Государство Уи-Бейго
Государство Уи-Бейго
Монументами, увековечившими ту далекую и великую эпоху, стоят по берегам рек и озер огромные курганы.
Самые грандиозные из них, царские, пока не раскапывались. А большие, высотой от 2 до 5 метров, такие как Тюменский, Красногорские, Савиновские, Тютринскис, Абатские, были семейными усыпальницами саргатских вождей и старейшин.
Представим себя стоящими у смертного одра погибшего от ран героя-воина среди рыдающих домочадцев и скорбных сородичей. Уже уехали с кольями и деревянными лопатами копать могилу на родовом кладбище, забили принадлежавший ему скот. Со смешанным чувством горя и страха перед умершим, превращающимся в сильного и опасного духа, обряжают тело в парадные одежды, приносят воинское снаряжение, собирают все личные вещи, стараясь не забыть особенно любимые (ведь за ними дух может вернуться). Самой длинной дорогой, петляя (чтоб злые духи не нашли пути в поселок), тянется процессия в отдаленное урочище, откуда начинается путь в страну предков.
И вот уже все собрались у края могилы, устроенной как «дом мертвых»: со стенами, облицованными досками, и полом. Поодаль пылает костер. В последний раз едят все вместе и «кормят» умершего, разговаривая с ним как с живым. Как на пиру произносят в честь погибшего речи, прощаются. Покойника на носилках опускают на дно; в головах и ногах ставят горшки с мясным супом, заправленным пряными травами, с кашей и питьем, блюдо с вареной кониной, кладут конскую упряжь. Часть туши коня, перевозчика души в загробный мир, оставляют возле могилы по принципу «часть вместо целого». Когда приходит пора расставаться с умершим, закрывают яму бревенчатым накатом. Из заготовленных ранее бревен возводят первый памятник герою — деревянную пирамиду, складывая их в несколько ярусов.
Похороны еще не закончены, но рыдания и крики уже стихли. Жена и мать сдерживаются: долго причитать и звать умершего не положено, душа его захочет остаться рядом с горюющими родными. Теперь все думают о своем долге перед погибшим, о своих проступках перед ним, боясь его всевидящего духа, и поэтому торопятся скорее провести непреодолимую черту между умершим и оставшимися. С этой целью вокруг надмогильной конструкции выкапывают ров. Видим, как сородичи взбодрились. Прочь, горе и уныние! Наступило время воздать должное герою; спеть былины о подвигах предков, в чью страну он теперь отправится, попросить их, чтоб приняли, вспомнили об оставшихся, замолили богов о благополучии; теперь можно начать конные состязания молодежи, где определится преемник славы погибшего.
Некоторое время погребальное сооружение будет оставаться деревянным. В течение года, пока здесь живет душа умершего перед дальней дорогой в загробный мир, сюда приходят на поминки, оставляя кучки костей, скелеты животных, битые горшки, кострища.
По смерти других членов семьи платформу частично разбирали, производили подхоронение и закладывали отверстие. Когда усыпальница заполнялась, вокруг нарезали пластами дерн и обкладывали ее этими «кирпичами» по периметру и в высоту, превращая в усеченную многогранную (7, 9, 10, 12 граней) пирамиду. Постепенно дождем и ветром грани сглаживались, все зарастало травой, и за тысячелетия пирамида из дерева и земли превращалась в полушарный зеленый холм.
Детская и женская смертность были особенно высоки. Большинство женщин умирали в молодом возрасте, видимо, при родах. Зачастую младенца хоронили с матерью, не умея выходить. Но в отдельных могилах детей обнаруживают значительно реже, чем следовало бы; маленьких, не получивших имени, не научившихся ходить, должно быть, закапывали под полом жилища или вешали в колыбелях на деревья, как это делали многие сибирские народы. Детские могилы всегда проще и беднее взрослых. «Тем неожиданнее было увидеть богатое захоронение девочки 12–14 лет в кургане 5 Тютринского могильника: бусы самых нежных тонов — розового, голубого, зеленоватого, лимонно-желтого, сиреневого; золотые пронизки, траурный браслет из гагата (окаменевшей природной смолы); косметическая сумочка с румянами и инструментами для ухода за телом; бронзовое зеркало такого чудесного сплава, что не позеленело, а сверкало как золотое; 3 сосуда; нагайка с серебряной оплеткой рукояти; любимая овечка в изголовье. Просторная камера глубиной 2,5 м, трехслойное перекрытие из бревен, берестяной короб-гроб — все это необычно для ребенка. Видимо, в этом возрасте девочка считалась уже взрослой и была погребена в свадебном уборе.
Среди взрослых явно были богатые и бедные. Но как узнать, делилось ли общество на устойчивые группы, прослойки, передавался ли статус личности по наследству? Как заглянуть во взаимоотношения людей той поры? У археологов есть такие методы. Разработаны они опытным путем при анализе погребений земледельцев Древнего Востока, некрополей античных государств, скифских курганов, дружинных могильников варягов, то есть обществ сравнительно хорошо изученных, где археологические наблюдения можно проверить историческими документами.
Оказывается, в погребальных церемониях всех обществ (и даже современных) отражается прижизненный статус умерших. Общность происхождения находит проявление в стандартных для всех приемах погребения. В нашем случае это помещение покойника в яме под курганом с приложением необходимых в загробном мире одежды, пищи, предметов, свойственных основным занятиям умершего. Отклонения в сторону увеличения или уменьшения затрат труда, материалов, времени на похороны, сопроводительный инвентарь, пиршество указывают на различие людей по полу, возрасту, месту в обществе, личному и семейному имуществу, заслугам и достоинствам.
Я попробовала рассмотреть все раскопанные в Притоболье погребения с этих позиций, но встала перед серьезной преградой. Из-за распашки и ограбления курганов мы теперь не имеем достоверных данных о полном масштабе общественных затрат на их строительство и материальные ценности, захороненные в них. А будь они у нас, можно рассчитать затраты труда в человеко-днях, а стоимость — в пересчете на общий эквивалент древности — скот. При этом мы бы соотносили количество имущества с числом лошадей или быков, уплаченных за ту или иную вещь. Чтобы выйти из этого положения, пришлось опереться на единственно не пострадавшие от времени данные о размерах погребальных камер-могил, а вещи оценивать не столько по количеству, сколько по видам (браслеты, серьги, кинжалы, ножи), учитывая все обломки, а также по материалу, особо выделяя драгоценные и редкие, являвшиеся символами богатства и престижа.
Так, по размерам могил выделилось 6 групп захоронений, и, видимо, они соответствуют каким-то общественным прослойкам. Но каким, определить невозможно. Для этого нужно несколько эталонных, непотревоженных погребений в каждой, а мы пока сталкиваемся с тотальным ограблением везде. Неужели тупик? Приходится признаться, что да, проблема пока не разрешима. Но если оценить различия между всеми группами, то наиболее явно все же выделяются 3.
Первая, самая многочисленная, объединяет приблизительно три четверти всех могил, они имеют размеры до 3,5 кубометров, содержат почти все категории вещей, в каждой из них — небольшие наборы по 3–7 видов инвентаря. У женщин одежда украшена поясными пряжками и вышивкой бисером, из бус сделаны ожерелья, браслеты, пуговицы. У каждой шестой была какая-то ценная или редкая вещь — золотые иди серебряные серьги, подвески, курильница. Для мужчин характерны колчанные наборы до 30 стрел и кинжалы, то есть это конные и пешие лучники. Костюм украшен пряжками и пуговицами. Наверно, это простолюдины, в том числе и зажиточные.
Другая группа объединяет около четверти всех захоронений и принадлежит верхушке общества. Здесь различия довольно велики: погребальные камеры размером до 55 кубометров, до 5 метров глубиной, инвентарь 9-10 видов. Некоторые из неграбленных могил содержали более сотни драгоценных украшений, расшитые золотом головные уборы и одежду, парадное оружие, обложенное золотом и серебром, парчовые ткани, богато декорированную конскую сбрую, привозные редкости: котлы, фляги, палочки для сурьмления глаз, подвески из камней. Только в богатых могилах встречаются копья, кельты, колчанные наборы свыше 100 стрел, мечи, защитный доспех.
Примером богатого захоронения знатного лица может быть одно из тютринских погребений: старая женщина лежала на дне глубокой ямы на носилках. В специальных нишах была поставлена пища в горшках, а в ногах — мясо на деревянном блюде, уздечка коня. На ней было светлое полотняное платье, прическу украшал роговой гребень с изображением коней, в ушах — серебряные с позолотой серьги со вставками, декорированные пирамидками зерни, на шее — прекрасное ожерелье из 14-гранных сапфир-шпинелевых бус и сердолика. На запястьях находились браслеты из синих стеклянных и золоченых бус, на одежде также были пуговицы-бусины, на пальцах — железные перстни. Самое ценное в древности сочетание — синее и золотое, цвета богатства и власти. Когда мы привезли в музей геологии Академии наук в Новосибирске ожерелье для определения камней, нам сказали: «Как вы рискнули его везти, это ведь целое состояние!»
С некоторыми богатыми покойниками хоронили верховых коней или других домашних животных и даже людей. Несомненно, это была знать разных рангов: военные вожди, тяжеловооруженные всадники-катафрактарии, ядро военной дружины, родовые старейшины, жрецы.
Третью группу населения составляли зависимые, неравноправные люди. Захоронения их единичны, совершались без соблюдения традиционного обряда, без вещей, а иногда они просто были брошены в яму или ров рядом с могилой знатного лица. В трех случаях люди были обнаружены не на дне, а чуть выше, то есть оказались во рву тогда, когда он начал уже заплывать, спустя какое-то время после сооружения кургана. В связи с этим уместно вспомнить отмеченный Геродотом обычай, по которому через год после смерти скифского царя умерщвляли его слуг, а их трупы водружали на чучела лошадей и размещали возле кургана. Может быть, и у саргатцев домашних рабов убивали на похоронах либо поминках хозяина.
Столь значительное расслоение, конечно, связано с далеко зашедшим социальным и имущественным неравенством. Многие драгоценные украшения, найденные в курганах, особенно серьги, пряжки, подвески, совершенно идентичны обнаруженным ранее при «бугровании» в Сибири ювелирным изделиям. 250 художественных раритетов составляют уникальное собрание — Сибирскую коллекцию Петра I, хранящуюся в Особой кладовой Государственного Эрмитажа. Теперь уже очевидно, что эти сокровища принадлежали именно саргатской знати, разбогатев шей за счет дани с покоренных племен и прибылей от международной караванной торговли.
Сложная социальная иерархия у саргатцев. прослеживаемая пи погребальному обряду, проявляется и в разнообразии поселений. Существовали как сезонные, так и длительно оседлые поселения, крепости, и даже крупные центры международной торговли, предшественники городов, как, например, Рафайловский археологический комплекс. Высокий уровень развития культуры и общественных отношений, достигнутый саргатскими племенами, может свидетельствовать о существовании на юге Западной Сибири раннеклассового государства. Возможно, именно саргатский военно-политический союз носил имя Уи-Бейго, то есть Северное Угорское царство, которое Л. Н. Гумилев помещал в Тоболо-Иртышском междуречье. Известно по китайским хроникам, что с ним хунны поддерживали мирные отношения, а значит, оно было достаточно большим и сильным.