Из воспоминаний

Из воспоминаний

…Первую проверку я прошел при попытке изменить систему взаимодействия клуб – арбитр, тренер – арбитр и футболист – арбитр. На совещании ПФЛ, проходившем в сталинской ложе стадиона «Динамо», я прямо и открыто сказал: «Я не первый день в судействе, сам встречаю арбитров на международные матчи сборной страны, а потому знаю все тонкости и владею ситуацией. Вы ведь стремитесь подкупить судью с целью получить сиюминутную выгоду, положительный результат и, зная наперед, что такие же действия будут применяться и по отношению к вашей команде на выезде. Я вам предлагаю сделать по-другому. Из всех тех средств, что вы считаете возможным пускать на подкуп судей, создадим премиальную шкалу. Положим их на расчетный счет судейской коллегии (к тому времени она уже была самостоятельной юридической организацией) и это будет своего рода фиксированной заработной платой арбитра. Он в этом случае будет экономически заинтересован в качественном судействе. Расчет простой:

чем больше ты судишь, тем больше получаешь. Если же ты судишь некачественно, то и количество игр у тебя будет меньше, а значит, и экономически начинаешь проигрывать.

Более того, если кто-то провел, условно говоря, десять матчей на хорошем спортивном уровне, без каких-либо существенных нареканий, то ему за каждую игру еще и премию дадим по итогам сезона. То есть если в советское время за попадание в десятку сильнейших арбитров страны давали вымпелы и ничего более, то здесь мы еще экономически заинтересовываем судью. Давайте введем такую систему». Но, увы, понимания не нашел. Более того, вскоре после этого совещания, я, несмотря даже на то, что являлся руководителем судейского корпуса и внедренной уже компьютерной системы назначения судей, получил от представителя ЦСКА конкретное и материальное предложение повлиять своими решениями на итоговый результат матча их клуба со «Спартаком».

9 мая 1999 года, стадион «Локомотив». Кто был тогда главным человеком у армейцев, надеюсь, все помнят. И пошла неприкрытая атака с предложением: просим, мол, встретиться. Я поехал, но только потому, что понимал: легче согласиться, чем отказаться. Встречаемся, и следует конкретное предложение – за победу в этом матче 50 тысяч долларов. Мы готовы их вам вручить прямо сейчас. Для определенной категории людей сказать всю правду – как выдохнуть, но с людьми подобного сорта говорить о морали бесполезно. Почему, скажу чуть позже. И я начинаю аргументированно, как мне кажется, объяснять: «Вы понимаете, о чем вы просите? Я – руководитель судейского корпуса. Игра состоится 9 Мая, в День Победы. Центральный матч тура. Играют лидеры. В Москве на стадионе «Локомотив». Этот стадион – самый любимый для специалистов футбола. Там гораздо удобнее и интереснее смотреть игру, чем в «Лужниках». Как вы себе все это представляете?» В ответ я слышу: «Да ладно тебе, ну чего ты? Вот 50 тысяч, за деньги, не бесплатно же». Я опять говорю: «Да, хорошие деньги. Но если уж вы так хотите, – и я, зная примерно как можно отбиться от таких предложений, применяю домашнюю заготовку: – Что ж, можно подумать, но только за другую сумму». – «Сколько?» – не моргнув глазом, как Собакевич в гоголевских «Мертвых душах», спрашивает мой собеседник. Я говорю: «Давайте начнем наше обсуждение с 200 тысяч долларов» «О нет, мы такими деньгами не располагаем», – а я, в общем-то, это и хотел услышать, чтобы отвязаться от этого типа.

«Ну а раз нет, значит, и разговора не получится», – сказал я и пошел прочь. Имея практику и опыт общения с подобными авторитетными людьми, я понимал, что с ними по-иному нельзя, они другого языка не понимают. Прошла игра. ЦСКА проиграл 0:1. На следующий день руководители армейского клуба написали «телегу» в ПФЛ с приложением видео, где насчитали семь (!) эпизодов по не назначению одиннадцатиметровых ударов в пользу, естественно, их команды. Разбирается ПФЛ, а не судейская коллегия, и признает, что да, в одном эпизоде можно было назначить пенальти. Но я-то знал, какие там работают «ответственные» люди. Комиссии по назначению я их лишил, но все остальное они еще вправе были решать. Знал я и что представляла собой просмотровая комиссия, какие люди там сидели. Во-первых, они официально получали деньги из кассы за то, что приходили и просматривали видеозаписи по спорным моментам. Я тогда еще не был руководителем коллегии, когда один мой знакомый просветил меня на этот счет. «Все дело в том, – объяснил он мне, – как они смотрят». – «А чего там особенного, взял и посмотрел», – отвечаю я ему. – «Э нет, ты что, – усмехнулся он, – там теперь такие зеленые очки выдают». – «Что за зеленые очки?» – не понял я. То есть пока меня это не коснулось, я и не знал об этом, даже не подозревал. – «По сотке долларов на глаза наклеиваешь и смотришь. Это-то и называется «зеленые очки», – понял теперь?» Я спрашиваю: «Как это, откуда?» – «Ну команда, которая подает протест, она же заинтересована, чтобы как-то оправдаться перед своими высшими руководителями, хозяевами, болельщиками». – «О-о-о, – говорю я, – вот это сюжет». Короче, в результате всех этих действий меня отстраняют от судейства. А я, напомню, руководитель судейского корпуса и следующая игра у меня должна была быть «Динамо» – ЦСКА на стадионе «Динамо». Кроме того, через два дня мне предстояло провести семинар судей высшей и первой лиг…