Новый порядок на Украине

Новый порядок на Украине

Переяславский договор имел огромное историческое значение. После воссоединения двух славянских народов, исповедовавших православие, Московия превратилась в Россию. Древняя меридиональная линия, сокрушенная монголами в XIII в., была восстановлена, и возродилась прежняя Русь — от Новгорода до Киева, от варяг до греков. Воссоединение русских земель — Украины и Великороссии — произошло в ходе естественного исторического процесса, а вовсе не в результате захватнической политики царей. Московское государство, медленно оправлявшееся от Смуты, ослабленное внутренними социальными и религиозными неурядицами, не стало возвращаться к политике экспансии, которую проводили Иван III и Иван IV. Мудрые советники Алексея Михайловича не рекомендовали царю вмешиваться в дела непокорных казаков. Со своей стороны, Богдан Хмельницкий — храбрый пловец в потоке событий — не вынашивал в своем простодушном уме дерзких планов объединения с Россией и предпочел бы стать полунезависимым князем вроде румынских господарей, крымского хана или Георгия Ракочи. Никогда еще великое историческое событие не было столь незапланированным и не зависевшим от воли людей. На поступки людей, которые сначала даже не поняли, какое огромное значение имели произошедшие в их жизни события, оказали влияние географические факторы и подсознательные желания широких народных масс.

Потенциал Русского государства необычайно возрос. Контроль над главными реками, впадающими в Черное море, перешел от Польши, государственная структура которой опиралась на Балтику — Вислу — Неман — Двину, к Москве, которая до середины XVII в. оставалась Волжской державой, расширявшейся на северо-восток — по рекам Белого моря и на восток — за Урал. Значение этого процесса в Западной Европе еще не успели оценить.

Теперь у России не было преград для распространения своей военной и экономической мощи на всю Восточно-Европейскую равнину. Это стало делом времени; очень скоро царь Петр создал из «гигантских областей, где бесшумно копошились бесчисленные миллионы славян», не замеченные историческими хрониками, свою империю.

Однако проблемы, вставшие перед советниками Алексея Михайловича, оказались очень серьезными. Воссоединение Украины с Россией бросало вызов Османской империи, угрожая ее власти на Черном море, и самому существованию ослабленной Польши. Войны с ней избежать было нельзя. Россия не могла остаться в стороне от борьбы за раздел Речи Посполитой, в которой в последующие два десятилетия участвовали все хищники Северной и Восточной Европы, и Хмельницкий сумел быстро убедить Москву занять Смоленск и Белоруссию. Шведский король Карл X, чтобы уравновесить вхождение Украины в состав России, тут же присоединил к Швеции Литву. Появление московитов на нижнем Днепре обрекало бандитское государство крымских татар на исчезновение, поэтому его ханы при первой же возможности принялись с необыкновенной жестокостью разорять украинские земли. А когда к власти в Стамбуле пришли визири из рода Копрулу, возрожденная Турция начала упорную и длительную борьбу за вытеснение России с территорий, лежавших между реками Днестр и Дон.

Социальные проблемы, вставшие перед московским царем, оказались не менее сложными. С одной стороны, действия казацкой старшины сразу же показали, что она намеревается стать земельной аристократией взамен польской знати, которую уничтожили или изгнали казаки, а с другой — крестьянские массы были решительно настроены на борьбу с новым растущим классом землевладельцев. Но самым ужасным стало то, что дух неповиновения и буйства перекинулся с казацких земель на территорию Великороссии и породил мощные восстания, вроде крестьянской войны Стеньки Разина, которая в 1670 г. охватила все Поволжье.

Несмотря на то что перед заключением Переяславского договора царь через своих послов заверил Хмельницкого в том, что «все старые права и обычаи казаков будут сохранены и подтверждены его подписью», а Бутурлин пообещал, что «царь жалует казакам больше свобод, больше богатств и привилегий, чем им давали польские короли», никакого определенного соглашения о будущем статусе казаков на Переяславской раде 8 января 1654 г. заключено не было.

Уже после того, как Бутурлин в своей речи на Раде заявил, что «царь берет под свою высокую и могучую руку гетмана и всех казаков со всеми их городами и землями», у Богдана Хмельницкого и его старшины зародились сомнения, правильно ли они поступили. В соборе Переяслава, куда старшина перешла для принесения присяги царю, Хмельницкий неожиданно предложил Бутурлину поклясться от имени царя Алексея в том, что «он не выдаст казаков польскому королю, будет защищать их и уважать все их свободы». На это царский посол резко ответил, что «ни один человек никогда еще не клялся от имени нашего государя и повелителя, и никто никогда не будет. Странно даже, что гетман заговорил об этом… То, что польские короли приносят клятвы своим подданным, неподходящий пример, поскольку эти короли еретики и не самодержцы. Слова царя достаточно, и изменить его нельзя». Момент оказался совсем не подходящим для обсуждения «конституционных» вопросов, и гетман со старшиной заявили, что «будут во всем полагаться на милость царя и смиренно падают перед ним ниц, умоляя его неустанно заботиться об их нуждах». Таким образом, казаки поклялись царю в верности безо всяких условий со своей стороны. Через два месяца между лидерами казаков и представителями царя были выработаны условия соглашения, изложенные в виде челобитной на имя верховного владыки страны.

Трудно понять, почему этот безоговорочный союз Украины с Московией, закрепленный Радой 8 января 1654 г. и присягой, принесенной царю, некоторые историки XIX в. (например, Костомаров) называли «актом личного единения» Москвы и Украины. Изучение черновика соглашения, привезенного в Москву в марте 1654 г. казацким судьей Самуилом Богдановым и полковником Тетерей, показывает, что представители гетмана считали Украину вовсе не «вассалом» России, а независимой страной (так думали Грушевский и Мякотин). Установленное законом положение Украины по отношению к Московскому государству было таким: Украина — это регион, являющийся частью этого государства, но поскольку она располагается на границе и имеет свою собственную военную силу, то ей полагаются определенные региональные и социальные льготы.

Письменное соглашение, заключенное в марте 1654 г., не создало Украинского государства с гетманом во главе. Впрочем, Хмельницкий, написавший проект соглашения, и не ставил перед собой такой цели. Этот проект, привезенный в Москву Богдановым и Тетерей, содержал 23 пункта, и только один из них (15) отдаленно «намекал» на «вассальные» отношения между Москвой и Украиной. Пункт 15 был посвящен вопросу, связанному с порядком выплаты дани в царскую казну. Авторы проекта предлагали, чтобы царь получал с Украины налоги точно таким же способом, каким султан собирал дань с вассальных государств Османской империи: Молдавии, Валахии и Венгрии. Советники царя Алексея не приняли этого предложения — оно предлагало способ, не имевший политического значения. Вместо этого было решено, что налоги будут собирать назначенные на местах чиновники, а потом передавать их воеводам, присланным из Москвы.

Некоторые историки усматривали еще одно подтверждение независимого статуса Украины в пункте 14, где говорилось о том, что гетман смог бы принимать иноземных послов, обязательно сообщив об их приезде в Москву. Однако, как отмечал Одинец, право гетмана поддерживать отношения с определенными странами вовсе не ограничивалось Москвой, которая не считала это признаком «независимости».

Причины, по которым воеводы приграничных областей обладали правом принимать и отправлять назад послов иноземных государств, являлись чисто техническими, вроде больших расстояний или плохого состояния дорог. Посланников, прибывших с сообщениями о «несущественных делах», обычно выслушивали и отправляли восвояси воеводы, доносившие об этом царю. Новгородский воевода имел право поддерживать дипломатические отношения с послами такой важной страны, как Швеция, и поэтому находился в более привилегированном положении, чем гетман. На самом деле московские посланники внесли очень важные добавления в пункт 14, требуя, чтобы гетман докладывал в Москву об иностранных послах, которые приедут к нему «с добрыми намерениями», а тех, которые явятся «с дурными намерениями», требовалось задерживать до получения распоряжений царя. Гетману также было указано, что «он не должен иметь никаких сношений с турецким султаном и польским королем».

Остальные положения проекта московское правительство приняло практически без изменений. Самым важным пунктом Переяславского договора стало признание широкой автономии казаков. После смерти гетмана они имели право избрать ему преемника, только должны были сообщить его имя царю, «чтобы их выбор не огорчил его величество». Поместья казацкой старшины становились наследственными. Казаки получали право держать своих собственных судей, а бояре с воеводами, присланные из Москвы, не имели права вмешиваться в их работу. Городская администрация, составленная из местных жителей, несла ответственность за отправление правосудия и сбор налогов в царскую казну (православная знать сохранила все свои привилегии и могла выбирать чиновников из своей среды). Все привилегии и права, дарованные польским королем, царь обещал сохранить.

В договоре специально не оговаривалось, что царь являлся господином и верховным владыкой Украины, но тогдашняя концепция его роли была разъяснена казакам еще во время предварительных переговоров. «Гетман и казацкая старшина, — уточнял Мякотин, — передали царю земли, принадлежавшие польским королям, а также поместья польских землевладельцев и католических монастырей». Царь мог распоряжаться этим огромным земельным фондом по своему усмотрению. Вместе с проектом соглашения Богданов и Тетеря привезли в Москву многочисленные прошения о земельных пожалованиях, ибо казацкие вожди очень беспокоились, сохранятся ли за ними их владения.

Серьезные исследования подтверждают заключение о том, что главной целью договора с царем, по мнению его авторов, было подтверждение прав привилегированных казацких классов, которые они имели или считали себя достойными иметь при польской власти. Царя Алексея Михайловича считали наследником польских королей, и он подтвердил «права и привилегии, которые были дарованы королями Польши и великими князьями Литовскими». Человек типа Богдана Хмельницкого, выросшего в атмосфере либеральной иерархии Речи Посполитой, не мог бы исповедовать иную идею, а московские государственные мужи, чья собственная система была совершенно чуждой этому замыслу, не могли позволить себе в условиях проходивших тогда переговоров вести диспуты о концепциях верховной власти.

Особые распоряжения были сделаны относительно определения прав казацких сообществ, православной знати и духовенства Малороссии. Магдебургское право и другие права и привилегии, дарованные польскими королями городам, тоже подтверждались.

Число реестровых казаков должно было равняться 60 тысячам, и Хмельницкий, на случай войны, обязался выставить такое же количество бойцов. Одновременно гетману дали понять, что если ему удастся собрать больше, то царское правительство не будет против. Так получил оправдание начавшийся процесс увеличения числа казаков в мирное время, и этому никто не собирался препятствовать.

Хмельницкий так представлял себе жизнь на Украине при новой власти: основой государства будет стратифицированная классовая иерархия, одобренная царем, но основанная на польских традициях; класс казацких и церковных землевладельцев будет пополняться за счет казацких офицеров, заменив собой прежнюю польскую католическую шляхту. Русскому правительству положение дел виделось таким: царь, как верховный владыка всех земель, специальными указами подтверждал права на монастырские и церковные владения, а также на владения знати и казаков и уже существовавшие имущественные права городов. В обязанности казацкого сообщества должно было входить выставление войска по первому требованию царя, горожане обязывались платить налоги. Их в царскую казну обязаны были платить и крестьяне, которые сидели на землях, не принадлежавших православной знати, казакам или церкви, иными словами, те, кто жил на царской земле. Для управления крестьянскими землями и городами Москва присылала воевод, которые должны были отвечать за назначение чиновников из числа местных жителей. Казаки по-прежнему распределялись по полкам, сосредоточенным в военных округах. Полк возглавлял полковник, командовавший не только этим подразделением, но и осуществлявший управление казацким населением, жившим на территории полка. Полки делились на сотни, во главе которых в военное и мирное время стоял капитан (сотник).

Достижением историков Украины (главным образом Мякотина) является то, что они показали, в чем состояла разница между теоретическими концепциями Хмельницкого и московского правительства (реальными социальными условиями). Эта разница проявилась уже в 1654 г.

Православная знать, которая получила особый статус, оказалась совсем немногочисленной (всего 200–300 семей). Ее нельзя было отделить от командного состава казацких войск, поскольку именно в их рядах эти люди и достигли власти и могущества, главным образом за счет своего образования.

Однако более важной стала невозможность провести четкое разделение между казаками и крестьянами. Мякотин писал, что «крестьянские массы, освободившись от власти помещиков, обрели личную свободу и гражданские права». В этой связи не следует забывать о том, что агенты царя и православные священники несколько десятилетий подогревали в крестьянах недовольство польской властью и Римско-католической церковью, воспитывая в них революционный дух.

Сразу же после Переяславской рады, состоявшейся 8 января 1654 г., Бутурлин разослал по всем городам и селам Украины московских чиновников, которые должны были принять присягу у всего населения, включая, разумеется, горожан и крестьян (сам Бутурлин выполнил эту задачу в Киеве, Чернигове и Нежине). Южнорусские крестьяне никогда в жизни не участвовали в подобного рода мероприятиях, поэтому они смотрели на присягу как на подтверждение того, что их социальный статус теперь изменится. Разумеется, они были уверены, что причиной этого стали события 1648–1653 гг.

«В течение всего периода восстания, — продолжал Мякотин, — мещане и крестьяне самовольно называли себя казаками… В Стародубе, например, московские чиновники, присланные для приведения жителей к присяге царю, не обнаружили мещан — все были записаны казаками. Впрочем, если люди с такой легкостью вступали в ряды казачества, то не менее легко и покидали их. Обнищавшие казаки, негодные уже к военной службе или к дальним походам, без особого труда снова становились мещанами и крестьянами. Самые лучшие элементы населения принимали на себя обязанность служить в армии, которая требовала значительных расходов, но освобождала их от всех других обязательств; самые бедные оставались крестьянами или становились ими и несли бремя налогов, от которых казаки были освобождены». Таким образом, в народных массах существовала довольно большая текучесть, и идеи социальной организации, основанные на разделении классов, расходились с реалиями энергично менявшейся жизни в новой, слаборазвитой стране.

Мякотин совершенно справедливо отмечал: «Если такие явления могли иметь место, то они доказывают, что казаки, как и крестьяне, не имели никаких особых привилегий». Крестьянство в то время обрело все гражданские права, включая в первую очередь право владения своим собственным участком земли. Право владения собственностью распространилось так широко, что его получили даже те крестьяне, которые официально принадлежали православным землевладельцам или монастырям. Историк привел примеры, когда даже в XVIII в. крестьяне продавали «свои» земельные наделы, теоретически входившие в состав помещичьих владений, и суды их поддерживали.

Конфликт между интересами крестьянских масс, казаков и их вождей, желавших получить выгоду от установления нового порядка, вскоре принял форму противодействия царским пожалованиям земель самым выдающимся помощникам гетмана. В марте 1654 г. посланники гетмана обратились к царю с просьбой издать указ, подтверждавший владения казацкой старшины. Хмельницкий сам получил в подарок Чигиринский полк, город Гадяч и многочисленные поместья, разбросанные по всей Украине. Богданов просил отдать ему город Имглеев, а Тетеря — Смелу, разумеется с окрестными землями. Генеральный писарь казацкого войска Выговский, полковник Золотаренко и множество других полковников и атаманов обратились к царю с похожими просьбами. Хлынул целый поток челобитных с обращениями о даровании обширных земель, целых групп сел, мельниц и городов. Большинство из них царское правительство удовлетворило. Однако, когда в 1657 г. Тетеря снова приехал в Москву в качестве гетманского посла и среди других прочих дел передал челобитную от Выговского с просьбой даровать ему поместья в Белоруссии (которые недавно были отвоеваны у поляков), правительство выразило некоторое удивление. Тетеря объяснил, что, хотя царь осыпал пожалованиями самого генерального писаря, его отца и братьев, Выговский боялся предъявлять свои права, опасаясь «гнева запорожцев». Московские чиновники пообещали с помощью воевод, посланных в Малороссию, подтвердить, что царь действительно подарил вышеперечисленные владения Выговскому и другим. Услышав это, Тетеря испугался и объяснил, что «если только казаки узнают, что ему и другим были пожалованы великим государем такие обширные владения, то они их побьют… Казаки скажут, что все города и земли принадлежат его величеству, а он (Тетеря и другие) не должны иметь ничего, кроме своего жалованья». Тетеря признался, что не имеет права иметь обширные владения в казацкой земле и что документ, в котором ему был дарован город Смела, «ему пришлось закопать в землю». Он умолял выдать ему копию этого документа на пергаменте, «чтобы он не сгнил», и не сообщать об этом казакам.

Пока Хмельницкий и его друзья претворяли в жизнь свои мечты о создании новых династий, московское правительство постепенно начало понимать, что его теоретическая концепция о новом порядке на Украине не соответствует действительности. В городах и селах Украины быстро рос новый класс чиновников, однако среди этих чиновников казаков оказалось очень мало, поскольку из Польши и Белоруссии явилось множество людей, желавших воспользоваться открывшимися возможностями для обогащения. Это были «поповичи» и «люди разных призваний», чья относительная образованность помогала им обрести некоторое положение среди казаков. Тем не менее основная политическая и административная власть оставалась в руках казацкой старшины, и из собранных налогов в царскую казну не попадало ни копейки. «Эти налоги, — писал Одинец, — должны были собираться среди местного населения от имени царских воевод, посланных управлять городским и сельским населением (за исключением, разумеется, казаков, которые обладали правом самоуправления). На практике скоро выяснилось, что число московских воевод на Украине было явно избыточным. Крестьянами во время восстания и после объединения с Россией управляли есаулы, которых контролировали полковники. Все они подчинялись гетману. Казацкие старшины, даже в городах, управляемых по законам Магдебургского права, занимали в местных органах власти и судах примерно такое же положение, что и воеводы, которых присылали из Москвы. В результате этого управление перешло в руки чиновников местного происхождения, и налоги до царской казны не доходили. После нескольких неудачных попыток царское правительство перестало посылать на Украину воевод».

Таким образом, вскоре стало очевидно, что реальное положение дел на Украине не соответствует идеям соглашения, заключенного в марте 1654 г. Согласно последнему, Украина должна была стать провинцией Московского государства, имевшей определенные льготы и широкую автономию в связи с ее приграничным положением и, по необходимости, военным характером ее социальной структуры. На самом же деле Украина при гетмане Хмельницком постепенно превращалась в самостоятельное государство, объединенное с Москвой только «внешним союзом», но на самом деле совершенно независимое. Все органы власти на Украине находились в руках казаков, во главе которых стоял гетман, свободно ими избиравшийся. Налоги из городов и сел, которые платили тем, кто предпочитал крестьянскую жизнь военным обязанностям казаков, шли в казну гетмана, а вовсе не царя. Только после смерти Хмельницкого московские чиновники поняли, что Малая Россия социально и политически очень сильно отличается от той страны, которую описывал им гетман. Однако человек, спасший Украину от польского гнета, сам не понимал характера великого мятежа, который он возглавил, и его социальных последствий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.