Днестровский фронт

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Днестровский фронт

Выход советских войск к Днестру оживил надежды бессарабского населения на скорое освобождение от румын. Французское командование было убеждено, что местное население враждебно румынам. Румынские солдаты под воздействием разъяснительной работы румынских коммунистов стали более восприимчивы к большевистской пропаганде. Солдаты 56-го румынского полка восстали и перебили офицеров, но это выступление было подавлено. По данным советской разведки, «румынские офицеры того мнения, что если большевики начнут наступать, то придется очистить всю Бессарабию, так как без помощи французов не удержаться».[111]

Создавались благоприятные условия для освобождения Бессарабии. 13 апреля командующий Украинским фронтом приказал 1-й Украинской Советской армии «на крайнем правом фланге сосредоточить бессарабские части, дабы по особому приказу: а) содействовать группе т. Худякова в походе на Румынию; б) походом через Буковину и Угорщину войти в связь с Советской Венгрией». В тот же день командующий 3-й армией получил приказ: «Готовьтесь энергично наступать на Румынию. С севера повстанцы, подчиненные до соприкосновения с вами {командующему 1-й армии} Мацилецкому, свяжут противника. Вы ударом через Дубоссары-Кишинев, откуда вспомогательным отрядом — Яссы, а главной силой — к югу в тыл противника и на соединение с нашими наступающими от Бендер и Аккермана. Этим возможно сохранить мосты и дезорганизовать врага. Затем переправа Прута в среднем течении и выход к линии р. Серет. Подробный приказ получите». 20 апреля, будучи в Одессе, Антонов-Овсеенко распорядился о необходимости организации румынских советских частей и налаживании связи с болгарами и турецкими революционными слоями, настроенными на борьбу с румынами. «Ваше движение в Бессарабию, — указал он Худякову, — должно сопровождаться подъемом Болгарии против Румынии». Соответствующая помощь должна была быть оказана через СНК УССР.[112]

Войска 3-й армии начали готовить наступление. 24 апреля командующий 3-й армией издал приказ № 02, в котором указывалось, что «задача Украинского фронта — очистить Бессарабию и энергично готовиться к наступлению на Румынию с выходом на р. Серет, дабы при содействии повстанцев северо-запада и сочувствующей нам Добруджи, совместно с советскими войсками Венгрии и Болгарии, установить в Румынии власть пролетариата. Задачей 3-й армии — обеспечив переправы на реке Днестре, перейти на западный берег реки Днестра с захватом важных узлов сопротивления Бессарабии, продолжая дезорганизовывать противника; освободить Бессарабию и установить там советскую власть; продолжать охранять побережье Черного моря». Командарм приказал начдиву-5 т. Пешехонову: «Обеспечив за собой переправы на реке Днестр от дер. Рыбница включительно до устья р. Днестра, занять и удерживать линию г. Кишинева, ст. Бессарабская (ст. Лейпцигская), ст. Арцис (дер. Бриеска), устье р. Когильник, для чего, захватив Кишиневский дорожный узел с г. Кишиневом, энергичным ударом на юг в направлении на ст. Лейпцигская захватить железнодорожный узел у ст. Арцис, с целью не дать уйти противнику из-под Аккермана. Принять все подготовительные меры для выполнения означенной задачи, каковую начать не позже 1 мая с.г. Вести перед фронтом разведку, высылая вперед особые агитационные отряды с целью подымать восстания в тылу противника». 6-я стрелковая дивизия, которой командовал Григорьев, оставалась в резерве 3-й армии.

В тот же день своим приказом № 0157 Худяков потребовал от инспектора инженеров армии: «Ввиду предстоящего передвижения наших войск в Бессарабию и далее к границам Румынии, необходимо: а) устройство и обеспечение за собой переправ на Днестре (постройка и исправление мостов, постройка тет-де-понов и т. д.); б) исправление старых и устройство новых дорог как в глубину, так и по фронту для беспрепятственного движения и быстрого перебрасывания войск; в) снабжение войск всеми необходимыми средствами для производства инженерных работ. По всем этим вопросам прошу дать в самый кратчайший срок доклад, что сделано и что намереваетесь сделать…» Тогда же аналогичные приказы были отданы начальникам артиллерийского, продовольственного снабжения и санитарной части. Соответственно штаб 5-й стрелковой дивизии 3-й Украинской Советской армии приказал командиру 1-го бронепоезда Одесского железнодорожного узла быть готовым вместе с отрядом в 400–500 человек к наступлению через Бугаз на Аккерман, заняв который следовало войти в связь с советской кавалерией, действующей у Бендер.[113]

25 апреля в Киев и Москву были командированы сотрудники штаба 3-й армии за картами Румынии, Бессарабии и бывшего Одесского военного округа. В Одессе и по левому берегу Днестра командование Украинского фронта разместило военные части, созданные из бессарабцев, и интернациональные полки, в которых наряду с солдатами других национальностей было много румын. В районе Дубоссар находились бессарабский запасной батальон и несколько партизанских отрядов (Плосковский, Слободзейский и др.), в районе Тирасполя был дислоцирован бессарабский запасной батальон, в районе Овидиополя — 1-й Бессарабский полк. Все эти части входили в состав 3-й Украинской Советской армии. 2 мая на их основе началось формирование 1-й Бессарабской стрелковой дивизии.[114]

Намерения правительства УССР прекрасно видны из разговора по прямому проводу его председателя Раковского с неназванным собеседником 28 апреля 1919 г.: «Как политическую демонстрацию, которая сопровождала бы наше наступление на Буковину и Бессарабию, можно отправить ноту Румынии и ее гарантам-союзникам. Центральным пунктом в этой ноте может стать русско-румынский договор от 5 марта прошлого года. Он составляет для нас удобную прямую основу для военных действий против румын, объектом которых мы поставим Бессарабию, а фактически — низвержение румынской буржуазии и объединение по ее трупам с Венгрией. Эта политическая демонстрация поднимет настроение в Венгрии. Операцию против румын мы подготовляем, используя явным образом интернациональные и бессарабские элементы так, чтобы она не была в ущерб выполнению директив Владимира Ильича. Я лично считаю, что наши операции в Буковине и Бессарабии мы будем проводить под местной фирмой, не афишируя себя. Для Бессарабии в Одессе уже подготовлено бессарабское правительство, состав которого мы обсудим сегодня и которое состоит из бессарабских товарищей».[115]

28-30 апреля было создано Временное рабоче-крестьянское правительство Бессарабской республики (председатель И. Н. Криворуков), которое 8 мая 1919 г. опубликовало манифест о том, что Бессарабия, являясь Советской Социалистической республикой, входит в состав РСФСР как ее составная часть. «Все законы, приказы, постановления и распоряжения как румынского правительства и его агентов, так и Совета директоров {„Сфатул Цэрий“} и его агентов считаются незаконными и не подлежат исполнению. Все фабрики, заводы, банки, крупные торговые предприятия и каменоломни объявляются собственностью» республики. «Все земли помещиков со всем живым и мертвым инвентарем должны быть отобраны и переданы органам Советской власти… для дальнейшей безвозмездной передачи крестьянам… причем всякая крупновладельческая и кулацкая собственность на землю уничтожается. Все договорные обязательства рабочих и крестьян по отношению к помещикам и капиталистам считаются необязательными. Все национальные группы Бессарабии отныне пользуются полной автономией…» Временное правительство заявляло, что после изгнания оккупантов созовет в Бессарабии съезд Советов, которому и передаст власть. Оно призывало трудящихся выступить против оккупантов и стать в ряды советских войск.[116]

1 мая 1919 г. правительства РСФСР и УССР передали румынскому правительству ультиматум, в котором напоминалось о том, что согласно договору от 5–9 марта 1918 г. румынская сторона обязалась вывести свои войска из Бессарабии, но не сделала этого. Поэтому советские правительства готовы «положить конец насилиям и вызывающим действиям Румынского Правительства. Не желая проливать братскую кровь румынских рабочих и крестьян, действующих по принуждению, оба Советские Правительства обращаются к Румынскому Правительству с нижеследующими предложениями:

1. Немедленная эвакуация румынских войск, чиновников и агентов из всей Бессарабии и предоставление бессарабским рабочим и крестьянам свободы установить свою собственную власть;

2. Предание народному суду всех виновников преступлений, совершенных над бессарабскими рабочими и крестьянами и над всем населением Бессарабии;

3. Возвращение всего военного имущества, принадлежащего России и Украине, захваченного Румынией;

4. Возвращение жителям Бессарабии всего отнятого и конфискованного у них имущества.

Российское и Украинское Социалистические Советские Правительства ожидают в течение 48 часов, начиная с первого мая в 22 часа, ясного и точного ответа о принятии их предложения; в противном же случае они будут считать себя обладающими в отношении Румынии полной свободой действий».[117]

2 мая правительство УССР направило правительству Румынии ноту, в которой обращало его внимание на то, что «Буковина, перед которой открывались перспективы освобождения от всякого классового и национального гнета, стала добычей жадной румынской военной и гражданской олигархии». УССР выражала протест и предлагала «Румынии заявить в течение 48 часов о своем согласии немедленно эвакуировать своими войсками Буковину. Указанный срок истекает 4 мая в 2 часа». 4 мая на заседании ЦИК УССР было решено прийти на помощь Советской Венгрии.[118]

Реввоенсовет 3-й Украинской Советской армии обратился к населению Бессарабии с призывом к борьбе против румынских оккупантов, в котором, в частности, говорилось: «Знамя социальной революции охватило весь мир, начиная с Венгрии и кончая Францией. Революционные рабочие и крестьяне Украины, освободившиеся от ига своих угнетателей и восстановившие власть народа — Советы рабочих и крестьянских депутатов, решили прийти на помощь своей измученной сестре — Бессарабии. Нами начато наступление на Бессарабию — вам на помощь. Тирасполь в наших руках. На остриях своих штыков мы несем знамя победы, знамя борьбы за лучшее будущее, борьбы за землю, за право трудящихся. Старый мир уступает место сильному, бедному классу крестьян и рабочих. Троны палачей-королей пошатнулись, и близок час, когда в черном Кишиневе, Яссах и Бухаресте взовьются красные флаги — знамена свободы трудящихся всего мира».[119]

Силы противника в Бессарабии оценивались к началу мая в 10 тыс. человек (в том числе 4–5 тыс. пехоты), небольшого отряда кавалерии и 45 орудий.[120] Войска 3-й армии на 1 мая насчитывали 29 887 человек, 199 пулеметов, 85 орудий, 12 бронепоездов и 12 самолетов.[121] Тем временем 1 мая на Днестре вспыхнули бои. «Румыны наступают по фронту от Незавертайловки до Маяк. Есть переправившиеся через реку части с пулеметами. Эту позицию занимает Приднестровский советский полк, временно прикомандированный к 5-му Тилегульскому полку, в составе 1 500 чел. Имеется всего 500 винтовок, патронов нет. Просим немедленно прислать на грузовиках в Маяки 1 000 винтовок и 100 000 патронов русских. Пока задерживаем противника. Острая нужда в патронах». В утренней сводке от 1 мая сообщалось, что «на Приднестровском фронте румыны пытались переправиться через Днестр, но были отбиты с большими потерями». Согласно сводке от 2 мая, «румынские разведывательные отряды, пытавшиеся перейти реку Днестр у Незавертайловки, отбиты ружейным и пулеметным огнем. На остальном участке фронта без перемен».[122]

2 мая Худяков уведомил Антонова-Овсеенко о том, что для восстановления бендерского моста необходим головной поезд с соответствующим оборудованием. Если быстрое восстановление моста невозможно, «необходимо построить временный мост для движения легкой артиллерии и обозов». В тот же день он распорядился начать сбор на черноморском побережье плавучих средств для постройки плавучего моста через Днестр. Тем более что обследование бендерского моста показало, что его восстановление потребует мощной техники и минимум 3 недель времени. Командующий Украинским фронтом, посетивший 22–23 и 29 апреля части 6-й стрелковой дивизии, указал командарму: «Делаете большую ошибку, что не пускаете вперед Григорьева; не оставляйте его в тылу, дайте ему задачу переправы у Дубоссар, Кишинев, Лейпцигская и часть к Фальчам {Фэлчиу}. Пятая {дивизия} выйдет на соединение к Лейпцигской. Правый фланг прикроет партизанский отряд Дмитриева, который прежде всех направьте для перехвата путей из Яссы к Гушу {Хуши и} Доколину. Левый фланг — рыбаки гирл Дуная, которых надо поднять особыми отрядами, через них взволновав Болгарию». 3 мая Белорусской бригаде было приказано быть готовой через 3 дня «выступить по назначению».[123]

4 мая главком указал командованию Украинского фронта, что «следует укрепить передовой рубеж по Днестру у Каркмазы-Бендеры-Рыбницы и Могилева на Днестре, широко использовав прежние ваши позиции». В тот же день Антонов-Овсеенко сообщал Вацетису, что «ввиду истечения срока ультиматума, предъявленного правительством Украины Румынии, Укрфронту предстоят новые боевые задачи, вследствие чего» создание резерва на севере задерживается. На это главком ответил, что «никаких активных задач против Румынии Укрфронту пока не ставится». Командование Красной армии все больше приходило к выводу, что затяжные бои в Донбассе решат судьбу операций на юге России, и от Украинского фронта требовалось перебрасывать свободные части в Донбасс. 5 мая Вацетис вновь обратился к Антонову-Овсеенко, требуя, чтобы он, кроме сил, необходимых для действий в Буковине, все остальные войска бросил в Донбасс.[124]

Тем временем 3 мая Худяков докладывал Антонову-Овсеенко, что «все распоряжения по наступлению войск отданы. Переформирование войск закончено. Изменение задачи внесет путаницу в отданные распоряжения и может повлечь за собой неуспех наступления. Григорьев только и делает, что присылает требования на невероятное количество снаряжения и обмундирования, не давая никаких сведений о наличном и боевом составе дивизии. Ваши указания относительно партизанского отряда Дмитриева и рыбаков Дуная будут выполнены. Григорьев в начинающихся операциях будет использован как резерв. Пускать Григорьева в первую очередь — задержит исполнение операции». В ответ 4 мая командующий Украинским фронтом ответил, что «лучше на день, два замедлить операцию, чем рисковать тылом. У Григорьева 15 000 строевых… Григорьев пойдет совсем иначе вперед. Необходимо вам лично подтолкнуть его. Гарантий в его благонадежности нет, нельзя дать ему медлить. Надо, чтобы выступил немедленно».[125]

Согласно сводке от 3 мая, «на фронте 3-й армии спокойно. Производится разведка и подготовка к наступлению, которое начнется 6-го утром. Григорьев в Александрии, 1-я бригада его в Елисаветграде, 4-й полк на ст. Помощная и 5-й полк в распоряжении начдива-5. Наш правый фланг местечко Рыбница». 5 мая Антонов-Овсеенко сообщил Худякову, что, по данным разведки, румынская армия насчитывала 5 армейских корпусов. Из них 31/2 наступают на Венгрию, 5-й корпус (9-я, 10-я пехотные дивизии, 3-я, 5-я кавбригады) в Бессарабии, 3-й (5-я, 6-я, 12-я пехотные дивизии) — на р. Серет. Румыны ожидают советского наступления у Дубоссар. В Венгрии румыны вышли на р. Тиса, а чехи овладели Комарно.[126]

5 мая 1-я армия получила приказ командующего Украинским фронтом № 964/лк, в котором указывалось, что «6 мая Худяков начинает операции против Румынии в направлении Кишинева. Вам необходимо немедленно начать сильные демонстрации по всему вашему участку Днестра, имея в виду наступление через Хотин-Новоселицы-Дорохой, для отсечения Буковины и захвата путей к Яссам и проходов Дорна, Ватру и Кирлибабы[127] через Карпаты». 6 мая командующий Украинским фронтом уведомил Худякова: «Ваш приказ № 02 от 24 апреля только сегодня получен. Давать точный боевой приказ за 10 дней не годится. Ваш приказ не предусматривает вспомогательного движения к Яссам в прикрытие наступления к югу. Повторяю, части Григорьева должны быть выдвинуты вперед и необходимо иметь в виду быстрым движением особого отряда захватить переправы на Пруте — предстоит дальнейшее движение на Серет». На следующий день Антонов-Овсеенко сообщил командарму-3, что «положение вещей в Венгрии резко ухудшилось. Недопустимо медлить с наступлением. Скорее двигайте Дмитриева, за ним Григорьева. Завтра выезжаю в Одессу».[128]

7 мая наркомвоен УССР Н. И. Подвойский издал приказ № 396, согласно которому «по решению Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета наши армии переходят в наступление против румынских белогвардейцев — палачей наших братьев в Бессарабии…». 8 мая он докладывал в Реввоенсовет Республики, что две дивизии, Интернациональная и Бессарабская, формируются «с особой задачей оказания помощи Венгрии, освобождения Бессарабии». Однако их формирование затянулось. 9 мая председатель СНК УССР Раковский в телеграмме командующим Украинским фронтом, 3-й армией и 6-й стрелковой дивизией сообщал, что 3 мая Венгрия предложила Румынии заключить мир. Бухарест согласился при условии, что будут разоружены все венгерские войска, все вооружение, обмундирование, продовольствие и другое имущество в течение 10 дней должно быть передано румынской армии. Румынии передаются все железнодорожные материалы восточнее Тисы, 1 800 паровозов, 31 100 вагонов, все суда на Тисе, в трехдневный срок венгры должны передать 4 бронепоезда, 800 исправных автомашин, крепости на правом берегу Тисы, которая должна была стать западной границей Румынии. «Венгерское рабоче-крестьянское правительство отвергло эти чудовищные условия и заявило, что будет сражаться до последней капли крови». Правительство УССР обещало Венгрии свою помощь. «Наступая на помещичью Румынию, мы не только освобождаем украинцев и других наших братьев рабочих и крестьян Бессарабии и Буковины, но предупреждаем опасность, которая грозит Советской власти на Украине, против которой бросятся опьяненные победой над венгерскими рабочими и крестьянами румынские белогвардейские генералы. Спешите. Всякая упущенная минута поможет врагу взять инициативу в свои руки. Для колебаний не должно быть места».[129]

9 мая Антонов-Овсеенко своим приказом № 885 довел до сведения Худякова и Григорьева, что СНК УССР предъявил ультиматум Румынии с требованием очистить Буковину и Бессарабию. Правительству Восточной Галиции предложено вступить в переговоры об установлении демаркационной линии и границы. «В этой обстановке на Вас, на войска Начдива Григорьева и другие части 3-й армии падет великая ответственность — Вы должны нанести удар, который освободит Украинскую Советскую Республику от грозной опасности со стороны румынских бояр, этих агентов союзного хищничества, сейчас торопящихся удушить Советскую Венгрию, чтобы потом броситься на Советскую Украину. Разъясните это Вашим войскам, воодушевите их на подвиг. Пусть поймут — дело, начатое в Одессе, должно быть доведено до конца».[130]

9 мая командир Белорусской бригады получил приказ с утра 10 мая выступить к Овидиополю. Однако 7–9 мая, получив «оперативный приказ о выступлении на бессарабские позиции» у Балты, части Григорьева, на основе которых формировалась 6-я стрелковая дивизия, находившиеся на отдыхе в районе Александрии, подняли мятеж, «во время движения части его, пропитанные бандитизмом, стали грабить, насильничать». Сам Григорьев объявил себя гетманом Украины. В этой ситуации командующим 1-й и 3-й армиями 10–11 мая было приказано «подготовку наступления в Румынию {и в Буковину} продолжать, но самое наступление отложить». Соответственно, 10 мая Худяков приказал командиру 5-й стрелковой дивизии «продолжать подготовку наступления на Румынию, самое же наступление временно отложить». Войскам была поставлена задача обороняться от мятежных частей Григорьева, который был объявлен вне закона. С 12 мая советские войска втянулись в бои с мятежниками. Восстание охватило центральные районы Украины, оттянув на себя свыше 14 тыс. штыков и 600 сабель.[131]

12 мая председатель СНК УССР Раковский сообщал Вацетису, что «авантюра Григорьева сорвала подготовляемое нами наступление на Бессарабию, которое мы подготовляли без ущерба Донецкому бассейну. Мы поставили в тяжелое положение Венгрию и в нежелательное положение самих себя». Тем не менее бои на Днестре продолжались. 12 мая, согласно утренней оперативной сводке 3-й армии, «нашими доблестными красными войсками прорван Румынский фронт. У деревни Чебручи 25 верст южнее Тирасполя перешли на правый берег Днестра, преследовав противника на 10 верст, захватив оружие и лошадей». Однако сводки за следующие дни не содержат сведений о развитии этого наступления, поскольку советские войска вернулись на левый берег Днестра. Объясняя главкому случившееся, Антонов-Овсеенко сообщал 17 мая: «Газеты преувеличили. Был набег, предполагался большой маневр, но сорван восстанием Григорьева. От действий против Румынии не отказываюсь. Интернациональные и бессарабские части для этого; патронов мало, еще готовимся».[132]

По данным вечерней сводки от 16 мая, «румынами было сделано 6 выстрелов артиллерийских по Дубоссарам, но после того как наша батарея обстреляла помещение румынского штаба {и подбила 3 неприятельских орудия}, огонь был прекращен». 17 мая командир 1-й бригады 6-й стрелковой дивизии Недолуженко докладывал, что в 22.00 16 мая румыны обстреляли 16 снарядами Рыбницу, есть жертвы. «Против Дубоссар заметна активность противника. Красноармейцы проявляют нервозность за отсутствием артиллерии. Прошу срочного распоряжения о немедленной высылке артиллерии в Слободку». Утренняя сводка от 18 мая сообщала, что «на Бессарабском фронте артиллерийским огнем румыны обстреляли Рыбницы. В районе Дубоссар противник роет окопы». Согласно вечерней сводке от 22 мая, «на Бессарабском фронте наши части форсировали Днестр и находятся в 20 верстах от Кишинева». В тот же день Антонов-Овсеенко указал Худякову: «Не совсем понятны известия, что вы берете Кишинев. Нужно быть чрезвычайно осторожным. Ведь практически силы у нас нет, патронов тоже, снабжение слабо, с Григорьевым не кончено. Займитесь лучше усиленно рекогносцировкой и не втягивайтесь в серьезные бои». Это, впрочем, не помешало командующему Украинским фронтом 24 мая доложить в Москву: «В направлении Кишинева нами поведено наступление, наши части сейчас в 7 верстах от Кишинева. Это наступление ведется частями, которых только этим остановили от присоединения к Григорьеву».[133]

23 мая председатель уездвоенкома И. Горелов докладывал из Ямполя: «Второй день румыны бомбардируют Ямполь, предъявляя абсурдные и невыполнимые требования, на которые мы даем категорический отказ. Жители оставляют город, так как нет возможности оставаться в нем. С нашей стороны не делается ни одного выстрела, сопротивление будет оказано только в том случае, если румыны станут переправляться на наш берег. В городе имеется гарнизон 1-го Бессарабского полка в количестве 259 штыков, 8 пулеметов и 1 орудия. Острый недостаток русских патронов и пулеметных лент. Просим дальнейших распоряжений». В целом же, согласно сводке от 23 мая, «на Бессарабском фронте без перемен». Вечерняя сводка от 25 мая сообщала, что «на Бессарабском фронте артиллерия противника обстреляла Дубоссары». Учитывая ухудшение положения Красной армии в Донбассе, 26 мая Вацетис приказал «в западной части Украинского фронта со стороны Днестра и Галиции перейти к обороне», выделить войска на Южный фронт и подавить мятеж Григорьева.[134]

25 мая правительства РСФСР и УССР своей нотой напомнили о том, что Румыния захватила и использовала по своему усмотрению имущество русских войск Румынского фронта и находящееся в Бессарабии. Значительная часть захваченного распродана или передана в распоряжение белых. «Теперь, когда Румынскому Правительству стало ясно, что пришел конец его позорному господству над бессарабскими рабочими и крестьянами, оно перед своим отступлением задалось целью ограбить всю Бессарабию». Советские правительства России и Украины, «сохраняя за собой право предать суду революционного трибунала» виновников грабежей, «снимает с себя всякую ответственность за дальнейшую судьбу различных ценностей», привезенных из Румынии в Россию в годы Первой мировой войны. Правда, как признавал позднее Антонов-Овсеенко, «положение складывалось таким образом, что мы, несмотря на наши решительные намерения, вынуждены были в отношении румын ограничиваться пышными декларациями и пустяковыми военными демонстрациями».[135]

Вечерняя сводка от 27 мая сообщала, что «на Бессарабском фронте частичные бои в районе Бендер». Согласно вечерней сводке от 28 мая, «на Бессарабском фронте неприятельские войска устроили митинг, на котором была вынесена резолюция не оказывать сопротивления советским войскам. Разведывательные части в количестве 127 красноармейцев переправились в 3 часа утра через Днестр и быстрым и энергичным ударом захватили крепость Бендер, взяли в плен 600 румын и французов. Позднее под натиском превосходящих частей наши переправились обратно на левый берег Днестра, уводя с собой пленных». Появление в городе советских солдат привело к восстанию местного населения. Восставшие захватили центр города, вокзал, депо и другие предприятия. Французское командование приказало подавить восстание, но многие французские солдаты отказались выполнить приказ и стали брататься с восставшими. Все же французскому командованию удалось подтянуть артиллерию и с помощью алжирских стрелков и польских легионеров обстрелять город и подавить восстание. 29 мая город был объявлен на осадном положении, начались казни и преследования всех заподозренных в сочувствии к красным.[136]

28 мая Антонов-Овсеенко в соответствии с директивой главкома от 26 мая приказал войскам «сохранять на внешнем фронте оборонительное положение». Однако советско-румынские столкновения на Днестре продолжались. Утренняя сводка от 29 мая сообщала, что «на Бессарабском фронте поиски разведчиков и ружейная перестрелка в районе Бендер». Согласно вечерней сводке от 29 мая, «на Бессарабском фронте при налете аэропланов на Бендеры нашим летчиком было сброшено несколько пудов прокламаций», а «в районе Дубоссар-Бендер ружейная перестрелка». По данным утренней сводки от 30 мая, «на Бессарабском фронте перестрелка в районе Бендер» и «в районе Дубоссар частичная ружейная перестрелка». Вечерняя сводка от 31 мая сообщала, что «на Бессарабском фронте в районе Дубоссар частичная ружейная и пулеметная перестрелка, попытки противника перейти реку Днестр успешно отбиваются нашей артиллерией. Аэропланы противника производят по всему фронту усиленную разведку. В районе Бендер наши части перешли в наступление на участке Старые Липканы, Парканы, Тырновка, что в 8 верстах северо-западнее Тирасполя».[137]

Утренняя сводка от 1 июня сообщала, что «на Бессарабском фронте в районе Старые Липканы, Парканы ружейная и пулеметная перестрелка». 4 июня председатель Реввоенсовета Республики Троцкий отдал приказ № 104 о расформировании Украинского фронта и формировании из войск 1-й и 3-й Украинских Советских армий 12-й армии, а из 2-й Украинской Советской армии — 14-й армии. Соответствующий приказ 13 июня отдал и Антонов-Овсеенко, а новый командующий 12-й армией Н. Г. Семенов приказал переформировать все войска бывшей 3-й армии в 45-ю и 46-ю стрелковые дивизии.[138]

Оперативные сводки советских войск на Днестре свидетельствуют о том, что бои с румынскими войсками продолжались. 5 июня «на Бессарабском фронте в районе Бендер артиллерийская перестрелка». 7 июня «противник обстрелял артиллерийским огнем станцию и город Тирасполь». 9 июня в 25 верстах северо-западнее Тирасполя в районе Красногорки противник на 5 лодках пытался переправиться на левый берег Днестра и оттеснить нашу заставу, но был отбит, положение было восстановлено. Как докладывал 10 июня командир 3— й бригады 5-й стрелковой дивизии Черников, «румыны переправились через Днестр и ведут наступление на Красную Горку {Красногорку} в районе расположения 5-го Тилегульского полка. Отсутствие русских патронов и пулеметов дает возможность противнику развить наступление, но мною приняты самые срочные меры к ликвидации этого наступления. Ввиду полной дезорганизации тираспольского гарнизона и некоторых частей, стоящих на фронтах в этом районе, и отсутствия людей в этих частях, которые были бы когда необходимо на своих местах, ибо настоящие не на своих местах. Наблюдаются единичные побеги красноармейцев с позиций, а вышеназванные части не входят в состав нашей бригады…»[139]

Вечерняя сводка от 10 июня сообщала, что «в районе Красной Горки {Красногорки} неприятель повел наступление. Переправился на левый берег Днестра, где вступил в бой с нашей заставой, которая не дает возможности продвинуться вперед. Приняты меры к ликвидации наступления. В районе Кучурганы-Бендеры замечается подготовка неприятеля к исправлению железнодорожного моста. Между Красной Горкой {Красногоркой} и Кучурганами редкая ружейная перестрелка». Столкновения с румынами в районе Красногорки продолжались до 14 июня, когда там наступило затишье. В тот же день румынский самолет сбросил на Тирасполь 7 бомб. 15–16 июня у Тирасполя происходила артиллерийско-ружейная перестрелка. 19 июня у Маяков произошла стычка разведчиков и артиллерийская перестрелка.

На 1 июня 1919 г. войска противника в Бессарабии оценивались в 40,5—42 тыс. штыков и 2,4–2,8 тыс. сабель, 88-100 орудий, 18 броневиков. Вывод из края французских и греческих войск привел к сокращению сил противника. Согласно сведениям советской разведки, на 20 июня силы противника в Бессарабии оценивались в 26,8 тыс. штыков и 1,7 тыс. сабель.[140] В составе 3-й Украинской Советской армии на 15 июня насчитывалось 27 791 человек, 285 пулеметов и 48 орудий. 22 июня «румыны артиллерийским огнем обстреляли села Слободзея и Карагач в 15 верстах к югу от Тирасполя». 23 июня румыны артиллерийским огнем обстреляли Тирасполь. 24 июня румынская артиллерия обстреляла Гидерим и Выхватинцы, а группа разведчиков с пулеметами попыталась переправиться через Днестр у села Журы, но была отбита советскими войсками.

В своем докладе Реввоенсовету Республики о положении на фронтах Вацетис 24 июня указал, что «важнейшей задачей бывшего Украинского фронта в настоящее время являются: а) оборона на границах Румынии; б) прикрытие направления на Киев; в) восстановление связи с Советской Венгрией».[141] Однако развитие ситуации на Южном фронте, где 17–19 мая войска А. И. Деникина перешли в наступление в Донбассе и, прорвав фронт, стали продвигаться в глубь Украины, сделало эти задачи 12-й армии неактуальными. Уже к началу июля деникинские войска вышли к Днепру. В июле из Галиции начали наступление войска УНР и галицийские части. Советские войска на Днестре оказались под угрозой окружения и в конце августа отступили к Житомиру.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.