Объединенный фронт с реакционерами и империалистами

Объединенный фронт с реакционерами и империалистами

Теория социал-империализма привела социалистический Китай к беспринципному «объединению фронта» с американскими империалистами и реакционерами.

Чехословацкие коммунисты, которые еще сохраняли верность некоторым марксистско-ленинским принципам, поддерживали ввод войск и тем самым были причислены КПК к агентам социал-империализма. Даже ультра-ревизионисты в окружении Дубчека были названы «бандой предателей отечества, которые капитулировали перед солдатами и обрекли народ на рабство у фашистских оккупационных войск советского ревизионизма»{956}.

Фашисты и правоцентристские националисты, которые «строили баррикады, устраивали засады, бросали с крыш зажигательные смеси и поджигали танки», были названы патриотами и революционерами{957}.

Теория трех миров обобщала такую линию поведения в один мир. Сформулированная Мао Цзэдуном, эта теория была принята как так называемой «Бандой четырех», так и Дэн Сяопином. Вот ее главный тезис: «Более того, из двух сверхдержав Советский Союз представляет собой империализм более злостный, более авантюристический и более коварный, является самым опасным очагом мировой войны»{958}. «В Советском Союзе правит диктатура фашизма… все это еще более облегчило советскому социал-империализму военизацию всего народного хозяйства и милитаризацию всей государственной машины»{959}.

Дэн Сяопин в своей поездке в США продолжил эту линию, поддержав альянс с экстремистским крылом американского империализма. Он сказал: «Мы считаем, что угроза войны исходит от СССР. Угроза, нависшая над миром, международной безопасностью и стабильностью исходит от СССР. Нам необходимо принять реальные и действенные меры, например, объединить США, Китай, Японию, Западную Европу и другие страны в противостоянии советскому гегемонизму»{960}.

К тому времени американский империализм придерживался двоякой тактики борьбы с Советским Союзом. Праворадикальная фракция хотела усилить военизацию экономики, чтобы втянуть СССР в изматывающие военные акции, и тем самым «обескровить его»; это означало открытые военные авантюры. «Либералы» считали, что военизация в долгосрочной перспективе нанесет вред экономике и международному положению США. Они предлагали тактику проникновения в экономику и политику страны, хотели привязать возрождающиеся в Советском Союзе буржуазные силы к американским велико-буржуазным, подкупить советское руководство и способствовать развитию прокапиталистических настроений в обществе. Все это должно было мирным путем привести к контрреволюции. Дэн Сяопин боролся с последней фракцией американской буржуазии, чтобы установить отношения с первой. В поддержку своей позиции он писал: «Сегодня политика умиротворения гораздо опаснее, чем во времена Чемберлена, так как ее жертвами падут не только Чехословакия, но и вся западная Европа или даже Африка и Ближний Восток. Сейчас США защищают западную Европу, но если Советский Союз начнет стремительное наступление, неизвестно, как Вашингтон себя поведет. Доктрина Зонненфельдта открыто признает, что западная Европа входит в зону интересов Советского Союза, чтобы задобрить последний»{961}.

Из этого следовала политика установления дружественных отношений с самыми радикальными реакционерами. Информационный бюллетень Пекина одобрительно замечал: «В Европе Ф. Й. Штраус, лидер партии „Христианско-Социальный Союз“ в ФРГ заявил: „Отрицание нейтронной бомбы могло бы иметь катастрофические последствия для оборонительной способности НАТО и Европы“»{962}.

В Африке одержимость так называемым «советским социал-империализмом» заставила Китай отказаться от революционной политики в пользу поддержки антиимпериалистических движений и революций. Этой политики они придерживались на протяжении всех 60-х годов. Силы, которые продолжали борьбу с империализмом, особенно с американским, слепо обвинялись в пособничестве социал-империализму.

Во всех странах Африки патриотическая и антиимпериалистическая борьба проходила очень сложно. Основываясь на опыте Че Гевары в Конго в 1965 году, кубинские революционеры сделали несколько интересных открытий на континенте. В 60-х годах Китайская КП была довольно близка к кубинской КП в своей политике по поддержке африканских революций. Новая ориентация китайской политики в Африке в 1973–1975 годах была, несомненно, ревизионистской – во имя борьбы с социал-империализмом Китай отвернулся от антиимпериалистических революционных сил. В результате революционная политика Кубы в Африке испытала большие сложности в том, чтобы отделиться от ревизионистской линии КПСС.

В Анголе Китай поддерживал ангольские проимпериалистические партии, такие как УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы, UNITA) Жонаса Савимби и ФНЛА (Национальный фронт освобождения Анголы, FNLA) Роберто Холдена. «Со времени вторжения в Анголу Советский Союз направил туда 10 000 иностранных наемников (имеется в виду кубинцев. – Прим. авт.). Под руководством советского социал-империализма эти наемнические войска, самые крупные на тот момент на африканском континенте, жестоко подавляют борьбу ангольского народа»{963}. «Сейчас Ангола находится в состоянии партизанской войны против Советского Союза и его наемников. Несмотря на несколько широкомасштабных кампаний по „зачистке“ и массовому убийству населения, народ Анголы продолжает бороться»{964}.

В Конго Китай поддерживал неоколониальную диктатуру Мобуту в борьбе против ФНОК (Фонда национального освобождения Конго, FNLC) генерала Мбумба. Эта организация состояла из бывших жандармов Катанги и их последователей, живших в Анголе в 1962–1963 годах. Информационный Бюллетень Пекина писал: «22 марта президент Мобуту подчеркнул, что захватчики вооружены Советским Союзом и обучены кубинцами. Мобуту отметил, что модернизированное оружие, поставляемое Советским Союзом для борьбы с двумя (ангольскими) организациями за освобождение Анголы, похоже на то, которым вооружены захватчики. С 1960 года Советский Союз пытается построить неустойчивое положение вокруг страны»{965}. Таким образом, Китай уже не стыдился публиковать это заявление Мобуту для поддержки своей антинационалистической и антикоммунистической политики 1960 года, что привело к убийству Патриса Лумумбы (Patrice Lumumba).

В Польше КПК установила связи с проимпериалистическими и реакционными силами Солидарности и с ревизионистской партией, так как обе выступали против советской политики. «Никакое вероломное вторжение не испугает народ Польши и польское правительство, пока оно защищает фундаментальные интересы страны и объединяет народ для борьбы с иностранным врагом»{966}. Польские силы, которые в начале 80-х годов КПК рассматривала как противников социал-империализма, пожертвовали своей независимостью в угоду империализма, в частности немецкого и американского, и НАТО.