Глава XXV Конец ордена

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XXV

Конец ордена

Обвинение, на основе которого развернулся процесс против ордена, было предъявлено одним из тамплиеров, французом Эскиусом из Флуарака. Эскиус предал храмовников: он пытался убедить Иакова II Арагонского в их виновности. Однако его план расстроился, поскольку король Арагона находился в хороших отношениях с орденом. Эскиус вернулся во Францию, чтобы представить свои обвинения на рассмотрение Гийому де Ногаре. Впоследствии в обмен на свидетельства бывшего тамплиера Филипп даровал ему часть земельных владений ордена. Помимо этого, после того, как его словам нашлись подтверждения, Эскиус получил деньги от других монархов. Бывшего тамплиера поддержали ещё три свидетеля: два отлучённых храмовника и церковник. Летом 1307 года Филипп дал согласие на присоединение к французскому тамплу двенадцати новых братьев. Гийом де Плезиан, один из доверенных легистов Филиппа, сообщил королю, что его шпионы подтвердили обвинения, выдвинутые против тамплиеров. Появилось ещё несколько свидетелей, которые тем или иным образом дискредитировали себя в глазах ордена.

После того, как Климент известил Филиппа о том, что намерен провести расследование по делу тамплиеров, 14 сентября 1307 года король выдал своим констеблям скреплённый печатью папский рескрипт. В нём приказывалось сделать необходимые приготовления для ареста всех французских храмовников на рассвете 13 октября 1307 года. В рескрипте ордену были предъявлены обвинения в чудовищных преступлениях, совершённых против Бога, Христа, Церкви, Европы и общечеловеческой морали. Им вменялись в вину ересь, колдовство, предательство и гомосексуализм. В этих филиппиках чувствовался почерк Гийома де Ногаре, который стал канцлером Франции и хранителем королевской печати. Документ, в котором предъявлялись столь страшные обвинения, должен был убедить констеблей в том, чтобы они пошли наперекор своим чувствам и выполнили свой долг: арестовали уважаемых людей — своих друзей и соседей.

Чтобы придать своим действиям видимость законности, Филипп стал утверждать, что арест ордена произошёл по требованию главы французской инквизиции, доминиканца Гийома Парижского. Несмотря на отсутствие прямых улик, необходимых, чтобы предъявить подобное обвинение, Гийом Парижский принял активное участие в разбирательстве дела тамплиеров. В течение десяти лет король пытался установить контроль над инквизицией во Франции, глава которой был его личным духовником. Гийом Парижский имел законное право прибегнуть к помощи мирских монархов, когда речь шла о ереси. 22 сентября он написал письмо инквизиторам Тулузы и Каркассона, в котором были перечислены все преступления тамплиеров. Гийом Парижский рекомендовал своим коллегам арестовать храмовников. Тем самым он стал подготавливать инквизиторов к выполнению сложной задачи: они должны будут доказать виновность храмовников, прежде чем конфисковать и описать все их богатства.

12 октября 1307 года де Моле был удостоен чести нести гроб на похоронах жены брата короля. На следующий день в пятницу, 13, он и все храмовники, примерно 5000 человек были арестованы. Бежать удалось лишь двадцати. Стремительность, с какой Филипп производил аресты, создавала такое впечатление, будто король пытался помешать тщательному расследованию дела, ведь братья могли остаться на свободе и защищаться в суде. Затем монарх прибегнул к средневековой практике политической пропаганды. На следующий день после ареста 14 октября ректоры университетов и церковники собрались в Нотр-Дам, там Ногаре и другие объяснили присутствующим причину, по которой члены ордена были взяты под стражу. В воскресенье 15 числа весь французский народ приглашался в королевский парк, окружавший дворец Филиппа. К ним обратился глашатай монарха и инквизиторы-доминиканцы. То же самое происходило и в других городах Франции. Целью подобных обращений было формирование выгодного королю общественного мнения. 16 октября Филипп разослал письма всем христианским монархам и принцам, надеясь привлечь их на свою сторону.

Во время допросов власти использовали все средства, чтобы заставить арестованных говорить. Пытки были признанным законным методом ведения допросов. Инквизиция, убеждённая в том, что выполняет волю всевышнего, проявила всю свою жестокость. Храмовники были приговорены к смерти. Французские мирские власти, арестовавшие тамплиеров, получили приказ немедленно начать следствие и пытки. Несколько дней спустя членами ордена занялась Инквизиция. Королевские чиновники также принимали участие в расследовании. Их количество в отдельных регионах зависело от того, насколько Инквизиции требовались помощники.

Жестокость пыток нуждается в отдельном описании. Их орудиями были доска, к которой привязывались лодыжки и запястья, и лебёдка, на которую наматывался второй конец верёвки. Когда поворачивался рычаг, ноги и руки пытаемого растягивались до тех пор, пока не смещались суставы. Другим видом пыток была дыба. Руки и ноги арестанта заводили за спину и связывали, а другой конец верёвки перекидывали через потолочную балку, жертву вздёргивали, затем ослабляли верёвку, а потом резко поднимали на несколько сантиметров от пола. В результате у жертвы оказывались вывихнутыми руки, плечи, запястья, рёбра. Иногда, чтобы увеличить мучения, к ногам или половому органу преступника прикреплялись гири. Во время пытки огнём стопы арестанта смазывали жиром, а потом его подносили к огню. Одним из ярких свидетельств были показания священника, у которого несколько дней спустя после пытки из стоп выпали кости. Он предъявил их комиссии Папы на слушании своего дела. Существовали и другие традиционные пытки: осуждённого могли бичевать, морить голодом, держать на хлебе и воде, лишить сна, заключить в кандалы, поместить в антисанитарные условия, мучить психологически. Многие тамплиеры умерли в тюрьме, некоторые в отчаянии покончили жизнь самоубийством.

25 октября, спустя две недели после заключения тамплиеров под стражу разыгрался первый акт трагедии, которая через семь лет закончится полным уничтожением ордена. В тот день Жак де Моле на большом собрании в Парижском университете, где присутствовали легисты, признался в преступлениях, совершённых тамплиерами. Бытует мнение, что Великий магистр подтвердил предъявленные ему обвинения из одного лишь страха перед пытками, но в письме, написанном в январе 1308 года, он рассказывает о зверствах, которые пережил: с его спины, живота и бёдер содрали кожу[107].

На следующий день после заявления Великого Магистра сделали признания ещё тридцать тамплиеров, среди которых были и храмовники, занимавшие высокие посты в ордене. Они были вынуждены подтвердить, что во время инициации новые братья должны были отречься от Христа, плюнуть на крест, позволить поцеловать себя в губы и копчик и поклониться отвратительному идолу, имевшему форму человеческой головы. Де Моле выразил благодарность «самому верующему из христианских королей, королю Филиппу» за разоблачение этих грехов и написал открытое письмо братьям, в котором просил их признаться в преступлениях, совершённых орденом.

9 ноября Гуго де Перо, досмотрщик ордена и второй после де Моле человек в иерархии тамплиеров, также совершил признание, и, таким образом, все, кто пытался защитить честь храмовников, отказались от этой идеи. Де Перо затаил ненависть к де Моле, поскольку считал, что тот лишил его законного права принять должность Великого Магистра. Возможно, неприязнь послужила причиной того, что контролёр признал особо тяжкое обвинение, выдвинутое против тамплиеров. Он сказал, что храмовники поклонялись «Голове тамплиеров», или идолу. Истукан, как он утверждал, сопровождал его во время всех капитулов, проходящих во Франции. По описанию де Перо, идол представлял собой фигуру на четырёх лапах, двух передних и двух задних. Часть тамплиеров утверждала, что истукан был настолько ужасен, что его невозможно обрисовать. По словам разных свидетелей, у него была борода, или демоническое лицо, или два лица с двумя бородами, покрытые кожей; идол был сделан из серебра, а в его глазницах сияли карбункулы. Другие утверждали, что истукан был абсолютно гладок на ощупь, это было нарисованное изображение или маленькая статуэтка женщины.

«Голова тамплиеров», описанная столь по-разному теми немногими обвиняемыми, кто вообще подтвердил её существование, напоминает описания ужасных созданий и иллюстрации с их изображениями в средневековых колдовских книгах. Элифас Леви стилизовал их под карты таро: Дьявол, Верховный жрец и Маг. Так он внёс свою лепту в создание легенды о тамплиерах.

Несмотря на тщательный обыск, произведённый по указанию короля, в парижском тампле была обнаружена только одна голова. Был найден большой серебряный полый женский бюст, внутри которого лежал череп, завёрнутый в красный льняной саван. На голове была этикетка с надписью Caput LXVIII (что в переводе значит голова № 68). Согласно свидетельским показаниям, это была часть статуэтки, изображавшей одну из одиннадцати тысяч дев-мучениц. Эта скульптура должна была изображать страдания святой Урсулы, покровительницы девушек, и её одиннадцати последовательниц, живших во времена раннего христианства. Однако сочетание «одиннадцать дев» было неправильно переведено и превратилось в «одиннадцать тысяч»[108].

Жоффруа де Гонневиль, происходивший из знатной, состоятельной, влиятельной французской семьи, был командором ордена тамплиеров в Пуату и Аквитании и занимал четвёртую ступень в иерархии ордена. В своём признании, сделанном 15 ноября 1307 года, он заявил, что Великий Магистр в Англии рассказал ему во время церемонии посвящения (которая состоялась в 1279 году) о традиции отречения от Христа и осквернении креста. Она была введена из-за обета нечестивого Великого Магистра, попавшего в плен к мусульманскому султану. Глава храмовников, чтобы обеспечить своё освобождение, поклялся, что, начиная с этого времени, тамплиеры станут отрекаться от Христа во время церемонии принятия в орден[109]. Позже во время допроса Гонневиль высказал мнение, что эта традиция должна была соответствовать тройному отречению Петра. Этим Великим Магистром мог быть Жерар де Ридфор, который вполне был способен ввести этот обычай после того, как Саладин взял его в плен. Тома Беро, девятнадцатый Великий Магистр (1256–1273 годы) также мог быть инициатором этой традиции, поскольку, после того, как его пленили мусульмане, ради освобождения он отрёкся от христианской веры. Подозрение падает и на Ронселина де Форца, магистра Прованса в конце XIII века. «Магистру Ронселину» приписывается составление фальшивого «Секретного устава», который в XIX веке опубликовал Мерцдорф.

После допросов, проведённых в Париже между 18 октября и 24 ноября 1307 года, было получено 138 показаний. Из всех допрошенных только четыре тамплиера заявили о своей невиновности: Жан де Шатовиллар, Генрих де Эрсиньи, Жан Парижский, Ламбер Тойси. Сто двадцать три тамплиера признались в том, что плевали на крест или рядом с ним[110]. Записи, сделанные во время допроса, показывают, что многие тамплиеры будто бы с каким-то облегчением признавали свою вину, словно снимали тяжелейшее бремя со своей совести. Однако Малькольм Барбер напоминает об одном важном обстоятельстве тем, кто принимает подобные признания за чистую монету. «Большинство людей, ставших свидетелями событий, произошедших в XX веке, понимают, что государство способно давить на организации, группы, отдельные личности. Таким образом, оно способно полностью изменить идейное восприятие тех, кто ему подвластен»[111]. Большинство французских тамплиеров были людьми среднего возраста, которые поддерживали орден, но не имели военного опыта. Они быстро признались во всём, пройдя сквозь муки или испугавшись их; на храмовников также подействовали заявления руководителей. После падения ордена в 1307 году под пытками умерло приблизительно 25 парижских тамплиеров[112].

Европейские монархи не ответили на просьбу Филиппа (от 16 октября) арестовать храмовников. Зная его характер, они не приняли его слова на веру. Иаков II Арагонский и Эдуард II Английский отказались заключить членов ордена под стражу и написали письма в защиту тамплиеров другим европейским правителям и Папе. Однако женоподобный Эдуард II был слабым противником для Филиппа, кроме того, он совсем недавно взошёл на престол (в июле 1307 года). Английский король был обручён с дочерью Филиппа Изабеллой. Прежний король Эдуард I был могущественным правителем и надёжным защитником ордена. Тамплиеры совсем недавно помогли ему подавить восстание шотландцев, во главе которого стоял Уильям Уоллес. Если бы Эдуард I был жив, то Филипп вряд ли бы осмелился напасть на храмовников[113].

Чтобы узаконить действия французского монарха, необходимо было получить разрешение понтифика. Оно позволило бы Филиппу лишить тамплиеров не только неприкосновенности, но и благословения Церкви. Климент V взял в свои руки контроль над процессом. 27 октября он высказал королю необычайно смелый упрёк за то, что монарх вымешивается в церковные дела. Филипп выступил против религиозного ордена, который должен был нести ответственность за ересь перед Папой. Только Церковь могла наказывать тех, кто совершил против неё преступление. Её исполнительной властью была инквизиция. Упрекнув короля в неправомочных действиях, Папа упустил из виду, что к монарху за помощью обратился Гийом Парижский. Со своей стороны, тамплиеры обратились к Папе за защитой от преследований короля. Они питали надежду, что Папа защитит их от Филиппа и поможет им оправдаться, или, по крайней мере, предаст их справедливому суду. Де Моле в течение нескольких лет тщетно надеялся на помощь понтифика.

Продемонстрировав таким образом свою независимость, Климент V сразу же вновь стал исполнять королевскую волю. 22 ноября 1307 года он издал буллу Pastoralis praeeminentiae. Данным указом королям Англии, Ирландии, Кастилии, Арагона, Португалии, Италии, Германии и Кипра приказывалось взять под стражу всех тамплиеров, находящихся на территории этих стран, и наложить арест на собственность ордена. Процедуру необходимо было провести от имени Папы. Климент V заявил, что он лично займётся расследованием дела и будет очень рад, если обвинения окажутся необоснованными. Понтифик оказался в центре бури, которую вызвал Филипп. Безусловно, король надеялся, что тамплиеров арестуют, а расследование займёт всего лишь несколько недель. Однако из-за вмешательства Папы оно затянулось на семь лет.

Во Франции первое следствие по делу храмовников под руководством Папы началось в декабре 1307 года. Понтифик отправил для разбирательства двух кардиналов. Они, как и требовалось, осведомились у инквизиторов и легистов короля о том, как ведётся расследование, а потом известили Климента V, что процедура проводилась в соответствии с законами. Раздражённый понтифик отправил их назад и приказал расспросить самих преступников. Кардиналы вскоре сообщили ужасные новости. Жак де Моле, Гуго де Перо и шестьдесят других братьев отказались от своих признаний, сделанных под пыткой.

По мнению инквизиции, подсудимые были виновны. Было бессмысленно и почти невозможно доказывать обратное. Ложное обвинение было преступлением. Не было никакой возможности организовать защиту тамплиеров; кроме того, запрещалось созывать специальные соборы. Свидетели не желали давать показания в пользу храмовников, поскольку не хотели приобрести репутацию сообщников. Те, кто выступал на стороне обвинения, могли остаться анонимами. Подсудимому разрешалось составить список своих врагов. Если их имена совпадали с именами обвинителей, то истинность филиппик бралась под сомнение. Единственным выходом, который был у заключённых, являлось признание. В том случае, если подсудимый отрицал свою виновность, неизбежно следовали пытки. В редких случаях, когда осуждённый даже под пытками продолжал упорствовать, его как еретика отлучали от Церкви. Считалось, что ему помогал сам дьявол, и впоследствии заключённого сжигали на костре. Если осуждённый, сделав признание под пытками, потом отрицал его, то несчастного также сжигали на костре, поскольку полагали, что он упорствует в ереси. Признание и покаяние были необходимы, чтобы вернуться в лоно Церкви прежде, чем приговор будет приведён в исполнение. Наказание могло быть разным: от денежных штрафов, если преступление не было серьёзным, до пожизненного заключения, если преступление было крупным.

В феврале 1308 года Климент V заставил французскую Инквизицию временно прекратить допросы, чтобы собрать воедино все свидетельские показания и судебные записи, включая самые последние. 21 декабря 1307 года понтифик издал буллу, чтобы успокоить госпитальеров. Указ подтверждал статус ордена и гарантировал ему защиту. Папа настаивал на том, что судебное разбирательство по делу тамплиеров должно быть проведено под его руководством специальной комиссией. Филипп положил на чашу весов свою репутацию, личную безопасность и даже, можно сказать, королевскую власть. Отступление было невозможно. Монарх настаивал на виновности ордена, возможно, он поверил в истинность собственных обвинений. Вместе с Гийомом де Ногаре король организовал кампанию против Папы: в различных памфлетах они возводили клевету на понтифика и поносили его, обвиняя в том, что тот защищал еретиков, поскольку и сам был грешником. Филипп вновь обратился за помощью к легистам Парижского университета, чтобы получить судебное решение, подтверждающее законность его прав на ведение дела тамплиеров. Однако после месяца дискуссий 25 марта они сообщили ему, что он не может судить храмовников и налагать арест на собственность ордена. Тогда в мае 1308 году Филипп собрал Генеральные штаты. После недельной сессии, во время которой де Ногаре предъявил свои обвинения, 2000 представителей знати, церковников и простого народа поддержали действия короля и высказались за уничтожение ордена.

Позже в том же месяце Филипп отправился в Пуатье с небольшим вооружённым отрядом, чтобы обсудить этот вопрос с Климентом V. 29 мая Папа публично провёл консисторию, на которой присутствовали кардиналы, королевские советники, а также стоящие ниже по званию церковники и миряне. Гийом де Плезиан выступил с речью, в которой издевался над понтификом и даже угрожал ему. Однако Папа ответил, что не изменит своего решения и будет тщательно по закону расследовать дело тамплиеров. Он выразил свою ненависть к ереси, но при этом подчеркнул, что его долг состоит в обеспечении правдивого и беспристрастного приговора. 14 июня де Плезиан выступил с ещё более злобной речью. Однако Климент V твёрдо стоял на своём решении. Затем Филипп попытался найти компромисс. Безусловно, он подчинится власти Папы, но, поскольку Церковь не владеет местом, где можно было бы содержать заключённых, король поможет понтифику, и в распоряжение тамплиеров будут предоставлены камеры французских тюрем. 27 июня король организовал встречу Папы и 72 избранных тамплиеров, чтобы они, представ перед понтификом, признали свою вину. В конце концов, такая возможность дала Клименту V некоторую свободу в принятии решения. Он сказал, что признания были убедительными, и договорился с Филиппом о некоторых уступках в вопросе конфискации собственности. Затем понтифик разделил следствие на две самостоятельные группы.

Во-первых, суд над орденом должна была осуществлять специальная папская следственная комиссия. Климент V заявил, что она доложит результаты следствия на Соборе в Вене, который был назначен на октябрь 1310 года (Собор отложили до октября 1311 года). Во-вторых, был возобновлён процесс под началом Инквизиции, деятельность которой была приостановлена в феврале. Она должна определить вину или невиновность отдельных тамплиеров. Это расследование должно было проводиться на уровне епархий провинциальными советами, во главе которых стоял местный епископ. Однако, как уже говорилось о мирской инвеституре, должность местного епископа была выборной и передавалась с санкции короля. Таким образом, Филипп контролировал процедуру дознания в провинциях.

Несмотря на различные уловки, к которым прибегал Климент V, чтобы сохранить лицо и создать видимость своей независимости, его мало заботила судьба храмовников. И понтифик, и король плясали под дудку Гийома де Ногаре. 12 августа 1308 года Климент V издал буллу Faciens misericordiam, в которой излагались обвинения, предъявленные тамплиерам. В указе было перечислено всего 127 обвинительных пунктов, многие из них повторяли друг друга, самыми серьёзными были следующие:

• во время церемонии принятия в орден (иногда после неё) новый член ордена должен был отречься от Христа или от того, что Христос был распят, или (иногда) от Иисуса, Бога, Девы Марии и святых;

• согласно доктрине тамплиеров, Иисус не является истинным Богом, он лжепророк, который не страдал на кресте и умер во искупление не общечеловеческих, но собственных грехов; ни посвящающий, ни новый член ордена не могут спастись через Иисуса;

• во время церемонии принятия нового члена в орден новообращённый должен плюнуть на крест или икону, иногда он топчет крест или мочится на него;

• тамплиеры поклоняются сатане в образе кошки и презирают Христа и христианскую веру;

• тамплиеры не верят в церковные таинства;

• капелланы ордена не благословляют мирян и не творят положенные молитвы во время Мессы;

• Великий Магистр, досмотрщик, командор ордена присвоили себе право отпускать грехи;

• во время церемонии принятия нового члена в орден посвящающий целует нового тамплиера либо в губы, либо в пупок, либо в живот, либо в зад, либо в спину, либо в половой орган, по другим показаниям, именно новичок целовал посвящающего;

• тамплиеры вступают в гомосексуальные связи, и членам ордена разрешается ухаживать друг за другом;

• тамплиеры поклоняются идолу и почитают его как Бога и спасителя. Свидетели описывают его по-разному: он представляет собой либо человеческую голову (человеческие головы); некоторые утверждает, что у него три лика, другие заявляют, что это череп. Тамплиеры верят в то, что идол защищает орден, даёт ему богатство и плодородие их землям;

• во время церемонии принятия нового члена в орден идол обвязывают верёвкой, которую тамплиеры потом носят всё время на талии поверх рубахи или на теле в знак почитания;

• руководители ордена наказывали всякого, кто отказывался вести себя подобным образом или выражал недовольство по поводу греховной сущности ордена;

• форма исповеди, принятая в ордене, позволяла сохранять существование этих грехов в тайне;

• состояние ордена накоплено бесчестным и безнравственным путём; тамплиеры не раздают милостыни и не проявляют милосердия;

• тамплиеры творят бесчинства ночью во время секретных капитулов, поэтому никто не знал об этом, в результате чего в ордене процветали бесчестие и безнравственность.

В конце августа 1308 года расследование во Франции приняло новый неожиданный оборот. Климент V отправил трёх кардиналов, чтобы они провели допрос пяти главных руководителей ордена. Подсудимые вновь изменили свои показания и вернулись к своим признаниям, сделанным приблизительно год назад. Допрос обвиняемых происходил под неусыпным оком жестокого тюремщика Жана де Жанвиля, Гийома де Ногаре, который, как было известно тамплиерам, был повинен в их страданиях, и Гийома де Плезиана, умолявшего их сознаться в преступлениях во имя спасения своих бессмертных душ. Следует учесть, что несчастные подсудимые мужественно переносили изощрённые пытки, которым они подверглись во время своего длительного заключения.

С лета 1308 года до Собора в Вьенне, состоявшегося в октябре 1311 года, провинциальные советы осуществляли свою преступную деятельность, направленную против отдельных храмовников. Тем временем 12 ноября 1309 года в Париже папская комиссия открыла своё первое заседание. Главным вопросом была дальнейшая судьба ордена. В качестве специальных уполномоченных Климент V назначил восемь церковных сановников; Филипп одобрил их кандидатуры. Несмотря на то, что в августе был издан специальный указ, в котором всех желающих призывали выступить в защиту тамплиеров, никто не стал защищать орден. Тюремщики тамплиеров, назначенные Филиппом, не позаботились о том, чтобы приготовить транспорт или жильё для свидетелей.

Папа выслушивал каждого руководителя отдельно, и в результате члены ордена не имели возможности поддерживать связь друг с другом и, возможно, пытались спасти свои жизни за счёт других братьев. Гуго де Перо просил у Папы личной аудиенции. Пробыв два года в заключении, ослабленный и павший духом Жак де Моле дважды сознался в преступлениях. Как и де Перо, он пытался добиться у Папы личной аудиенции. Кроме того, де Моле понимал, что любое слово, сказанное в защиту ордена, может быть использовано против него. Его могли счесть упорным еретиком. Его робкая речь в защиту ордена была абсурдной и бессвязной. 28 ноября 1309 года Гийом де Ногаре в качестве одного из доказательств виновности тамплиеров привёл заявление Саладина, который считал, что причиной поражения тамплиеров в битве была содомия и предательство христианской веры и Устава ордена. Де Моле сказал, что никогда не слышал этого утверждения и, несмотря на предъявленные ему обвинения, не является гомосексуалистом.

Первое заседание папской комиссии закончилось 28 ноября. У Филиппа не было сомнений в том, что у ордена не будет возможности защитить себя.

Второе заседание началось 3 февраля 1310 года. Очевидно, у Филиппа было ещё меньше поводов для беспокойства. Он не боялся, что комиссия помешает ему добиться желаемого результата в деле тамплиеров. По этой причине король приказал своим тюремщикам оказать некоторую помощь следствию и дать возможность высказаться тем заключённым, которые хотели дать свидетельские показания. Нашлось пятнадцать человек, готовых заступиться за орден. Внезапно их выступление получило массовую поддержку, вместо пятнадцати в защиту ордена выступило 597 братьев. 28 марта четырёх братьев назначили представителями от всей группы, в их числе были Пьер Болонский и Рено де Провен — талантливые, образованные и обладающие даром красноречия капелланы-тамплиеры.

31 марта и 7 апреля Пьер Болонский произнёс большую речь, в которой яростно отрицал все обвинения. Капеллан объяснил, что все признания братьев были получены под пытками. Он напомнил совету, что в странах, где запрещалось применение истязаний, не было сделано ни одного заявления против ордена. Он обвинил короля и его приспешников в постыдной лжи и заявил, что пытки пагубно влияют на человеческую душу, поскольку муки затуманивают разум. Невозможно говорить о справедливости, когда тамплиеров держат в королевских тюрьмах и они постоянно находятся под угрозой истязаний и смерти. Пьер Болонский возражал против участия Ногаре и Плезиана в расследовании, поскольку мирянам запрещалось присутствовать на допросе. Он напомнил комиссии, что орден два века служил на благо христианству.

Пьер Болонский в своей пламенной речи в защиту тамплиеров, произнесённой 7 апреля 1310 года, коснулся темы непристойных поцелуев. Он утверждал, что каждый брат получал поцелуй мира во время церемонии принятия в орден нового члена. Выполняя этот ритуал, новичок показывал свою преданность Христу. Капеллан заявил, что всякий, кто говорил иное, повинен в смертном грехе. (В ноябре 1307 года он признался в том, что отрёкся от Христа, плевал на распятие, принимал участие в оргиях с элементами гомосексуализма и давал троекратный поцелуй в зад, пупок и половой орган. Тогда он поклялся, что говорит не под принуждением, а ради спасения своей души.)[114]

К маю 1310 года впервые почти за три года дело приняло благоприятный оборот для тамплиеров. Ясная, убедительная, умно построенная защита храмовников ставила под угрозу лживые, оскорбительные обвинения Филиппа. Королю пришлось искать другой способ борьбы с орденом, поскольку это неприятное дело затянулось. Несмотря на то, что 10 мая Пьер Болонский обратился к комиссии с просьбой запретить Филиппу возобновление провинциальных советов, с 11 мая они продолжили свою работу, расположившись недалеко от Парижа. Этим органом инквизиции руководил другой приспешник монарха, только что назначенный архиепископом Сансским, Филипп де Мариньи. Инквизитор был братом влиятельного казначея Филиппа, Ангеррана де Мариньи. На следующий день 12 мая архиепископ Филипп де Мариньи объявил, что пятьдесят четыре тамплиера, которые недавно выступили в поддержку ордена, являются упорными еретиками, потому что они отказались от собственных показаний, сделанных под пыткой. Их тут же вывезли в поле и сожгли на костре. Умирая, храмовники продолжали утверждать, что орден невиновен.

Как и ожидал король, зверское сожжение тамплиеров оказало должное влияние на свидетелей, желавших дать показания перед папской комиссией. Они пали духом. После того, как король продемонстрировал свою решимость уничтожить орден, оставшиеся защитники были вынуждены молчать. Тем временем де Мариньи продолжал отправлять тамплиеров на костёр. В течение нескольких дней были сожжены 120 храмовников. Архиепископы Реймса и Руана, оба назначенные Филиппом, открыли собственные провинциальные советы. Многие тамплиеры были убиты. Жертв выбирали из тех, кто мог выступить в защиту ордена. Архиепископ де Мариньи приказал доставить на провинциальный совет и осудить представителя ордена Рено де Провена. Папская комиссия послала представителей к архиепископу, чтобы остановить расследование, которое постепенно превратилось в фарс. Поначалу это не произвело на Мариньи никакого впечатления. В конечном счёте, он сдался и передал Рено де Провена в ведомство папской комиссии. Затем выяснилось, что Пьер Болонский таинственным образом исчез из тюрьмы. Скорее всего, его убили. Следующее заседание папской комиссии состоялась 30 мая.

Когда папская комиссия собралась на третью и последнюю сессию 3 ноября 1310 года, лишь горстка свидетелей согласилась выступить в защиту ордена. Оставшихся в живых защитников было приблизительно 200 человек, многие из них были ослаблены, напуганы и плакали, преклонив колени.

5 июня 1311 года папская комиссия представила результаты своего расследования Филиппу. Полная запись судебного процесса была предъявлена Папе. По заключению комиссии дело, возбуждённое против ордена, было не доказано. Тем не менее были найдены улики, показывающие, что в ордене бытовали нестандартные церковные обычаи, за которые орден должен понести наказание. Этого Филиппу было достаточно.

Булла Pastoralis praeeminentiae была направлена в 1307 году и другим европейским правителям. Они поступили с орденом по-разному. Несмотря на то, что многие из монархов симпатизировали ордену, они должны были повиноваться понтифику и арестовать храмовников. В Англии папские предписания выполнили только для проформы. Английские тамплиеры знали об арестах, произошедших в октябре во Франции. Кроме того, Эдуард не спешил заключить их под стражу, поэтому, воспользовавшись трёхнедельной отсрочкой, некоторые члены ордена смогли бежать. С теми, кто остался, обошлись мягко. Они были заключены в свои тампли, им разрешили оставить свои богатства и даже оружие.

Английский суд состоял из трёх человек, этим он отличался от суда инквизиции. Почти ничего особенного не происходило до октября 1309 года, когда представители инквизиции стали проводить допросы без применения пыток. Ни один из сорока трёх братьев не признался в совершении тех преступлений, в которых их обвиняли. После серьёзной неудачи инквизиторы попросили короля дать им большую свободу при допросе. 15 декабря Эдуарду пришлось разрешить применение мягких пыток. Даже при этом условии весной 1310 года инквизиторам не удалось добиться ни одного признания. В июне инквизиторы пожаловались королю на то, что в Англии нет компетентных палачей, и попросили короля дать согласие перевезти английских тамплиеров во французские тюрьмы, где их могли тщательно допросить. Король отказал им. В конце 1310 года Эдуард разрешил снова применить пытки, но инквизиторам не удалось добиться ни одного признания. Всего было допрошено 144 английских тамплиеров.

Наконец, в мае 1311 года три храмовника покаялись в преступлениях, были прощены Церковью и вернулись в её лоно. Чтобы удовлетворить Папу, в 1311 году был достигнут компромисс: английские тамплиеры заявили, что вследствие предъявленных обвинений орден был сильно опозорен и его члены не могут оправдаться. В связи с этим они просят прелатов Англии отпустить им грехи и снять с них отлучение. Магистр английских тамплиеров с гордостью отказался пойти на этот шаг, его заключили в Тауэр, где он и скончался в 1313 году. В Шотландии Роберт Брюс думал о собственной выгоде больше, чем об амбициях короля и Папы, и согласился принять помощь хорошо подготовленных воинов в битве против Англии. В Ирландии следствие не дало никаких результатов.

Иаков II Арагонский из яростного защитника ордена превратился в сторонника Филиппа. В конце ноября 1307 года ещё до получения папской буллы он приказал арестовать всех тамплиеров и конфисковать их имущество. Возможно, Иаков II Арагонский понял, что, учитывая поддержку, которую Филипп оказывал понтифику (король фактически управлял действиями Папы), самым логичным было бы просто следовать ходу событий. В Испании также было много хороших воинов, занятых войной с маврами. Испанские тамплиеры были хорошо подготовлены и вооружены. Возможно, Иаков II почувствовал, что эти быстрые и решительные предварительные меры помогут избежать серьёзной конфронтации в будущем. В декабре он отправил свои войска на замок храмовников. Гарнизон, возглавляемый арагонским магистром тамплиеров, сдался, не оказав сопротивления. Тем не менее другие упорно сопротивлялись из-за того, что король отказался вступить в переговоры. Численность тамплиеров увеличилась, поскольку местная знатная молодёжь присоединилась к рыцарям, чтобы помочь им защитить замки.

В Арагоне расследование папской комиссии началось только в январе 1310 года. Хотя орден воевал с королём на протяжении двух с половиной лет, монарх проявил лояльность по отношению к арестованным тамплиерам. В 1311 году по распоряжению Папы к храмовникам ограниченно были применены пытки, однако не удалось получить ни одного признания. В Арагоне так же, как и в других странах Пиренейского полуострова, включая Португалию, Майорку, Кастилию, тамплиеров оправдали. После этого многие из них покинули страну, ушли в горы и стали отшельниками. Существует предание, будто после смерти тела тамплиеров остались нетленными, что служило неоспоримым доказательством их невиновности и мученичества[115].

В Германии власти выразили разную степень готовности и желания выполнить приказ понтифика. В каждом регионе решение принималось в зависимости от местной политической ситуации. 11 мая 1310 года двадцать вооружённых тамплиеров ворвались на следствие, который проводил Собор в Майнце, и во всеуслышание опровергли все выдвинутые против них обвинения. Храмовники утверждали, что на плащах сожжённых тамплиеров чудесным образом уцелели кресты, это служило очевидным доказательством невиновности ордена. Во время следующего заседания Собора тридцать семь тамплиеров, дававших показания, единодушно заявили, что выдвинутые против них обвинения ложны. Однако Климент V был разгневан вынесением оправдательного приговора и пересмотрел принятое решение.

В Италии было мало храмовников. Вероятно, многим из них удалось бежать, поскольку нашлось немного свидетелей. Местные правители по-разному отнеслись к распоряжению понтифика. В Ломбардии, несмотря на приказ Папы, власти отказались применять пытки и признали тамплиеров невиновными. В Равенне к ним тоже отнеслись с сочувствием: только семь храмовников предстали перед Собором, власти не применяли пыток к подсудимым и признали их невиновными. В Неаполе король из Анжуйской династии, сторонник Филиппа, немедленно выполнил папский указ: около сорока восьми тамплиеров были арестованы и убиты. Во владениях Папы были найдены только восемь храмовников, семь из них были признаны виновными; в других итальянских областях, таких как Тоскана, где было разрешено применение пыток, на первом же заседании суда тамплиерам вынесли обвинительный приговор.

После потери территорий на востоке тамплиеры перенесли свой главный штаб на Кипр. На острове произошёл государственный переворот: Амори де Лузиньян сверг с престола своего брата в 1306 году и благодаря поддержке храмовников стал правителем. Получив папскую буллу, Амори де Лузиньян стал обговаривать с тамплиерами сроки, в которые он может выполнить приказ понтифика и арестовать их. В мае 1308 года Магистр ордена на Кипре и два других руководителя предстали перед правителем и выступили в защиту себя и ещё 118 тамплиеров. 1 июня 1308 года Амори де Лузиньян осадил замок храмовников в Лимассоле. Тамплиеры сдались и были заключены под частичный арест. Слушание дела началось лишь в мае 1310 года. Все допрошенные заявили о своей невиновности. Однако 5 июня Амори де Лузиньян был убит, а после его смерти Климент V смог провести новые судебные заседания и начать повсеместное применение пыток, надеясь, что комиссия вынесет более «справедливый» вердикт.

16 октября 1311 года во Вьенне (Франция) открылся главный Церковный Собор, который должен был состояться год назад. На повестке заседания были следующие вопросы: положение ордена тамплиеров, возможность ещё одного крестового похода и обсуждение планов реформирования Церкви. Собор, на котором планировалось решить многие проблемы, не оправдал возложенных на него надежд: отсутствовала одна треть приглашённых церковников и не было ни одного из монархов. Поэтому Клименту V пришлось сузить круг обсуждавшихся тем. Присутствующим надо было решить вопрос о распределении собственности тамплиеров. Папа находился под давлением многих факторов. Кроме того, Филипп и Ногаре возобновили угрозу заново начать посмертный суд над Бонифацием VIII. Бывшему понтифику предъявлялись обвинения, похожие на те, что были выдвинуты против тамплиеров, но только гораздо серьёзнее. Тело Бонифация VIII должно было быть извлечено из земли и сожжено, все его эдикты, направленные на укрепление папской власти, отменялись, а с Ногаре снималось отлучение.

По мере того, как приближалось время проведения Собора, Климент V всё отчетливее понимал, что нужны более веские улики, чем те, которые уже были у него на руках. За исключением Франции, где действовали приспешники Филиппа и орудия Инквизиции, на территории Европы не удалось найти никаких доказательств вины ордена. Папская булла от 22 ноября 1307 года и дальнейшие действия понтифика обязывали его решить вопрос о виновности тамплиеров. Судьба Климента V зависела от вердикта, поэтому он потребовал применить пытки. Храмовники томились в тюрьмах с момента появления Инквизиции, а теперь их вновь вызвали на допросы. Последовали новые признания, некоторые тамплиеры перестали отстаивать свою невиновность. Таким был результат беспокойной и странной деятельности понтифика, желавшего легализовать свою власть. Климент V предложил тамплиерам выступить в собственную защиту. Однако похоже, что это была чистая формальность. Девять храмовников обратились с ходатайством, утверждая, что от 1500 до 2000 братьев ждут, чтобы им предоставили возможность защитить орден. Присутствующее духовенство, за исключением французских церковников, высказало своё пожелание разрешить защитникам тамплиеров дать показания на Соборе. Однако Папа приказал немедленно арестовать маленькую группу ходатаев, чтобы разубедить остальных выступать с подобными заявлениями и таким образом снова вызывать интерес и жалость к храмовникам.

Климент V не мог повлиять на решение Собора, поскольку истинная суть дела была слишком очевидна. Филипп потерял терпение. В феврале 1312 года он отправил к понтифику делегацию, среди членов которой были Ногаре, Плезиан и Ангерран де Мариньи, а также другие представители французской знати и кардиналы. Её целью было защитить интересы короля. Многие участники Собора были крайне недовольны посольством, поскольку личные переговоры делегатов с Папой проходили на протяжении двенадцати дней. В марте Филипп предъявил ультиматум. Он утверждал, что орден должен быть уничтожен, поскольку в июне папской комиссией были найдены доказательства ереси и других преступлений. Он добавил, что богатство тамплиеров должно быть отдано в казну нового крестового похода.

Сомнения Папы окончательно разрешились 20 марта 1312 года: король вместе с военным отрядом прибыл в Вьенну с целью удостовериться в том, что комиссия вынесет «справедливый» приговор. Дело должно было быть навсегда закрыто. 22 марта была созвана секретная консистория Собора. Климент V представил собравшимся кардиналам и прелатам свою буллу Vox in excelso. Он заявил, что хотя и не было найдено достаточно улик, доказывающих виновность тамплиеров, орден был сильно опозорен, поэтому отныне ни один достойный человек не вступит в него. Такое положение дел настолько ослабит христианские позиции в Святой Земле, что Папа вынужден распустить орден. Большинство (4/5) членов консистории поддержало понтифика. 3 апреля Климент V обнародовал буллу Vox in excelso, и с этого момента орден прекратил своё существование. Для публичного чтения указа на подиум вынесли три трона, в центре сидел понтифик, справа и слева от него были Филипп с сыном (королём Наварры). «Свершилось: уничтожить орден оказалось очень легко. Понтифику потребовались считанные минуты, чтобы несколькими фразами сделать то, что было не под силу всей исламской армии»[116].

Король всё ещё питал надежду создать новый орден, во главе которого стоял бы он сам или один из его сыновей. Однако Филипп понимал, что это невозможно: на нём лежало несмываемое пятно. Его мечта стать во главе Христианской империи и получить титул «короля-воителя» была неосуществима. 2 мая понтифик издал буллу Ad providam. Согласно указу собственность тамплиеров переходила госпитальерам, а королю возмещались все издержки, которые он понёс с 1307 года. Военные ордена Кастилии, Арагона, Майорки и Португалии получили имущество храмовников, находящееся на территории этих стран, и предоставили убежище бывшим тамплиерам.

Как и следовало ожидать, состояние ордена стали постепенно разворовывать уже после первых арестов. После же осуждения все хартии, по которым храмовникам была дарована собственность, были аннулированы. Церковь и правительство конфисковали запасы еды, одежды, а также лошадей, скот, движимое имущество и даже строительные материалы ордена. Право на получение ренты перешло властям. Долги, которые должны были выплатить признанным еретикам, прощались. Для Филиппа это было особенно выгодно, поскольку он занял у ордена довольно крупную сумму денег. Все монашеские ордена вели документацию, в которой подробно описывали свои занятия. Безусловно, тамплиеры не были исключением. Тем не менее, их архивы были безвозвратно утеряны. Неудивительно, что госпитальеры получили немногое из того, что им даровал Папа. После уничтожения ордена началось немедленное разграбление его богатств, и госпитальерам досталась лишь скромная часть, которую они получили только через десять лет после издания буллы.

6 мая 1312 года Климент V издал буллу Considerantes dudum. Согласно указу, судьбу руководителей ордена должен был решить Папа, а остальных братьев будут судить провинциальные Соборы. С большинством из оставшихся в живых тамплиеров обошлись достаточно мягко. Тем, кто был признан невиновным или добровольно подчинился церковным властям, было позволено жить в бывших тамплях и даже получать пенсию из того, что осталось от собственности ордена. Только те, кто не пожелал признаться или отказался от уже сделанного признания, были наказаны, как еретики — их сожгли на костре. Многие отважные рыцари выбрали смерть.

В 1317 году немецким тамплиерам разрешили присоединиться к госпитальерам; в 1317 году в Аргоне Иаков II основал орден Монтезы, в который могли вступить бывшие храмовники. В Португалии тамплиеры получили разрешение стать членами нового военного ордена, ордена Христа, учреждённого королём Динишем. В 1318 году преемник Климента V Папа Иоанн XXII приказал церковным орденам оказать поддержку оставшимся в Неаполе храмовникам, кроме того, понтифик заявил, что обеты, принесённые членами бывшего ордена Храма остаются в силе. Так, например, им запрещалось вступать в брак. Из чего следует, что Папа негласно признал ортодоксальность тамплиеров, пойдя наперекор действиям своего предшественника, которые были направлены против храмовников.

Четверо главных руководителей ордена: Жак де Моле, досмотрщик Франции Гуго де Перо, командор ордена в Нормандии Жоффруа де Шарне и командор ордена в Аквитании Жоффруа де Гонневиль предстали перед специальной папской комиссией, в составе которой были три кардинала. Заседание состоялось в Париже 18 марта 1314 года. Слушание дела было чистой формальностью, поскольку подсудимые неоднократно признали свою вину. Однако де Моле и де Шарне отказались от сделанных признаний и заявили, что орден невиновен. Таким образом, они были признаны упорными еретиками, переданы в руки мирских властей и в тот же вечер должны были заживо сгореть на костре. Жака де Моле и Жоффруа де Шарне отвезли на Камышовый остров, находящийся на Сене. Руководители медленно сгорали на костре, но пока жизнь в них ещё теплилась, они во всеуслышание утверждали, что невиновны и верны Церкви. Наблюдавшие за происходящим были восхищены поведением двух глав ордена и с почтением собрали их останки, считая погибших святыми мучениками.