Казахстан

Казахстан

Страшный голод поразил Казахстан, который был результатом не только и, может быть, не столько изъятия хлеба по заготовкам, сколько мясозаготовок 1931-1932 гг. Несмотря на то, что за время коллективизации поголовье скота — основного продукта питания казахов — сократилось во много раз, план скотозаготовок 1931/32 г. составил 255 500 тонн, т. е. в 1,5 раз больше, чем Украине, в 2,5 раз больше чем Северному Кавказу и Западно-Сибирскому краю, не говоря уже о Киргизии, Башкирии, Восточной Сибири (вместе с Бурятией) и др. регионам.

Как отмечал в своей записке Т.Р.Рыскулов Сталину, от 6 октября 1932 г. в результате перегибов в коллективизации как оседлых, так и полукочевых и кочевых казахских хозяйств поголовье скота в автономной республике с 1928 г. по февраль 1932 г. сократилось с 40 млн до 5,4 млн голов, т. е. на 86,5%. «Это сокращение связано было, — писал Рыскулов, — наряду со злостным убоем скота баями, с перегибами и в том числе с перегибами по коллективизации», а также с преувеличенными планами заготовок скота и хлеба. В результате чего у казахов не оставалось ни скота, ни хлеба. Хозяйственное и политическое значение развития животноводства в Казахстане станет еще более очевидным, если учесть, что 75% населения республики занималось животноводством. Поэтому 8-10-кратное уменьшение скота неизбежно приводило к голоду.

В телеграммах и донесениях, поступавших в партийные и советские органы, в феврале 1932 г. сообщалось: «Голодовкой охвачены все аулы района. Распались три аула возле Балхаша. В остальных шести административных аулах было 4417 хозяйств, осталось 2260, из которых голодающих 63 процента. Остальное население остронуждающееся. Голодовка началась в первых числах декабря 1931 г. Всего умерло, по неточным данным, не менее 600 человек. Голодающие питаются падалью коней, отбросами бойни...».

В спецсправке СПО ОГПУ (апрель 1932 г.) сообщалось, что с октября 1931 г., особенно в северных районах,

стали возникать продовольственные затруднения, которые «за последнее время стали носить острый характер и захватывать новые районы». В ноябре-декабре 1931 г. таких районов было 7-10, а в январе — 20 и в феврале — 33, в том числе 10 нуждались в срочной помощи. «По далеко не полным данным, в 32 районах острым голодом охвачено 232 пункта. Во всех пунктах, по совершенно не полным данным, с декабря 1931 г. по 10 марта 1932 г. зарегистрировано 1219 голодных смертей и до 4304 случаев опухания от голода. Большинство умерших и голодающих — колхозники»[378]. В Каратальском и Павлодарском районах отмечались многочисленные факты вымирания целых семейств колхозников. В колхозе «Еркенжол» умерло 10 семейств, в ауле № 7 — 7 и т. д. В Цюрупинском районе голодало 15 колхозов, в Акбулакском — 10, в Чингирлаурском — 10 колхозов, в Чимкенгтском — 102 семьи колхозников.

В июле 1932 г. бюро Казахского крайкома ВКП(б) приняло постановление о массовом голоде в автономной республике. В постановлении признавалось наличие крайне острого продовольственного положения в значительной части Казахстана (массовые случаи голодной смерти, острого голода), распространение эпидемических заболеваний, детской беспризорности. Крайком предлагал всем обкомам и райкомам партии всю продовольственную помощь «использовать по прямому назначению и безо всякого замедления».

Отмечалось также, что в результате голода «имеет место распространение эпидемии сыпного тифа в Восточно-Казахской, Карагандинской и Актюбинской обл., черной оспы в Актюбинской обл. и авитаминоза в Алма-Атинской обл., что грозит к осени превратиться в массовое заболевание города и деревни».

Отмечая огромный рост беспризорности детей — с 7 тыс. на 1 января 1932 г. до 35 тыс. на 1 июня 1932 г.,— крайком обязывал органы Наркомздрава, Наркомпроса и общественные организации разработать конкретные меры по борьбе с беспризорностью и внести их в СНК Каз-АССР[379].

Органы ОГГТУ также отмечали наиболее неблагополучное положение в Казахстане в связи с голодом. На 1 июля 1932 г. голод охватил 74 района. В этих районах с начала года было зарегистрировано 8276 случаев голодной смерти и 12969 опуханий. В связи с голодом наблюдались массовые откочевки как в другие районы СССР, так и за границу. С декабря 1931 г. по март 1932 г. количество хозяйств уменьшилось на 237 600, а число колхозов уменьшилось на 1500 (110 тыс. хозяйств). На почве голода за полгода (1932) произошло свыше 120 массовых выступлений[380].

Из Казахстана поступали телеграммы о начавшемся весной 1932 г. массовом голоде. «Голодовкой охвачены все аулы района, — читаем в телеграмме из Уштобе. — В остальных шести административных аулах было 4417 хозяйств, осталось 2260, из которых голодающих 63 процента. Остальное население остронуждающееся. ...Всего умерло, по неточным данным, не менее 600 человек. Голодающие питаются падалью коней, отбросами бойни».

В сводке ПП ОГПУ по Казахстану от 4 августа 1932 г. сообщалось, что в Атбасарском районе на почве голода «наблюдаются массовые случаи опухания и смерти». С 1 апреля по 25 июля зарегистрировано 111 случаев смерти.

Голодом охвачено «около 100 тыс. хозяйств казахов кочевых районов, находящихся еще на местах. Среди казахского населения наблюдаются массовые заболевания и смертность», — отмечалось в записке Совнаркома Казахстана.

В августе 1932 г. председатель СНК Казахской АССР У.Д.Исаев писал И.В.Сталину, что в 10-12 районах Центрального Казахстана значительная часть населения голодает; весной 1932 г. умерло не менее 10-15 тыс. человек. Общее количество хозяйств края по сравнению с 1931 г. сократилось на 25%[381].

17 сентября 1932 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О сельском хозяйстве и, в частности, животноводстве Казахстана»[382]. ЦК признавал правильной линию крайкома на оседание кочевого и полукочевого казахского населения (проведено оседание 200 тыс. хозяйств, внедряется земледелие). Ставилась задача организации «поселкового расселения с европейского вида постройками». Постройки должны проводиться «самим населением из местных материалов при государственной помощи, в виде деревянных деталей, стекла и гвоздей».

В районах животноводства (кочевых и полукочевых) предусматривалось наделение колхозов пахотной землей. В качестве продовольственной помощи и семенной ссуды для сева предусматривался отпуск 2 млн пуд. зерна. В течение двух лет кочевые и полукочевые районы освобождались от централизованных скотозаготовок и хлебозаготовок.

В докладной записке Я.А.Яковлеву начальника управления организации труда Наркомзема Н.А.Татаева, побывавшего в это время в Восточно-Казахстанской и Карагандинской областях, сообщалось, что постановления ЦК ВКП(б) от 26 марта 1932 г. (о принудительном обобществлении скота) и от 17 сентября не выполняются, весь скот вплоть до курей принудительно обобществлен и гибнет. «Такое положение для Казахстана тем более ненормально, — писал Татаев, — что к перекочевке из Казахстана переходит не только казахское кочевое и полукочевое население, но и давно оседлое украинское и русское население... более легко снимается с мест и уходит, бросая земледелие»[383].

О положении в Казахстане писал в уже упоминавшейся докладной записке Сталину заместитель председателя СНК РСФСР. Т.Р. Рыскулов. Он сообщал о массовом сокращении скота в годы коллективизации. Это явилось следствием насильственной коллективизации и принудительного обобществления скота. «Половина казахских хозяйств кочует вне своих районов, значительное количество хозяйств осталось в соседних краях, из которых большинство живет под открытым небом и неустроенны, в ряде пунктов голод. Голодные казахи массами скопляются возле промышленных пунктов (Караганда, Балхашстрой, Карасакай и др.) и не могут пристроиться... Распространилось нищенство, особенно детей, немало случаев убийств и грабежей на почве голода»[384].

Т.Р.Рыскулов предлагал: 1) Возвратить часть обобществленного скота колхозникам (казахам и не казахам), а в кочевых и полукочевых районах распустить существующие колхозы, возвратив колхозникам весь продуктивный скот. 2) Установить, начиная с 1933 г., в течение трех лет покупку в сопредельных восточных странах (Западный Китай и др.) ежегодно по 1 млн голов овец для раздачи казахскому населению в целях восстановления овцеводческой базы; дать к весне 1933 г. из совхозной системы 200 тыс. голов овец на условиях возврата населения государству по истечении двух лет (1,2 млн голов)[385]. Эти предложения были отвергнуты. (В 1937-1938 гг. это ему припомнили, и он был приговорен к высшей мере наказания).

Между тем, голод набирал силу. По состоянию на 10 октября 1932 г., по далеко не полным данным, на почве голода умерло 14549 человек. Особенно поражены голодом были Тургайский, Батбаккаринский, Карсакнайский и Кувский районы. Казахи питались кореньями растений, сусликами, мышами. «Помещения РИКов набиты голодающими, которые тут же и умирали».

В Тургайском районе до 5 октября 1932 г. умерло от голода 4452 человека. В районе 77 тыс. человек «совершенно не имели продовольствия». Во многих районах число нуждающихся в неотложной продовольственной помощи доходило до 95%. В Абралинском районе, например, в хлебе нуждалось 95% населения, в Кувском — 85%, Баян-Аульском — 60%. Остро нуждались в продовольственной помощи также Челкарский, Табынский, Атбасарский, Акмолинский, Жана-Аткирский и другие районы.

В Восточно-Казахстанской и Карагандинской областях продовольствия хватит только до ноября-декабря 1932 г., но уже в октябре имелись опухшие и умершие от голода[386].

В одном из донесений политсектора МТС Наркомзема Казахстана в Политуправление МТС Наркомзема СССР сообщалось, что массовые откочевки, высокая смертность населения, отсутствие хлеба для населения и фуража для скота характерны для зимы-весны 1933 г.: «Колхозники уходили в горы, пески, шли собирать коренья и семена дикорастущих трав. Оставшиеся колхозники не могли работать из-за сильного истощения и болезней»[387].

9 марта 1933 г. Т.Р.Рыскулов писал в ЦК ВКП(б): «По данным местных органов, в Тургайском и Батбаккаринском районах вымерло 20-30 проц. населения и большая часть остального населения откочевала. В Челкарском районе в ряде аулов вымерло 30-35 проц. населения»[388].

Голодали не только в аулах, но и в деревнях, кишлаках, поселках и городах Казахстана. В Актюбинске, например, от истощения и болезней весной и летом 1932 г. умерли: в мае — 175 человек, в июне — 320, в августе — 450. И это в городе, который в то время насчитывал не более 15-20 тыс. человек. На шахтах Караганды в 1932 г. уменьшилось число рабочих почти на 4 тыс. Один из шахтеров Караганды В.Д.Зацепин (награжденный Орденом Ленина и Трудового Красного Знамени) вспоминал то время: «Жили в яме-землянке, в холоде и голоде, эпидемия тифа выкашивала людей. Целыми семьями умирали. А трупы штабелями складывали и снегом до весны присыпали, потому как сил не было у людей долбать мерзлую землю».

Потери населения в 1930-1933 гг. были велики. Уменьшилось не только казахское население, но умирали от голода и представители других национальностей. Так, численность уйгуров в Казахстане уменьшилась в два раза, дунган — на 25%, узбеков — на 20,5%, украинцев — на 3,4%. По данным Госплана Казахской АССР по 38 районам из 70, население республики сократилось в 1930 г. на 121,2 тыс. человек, в 1931 г. — на 1079 тыс., а в 1932 — на 292 тыс. Итого 1487,2 тыс. человек. А в целом за 1930-1933 гг. дефицит сельского населения составил 2498,5 тыс. человек, или 58,5% всего крестьянского населения.

В 1930 г. в республике проживало 3,9 млн казахов, а в 1933 г. — 2,1 млн, т. е. на 1,8 млн человек меньше. Примерно на 700 тыс. человек уменьшилось население других национальностей, проживающих в Казахстане. Общее сокращение сельского населения Казахстана в 1930-1933 гг. составило около 2,5 млн человек. Разумеется, не всю убыль населения следует относить за счет гибели от голода. Но несомненно, что голод вынудил людей покидать родные края в поисках лучшей жизни. По данным СНК КазАССР, «300 с лишним тысяч хозяйств» откочевало из пределов республики в другие регионы СССР (Сибирь, Урал, Поволжье, Алтай и др.), а также за рубеж (Монголию, Китай, Афганистан, Иран). Многие там погибали.

Несомненно одно: ломка векового уклада населения Казахстана, политика насильственного оседания кочевых хозяйств, принудительное обобществление скота— все это привело к страшной трагедии, гибели миллионов людей, и прежде всего казахов, в 1930-1933 гг.