Клада и града

Клада и града

В классической палеонтологии конца XIX – середины XX веков все выглядело сравнительно просто: рыбы породили земноводных, земноводные породили пресмыкающихся, пресмыкающиеся породили птиц и млекопитающих. Точно так же и обезьяны породили людей.

В эпоху молекулярной генетики эту схему пришлось существенно изменить и дополнить, вводя понятия клады и грады.

Клада (от английского clade) – это группа организмов, которые являются потомками единственного общего предка и всех потомков этого предка.[89]

Града же (от греческого «градос») – совокупность организмов, находящихся на одном уровне структурной сложности.

Основные идеи кладистики заложил немецкий биолог Вилли Хенниг (1913–1976) в 1950–1960-е годы. До сих пор спорят о том, кто именно и когда придумал само слово «клада». Вряд ли это важно, потому что работы, после которых эволюционное учение стало изменяться, известны.[90]

У палеонтологов и биологов XIX века не было особых сомнений: животные принципиально одного структурного уровня происходят от одного предка. Эволюционные древа, прямо происходящие от родословных деревьев дворян, исходили именно из этого.

К концу XX века выясняется: большая часть принципиально значимых эволюционных событий происходила по многу раз.

В девонском периоде палеозоя практически одновременно появляются не родственные между собой параллельные группы примитивных земноводных, способных хотя бы короткое время жить на суше. Все они – потомки разных кистеперых рыб.[91] Сейчас известно около десятка групп подобных четвероногих рыб. Любая из них могла положить начало истории сухопутных позвоночных.

В образной форме эту закономерность выразил К. Еськов: «Как обычно, ”заказ” на создание четвероногого позвоночного, способного жить (или, по крайней мере, выживать) на суше, был дан биосферой не одному, а нескольким ”конструкторским бюро”; ”выиграла конкурс” в конечном итоге та группа кистеперых, которая ”создала” известных нам тетрапод современного типа».[92]

Но и после того, как появились «настоящие» земноводные, лабиринтодонты, параллельно с ними существовало несколько групп экологически сходных кистеперых рыб, сочетавших в себе черты рыб и земноводных. Известно до десятка групп таких полурыб. Это родственники по экологической нише, и по уровню организации, но не по происхождению. У живших параллельно с ними древних земноводных четко прослеживается как минимум три независимых направления развития, а очень может быть, что и больше.

Такие же «черновики Господа Бога»,[93] появления «параллельных организмов» известны и во всей остальной палеонтологической летописи.

Традиционная палеонтология считала, что амфибии родили пресмыкающихся: первых по-настоящему сухопутных зверей, которые откладывают покрытые кожурой яйца. А уже от пресмыкающихся пошли и птицы, и млекопитающие.

Но еще Гексли пришел к выводу, что кровеносная система млекопитающих принципиально не может быть выведена из кровеносной системы пресмыкающихся. Млекопитающие пошли непосредственно от амфибий…

С середины XX века считается, что тераморфная эволюционная ветвь амфибий привела к возникновению по крайней мере трех разных групп млекопитающих.[94]

Другая же, завроморфная ветвь развития амфибий породила несколько не связанных между собой групп высших пресмыкающихся и птиц.[95]

Сегодня почти всеми признано, что земноводные палеозоя стали предками по крайней мере для двух, если не трех-четырех групп пресмыкающихся, которые не имеют между собой ничего общего.[96]

«Предка птиц» находили много раз в разных местах, начиная с легендарного археоптерикса. Этих «первоптиц» регулярно находят с 1861 года.[97]

Но после находок американского палеонтолога Шанкра Чаттерджи в 1984 известны ископаемые останки то ли птиц, то ли высокоорганизованных пресмыкающихся возрастом 225–210 млн. лет. «Протоависы» даже больше похожи на современных птиц, чем археоптерикс.[98] Другие древнейшие птицы, явно не родственники первым двум группам, – названы энанциорнисами (Enantiornithes), то есть «противоположными птицам»[99] – так они не похожи на всех остальных.

Конфуциусорнис

Из верхней юры или нижнего мела северо-восточного Китая известна необычная птица конфуциусорнис (Confuciusornis sanctus – святая птица Конфуция).[100] Уже известно несколько тысяч экземпляров, в том числе полных или почти полных скелетов вместе с отпечатавшимся оперением.

А ведь это речь только о летающих птицах. Есть еще такие существа, как страусы. Давно выдвинута гипотеза, что страусы, и громадные хищные птицы-фороракосы Южной Америки, и подобные фороракосам птицы Австралии – прямые потомки динозавров.

На первый взгляд, совершенно невероятно, чтобы огромные птицы были прямыми потомками динозавров. Но ведь все их черты налицо: двуногие, с клювами, бессильными верхними конечностями… страусы, в том числе и австралийские страусы эму, и казуары Новой Гвинеи, и нанду Южной Америки.

А есть еще и нелетающие приморские птицы-пингвины. Появились они на континенте Гондваны – на той ее части, которая оказалась слишком близко от Южного полюса и начала обледеневать.

Долгое время уважаемые коллеги спорили в основном о том, кто же является «настоящим» предком всех птиц. Пока не стало очевидно: «авизация» пресмыкающихся – яркий пример параллельной эволюции сразу многих и разных групп. Сегодня спорят в основном о том, какие клады можно выделить внутри грады покрытых перьями теплокровных существ.[101]

В общем, говоря об эволюции, надо всякий раз учитывать многократность и многовариантность возникновения на Земле любой группы существ, находящейся на одном уровне сложности. В каждой граде – разные клады. В каждой кладе – разные грады. Ни рыбы, ни земноводные, ни пресмыкающиеся, ни птицы, ни млекопитающие – не потомки одной популяции предков. Это уровни эволюции, к которым может вести не одна какая-то ветвь, а разные эволюционные стволы.

До сих пор к вопросам происхождения человека не применяется представление о многократном и многовариантном возникновении на Земле разумного существа, создающего материальную культуру. В классической палеоантропологии утвердилось представление об эволюционном единстве человечества. Эта идея считается одновременно и «единственно научной», и «политически правильной». А идея о происхождении людей от разных предков априорно объявляется «политически некорректной». Ведь теорию полигенизма использовали зловещие и страшные «немецкие фашисты»![102] В кабинете Гитлера висел портрет Вейденрейха!

Вопрос – что нас интересует больше? Научная истина или политическая пропаганда?

Если первое, то логично задать вопрос: является ли человечество кладой или градой? В первом случае, человек – потомок одной популяции предков. Во втором случае сапиентизация – это уровень эволюции, к которому может вести не одна какая-то ветвь, а разные эволюционные стволы.

Это необходимо обсуждать, потому что очень для многих ученых эволюция «должна» иметь один ствол, а понятие грады применительно к человеку и его предкам им не очень понятно и даже неприятно: ассоциируется с нацизмом (именуемым фашизмом) и всеми приписываемыми ему «ужасами».

При обсуждении некоторых положений этой книги один уважаемый коллега недовольно заметил:

– У тебя эволюция похожа на десятиколесный велосипед!

Автор книги назвал бы эволюцию скорее «велосипедом с произвольным количеством колес».

Эволюция, в том числе эволюция человека, – отнюдь не движение по заранее намеченному маршруту, в котором лидеры заранее кем-то выделены и отмечены. Это скорее осторожная прокладка пути методом проб и ошибок, во время которого многие пробуют идти в нужном для всех направлении, но проходят разные отрезки пути.