Из воспоминаний

Из воспоминаний

…Испытание арбитра начинается сразу после назначения его на игру. Принимается оно в штаб-квартире Национальной федерации футбола. Там существуют специальные структуры, отвечающие за проведение чемпионата и судейский комитет. Естественно, до старта турнира проводятся сборы, на которые приглашаются арбитры, способные, по их мнению, провести чемпионат с наименьшими ошибками. Потому что без ошибок, как известно, может судить только Господь Бог, а мы, все остальные, лишь приближаться к идеалу.

В советское время, когда ты получал назначение, первое, с чем приходилось всем сталкиваться, это как добраться до места. Никаких специальных касс, как правило, не существовало, а если где-то и были, то билеты поступали туда в последний момент, после снятия брони других ведомств, имевших на это право. Поэтому приходилось самим изыскивать разные возможности, завязывать знакомства с кассиршами, в общем, искать блат. Особенно тяжелыми были такие направления, как Тбилиси – Кутаиси и Ереван – Баку. Продажа билетов на самолеты этих линий начиналась за пятнадцать дней до вылета, а назначения приходили обычно чуть позже. Но даже в том случае, если ты заранее узнавал о назначении, обращение в кассу все равно оказывалось бесполезным – билетов не было. То есть они вроде бы как есть, но их в то же время уже нет, все на брони ЦК, обкомов, горкомов и так далее. Помню, добирались мы в Среднюю Азию. Вылетали из Ташкента и вдруг старший мой коллега, арбитр из Москвы Эдик Дидур говорит: «Серёнь, пошли», – и тащит меня прямо на взлетное поле к нашему самолету. Я упираюсь: «Ты чего, у нас же билеты на руках есть, дождемся посадки и пойдем, как все нормальные люди». – «Да нет, ты не понимаешь, тут иногда и с билетом можно остаться за бортом, пойдем, не упрямься». Так же и в Батуми, Тбилиси, даже если есть билет на руках, это еще не гарантия того, что ты сядешь в самолет. Вот такие были времена.

Хорошо, если всеми правдами и неправдами ты добрался до места. Принимающая сторона размещает тебя в гостинице, потчует завтраком, обедом, ужином. По правилам полагалось, конечно, питаться на суточные, но размер их был таков, что позволял только хорошо позавтракать, и не каждый день, а раз в течение трехдневной командировки. Зная это, хозяева, как правило, оказывали гостеприимство. Но не безвозмездно. Вечером ужин обычно дополнялся вполне конкретным усилением в виде всевозможных спиртных напитков и тостов: «За уважение», «За его величество футбол», «Мы очень рады, что судить нас приехали именно вы. Завтра увидите, будет полный стадион, у нас очень любят футбол, и мы будем очень рады, если еще и результат будет положительный», и так далее, и тому подобное. Вот так, непреднамеренно, полутонами, полунамеками, вам давали понять, что надо как-то с симпатией отнестись к их команде. Естественно, вернее это, конечно, неестественно, но так было, поступали и конкретные предложения с тем, чтобы склонить благосклонность судей, повлиять на их решения в ходе матча в пользу хозяев. Когда я только пришел в судейство, меня старшие товарищи сразу просветили в этом отношении. Трактовка данной ситуации была разной, но в основном все сводилось к одному – надо соглашаться. Во-первых, потому что это общепринятая практика, и, во-вторых, отказываться нельзя, так как сразу подумают, что гостевая команда тебя раньше где-то перехватила и предложила больше. Дело иногда доходило до абсурда. Когда я начал судить первую лигу, были матчи, после которых мои помощники, люди опытные, не один год проработавшие на линии в высшей лиге, говорили мне: «Сереж, ну вот видишь, все остались недовольны». – «Ну что делать, – отвечал я, – такова судьба». – «Ну надо быть немножко похитрее, понимаешь, – настаивали они, – более лояльным что ли. А так получается, мы едем домой пустыми». Вот эта фраза – «едем домой пустыми» – для меня, воспитанного на идеалах чистоты спорта, чистоты футбола, каких-то искренних отношений была абсолютно не приемлема. А для чего тогда судейство? Зачем люди приходят сюда, чтобы, извините за сленг, «капусту» рубить?

На этот счет, кстати, существовали, а может быть, до сих пор существуют, три заповеди. Познакомил меня с ними один мой старший коллега. Он долгие годы обслуживал матчи высшей лиги и, как говорится, собаку на этом съел. Дело было так. Летели мы в Днепропетровск на игру «Колос» (Никополь) – СКА (Ростов-на-Дону). Хозяева представляли колхоз Днепропетровской области, а ростовчане, помимо статуса армейской команды, были еще и одним из флагманов Российской федерации футбола, посему с ними практически всегда на гостевые матчи ездил куратор. Мы долго сидели во Внукове, пережидали грозовой фронт, а когда наконец сели в самолет и взлетели, он подсел ко мне и говорит: «Слушай, Серега, ты только начинаешь свою карьеру, а потому многого не знаешь и не понимаешь. Так вот, есть три заповеди, запомни их на всю оставшуюся судейскую жизнь: прежде чем брать, научись отдавать; не меняй друзей на «лебедей», мягко говоря, и, самое главное, сколько веревочке не виться, а конец будет. Правоту его слов подтвердили события того матча, вернее то, что произошло после его окончания. Встреча завершилась вничью, но был в ней один эпизод, вызвавший потом много споров и прямое давление со стороны руководства никопольского клуба, в частности его главного тренера Евгения Мефодьевича Кучеревского. Впоследствии этот, бесспорно, талантливый человек возглавил «Днепр» и стал с ним чемпионом страны и обладателем Кубка СССР. В первом тайме хозяева забили мяч. Я судил на линии и определил положение «вне игры». Гол не засчитали. На следующий день мы должны были рано утром улетать домой в Москву, а поскольку аэропорта в Никополе не было, нужно было на машине добираться до Запорожья или Днепропетровска. За нами приехал водитель на микроавтобусе ФК «Колос». Приезжаем в аэропорт и так по-дружески благодарим его: «Спасибо вам за гостеприимство, за прием, до новых встреч». И водитель – представляете себе, уровень уж не знаю чего, коррупции или взаимоотношений – клуб – федерация – если водитель, извините за выражение, «кобылы», лениво пожимая нам руки, говорит: «Да, нет, ребята. Мы с вами больше ни дома, ни на выезде не встретимся». И больше никопольский «Колос» я ни дома, ни на выезде не судил. Хорош сюжетец?!

А вот еще пример. Матч «Нефтчи» – «Днепр». Хозяев откровенно засуживают, скандал на уровне Политбюро. Проходит время, и квартиру главного арбитра того матча обворовывают. Никого, естественно, не находят. Приезжаю я потом в Баку и пытаюсь выяснить, не отсюда ли ноги растут. На что мне прямо отвечают: «А что же вы хотели? Не можешь, не бери. Взял – делай. Не сделал – верни деньги. А все эти разговоры, мол, я вам еще пригожусь, в пользу бедных». Тот арбитр, как выяснилось, взял деньги сразу от двух команд. Некоторые судьи думают, что никто ничего не узнает. Ерунда! Обязательно кто-нибудь из команды, администратор ли, массажист проболтается. А вот еще аналогичный случай. Получаю назначение на матч «Арарат» – «Динамо» (Тбилиси). Инспектор встречи из Днепропетровска «напутствует» меня: «Сергей, ты должен отсудить так, чтобы у хозяев перед следующим туром было хорошее настроение». А в следующем матче «Арарат» принимал главного конкурента днепропетровцев – московский «Спартак». Понятна схема?

Кстати, так думали далеко не все, и далеко не каждого бывшего игрока можно было соблазнить судейством. Я сам многих уговаривал, но неизменно слышал в ответ: «Да нет, не буду, отстаньте». В связи с этим вспоминается случай, произошедший с известным нашим футболистом Ревазом Дзодзуашвили. Он закончил играть и пришел в судейство, но очень быстро порвал с этим. И вот почему. Тогда молодые арбитры начинали судить со второй лиги. Была в то время такая профсоюзная девятая зона, состоявшая из клубов Кавказа и Средней Азии. И вот в одном из матчей кто-то из футболистов стал, извините за выражение, ему, заслуженному мастеру спорта, игроку сборной страны, чемпиону СССР, пихать, то есть в довольно грубой, даже оскорбительной, форме выражать недовольство одним из его решений. Реваз не остался в долгу и тоже весьма эмоционально отреагировал на это высказывание. Дело у них дошло до мордобоя. Как оказалось, Дзодзуашвили раньше занимался боксом, ну и задвинул тому футболисту. Потом бросил свисток и со словами: «Да пошло оно, ваше судейство к такой-то матери», ушел с поля, закончив на этом свою едва начавшуюся судейскую карьеру. О чем говорит эта история? О том, что

для футболистов обеих команд не имеет ровно никакого значения, кем ты был до того, как надел судейскую рубашку. Ты сейчас, сегодня должен доказывать, что арбитр квалифицированный и справедливый.

Самое главное – справедливый. Друг не друг, а на поле должна быть прежде всего справедливость. Вот это нужно доказывать всякий раз и в каждой игре. Потому что, будучи футболистом, ты, совершив ошибку, мог ее исправить. У арбитра такой возможности нет. Априори он не имеет права допущенную ошибку исправлять, совершая еще одну. Ошибся – ну все, не вернешь. Главное, чтобы она не была предвзятой. Поэтому далеко не каждый, даже очень сильный футболист может стать хорошим арбитром, поскольку эта профессия предъявляет больше требований в психологическом плане, в стрессоустойчивости, способности выдерживать напряжение, а то и неприкрытое давление со стороны участников матча, специалистов, прессы.

Еще один немаловажный момент. Приезжает ведь судить бригада, а это еще не есть команда. Будучи руководителем судейского корпуса, я с самыми добрыми намерениями хотел создать своего рода национальную сборную страны по судейству. Туда должны были войти лучшие, прежде всего в нравственном плане, чистоплотные, искренне переживающие за футбол – арбитры, у которых на первом плане – участие в игре, а потом уже разные материальные блага. Однако вскоре я убедился, что это идея-фикс. Всякий человек индивидуален, у каждого своя биография или, как модно сегодня, в новых рыночных условиях, говорить, своя кредитная история. Какие-то особые взаимоотношения с клубами, руководителями команд. Поэтому никаких гарантий, что вы вместе не натворите кучу нелепостей на футбольном поле, никто дать не может. Ведь гонцы заходят и к главному арбитру, и к одному помощнику, и к другому, глядишь, кто-нибудь и согласится, вернее соблазнится. Мне, и могу сказать это с чистой совестью, в процессе всей судейской карьеры удалось выдержать эту линию, устоять от всякого рода предложений, посулов и прочего – за обеспечение нужного кому-то результата или хотя бы проявления благосклонности к какой-либо команде…