В ОРБИТЕ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

В ОРБИТЕ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

На раскоп опускался теплый летний вечер. Пыльный большак, по которому весь день озабоченно сновали машины, опустел. Воздух сделался прозрачней и из ближних колков все отчетливей слышался ровный шелест берез, только подчеркивавший наступившую тишину. Раскопки могильника, которые наш отряд вел второй год, близились к концу. Оставалось исследовать всего несколько захоронений, обнаруженных под насыпью последнего кургана. Еще два-три дня — и отряд снимется с места, чтобы разбить лагерь в другом пункте. Сезон выдался на редкость удачным. Впрочем, и работали мы как никогда много. Позади раскопки грандиозного кургана-святилища, в центре которого некогда стояло «мировое дерево», находка огромного бронзового котла в полуразграбленной могиле воина, обнаружение во рвах нескольких курганов человеческих жертвоприношений. И все это характеризует одну эпоху, отстоящую от наших дней без малого на две тысячи лет! Если б еще и закончить работы на высокой ноте!

Пора возвращаться в лагерь. Я закрываю полевой дневник и созываю студентов в машину. Собрать и погрузить в кузов лопаты — для них минутное дело. Один лишь Рустам Нигматзянов — силач и балагур — как будто не слышит заведенного мотора. Над совсем небольшой могилой он склонился один. И, похоже, сильно разочарован. Наверное, и это захоронение давно ограблено. Почему же он тогда медлит? Подхожу ближе. Стенки неглубокой могильной ямы изрыты норами грызунов, и Рустам расчищает их с таким невозмутимым видом, как будто охота на сусликов — основная цель нашей экспедиции. Но, прочитав в моих глазах изумление, протягивает спичечный коробок. Я открываю его и замираю. Он полон мелких золотых пластинок с вафельным орнаментом. И все найдены в норах. Видя мое замешательство, Рустам расплывается в улыбке. Задуманный им розыгрыш удался!

Докапывать потревоженное грызунами захоронение мои коллеги вместе с Рустамом отправляются на следующий день, когда лагерь еще спит. А приехав на курган, мы застаем их со счастливыми улыбками на лицах. На дне ямы лежит расчищенный скелет. Рядом — несколько горшков, разбитый светильник, курильница, зеркало и остатки уздечки. На кистях рук — браслеты из стеклянных бус, на щиколотках — железные. Курильницы и зеркала в это время клали только в женские погребения, часто они использовались и как культовые предметы. Может быть, и здесь была погребена жрица? Кроме того, из нор и со дна могилы извлечены еще несколько золотых пластинок, аналогичных вчерашним. Все вместе они, наверное, украшали налобную повязку — диадему умершей. Но, оказывается, и это еще не все! На мою ладонь ложится изящная золотая серьга, украшенная нанизанными на нее красной сердоликовой и синими стеклянными бусинами, колечками из спаянных между собою шариков зерни. Две грозди подвесок, напоминающих листья; делают ее похожей на деревце. Восторгу моему нет предела — настоящее произведение искусства! И я в который раз убеждаюсь, что саргатская культура открыла нам еще не все свои тайны.