Глава XXIV Последние годы тамплиеров

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XXIV

Последние годы тамплиеров

В Сидоне выбрали нового Великого Магистра ордена; им стал Тибо Годен. Когда армия мамлюков захватила Акру, он отправился на Кипр, взяв с собой оставшиеся средства. 14 июля пал Сидон, 3 августа мусульмане завладели Тортозой, а 14 августа 1291 года в их руки перешёл Замок Паломника. Впервые за последние двести лет на территории Святой Земли не осталось ни одной христианской армии.

После смерти Годена в апреле 1293 года двадцать третьим и последним Великим Магистром ордена стал Жак де Моле. Он родился во Франции в 1244 году, стал храмовником в 1265 году и вскоре отправился в Святую Землю. Де Моле был искренне озабочен ситуацией на Востоке и стал критиковать действия тамплиеров. По его мнению, миссия храмовников заключалась в том, чтобы сражаться с неверными, поэтому он полагал, что любой союз с мусульманами в лучшем случае — слабость, а в худшем — предательство. Великий Магистр не скрывал своего презрения к Гийому де Боже и его попыткам наладить дипломатические отношения с неверными. Все те двадцать семь лет, что де Моле провёл в ордене, он строго придерживался раз избранной манеры поведения, тем самым показывая братьям, что достоин стать Великим Магистром.

В 1294 году де Моле покинул Кипр и в течение трёх лет путешествовал по Европе. Он побывал в Англии, Франции, Неаполе, Арагоне, также прибыл с визитом к Папе Римскому. Де Моле вёл активную деятельность, чтобы подготовить орден к новому крестовому походу. Ему удалось добиться того, что многие монархи освободили тамплиеров от некоторых налогов и предоставили им скидки на ввоз и вывоз товаров. Папа Бонифаций VIII был посредником в споре между храмовниками и королём Генрихом Кипрским. Монарх настаивал на том, чтобы орден признал его верховную власть, поскольку тамплиеры находились на его территории. Папа даровал ордену на Кипре те же привилегии, что и в Сирии. Он принудил Генриха уважительно относиться к храмовникам, поскольку во время защиты Святой Земли они испытали многие тяготы.

Тамплиеры сделали всё, чтобы достичь своих целей. В 1291 году на острове Руад, находящемся в двух милях от Тортозы, расположился небольшой гарнизон. Тамплиеры стремились увеличить число своих кораблей и участвовали в нападениях на мусульман. Вплоть до 1301 года храмовники постепенно укрепляли этот гарнизон, пока он не был уничтожен в результате нападения мамлюков. В 1306 году кипрское отделение ордена вступило в крупную политическую игру: тамплиеры помогали Амори де Лузиньяну в попытках низложить его брата, короля Генриха. К ним присоединились госпитальеры, которые тоже поддержали Амори. Военные ордена приняли участие в этом конфликте, надеясь укрепить крепости крестоносцев на Кипре и защитить их от мамлюков. Тамплиеры также пытались заключить союз против мамлюков с монголами.

Однако теперь исчезли все препятствия, ранее мешавшие открытому проявлению недовольства поведением храмовников. В случае поражения они становились удобной мишенью для обвинений. Тамплиеры давно вызывали опасение и ненависть из-за привилегий, которые им предоставил Папа. Привилегии, которые получили тамплиеры, не только ставили их в особое положение по отношению к другим орденам, но благодаря им уменьшалась независимость местных приходов. Католическая церковь протянула свои длинные руки вплоть до самых отдалённых городов и глухих деревень. Генри Ли также говорит о том, что эти привилегии распространялись на всех тамплиеров: от знатных рыцарей до более низкого класса — служащих братьев, которые составляли около 90% всех членов ордена. Ещё одной причиной враждебности со стороны соседей по отношению к храмовникам является высокомерие, в котором можно было обвинить многих тамплиеров[102]. И, наконец, явное преумножение состояния и влияния ордена было плохо сопоставимо с их военными «успехами».

Для многих слово «тамплиер» значило «крестоносец». Возникал законный вопрос: поддерживает ли Господь христианское дело? Сомнения в этом всё больше и больше мучили благочестивых христиан, поскольку крестоносцы терпели поражение за поражением. Энтузиазм сменился разочарованием, а вместо похвалы слышались обвинения. Успех крестовых походов способствовал невероятному росту ордена, а поражения предвещали его конец. В прошлом орден не раз страдал от огромных потерь, но всегда находил возможность выправить положение. Однако роковым ударом для храмовников стала потеря Святой Земли. Орден был практически уничтожен. Смелость тамплиеров не оправдывала поражения, которые терпели крестоносцы.

По подсчётам Малькольма Барбера, на тот момент в орден входило около 7000 человек: рыцари, сержанты, служащие братья и капелланы. Если учитывать сотоварищей и помощников, то число храмовников резко увеличивается. У тамплиеров было, по самым скромным подсчётам, 870 замков, общин и Домов[103]. Независимость и военная мощь ордена вызывали напряжение в Европе. Тамплиеры могли сами объявлять войну и заключать мир. Они не подчинялись монархам и были освобождены от королевских налогов и пошлин. Храмовники были своего рода феодальным пережитком в эпоху укрепления централизованной королевской власти.

Вопрос об объединении военных орденов

Потеря Палестины обострила кризис, который назревал и до этого, но именно она стала причиной организации нового крестового похода. Однако на сей раз он повлёк за собой губительные последствия для тамплиеров. За время двухсотлетней истории крестовых походов Европа сильно изменилась. Феодализм превратился в национализм, а христианство стало утрачивать своё огромное влияние на средневековую культуру. Крестовые походы были тяжким финансовым бременем, и, в конечном счёте, монархи и церковники начали склоняться к тому, чтобы избавиться от него. Власти решили, что объединение денег и имущества орденов, а также их членов и руководства породит нечто целое, превосходящее по мощи и эффективности отдельные части. Уже в 1248 году король Людовик IX впервые высказал подобное предложение.

В 1274 году на Соборе в Лионе среди прочих вопросов обсуждалась проблема крестовых походов. Возобладало мнение испанского мистика Раймонда Луллия, который был рыцарем, а потом стал священником. Помимо этого он был прекрасным знатоком мусульманской культуры и верил в то, что мусульман можно обратить в христианство мирным путём с помощью хорошо подготовленных проповедников. Однако он признавал, что при этом должна применяться и некоторая сила. Луллий был ярым сторонником объединения военных орденов. Его доводы убедили в этом и Папу Григория, но в 1276 году понтифик умер. За последующие двенадцать лет на папском престоле сменились шесть Пап, и в это время не было предпринято ни одной попытки к объединению орденов. В 1287 году Луллий впервые высказал свою идею только что взошедшему на престол королю Филиппу IV.

В 1288 году Папой стал Николай IV. Он сразу же занялся вопросом Святой Земли. Понтифик выступил за объединение орденов и в 1291 году обнародовал первую буллу, посвящённую этой проблеме. Падение Акры также подтолкнуло церковные власти к принятию определённого решения. В 1292 году Собор в Зальцбурге дал официальное согласие на объединение. Однако смерть Николая IV в апреле 1292 года вновь приостановила осуществление этих замыслов.

С 1294 года по 1304 год Папой был Бонифаций VIII. Он не выказал интереса ни к проблеме объединения орденов, ни к вопросу о продолжении крестовых походов. Как правоведа его, прежде всего, волновала кодификация законов Церкви и укрепление власти Папы в противостоянии со светскими монархами Европы. Когда в 1294 году Жак де Моле отправился в Европу, чтобы встретиться с Бонифацием, Великий Магистр не знал или предпочёл не знать о том, что за объединение военных орденов выступают всё больше и больше людей.

Филипп IV и Климент V

Внук короля Людовика IX, Филипп Красивый, взошедший на престол в 1285 году, когда ему было семнадцать лет, стал одним из самых влиятельных европейских монархов. Он умел управлять людьми и свободно манипулировал ими. Филипп обладал такими качествами, как хитрость, рассудительность, ум, решительность, а также от природы был тонким психологом, с почти современной оценкой власти — «большая ложь». Тем не менее, будучи безжалостным политиком, Филипп считался полубогом. Согласно учению Церкви, монархи избирались самим Богом для руководства его паствой. Во время коронации Филипп был помазан святым елеем Капетингов. По всей Европе за ним укрепилась слава самого «истинного христианина» во Франции. Похоже, он и сам искренне в это верил.

Филиппу пришлось столкнуться с очень сложной финансовой проблемой. Амбиции Франции, которая превращалась во влиятельную мировую державу, требовали больших затрат. Нужно было погасить долги отца, оставшиеся со времён крестового похода против Арагона в 1284–1285 годах. Часть долга образовалась в ходе войны Филиппа с Англией и Фландрией в 1290-х годах. Отсутствие постоянного дохода у короля было характерной чертой феодальной экономики. Филипп мучительно искал способ разрешить финансовую проблему. В ходе его манипуляций за последнее десятилетие тринадцатого века деньги обесценились на две трети. Король ввёл огромное количество налогов, включая налог на внутреннюю торговлю. Филипп обложил налогами ломбардцев и евреев — две самые состоятельные малые народности, у которых он постоянно брал взаймы.

Финансовые проблемы короля вынудили его совершить беспрецедентный поступок: он стал взимать налоги с Церкви. В результате Филипп нажил себе не менее амбициозного, чем он сам, противника — Папу Бонифация VIII. Папа издал буллу Unam sanctam, в которой требовал от всех светских правителей безусловного подчинения папской власти. По мнению понтифика, власть королей изначально греховна, в то время как Папам власть дана самим Богом. Как можно себе представить, Филипп и Бонифаций находились в жёсткой оппозиции друг к другу на протяжении всего правления понтифика. В 1296 году Бонифаций издал буллу, запрещавшую облагать налогами Церковь. Филипп, в свою очередь, запретил вывоз слитков золота из Франции и, таким образом, приостановил поступление церковной десятины в Рим. Война между двумя могучими соперниками постоянно обострялась, пока в 1303 году Бонифаций VIII не отлучил Филиппа от Церкви. Затем Папа намеревался наложить интердикт на всех жителей Франции. Это стало последней каплей. Филипп возбудил процесс против Папы во Франции и дал санкцию на его арест, пока тот отдыхал за пределами Рима в своей летней резиденции в Ананьи. Внезапно отряд, насчитывавший 1600 солдат, напал на понтифика за день до предполагаемого наложения интердикта. Слабый здоровьем восьмидесятишестилетний Папа был заключён на три дня под стражу, потом его освободили жители Ананьи. Но через месяц после нападения понтифик умер{25}.

Во главе отряда, который напал на Бонифация VIII, стоял Гийом де Ногаре. Он был советником короля Майорки и легистом в университете Монпелье во Франции. Ногаре присоединился к королю Филиппу в 1290-х годах и стал «первым легистом государства» в 1302 году. Ногаре был изувером: он мог искусно обвинить своих жертв в колдовстве, ереси, сексуальных извращениях. В то время такие обвинения могли спровоцировать народные волнения, поскольку люди считали их тяжкими грехами. Ногаре выдвинул эти обвинения против епископа Памье в 1301 году, а в 1303 году предъявил их Бонифацию VIII.

После Бонифация VIII Папой стал Бенедикт XI. Во время аудиенции Ногаре признался Бенедикту XI в том, что именно он несёт ответственность за нападение на Бонифация VIII. В результате Бенедикт снял отлучение с короля, но вынужден был отлучить легиста. По-видимому, отлучение мало повлияло на Ногаре, поскольку он глубоко ненавидел папство. Полагают, что его родители были катарами, и их сожгли во время Альбигойского похода.

Смелые действия Филиппа являются яркой иллюстрацией борьбы за власть между светскими правителями и папами, которая происходила в XIV веке. Этот конфликт продолжался на протяжении всей истории ордена Храма, начиная с властолюбивого Григория VII (с 1073 года) до бессильного и боязливого Бонифация VIII (1303 год). Монархи постепенно одерживали победу в борьбе. Одной из причин упадка папской власти был цинизм, вызванный «успешной» политикой Пап в XIII веке: они искоренили катаров, воевали с Гогенштауфенами и породили инквизицию. Однако, как пишет Малькольм Барбер, «цена престижа Папы была слишком высокой. Для многих папская власть изменила свой облик, превратившись в образ правления, лишённый какой-либо моральной цели и благородных духовных принципов»[104]. Нападки Филиппа Красивого на тамплиеров в более широком контексте могут восприниматься как продолжение этого противостояния.

Пьер Дюбуа, нормандский адвокат и публицист, занимавшийся пропагандой власти Филиппа Красивого, написал три памфлета. Первый был выпущен в 1300 году. В них он подчёркивал важность объединения тамплиеров и госпитальеров. Также он писал о необходимости объединения средств орденов, на которые можно будет организовать новый крестовый поход. Более того, Дюбуа предложил Церкви создать общую казну для грядущего крестового похода, игнорируя тот факт, что традиционно роль казначеев выполняли храмовники. В своём последнем памфлете, вышедшем в 1307 году, Дюбуа добавил, что тамплиеров следовало бы распустить, а их средства направить на финансирование крестового похода. Возможно, он писал так потому, что уже знал о намерениях Филиппа уничтожить орден.

Раймонд Луллий изменил своё первоначальное мнение относительно мирного обращения мусульман в христианство после того, как европейцы потеряли Акру. В 1292 году он предложил, чтобы в новом крестовом походе участвовал единый военный орден, во главе которого бы стоял Филипп или один из его сыновей. Предполагалось, что должность главы нового ордена будет наследственной либо выборной. Глава ордена должен был носить титул короля Иерусалима и называться Bellator Rex, или «Король-воитель». Луллий несколько лет провел при дворе Филиппа, пытаясь найти поддержку своему плану. Королю такая идея должна была казаться привлекательной, поскольку эта должность, которую бы занимали Капетинги, помогла бы династии укрепить свою власть в Европе и занять главенствующее положение среди церковных иерархов. По мнению Малькольм Барбера, Луллий оказал на Филиппа огромное влияние. Барбер пишет, что в записке, составленной в 1308 году после смерти жены короля, Филипп предлагал Папе объединить военные ордена. Он также высказал желание отречься от французского престола с тем, чтобы стать королём Иерусалима и главой нового рыцарского ордена в Святом Граде[105]. Хотя тот факт, что король хотел отказаться от французского трона ради командования военным орденом и Иерусалимского престола, представляется сомнительным, в работе М. Барбера приведены доказательства намерений монарха.

Бенедикт XI умер после восьми месяцев понтификата. В ноябре 1305 года Филиппу удалось посадить на папский престол француза Бертрана де Го, архиепископа Бордо, который принял имя Климента V. В прошлом он изучал римское и церковное право. До своего избрания Бертран де Го был папским легатом. Тем не менее, это был слабохарактерный, нерешительный, жадный человек, беспрекословно подчинявшийся Филиппу. Так, например, из двадцати четырёх кардиналов, назначенных Климентом V, двадцать три были французами. К 1308 году за три года своего понтификата Климент V ещё ни разу не посетил Рим. Причиной столь долгого пребывания Папы во Франции было желание Филиппа удержать папский престол под непосредственным контролем. Вся абсурдность сложившейся ситуации становится очевидной, если учесть, что Климент V под давлением короля официально перенёс папскую резиденцию из Рима в Авиньон, находящийся на юге Франции (в 50 милях к северо-востоку от Марселя). Авиньон принадлежал одному из подданных понтифика. В 1348 году город перешёл в собственность Папы. Понтифики жили в нём вплоть до 1377 года, этот период получил название «Авиньонского пленения Пап».

Финансовые проблемы короля становились всё тяжелее. В июне 1306 года он заявил, что Франция вернётся к полноценной валюте, и вследствие этого цены выросли в три раза. Париж охватили беспорядки. Между разъярённой толпой и королевскими войсками происходили столкновения. Филипп вынужден был укрыться на три дня в резиденции тамплиеров. Там он оценил, насколько силён и богат орден тамплиеров, по сути представляющий собой настоящее государство в государстве. В прошлом году, после смерти жены, он пытался стать тамплиером, но получил отказ и с этих пор воспылал ненавистью к храмовникам. Его постоянные финансовые проблемы привели к тому, что он предпринял ещё один радикальный шаг, который стал мрачным предвестием грядущих событий. 21 июля 1306 года Филипп арестовал каждого пятого французского еврея. Аресты, прокатившиеся по территории всего государства и направляемые Гийомом де Ногаре, помогли пополнить королевскую казну большим количеством захваченных денег и конфискованного имущества, кроме того, были аннулированы многие долги короля ростовщикам-евреям.

6 июня 1306 года Папа Климент V отправил письма Великим Магистрам тамплиеров и госпитальеров, в которых приглашал их на аудиенцию в Пуатье, чтобы обсудить предстоящий крестовый поход. Великий Магистр ордена госпитальеров Фульк де Вилларе не смог приехать, поскольку орден был занят укреплением своей власти на Родосе. Де Моле изъявил желание явиться на встречу с Папой в конце года. Климент V приказал ему сделать поездку настолько незаметной, насколько это возможно. Вместо этого де Моле явился в сопровождении шестидесяти рыцарей, взяв с собой золото и драгоценности, чтобы продемонстрировать власть и богатство ордена. Сначала он отправился в Париж, где в местном тампле оставил драгоценности Храма и получил аудиенцию у короля. Филипп явно польстил старому воину и обманул его. В результате де Моле пребывал в полной уверенности в том, что король по-прежнему благоволит к тамплиерам. Следует помнить, что даже после этой аудиенции храмовники продолжали осуществлять финансовую деятельность во Франции.

Затем Жак де Моле отправился в Пуатье на встречу с Папой. На протяжении девятнадцати месяцев своего правления Климент V соглашался с Филиппом во многих вопросах, которые остались неразрешёнными после споров короля с Бонифацием VIII. Тем не менее Клименту V предстояло разрешить самую сложную проблему. Филипп только что подал ему на рассмотрение несколько ужасных обвинений в ереси и аморальном поведении, выдвинутых против ордена. Он заверил Папу, что у него имеется надёжный свидетель, который может поддержать эти обвинения. Король потребовал, чтобы Папа занялся расследованием этого дела.

Климент V предупредил об этом де Моле. Магистр пришёл в бешенство и никак не мог поверить в такой поворот событий; он решительно стал отрицать все обвинения. Папа был удовлетворён его ответами и, возможно, решил переждать, пока уляжется гнев короля. В июле 1307 года де Моле вернулся в Париж, чтобы собрать секретный капитул. Во все французские тампли были разосланы циркуляры, в которых братьям напоминалось о том, что им запрещается разглашать любые тайны ордена.

Де Моле приехал в Пуатье и передал понтифику два документа, в одном из которых были представлены возражения против проведения нового крестового похода. Во втором была рассмотрена проблема объединения орденов. Де Моле прямо высказался против этой идеи, приведя несколько аргументов, ни один из которых не выглядел достаточно убедительным. Он доказывал, что у тамплиеров и госпитальеров разное предназначение и что слияние двух орденов приведёт к тому, что они не смогут полноценно выполнять свои задачи: госпитальеры занимались благотворительностью, а тамплиеры — военными действиями. Де Моле говорил, что новые члены вступали в ордена по разным поводам и что было бы несправедливо лишать их возможности выбора. Он добавил, что соперничество является верным путём к самосовершенствованию. Копии документов были отправлены Филиппу. «Великий магистр отказался от объединения орденов и тем самым приблизил гибель тамплиеров… если Филипп Красивый однажды что-то задумал, не возникало никаких сомнений в том, что он осуществит свою идею»[106].

Госпитальеры поняли быстрее, чем храмовники, что ордена попали в опасную ситуацию, как только Святая Земля полностью оказалась в руках у мусульман. После того, как иоанниты укрепили свою власть на Родосе, они провозгласили своим основным занятием защиту европейских торговых кораблей и путешественников от мусульманских пиратов в Средиземном море. Политика тамплиеров была менее гибкой. Казалось, что де Моле не осознавал всю серьёзность положения, в котором он оказался. Однако следует заметить, что хотя его «слепота», безусловно, способствовала уничтожению ордена, сомнительно, что более разумное поведение могло бы предотвратить печальный исход.

2 августа 1307 года Климент V отправил буллу Эдуарду I с просьбой избавить английский тампль от королевских налогов. Понтифик отзывался о храмовниках в том же тоне заботливого покровителя, каким обращались к ордену Папы в течение двух предшествующих веков. Стратегия пассивного сопротивления Филиппу до сих пор приносила Клименту V успех. В том же месяце, но несколько позже, де Моле снова прибыл с визитом к Папе и, возможно, осложнил ситуацию, требуя от него провести расследование, чтобы снять с храмовников подозрения и развенчать клеветнические обвинения, которые были им предъявлены.