Матильда Кшесинская «Дорогая пани» и ее великие князья

Матильда Кшесинская

«Дорогая пани» и ее великие князья

На бенефис прима-балерины Императорского Мариинского театра Матильды Кшесинской императрица Александра скрупулезно выбирала подарок и в конце концов остановилась на усыпанной бриллиантами змее, обвившейся вокруг сапфира-кабошона. Это дорого – мещаночке понравится: она же привыкла обвешиваться бриллиантами, и не сможет, мерзавка, не понять, что на самом деле о ней думает она – государыня, супруга Помазанника Божьего.

Великий князь Сергей Михайлович смущенно передал приме драгоценность.

– Какая прелесть! – с улыбкой воскликнула балерина. – Передайте от меня Ее Величеству благодарность, ведь змея – это символ мудрости.

А Мале Кшесинской волей-неволей приходилось быть мудрой. И не только мудрой – а и умной, хитрой, практичной, дипломатичной. Недаром в театре за ней прочно закрепилась репутация жестокой, расчетливой стервы, готовой пройти по головам. Театральные интриги были ей знакомы с детства: ведь Матильда родилась в семье балетных артистов. Отец – знаменитый исполнитель мазурки – любил рассказывать ей легенду, что на самом деле она происходит из знатного польского рода дворян Красинских. Но документы были утрачены, когда их предка ограбили в лесу разбойники.

Впрочем, даже завистникам приходилось признать: госпожа Кшесинская действительно отлично танцует. Она первой из русских балерин прокрутила знаменитые 32 фуэте в «Лебедином озере» Чайковского и, мало того, – переждав овации публики, повторила их на «бис». «Дочь фараона», «Эсмеральда», «Баядерка», «Спящая красавица» – она блистала во всех этих постановках, заставляя считаться с собой даже дирекцию театров. Газеты наперебой расхваливали ее выступления. Маля была яркой, выразительной, очень техничной. Она отличалась необыкновенной работоспособностью. Утром она приезжала в репетиционный зал и подолгу занималась. Вечером – спектакль, затем окруженная поклонниками Маля уезжала кутить, почти до утра, а на следующее утро снова появлялась в репетиционном зале, свежая и полная сил.

Кшесинская умела нравиться, хотя совсем не была красавицей: небольшого роста, коренастая и широкобедрая, с сильными атлетическими ногами. Она пленяла своей энергией, веселостью, артистичностью. Неистощимая на выдумки, она обожала ставить домашние спектакли и устраивать пантомимы. Не то чтобы Маля никогда не грустила, но когда ей было плохо, не подавала вида и улыбалась, демонстрируя свои великолепные зубы. Никто не мог устоять перед ее чарами!

Влюбилась она в день выпускного экзамена в Театральном училище, когда туда приехал государь император Александр с супругой и наследником престола. В тот день Маля блистала: император напророчил ей славу звезды и украшения русского балета и усадил рядом с наследником, попросив «не флиртовать слишком!». Но как же могла Кшесинская не флиртовать?! Она, чьим призванием было очаровывать и приковывать к себе взгляды и на сцене, и в жизни. «Малютка Кшесинская мне положительно нравится», – написал наследник в своем дневнике в тот вечер.

Их роман продолжился в Красном Селе, местечке близ Петербурга, где были расквартированы войска. Там был выстроен деревянный театр, где спектакли давали два раза в неделю. На них присутствовали великие князья и наследник Николай Александрович.

«Я влюбилась в Наследника с первой нашей встречи. Последнего сезона, когда я могла встретиться и говорить с ним, мое чувство заполнило всю мою душу, и я только о нем могла думать. Мне казалось, что хоть он и не влюблен, но все же чувствует ко мне влечение, и я невольно отдавалась мечтам», – вспоминала балерина.

Первое их настоящее свидание было очень забавным. Дело в том, что Маля простудилась и у нее ячмень на глазу и нарыв на ноге. Она сидела дома с повязкой, как вдруг горничная доложила, что к ней в гости пришел знакомый гусар. Маля спустилась в гостиную и увидела не гусара, а наследника. Боже! К ней впервые пожаловал ее возлюбленный, а она – кривая и хромая. Другая бы растерялась – но не Маля. Она повела себя как ни в чем не бывало, и они мило проболтали несколько часов, а на следующий день Ники прислал записку: «Надеюсь, что глазик и ножка поправляются… До сих пор хожу, как в чаду. Постараюсь возможно быстрее приехать».

В театре Матильде Кшесинской поручали все более ответственные роли, газеты писали о ней как о восходящей звезде. Ее репертуар быстро расширялся. Она танцевала Фею Драже в «Щелкунчике», партию Лизы в «Тщетной предосторожности», Терезу в «Привале кавалерии», заглавную роль в «Пахите». Матильда выходила на сцену, увешанная настоящими драгоценностями: бриллиантами, жемчугами, сапфирами, подаренными ей очарованными великими князьями и самим Николаем. При этом роль, в которой она выступала, не имела никакого значения: даже нищенку Пахиту Маля танцевала в жемчужном ожерелье и бриллиантовых серьгах. В ответ на придирки критиков она говорила, что публика приходит в театр смотреть на красивый танец ведущей балерины, а вовсе не на нищие лохмотья. Кроме того, не носить подарки своих высоких покровителей значило проявить неуважение…

Ники, как называли наследника, купил для Мали Кшесинской прелестный особняк на Английском проспекте. Этот дом построил великий князь Константин Николаевич для балерины Кузнецовой.

Малю навещали великие князья, бывал граф Андрей Шувалов с Верой Легат – балетной артисткой, на которой он впоследствии женился. Они пили шампанское, музицировали, играли в баккара. Ники тогда подарил ей свою фотографию с подписью «Моей дорогой пани» – так он часто звал Кшесинскую.

Поверив в то, что никто в театре не смеет ей отказать, молодая честолюбивая артистка подошла к великому балетмейстеру Мариусу Петипа и призналась, что мечтает о роли Эсмеральды в его знаменитом балете.

– А ты любил? – спросил Петипа на ломаном русском.

Девушка восторженно ответила, что влюблена и любит.

Тогда он задал второй вопрос:

– А ты страдал?

– Нет, – немного удивилась Матильда – и не получила роли.

Мариус Иванович объяснил, что, только испытав страдания любви, можно по-настоящему понять и исполнить роль Эсмеральды. Впоследствии прославленная балерина, звезда русской сцены, не раз с горечью вспоминала его слова. Через несколько лет, когда она потеряла свою любовь, Эсмеральда стала одной из ее лучших ролей. Маля писала, что выстрадала свое право танцевать эту партию.

«В один из вечеров, когда Наследник засиделся у меня почти что до утра, он мне сказал, что уезжает за границу для свидания с принцессой Алисой Гессенской, с которой его хотят сватать. Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки. Часто Наследник привозил с собой свои дневники, которые он вел изо дня в день, и читал мне те места, где он писал о своих переживаниях, о своих чувствах ко мне, о тех, которые он питает к принцессе Алисе. Мною он был очень увлечен, ему нравилась обстановка наших встреч, и меня он безусловно горячо любил. Вначале он относился к принцессе как-то безразлично, к помолвке и к браку – как к неизбежной необходимости. Но он от меня не скрыл затем, что из всех тех, кого ему прочили в невесты, он ее считал наиболее подходящей и что к ней его влекло все больше и больше, что она будет его избранницей, если на то последует родительское разрешение», – вспоминала она.

Разрыв произошел вскоре после кончины Александра III. В день восшествия на престол императора Николая II его невеста, принцесса Алиса, приняла православную веру и была объявлена великой княжной Александрой Федоровной. Через неделю после похорон отца в Зимнем дворце состоялась свадьба государя, для чего траур, наложенный при дворе на один год, был снят.

«Что я испытывала в день свадьбы Государя, могут понять лишь те, кто способен действительно любить всею душою и всем своим сердцем и кто искренне верит, что настоящая, чистая любовь существует. Я пережила невероятные душевные муки, следя час за часом мысленно, как протекает этот день. Я сознавала, что после разлуки мне надо готовиться быть сильной, и я старалась заглушить в себе гнетущее чувство ревности и смотреть на ту, которая отняла у меня моего дорогого Ники, раз она стала его женой, уже как на Императрицу. Я старалась взять себя в руки и не падать духом под гнетом горя и идти смело и храбро навстречу той жизни, которая меня ожидала впереди… Я заперлась дома. Единственным моим развлечением было кататься по городу в моих санях и встречать знакомых, которые катались, как и я».

Чтобы отвлечься от тягостных воспоминаний, Кшесинская предпочла уехать на гастроли за границу, но быстро поняла, что дирекция театра не намерена проявлять к отставной фаворитке прежнего уважения: ей не дали роли в парадном спектакле, затем выставили штраф за изменения в костюме. Соперницы по сцене пользовались моментом, пытаясь выбить у нее почву из-под ног. Но Маля так просто не сдавалась!

В этот момент в ее жизни появился человек, который станет ее верным другом на долгие годы. Это был великий князь Сергей Михайлович. Благодаря его помощи, а также помощи великого князя Владимира Александровича она получила роль, хотя к тому времени все партии были уже распределены и срепетированы. По распоряжению свыше композитору Дриго пришлось сочинять дополнительную музыку, а Петипа поставить для Кшесинской па-де-де Желтой жемчужины (в балете уже были Белая, Черная и Розовая). Положение Кшесинской было восстановлено.

Великий князь Сергей Михайлович.

Особняк на Английском проспекте она продала и заказала архитектору фон Гогену новый дом на Большой Дворянской – очаровательный, словно игрушка, изящный домик с зимним садом.

Сергей Михайлович часто бывал у нее. Он был очень одинок, не женат, не устроен в быту. Маля старалась окружить его теплом и заботой. Любила ли она его? Трудно сказать. Как ни назови это чувство – но оно связывало их долгие годы, до самой гибели Сергея Михайловича.

А вскоре к Мале пришла и новая страсть: великий князь Андрей Владимирович, который был на шесть лет моложе Кшесинской, стал добиваться ее расположения. Он был так робок и неловок, что при первой встрече случайно опрокинул на ее платье бокал красного вина. Отбеливателей тогда еще не изобрели – костюм был непоправимо испорчен. Но Маля не рассердилась, наоборот – посчитала это залогом будущего счастья.

Великий князь Андрей Владимирович.

И счастье пришло. «С того дня в мое сердце сразу закралось чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт…»

Связь нужно было скрывать, чтобы не спровоцировать скандал. Мать Андрея, великая княгиня Мария Павловна, была крайне недовольна «интрижкой» сына. Но шила в мешке не утаишь: вскоре выяснилось, что Маля беременна. Роды были трудными: врачи опасались и за жизнь матери, и за жизнь младенца – но спасли обоих.

Жизнь продолжалась. К Матильде приходили новые роли, новые успехи, новые увлечения. Великий князь Андрей Владимирович даже стрелялся из-за нее на дуэли с балетным танцовщиком Петром Николаевичем Владимировым, изуродовав тому лицо.

Старый покровитель Сергей Михайлович продолжал бывать у Кшесинской. Владимир Александрович, отец Андрея, часто навещал ее и внука. Андрей души в ней не чаял. Зато все великие княгини ненавидели выскочку-танцорку.

Ненависть эта была настолько сильна, что даже по прошествии десяти лет, когда уцелевшие Романовы спешно вынуждены были покидать Россию, ее с сыном не пустили в привилегированный вагон, и она была вынуждена ехать в общем вагоне третьего класса.

Матильда. 1902 г.

Поезд тронулся, Матильда высунулась из окна – стоявший на перроне Сергей Михайлович помахал ей рукой. Он решил остаться в России. Он полагал, что своим отъездом может поставить под удар Николая и его семью. Кроме того, он искренне надеялся отсудить у большевиков дом Матильды, о чем писал ей несколько раз.

А потом она получила известие о его смерти. Великие князья Романовы были сброшены в шахту в Алапаевске.

Сергей был единственным, кто оказал сопротивление и его убили выстрелом в голову, остальных сбросили в шахту живыми, затем забросав гранатами. Чуть ранее в Екатеринбурге в доме Ипатьева был расстрелян ее Ники, ее Государь, ее первая любовь. Николай Соколов, расследовавший оба эти преступления, передал Мале медальон с ее фотографией, который был зажат в руке мертвого Сергея.

В 1920 году мать Андрея, Мария Павловна, скончалась, не перенеся бедствий. В следующем, 1921 году Матильда Кшесинская вышла замуж за великого князя Андрея Владимировича, венчание произошло в Каннах в Архангело-Михайловской церкви. Вскоре после свадьбы великий князь Кирилл Владимирович как глава императорского дома присвоил ей титул светлейшей княгини Романовской-Красинской, вспомнив семейное предание об ограбленном в лесу польском шляхтиче.

Впереди у Матильды Феликсовны было еще полвека жизни. Она открыла балетную студию, занималась педагогикой, зарабатывала, содержала всю семью. До 63 лет эпизодически выступала на сцене. В сороковые годы, увлекшись рулеткой, разорилась – а затем снова восстановила материальное благополучие. Она пережила оккупацию Франции, арест сына, освобождение… Она была счастлива – потому что умела быть счастливой.

Однажды за воскресным обедом в палатке главнокомандующий Маньчжурской армией генерал Куропаткин обратился к капитану А. А. Игнатьеву:

– Игнатьев! Познакомили бы вы меня с песнями, что распевали вчера под гитару!.. Вы не смущайтесь, я рад, когда молодежь веселится. Это мне работать не мешает. Один немецкий профессор сказал: «Назови того дураком, кто сможет писать, когда над его головой играют на рояле». А мне – хоть поставь под окном шеренгу барабанщиков, – я все равно буду работать.

Воцарилось гробовое молчание, но сидевший против Куропаткина протоиерей Голубев не выдержал и подобострастно заметил:

– Ваше высокопревосходительство, ошибался немецкий профессор!

* * *

После окончания Русско-японской войны была выпущена медаль для ее ветеранов. На реверсе выбит немного странный текст: «Да вознесет вас Господь в свое время». История появления этой фразы такова: когда Николаю подали на утверждение образец, он наложил резолюцию: «В свое время доложить о готовности». Но ретивые помощники почему-то решили, что тексту надо добавить слова «в свое время», находившиеся на одном уровне с изначальным текстом.

* * *

Бедная француженка приехала в Москву и поступила в гувернантки. За ней начал волочиться некий молодой человек. Барышня объяснила, что путь к ее сердцу лежит лишь через законный брак. Повеса повел ее в церковь и заказал молебен во здравие царя. Француженка сочла себя обвенчанной. Пролетел медовый месяц, и она узнала, что обманута. Во время прогулки Николая II она бросилась ему в ноги и рассказала свою историю. В нарушение церковного устава царь распорядился считать молебен венчанием.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.