6. Жанры русско-ганзейского корпуса текстов

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

6. Жанры русско-ганзейского корпуса текстов

Торговые и дипломатические отношения Новгорода Великого и Ганзы документированы огромным массивом письменных источников, которые, в отличие от берестяных грамот, составлялись профессиональными писцами и оформлялись на пергаменте или бумаге по всем правилам западной и русской дипломатики. Все эти тексты относятся к сфере права и управления, но различаются по своему официальному рангу. Степень и характер языкового влияния, судя по этим письменным текстам, различны и определяются не в последнюю очередь уровнем их функционирования. Другой важный критерий связан с коммуникативными характеристиками текстов, согласно ему они могут подразделяться на двусторонние (русско-ганзейские) и односторонние (внутриганзейские). Первые создавались обеими сторонами вместе, либо составлялись одной из сторон для другой, а вторые — это тексты внутриганзейской циркуляции или немецкие документы внутреннего пользования. Собственные тексты русской стороны, не участвовавшие в ее обмене с немецкой стороной, не имеют отношения к теме языкового взаимодействия в Новгороде и потому здесь не учитываются. Активным «полем» взаимодействия двух языков и двух письменных традиций являются, как и следовало ожидать, двусторонние тексты. Именно в них встречаются разнообразные, интереснейшие, иногда даже курьезные случаи такого русского влияния на стиль и словоупотребление ганзейского писаря. Односторонние тексты сохраняют не все такие «находки» переводчиков, в них совершался отбор тех из них, которые получали постоянный статус в немецкой дипломатике и входили в норму ганзейского официально-делового письма. Иными словами, их проникновение в язык таких односторонних текстов означает, что они признаны в качестве полноправных элементов нижненемецкого «канцелярита», юридически действительных и понятных не только писарям, работающим в Новгороде, но и деловым людям на родине, в городах Ганзы.

Смысл этой классификации станет более ясным, если обратиться к перечислению отдельных типов источников. Подавляющее большинство их составляют юридические тексты высшего официального уровня. К ним относятся несколько групп грамот. 

1. Двусторонние политические и торговые договоры.

Сохранилось более 40 текстов договоров (не считая списков) на древнерусском, немецком и латинском языках, которыми регулировались отношения Новгорода с городами Ганзы (см. Приложение).

Начиная же с 1191 г., когда был заключен договор новгородского князя Ярослава Владимировича с немцами и островом Готланд, сохранились многочисленные свидетельства дипломатических соглашений, в том числе грамота Ярослава (князя Ярослава Ярославича) 1269 года (ил. 5), Нибуров мир 1392 г. (ил. 7), перемирие Ивана Грозного с Ливонией 1550 г., заключенное новгородским посадником, и другие. 

2. Односторонние документы международного уровня.

Новгородские власти выдавали городам Ганзы охранные грамоты и торговые привилегии, разрешающие и обеспечивающие немецким купцам проезд в Новгород для ведения торговли. Древняя грамота Ярослава по своему содержанию также близка к этому типу документов. Одна из ранних охранных грамот относится к 1301 г., последняя же привилегия для торговли в Новгороде была дана г. Любеку в 1603 г. Борисом Годуновым (ил. 14).

3. Относительно высок официальный ранг юридических текстов повседневного значения, к которым относится русско-немецкая деловая корреспонденция и письменные послания, предваряющие и подготавливающие заключение договоров, переписка по организации посольств в Новгород или позднее в Москву, письма по отдельным конкретным поводам (например, различного рода жалобы, запросы и разъяснения).

Далее следуют односторонние документы, составленные немецкой стороной для немецких же инстанций:

4. Текстами довольно высокого официального уровня являются отчеты посольств ганзейских городов на Русь (например, посольств Иоганна Нибура в Новгород 1371 ив 1392 гг., ганзейского ратушного посольства в 1436 г., миссии Томаса Шрове в 1494 г., посольства Иоганна Роде в Новгород 1510 года, посольство из Любека в Новгород и Москву в 1603 г.). Отчеты составлялись участниками миссии для представления в центральные города Любек, Ревель и прочие, либо на съезд Ганзы. Среди сохранившихся источников имеется 12 таких отчетов.

Посольские отчеты можно дополнительно определить как официальные тексты повествовательного направления. К этой группе могут быть также отнесены отдельные корреспонденции информационного назначения, например грамота 1441 года, рассказывающая о положении дел на русских рынках, письмо ганзейской конторы Новгорода городу Риге 1331 года с подробным рассказом о столкновениях с новгородцами или рапорт 1560 года с показаниями ливонской женщины, арестованной за шпионаж в пользу русских в Ливонской войне.

5. К более высокому уровню относятся такие односторонние (внутриганзейские) тексты, как протоколы и постановления съездов Ганзы, на которых представители ганзейских городов рассматривают общие текущие проблемы и результаты своей деятельности, в том числе связанные с торговлей в Новгороде. На съездах обсуждаются и утверждаются отчеты посольств, и это находит отражение в текстах их протоколов.

6. Одностороннее действие имеют внутриганзейские соглашения по конкретным вопросам новгородской торговли, а также учредительные документы, как, например, устав ганзейского подворья в Новгороде — Новгородская скра.

7. Односторонними текстами более низкого уровня являются документы и послания, направляемые ганзейской стороной в свои же немецкие инстанции. Это — инструкции послам, переписка между городами Ганзы и общиной ганзейцев, находящихся в Новгороде, письма для согласования расходов отдельных городов в организации посольств, сметы и финансовые отчеты посольств и подобное.

Наряду с юридическими текстами ганзейцы в Новгороде, несомненно, имели дело и с чтением иного сорта. В их распоряжении наверняка имелись языковые пособия или русско-нижненемецкие разговорники, которые можно было бы отнести к лингводидактическому жанру. К сожалению, об их характере и содержании можно лишь косвенно судить по более поздним разговорникам Шрове, Фенне и др., относящимся уже к XVI—XVII вв., а также пособиям по другим языкам, например, итальянско-немецкому разговорнику XV в. Однако прямых источников, современных ганзейской эпохе в Новгороде, не сохранилось.

Жанры текстов из разрядов «частные письма», «наука», «религия», «художественная литература» в русско-ганзейском корпусе не представлены. Несомненно, купцы брали с собой Библию и псалтыри, коротали новгородские зимние вечера за чтением художественной и духовно-наставительной литературы. Примерно можно даже очертить предположительный круг чтения общины ганзейского купечества, однако до конца XV в. нет свидетельств ни об одном конкретном произведении или книге, побывавших вместе с купцами в Новгороде.

В 1490-х гг. в Новгород приезжает из Любека известный типограф Бартоломей Готан, первопечатник Магдебурга, уже известный изданием первых печатных книг на территории Швеции и Финляндии по заказу местных епархий. С ним на Русь прибывают немецкие и латинские книги (в том числе и его собственные издания), необходимые для работы переводческого кружка архиепископа Новгородского Геннадия. Плодами этой деятельности стали переводы Библии и различных произведений церковной, политической и даже художественной литературы с западных — латинского и нижненемецкого — образцов. Этот яркий эпизод русско-немецкого сотрудничества в области словесности и книжного дела связан с инициативой новгородского владыки, однако он не затрагивал сферу торговых взаимоотношений и жизнь немецкой купеческой общины в Новгороде.

Таким образом, примерно до 1500 г. сфера письменного языкового взаимодействия между древнерусским языком Новгорода и нижненемецким языком Ганзы ограничивалась официальными текстами права и дипломатии. Как мы уже видели, первым был решен вопрос о том, на языке какой из сторон будут вестись переговоры и составляться итоговые документы. Русская сторона настаивала на переговорах по русскому обычаю и на своей территории. Насколько принципиальны были для нее вопросы, связанные с языком, видно из того, какой при этом приводился аргумент. Новгородцы утверждали, что если переговоры будут проходить где-либо на чужой территории, то утратит смысл традиционный новгородский договорной зачин «К князю Новгородскому такому-то приехали посольством такие-то и представили следующие положения» — а тогда уже и договор будет не договор.

Пример такого зачина был приведен выше, там же мы могли убедиться в том, что ганзейский переводчик передал его в точности. Учитывая неуступчивость русской стороны, немцы проявляли в этих вопросах готовность к компромиссу и дипломатическую гибкость — но вместе с тем и упорство в преодолении препятствий, связанных с языком. И, как мы видели, не напрасно: это не только обеспечило им деловой успех, но и пошло на пользу их родному языку и даже развитию лингвистической педагогической школы. Прежде чем обратиться к конкретным примерам из грамот, разберемся в том, какую роль различные жанры правовых текстов играют в создании этого особого типа ганзейско-русских грамот.

Договоры составлялись, в соответствии с законом этого жанра, по строго определенному шаблону, с использованием предписанных клише (формул) и оборотов, и потому они не передают нюансов истинных установок и взаимоотношений, предшествовавших их заключению. Однако формулировки этих древнерусских грамот вырабатывались в ходе переговоров, то есть при участии обеих сторон. Каждое слово и выражение, каждая деталь оформления несли в себе глубокий юридический смысл и должны были удовлетворять

обе стороны для того, чтобы договорная грамота могла признаваться ими как имеющая правовую силу. С языковой точки зрения успешно заключенный договор можно без особого преувеличения рассматривать как результат согласования — даже борьбы — различных требований и норм национальных языковых традиций дипломатики. Эта борьба происходила на фоне разногласий и сложностей в реальных взаимоотношениях, иногда — после кровопролитных столкновений, периодов охлаждения и даже полного разрыва торговых и дипломатических связей. Отголоски этих реальных взаимоотношений нашли отражение, несмотря на дипломатическую риторику, в речевом поведении сторон, и их, как мы увидим далее, можно выявить в ходе лингвистического анализа текстов.

Важно и то, что договоры и торговые привилегии обладают длительным сроком действия. Поскольку грамоты обоих типов создают основу взаимоотношений сторон, в последующих письмах, принимаемых конкретных решениях и письменно оформленных соглашениях делаются ссылки на них и цитируются пассажи из их текстов. Значит, договоры — это наиболее тщательно и строго обработанные тексты, имеющие к тому же самый высокий «рейтинг цитирования», что делает их эталонами, оказывающими языковое влияние на все

остальные жанры корпуса. Поэтому воспринятые при переводе из договоров русские выражения и прочие особенности перекочевывают в другие жанры.

Письма — это тексты краткосрочного действия, не обладающие столь высоким авторитетом как договоры. Зато они гораздо многочисленней, и в ходе обмена ими русская и немецкая стороны многократно предъявляют друг другу одни те же аргументы, демонстрируя принятые у них образцы формулировок и выражений. В ответных письмах обычно сохраняются формулировки входящей корреспонденции, и это, вместе с цитированием основополагающих документов (договоров), обеспечивает воспроизведение в текстах одной стороны особенностей языка и стиля другой. Следует еще помнить, что описанные выше типы грамот в обязательном порядке переводились ганзейской стороной на нижненемецкий язык, а значит, писари уже имели опыт передачи русских особенностей средствами нижненемецкого языка.

Отчеты посольств и главы постановлений ганзейских съездов не были переводами с русского, однако в том, что касается юридических формулировок, специфических оборотов и всех дипломатически и политически существенных нюансов, они являются производными от двусторонних текстов, повторяя их речевые особенности.

Многочисленные письма о событиях в Новгороде, циркулирующие между ганзейскими инстанциями, как правило, также сохраняют формулировки, проникшие в словоупотребление немецких писарей через двусторонние тексты. Инструкции для посольств частично состоят из наставлений в речевом этикете, то есть из образцов русских речевых формул, которыми надлежит пользоваться при обращении к новгородским властям.

Завершая обзор письменных жанров, отметим особенности текстов повествовательного типа, в целом не типичные для юридических жанров и потому не затронутые в следующем разделе.

Посольские отчеты существенно отличаются от других групп источников по своему содержанию и по форме. Они представляют собой тексты гораздо большего объема, чем договоры и письма, и составлены в более свободной повествовательной форме. В связи с этим в них гораздо меньше удельный вес канцелярских штампов и клише, чем в текстах других жанров. Однако они все же есть, так как в отчетах дословно передается сказанное на переговорах. Наряду с детальным рассказом обо всех обстоятельствах посольства и ходе переговоров, такие отчеты могут содержать дневник путешествия с описанием дороги, условий ночевок и состояния проезжаемой послами местности и даже исторические справки и пояснения. Вот как описывают свои первые впечатления от приезда в Новгород любекские послы в 1603 г.:

24 числа [июня] рано утором отбыли на кораблях и поплыли со всем имуществом в Великий Новгород, что составляет по воде 5, а по суше 7 миль.

В 3 часа пополудни того оке дня прибыли в Великий Новгород, с 24 же по 30 июня с места не двинулись, так как задержаны были с определением нас куда-либо на место или в подворье согласно царской привилегии господином воеводой и дьяком, каковые однако же [за это] извинялись (потому что не получили до той поры письменного приказа его императорского величества на сей счет).

Новгород же город очень древний и расположен в весьма привлекательной местности, через него протекают воды Ловатус или Волхов, внутри [города] имеются многочисленные церкви, по большей части построенные из камня, а башни крыты жестью, одна же башня церкви Св. Софии золотом. Вокруг города можно найти много монастырских обителей монахов, либо монахинь, которые, однако, находятся в таком бедном и немощном состоянии, что рваные одежды их едва держатся на коже и рвутся прямо на глазах. При этом следует особо принять во внимание, что Тиран Иван Васильевич в лето [Господне 15]70 с большой военной силой подверг сей добрый город внезапному набегу и приказал несчастных безвинных людей, мужчин и женщин, жестоко побить и казнить (перевод автора. — Е.С.).

Новгородская скра в семи редакциях, составленных между 1225 г. и 1603 г. (рис. 10; ил. 3, 16), является интересным источником, освещающим правила и обычаи жизни ганзейского подворья, разные стороны быта его обитателей.

Каковым образом за стол садиться.

Также желаем, чтобы для трапезы учреждены и поставлены были столы. За первым надлежит сидеть старосте вкупе со своими приказчиками, домоуправителями и писцами, а также старейшим из приезжих мещан и купцов. За вторым следует посадить молодших из приезжих подмастерьев и торговых людей. За третьим стоять слугам и отрокам (VII скра 1603 г., гл. 11,13; перевод Е. Е. Рычаловского).

Далее, кто первым причалит с лодьями к берегу, тот должен быть первым и во дворе если он захочет в нем остановиться (IV скра 1361 г., § 24; перевод И.Э. Клейненберга).

В редакциях Новгородской скры содержится большое количество конкретных сведений о жизни ганзейцев в Новгороде, в связи с чем в ее тексте — особенно в поздних редакциях— находят упоминание многие местные новгородские реалии, а значит, встречаются их нижненемецкие обозначения, заимствованные из древнерусского языка. Например, упоминавшиеся выше названия сортов кожи borahne («баранья шкура»), apecki (из древнерусского опойки), jufften («юфть») и другие специальные термины, с которыми немцы познакомились, торгуя с новгородцами, встречаются в соответствующих разделах последней, седьмой редакции скры:

О торговле кожей.

Надлежит купцу, который захочет кожи купить, отменное смотрение иметь, чтобы не купить червоточивые, горелые или погнившие; а которые небольшие и вовсе малой величины, те по возможности отбирать и оставлять у русских людей.

Також не надлежит бараньи кожи без досмотра принимать, дабы к ним опойки, сиречь молодых телят кожа, не примешались.

Кто захочет юфть купить, красную или палевую, должен опасаться горелой или лошадиной кожи и отменно смотреть, дабы в убытке не остаться (VII скра, гл. III, 13–15; перевод Е. Е. Рычаловского).

Текст скры с годами дополнялся новыми положениями и нормами, и ее семь редакций отражают этапы развития самих дипломатических и торговых отношений Ганзы с Новгородом. Были, однако, в истории этого важнейшего документа, основополагающего для существования немецкой купеческой общины в Новгороде, и довольно курьезные эпизоды. В документе 1370 г. сообщается, что находящаяся в конторе скра из-за небрежного обращения пришла в ветхое состояние: «Тогда они обнаружили, что целые листы [скры] были вырезаны и во многих местах сделаны записи поверх текста». Далее следовала просьба позаботиться об изготовлении нового экземпляра устава. Следующая, пятая редакция появилась нескоро, лишь с заключением договора в 1392 г. (Нибурова мира). Этот случай, однако, говорит нам о том, что среди рядовых купцов грамотность уже распространилась, настолько, что некоторые из них осмеливались даже вносить дополнения и пометы в устав общины. Случалось также, что они пытались самостоятельно писать деловые письма, но поступили жалобы на то, что из ганзейской конторы приходят бумаги, написанные не по форме и нескладным языком. Непрошенной самодеятельной инициативе был категорически положен конец, и исключительное право вести переписку было возвращено профессионалам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.