Левый путь национал-социализма
Левый путь национал-социализма
«Каждый народ имеет свой собственный социализм».
«Там, где кончается марксизм, начинается социализм».
Артур Мюллер ван ден Брук
«Есть столько же социализмов, сколько великих наций».
Жорж Сорель
Национальный социализм европейского типа – многообразное и сложное явление. Клеймо отверженности, лежащее на единственном историческом воплощении идеологии этого типа – германском национал-социализме, не должно смущать дух исследования, ведущего к истине. В отличие от национальной государственности с ее здоровыми перспективами, буржуазная демократия, возникшая из разложения органических основ государства, стирающая национальные различия, с неизбежностью влечет государства и народы к потере суверенитета. Правящий слой любого современного демократического государства состоит из худших, вырождающихся представителей народа. Выдающийся социальный мыслитель XX века Жорж Сорель назвал демократию «диктатурой немощи… шарлатанством жадных и коррумпированных проходимцев». Порядочный человек, случайно оказавшийся в кампании демократических правителей, быстро выдавливается из государственных структур.
Неустранимые пороки буржуазной демократии диктуют необходимость государственного устройства, противоположного системе, основанной на многопартийности и всеобщем избирательном праве. В его поисках полезно изучить совокупность идей, лежащих в основе мировоззрения национального социализма, прежде всего построения идеологов этого движения в 20-30-х годах XX столетия, берущие истоки в трудах консервативных немецких мыслителей предшествующего периода.
Философское обоснование сильного государства дали выдающиеся философы Фихте и Гегель во времена германской раздробленности. Иоганн Готлиб Фихте /1762-1814/ в зрелых трудах /«Замкнутое торговое государство»,1800 г.; «Речи к немецкой нации»,1808 г./ призывал к созданию «экономически самодостаточного национального немецкого государства». Он наделял его рядом обязательных функций: определять круг лиц, занятых в каждой отрасли производства, гарантировать сбыт произведенного и устанавливать цены на продукцию, иметь монопольное право на внешнюю торговлю, располагать сильным аппаратом полицейской власти… В то же время Фихте усматривал в частной собственности определяющее значение для буржуазного государства. После поражения Германии в войне с Наполеоном философ призывал немецкий народ к объединению и моральному возрождению. Фихте сформулировал тезис о превосходстве народа над государством и сообразно этому исключил из сферы права вопрос о формах государственного устройства, как инструмент п р а к т и ч е с к о й политики. Нетрудно увидеть своеобразное претворение этих принципов в практике национал-социалистического государства.
Георг Вильгельм Фридрих Гегель /1770-1831/, официальный философ прусского правительства, сформулировал ряд принципов, определивших развитие немецкой государственно-консервативной мысли на столетие вперед. В лекции в Гейдельбергском университете /1816/ он сказал: «Прусское государство, в особенности, построено на разумных началах». С 1818 г. до конца жизни Гегель преподавал в Берлинском университете. В лекциях по философии истории и в труде «Философия права» он изложил свою теорию государства. Предвосхищая корпоративные модели будущего, /Сорель, Муссолини/, Гегель на место распространенной парламентской системы выдвигал представительство сословий. Все противоречия гражданского общества, по Гегелю, примиряются в государстве /прусском, по преимуществу/. Возвеличение им немецкоязычных н а р о д о в и пренебрежительное отношение к народам Востока было продолжено в националистических построениях XX века. Вдобавок Гегель критиковал идею Канта о вечном мире и ее осуществление в федерации государств или народов и считал утопией создание международной системы безопасности. Он говорил о «высоком предназначении войны», благодаря которой «осуществляется нравственное оздоровление народа», что также нашло отражение в радикализме немецких политических мыслителей.
После образования II Рейха в 1871 году в Германии появилась целая плеяда социологов, историков и писателей, разрабатывавших идеи немецкой самобытности и особой роли государства в жизни немецкого народа. Среди них достаточно выделить Людвига Бюхнера /1824-99/, увязавшего характеристику классов с их расовой природой; историка Генриха фон Трайчке /1834-96/, считавшего войну путем к преобладанию «белой расы»; социолога Поля де Лагарда /1827-91/, писавшего: «Мы хотим свободы, а не либерализма; Германии, а не иудео-кельтских теорий о ней… мы не хотим, чтобы нас вел русский кучер, таща на французском аркане, не хотим быть отхлестанными еврейской плеткой».
К предшественникам национал-социализма относят немецкого писателя Юлиуса Лангбена /1851-1907/. В книге «Рембрандт как учитель» /1890/ он предложил героический идеал для Германии. Германской культуре, утверждал Лангбен угрожает американизация. Он называл немцев «превосходствующими арийцами» и утверждал, что Германия должна править Европой и миром. Лангбен отвергал «однобокое интеллектуальное образование» и призывал к естественному и поэтическому развитию личности. Он превозносил народное искусство и консерватизм в культуре. Национал-социалисты ставили его в один ряд с такими личностями как Лагард и Чемберлен.
Концентрация националистических идей в Германии перед первой мировой войной связана с деятельностью интеллектуалов, объединившихся вокруг крупного немецкого поэта Стефана Георге /1868-1933/. В 1928 г. антидемократ Георге в сборнике «Новое царство» предсказал появление в Германии героя, возродившего страну. Его сторонники создали «Кружок Стефана Георге», куда вошли многие известные писатели, поэты, художники, университетские преподаватели. – Профессор Гейдельбергского университета, поэт Фридрих Гундольф /1880-1931/ с 1922 г. возглавлял кафедру истории литературы. Наполовину еврей, Гундольф был убежденным националистом, называвшим немцев «господствующей нацией», а врагов Германии «слепой чернью». Он очаровывал аудиторию лекциями об исчезнувшем мире германского романтизма. «Культуре будущего предопределено быть созданной германским разумом», – утверждал Гундольф. Членами «Кружка» были: крупный философ Людвиг Клагес /1870-1956/, политический мыслитель Адольф Шулер, поэт Эрнст Бертрам… Многие из них стали провозвестниками национал-социализма. Э.Бертрам /1884-1957/ в 1922-46 гг. заведовал кафедрой филологии Кёльнского университета. Его диссертация о Ницше /1919/ легла в основу нацистского культа этого философа. Альфред Шулер первым использовал в Германии свастику как политический символ. Антисемитскими речами Шулера восхищался будущий фюрер.
В отстраненности от большой политики стояли люди высокого стиля и ряд не лишенных снобизма интеллектуалов, оказавшие влияние на становление радикального националистического режима. Видный немецкий ученый Вернер Зомбарт /1863-1941/, чье творчество принадлежит двум прошлым столетиям, в работе «Немецкий социализм» определял социализм как «состояние общественной жизни, при котором поведение личности определяется обязательными нормами, вытекающими из интересов политической общины и воплощающимися в традиционном порядке». «Всякий, кто отказывается от химеры единой мировой республики», – писал Зомбарт, – «не может и не должен игнорировать перспективы социальной эволюции, ограниченной пределами нации».
Термин «Третий рейх» впервые употребил в «Закате Европы» Освальд Шпенглер /1880-1936/: «Третий рейх – это германский идеал, вечный образ зари, которому отдали свои силы все великие люди, от Данте до Ницше и Ибсена». Саму концепцию «Третьего Рейха» в книге с таким названием задолго до прихода к власти национал-социалистов сформулировал немецкий политический мыслитель Мюллер ван ден Брук /1876-1925/, основатель знаменитого «Июньского клуба», центральная фигура немецкой консервативной революции 20-х годов. Он описал «Третий Рейх» как идеал грядущего немецкого государства, в котором сняты противоречия между Востоком и Западом, Современностью и Традицией, Цивилизацией и Культурой. Лучший переводчик на немецкий язык Достоевского, с которым он познакомился через своего друга Д.Мережковского, ван ден Брук с 1910-х годов стал убежденным сторонником «Ostorientirung» /восточной ориентации Германии/. Он развил взятую у Достоевского идею «старых» и «юных» народов. К последним ван ден Брук отнес русских и немцев, особенно пруссов, подчеркивая и прославляя их балто-славянский этнический компонент.
В его журнале «Gewissen» /«Сознание»/ сотрудничал ряд видных консерваторов, ставших законодателями политических взглядов германской элиты в наступающие новые времена. Они занимали политическую позицию «справа», а экономическую «слева», сочетая традиционные ценности – государство, нацию, иерархию, империю, духовность – с социальной справедливостью, борьбой против капиталистического угнетения и «процентного рабства», этикой труда. Синтез этих взглядов представил сам ван ден Брук, утверждавший: «реакция» не способна к созиданию, а чистая революционность «сама по себе способна только разрушать». Истинный консерватизм признает необходимость исчезновения старых, отживших форм. Подлинные же ценности бессмертны и всегда возобновляются в новых формах. Задача консерватизма – не сопротивляться революции, но выигрывать ее. «Консерватор имеет вечность на своей стороне», – писал ван ден Брук. Романтическая сторона таких воззрений не умалила их практического значения для будущего.
Ван ден Брук не был национал-большевиком, как следующие за ним левые консерваторы, но он положительно отнесся к Октябрьской революции в России, отличая марксизм – «доктрину человека без страны и национальных корней» от большевизма – «русского по своей сути душой и сердцем». Ван ден Брук часто ссылался на Фихте и Фридриха Листа, ведущего теоретика автаркии и экономики больших пространств, и вдохновлялся примерами средневековых гильдий. Он писал: «Идеи, укорененные в наших древнейших традициях, в сочетании со сверхсовременным пониманием целей, которые мы перед собой ставим, – вот что такое германский социализм». Геополитический реализм ван ден Брука проявился в его утверждении: «Только у Германии достаточно сил привлечь Россию в Европу. Без Германии Россия будет отнесена к Азии. Однако мы не можем отказаться от России. Она – Европа, она Христианская страна… Движение европейских сил, сначала обращенное к Западу, сегодня направляется на Восток. И Германия вновь движущая сила этого процесса». Ван ден Брук, разумеется, имел в виду м и р н ы й характер «движения» в сторону России – взгляд, который разделяли некоторые руководящие фигуры Третьего Рейха фактически до конца нацистского периода.
Обозревая комплекс идей консервативной революции с момента их зарождения, следует указать на беспощадных критиков Французской революции как начала буржуазной эры: французов Жозефа де Местра, Луи Бональда, испанца Доносо Кортеса, которые до перехода к тотальному отрицанию левых идей прошли через период увлечения ими. Термин «революционный консерватизм» впервые употребил русский славянофил Юрий Самарин в 1875 году. Подобное определение своим взглядам давал Достоевский. Основные принципы консервативной революции в германском преломлении подготовили Фихте, Гердер, Э.М.Арндт, Л.Ф.Ян, немецкие романтики и Ницше. «Левые» варианты этой политики опираются на идеологию так называемого «третьего пути». Не случайно этот романтизированный вариант консерватизма отражен в творчестве европейских писателей и поэтов, часто символического направления: Пиранделло, Маринетти, Д`Аннунцио, Стефана Георге, Ортега-и-Гассета… Германские «младоконсерваторы» и близкие к ним фигуры: ван ден Брук, Шпенглер, Отмар Шпан, Вильгельм Штапель… были элитарными интеллектуалами и прямого воздействия на политическую ситуацию не оказывали. Но их можно отнести к предтечам национал-социализма, который воспринял лишь часть их идей и с подозрением относился к аристократической обособленности этих лиц. Близкая к «третьему пути» политическая практика воплотилась в раннем итальянском фашизме; северо-итальянской республике Сало, возникшей в 1943 г. с помощью Германии; в политических и боевых организациях православного румынского фашиста Корнелиу Зеля Кодряну, в эмигрантском русском «сменовеховстве» и, наконец, в необольшевизме, о котором речь впереди.
Радикальную позицию занимали так называемые национал-революционеры, яркими представителями которых были Эрнст Юнгер, Франц Шаубеккер, фон Заломон. В довоенной книге «Авантюрное сердце» Юнгер писал: «Наша надежда на молодые души, которые, будучи истинными господами, болезненно тащатся сквозь строй свиных корыт. Наша надежда на их восстание, которое потребует великого разрушения, потребует взрывчатки, чтобы очистить жизненное пространство во имя новой иерархии». Отстраненность Эрнста Юнгера, этого прославленного героя первой мировой войны, от острых политических событий, демонстрирует вся его жизнь: недоверие к НСДАП с одновременной службой в немецких оккупационных войсках в Париже, близость к заговорщикам против Гитлера, спокойное созерцание разрушений в конце второй мировой войны /с трубкой в зубах наблюдал бомбежку Берлина в 1945 г./.
Не все консервативные революционеры обладали такой способностью к приспособлению и определенной независимостью образа жизни в воюющей Германии. Другие лидеры этого лишенного организационного единства движения поплатились еще до того, как ситуация в стране вошла в критическую фазу выживания. Так, основатель национал-революционного молодежного движения в Германии /«Младонемецкого ордена»/ Артур Мараун был арестован гестапо вскоре после запрещения «Ордена» 30 января 1933 г. Национал-социалистический порядок не приняли и некоторые видные сторонники фашизма в оккупированных странах. Первый и самый радикальный французский фашист /основатель движения «фаши»/ Жорж Валуа, автор книги «Новая эра человечества», отверг прогерманский режим и вступил в Сопротивление, был депортирован и умер в концлагере Берген-Бельзен. Так оказывались несостоятельными романтизированные и эклектичные варианты фашизма с нигилистической подкладкой и с интернациональными мотивами марксистского типа или с узко-национальной направленностью
В рядах революционного консерватизма выделялось течение «фёлькиш» /немецкие народники/. Для них был характерен мистический расизм в духе Гвидо фон Листа и Йорга фон Либенфельса и настроения, оформленные в 1929 г. в самостоятельную систему Вальтером Дарре в его труде «Кровь и почва».
Отдельно стояли так называемые «бюндиш» – различные молодежные союзы консервативно-революционного направления, такие как «Вандерфогель» /«Перелетные птицы»/ – анархическое, националистическое, почвенное движение, возникшее в начале XX века.
На этом фоне широкого националистического брожения возникла в феврале 1920 года путем переименования Немецкой рабочей партии /НРП/ Национал-социалистическая германская рабочая партия /НСДАП/, в короткое время вобравшая в себя и подчинившая своему влиянию разнообразные слои немецкого общества, привлеченные боевой и ясной идеологией, а также безукоризненной организацией партии. С самого начала в идеологии НСДАП присутствовала яркая социалистическая составляющая. В мае 1919 г. центральный орган НРП газета «Мюнхенер Беобахтер», сообщала, что ее текущие тенденции «укладывались в рамки требований других левых партий». Особенно сильные социалистические тенденции среди партийцев проявлялись на Северо-Западе Германии и в Рурской области, где образовалась полусамостоятельная национал-социалистическая организация с центром в Гамбурге, чей гауляйтор /партийный руководитель провинции/ А.Фольк сочувствовал Ноябрьской революции 1918 г., тогда как в Баварии вся националистическая пропаганда строилась на проклятиях революции. Но лишь с середины 1920-х годов оформилась лево-националистическая фракция, конкурировавшая с мюнхенским руководством партии.
Не случайно руководители этой фракции братья Штрассеры пришли в нее из разных направлений – Грегор справа, а Отто слева. Обер-лейтенант Грегор Штрассер /1892-1934/ после мировой войны основал в Баварии один из добровольческих корпусов /«фрайкоров»/ и на его основе сформировал первое подразделение штурмовиков /СА/ вне Мюнхена, участвуя с ним в «Капповском путче» 1920 г. Затем он создал в Нижней Баварии партийную группу НСДАП и стал ее гауляйтером. Очень быстро Грегор занял положение второго человека в партии, уступая лишь Гитлеру в ораторском мастерстве и организационных способностях. Гитлер поручил ему создание парторганизаций на Севере и западе Германии, наделив полной свободой действий.
Его брат Отто /1896-1974/ – армейский лейтенант, после войны стал членом Социал-демократической партии Германии /СДПГ/ и участвовал в подавлении «Капповского путча», командуя тремя «красными сотнями». В конце 1923 г. Отто вступил в НСДАП, став ближайшим помощником брата. С тех пор О.Штрассер проявлял неуемное стремление к лидерству, придав своим левым симпатиям чрезвычайно гибкий характер, доходивший до отрицания основ национал-социалистической идеологии. Он сразу же занялся выработкой новой программы вместо гитлеровских «двадцати пяти пунктов».
Чуть не с нуля братья создали партийные ячейки на Севере и Западе страны, и туда же перемещался центр влияния НСДАП. Грегор Штрассер назначал гауляйтеров по своему усмотрению. Наибольшую поддержку ему оказали тогда будущие видные функционеры партии: Карл Кауфман, Эрих Кох, Пфеффер фон Заломон, Йозеф Вагнер, Гельмут Брюкнер, Мартин Мучман, Генрих Лозе, Теодор Вален, Фридрих Гильдебрандт, Эрнст Шланге. Большинство из них /за исключением фон Заломона и Й.Вагнера/ впоследствии ревностно поддерживали фюрера. Ближайшим помощником братьев стал выходец из рейнской рабочей семьи, член партии с 1923 г. Йозеф Геббельс. До этого он долго колебался между симпатиями к Коммунистической партии Германии /КПГ/ и к Штрассерам. В его окружении той поры было много коммунистов. Теперь Геббельс редактировал центральный орган лево-социалистического крыла партии – журнал «Nazional-sozialistische Briefe» /«Национал-социалистические записки»/, как идеолог этой части НСДАП и непревзойденный мастер пропаганды. До 1930 г. Геббельс вел в журнале острую дискуссию по рабочему вопросу, суть которой сводилась к требованию создать «боевой» нацистский профсоюз.
В 1925 г. Грегор Штрассер, используя особое положение в партии, провозгласил «Рабочее содружество северо-западных гауляйтеров НСДАП», поручив управление его делами Геббельсу, который занялся «борьбой против склеротических бонз в Мюнхене» и провозгласил Грегора «силой, противостоящей бонзам» /Гитлеру и его окружению/. Главной особенностью, отличавшей позицию левых наци, была установка на особого рода социализм, – не реформистского типа, как у СДПГ, «сотрудничавшей с капиталом», и не на «антинациональный социализм» КПГ, а на «национальный социализм». Его, по мнению братьев Штрассеров, уже игнорировали сторонники Гитлера, занятые «обхаживанием» капиталистов. «Будущее принадлежит диктатуре социалистической идеи в государстве», – писал Геббельс в центральном органе партии – газете «Фёлькишер Беобахтер». В речи в Кенигсберге /1926/ он провел параллель между большевизмом и национал-социализмом – двумя революционными движениями XX века. Грегор Штрассер говорил, что его идеал – Август Бебель и в целом социал-демократическое движение до первой мировой войны. С КПГ его разделяла полная финансовая и политическая зависимость коммунистов от Москвы и большое число евреев, особенно в руководстве коммунистической партии Германии.
Политическая позиция Грегора в это время включала требование высоких промышленных и аграрных пошлин, автаркию и корпоративное построение народного хозяйства, интенсивное обложение посреднических прибылей, борьбу против «жёлтых профсоюзов». Другую идею Г. Штрассера – о превращении всех собственников земли в наследственных арендаторов обосновал В.Дарре в конце 20-х годов, безуспешно пытаясь воплотить ее в жизнь в должности министра продовольствия и сельского хозяйства III Рейха. Сторонники Штрассера не считали марксистское учение о классовой борьбе изобретением евреем. Некоторые левые нацисты даже предлагали союз с КПГ и СССР, которые «в сегодняшней ситуации во многом наши союзники против Веймара, Версаля и Уолл-Стрита». Часть этих требований совпадала с известной программой НСДАП /«25 пунктов»/, особенно в хозяйственной части. Но эту программу еще до прихода к власти Гитлер рассматривал как «классический» документ «периода борьбы», во многом утративший практическую ценность. Новой и неприемлемой для фюрера была принципиальная установка Грегора Штрассера на сближение с большевистской Россией.
Между тем, на конференции «Рабочего содружества» в ноябре 1925 г. одиннадцать гауляйтеров, среди которых были будущие нацистские министры и рейхслейтеры /руководители главных управлений НСДАП/ Б.Руст, Й.Тербовен, Р.Лей, дискутировали проект новой партийной программы Отто Штрассера. «25 пунктов» дополнялись экспроприацией и раздачей помещичьих земель и промышленного капитала, с передачей 30% акций предприятий рабочим. Партийная фронда, на этот раз с участием одного из основателей НСДАП – экономиста Готфрида Федера, продолжилась на очередной конференции в начале следующего года в Ганновере. Там Б.Руст заявил, что Гитлер северо-западным партийным организациям «не указ», а Ф.Гильдебрандт воскликнул: «Долой мюнхенских реакционеров! Долой прислужников князей!». Но на разрыв с Мюнхеном оппозиционеры не пошли.
Однако Гитлер сразу нанес ответный удар. На конференции НСДАП в Бамберге он публично разорвал программу Отто и объявил конференцию «Рабочего содружества» незаконной. Заколебавшийся Федер критиковал «большевистские тенденции» в программе Штрассеров, которую тут же отозвал Грегор. В Бамберге же Геббельс, убежденный красноречием и логикой Гитлера, перешел на его сторону и в октябре 1926 г. стал гауляйтером Берлина, сохранив этот важный пост до последних дней Рейха. Посты гауляйтеров получили также Кауфман в Гамбурге и Эрих Кох в Восточной Пруссии. Пфеффер фон Заломон возглавил мюнхенские СА.
Но полного разгрома фракции не произошло, несмотря на директиву Гитлера о роспуске «Рабочего содружества». Братья Штрассеры основали в Берлине издательство «Кампфферлаг» и развернули широкую пропагандистскую кампанию, нападая на крупный капитал, особенно на Яльмара Шахта. – У многих убежденных национал-социалистов Шахт, связанный с европейским масонством и международными финансовыми кругами, всегда вызывал подозрение. Не случайно в начале 1942 г. его сняли со всех постов, а с июля 1944 г. содержали в концлагерях до конца войны.
Гитлер ответил репрессиями. В сентябре 1926 г. из НСДАП исключили большую группу левых нацистов во главе с Хауэнштайном, Канненбергом и Тиммом /Отто Штрассер отказался следовать за ними/. Через два месяца они провозгласили «Независимую национал-социалистическую партию Германии» /ННСПГ/ и её боевую организацию – «Союз друзей Шлагетера» /1,5 тысячи членов/. В программе новой партии содержались требования социальной и национальной революции, народного социализма и Великогерманской Советской республики. ННСПГ призвала коммунистический «Союз красных фронтовиков» вести совместную борьбу с «буржуазными фашистами». Не получив поддержки, партия распалась в 1927 году, а в апреле Гитлер лишил «Национал-социалистише брифе» статуса официального органа партии.
На Нюрнбергском съезде 1927 г. «левые» выдвинули «пролетарские» требования. Проявив тактическую гибкость, фюрер временно смирился с активностью оппозиции, и на очередном съезде в 1929 г. разрешил создать общегерманскую партийную рабочую организацию. В мае 1930 г. официально провозгласили «Национал-социалистическую организацию производственных ячеек» /НСБО/. Благодаря энергии и организаторскому таланту 23-х летнего заместителя Геббельса Рейнгольда Мухова, ячейки были созданы на большинстве крупных предприятий северной Германии. НСБО критиковали капитализм и эксплуатацию не менее жестко, чем марксисты, заменяя интернациональную программу национальной. Геббельс в сочинении «Наци-Соци» писал: «Нет ничего лживее, чем толстый, откормленный буржуа, протестующий против идеи классовой борьбы». В эту картину вписывались оппозиционные группы в КПГ, с 1930 г. нападавшие на «социал-фашизм». Активностью отличались исключенные из партии коммунисты Генрих Брандлер и Август Тальгеймер.
К этому времени в результате резкого роста влияния НСДАП именно на Западе и Севере Германии влияние Грегора Штрассера и позиции его фракции резко улучшились. Этому способствовал переход в партию ряда представителей революционного крыла долго конкурировавшей с НСДАП праворадикальной «Немецко-фёлькишской партии свободы» /видные фигуры среди них – К.Хирль, В.Кубе, В.Штёр/. Еще один перебежчик – цу Ревентлов со своей газетой «Рейхсварт» усилил идеологические позиции штрассеровской группы. Бастион «левых» – «Отдел экономической политики» возглавлял доктор философии Отто Вагенер.
В мае 1929 г. пресса левых национал-социалистов и КПГ в совместной кампании против «плана Юнга» резко критиковала традиционных союзников НСДАП – Немецкую национально-народную партию Гугенберга и «Стальной шлем», как «подручных американского финансового капитала», предпочитающих «союз между германской и американской буржуазией своей связи с судьбой нации». Гитлеровское руководство обвинили в отказе от революции, соглашательстве с клерикалами и монархистами и осуждали за участие в коалиционном правительстве Тюрингии. В очередном проекте программы Отто Штрассер, подспудно оформлявший собственную позицию, писал, что партия «стоит на точке зрения классовой борьбы трудящихся против паразитов всех рас и исповеданий» и снова призывал к созданию «народного советского государства». В этом проекте присутствовал мотив интернационализма, чуждый Грегору Штрассеру. Происходящее дало основание А.Розенбергу весной 1930 г. утверждать, что позиции КПГ, левых социал-демократов и штрассеровской фракции стали «неразличимы».
1.08.29 г. Отто Штрассер опубликовал свои «14 тезисов германской революции». В апреле следующего года левые нацисты поддержали забастовку саксонских металлистов, требуя боевого сотрудничества с КПГ. Все это вызвало ожесточенную реакцию правого крыла НСДАП, группировавшегося вокруг Геринга, имевшего обширные давние связи с финансово-промышленными кругами Германии. В мае 1930 г. Гитлер встретился с братьями, убеждая Отто передать ему свое издательство и стать членом рейхстага, но получил отказ. – Желание единоличного лидерства оказалось заманчивее короткой карьерной перспективы. Но Гитлер вновь не дал соперникам времени на перегруппировку и объединение сил. Геббельс, лавировавший между фракциями, получил приказ принять организационные меры против штрассеровцев. Гауляйтер Берлина еще сохранял левые убеждения и даже поддержал забастовку, как средство борьбы против «системы» и «плохих» капиталистов. Но приказ он выполнил. В результате Отто Штрассер и его группа вышли из партии, после чего капиталисты перестали считать НСДАП партией левых. Важная цель, поставленная фюрером, была достигнута.
В июле 1930 г. новая группа образовала «Боевое содружество революционных национал-социалистов» /БСРНС/. Вскоре к нему примкнули несколько сот функционеров НСДАП и СА. Эмблема Боевого содружества сочетала меч, молот и черный флаг со свастикой. Однако большинство левых нацистов вновь не решилось порвать с Гитлером, чье влияние на массы становилось все сильнее. КПГ же в соответствии со своей экстремистской сутью объявила организацию Отто Штрассера более вредной, чем сама НСДАП. Это было время резкого усиления влияния нацистской партии в рабочем классе. На выборах 1930 г. за НСДАП голосовали 2 млн. рабочих, 200 тыс. рабочих состояли в СА. Среди членов партии доля рабочих составляла 28% /в два раза больше, чем их доля в КПГ– «партии безработных»/. Коммунистическая партия также получила значительный прирост голосов и повела решительную борьбу против «Боевого содружества», двое из трех секретарей которого перешли в КПГ. Но и БСРНС также росло численно. В апреле 1931 г. в нем состояло уже 6 тысяч членов. – Пришли коммунисты и члены правых организаций – «Союза Оберланд», «Вервольфа», «Союза Артаманов», «Стального шлема» и национально настроенные интеллектуалы из «Младогерманского ордена».
Большое пополнение «Боевое содружество» получило из штурмовых отрядов, в начале 30-х годов находившихся в постоянном брожении. СА и НСДАП были запрещены после «пивного путча» в ноябре 1923 г., но продолжали действовать под названием «Фронтбан» во главе с капитаном Эрнстом Ремом, выпущенным из тюрьмы сразу после суда. Не признававший иерархии, основанной на строгом идеологическом единстве, Рем был сторонником объединения партии с многочисленными праворадикальными «фёлькиш-группами», имевшими самостоятельные программы. Он попытался создать из этой кочующей массы «Национал-социалистическую партию свободы», но Гитлер после освобождения из тюрьмы в декабре 1924 г. восстановил НСДАП и развалил партию Рема. В мае следующего года Рем отказался от руководства штурмовиками и уехал военным инструктором в Боливию.
До начала 1926 г. СА подчинялись гауляйторам, затем их возглавил штрассеровец фон Заломон, разделивший Германию и Австрию на семь групп СА. Скоро Гитлер понял, что из нового руководителя не удастся сделать марионетку. Штурмовые отряды постепенно превращались в один из главных бастионов левого крыла НСДАП. Дело дошло до путча, когда начальник одной из групп Вальтер Штеннес захватил резиденцию Геббельса в Берлине и удерживал ее три дня. Путч подавили с помощью полиции, после чего исключенные из партии путчисты образовали «Национал-социалистическое боевое движение Германии» во главе со Штеннесом, через два месяца сократившееся с 9 до 2 тысяч. Но после присоединения «Боевого движения» к революционным национал-социалистам Отто Штрассера его группа распространила свою деятельность на всю страну. К новой организации, получившей название «Боевого содружества», примкнул ряд «старых бойцов», в их числе бывший адъютант Гиммлера по руководству СС Г.Густерт. Отто стал политическим, а Штеннес – военным руководителем «Боевого содружества», возросшего до 10 тысяч. Однако произошел новый раскол. Часть членов ушла в КПГ и НСДАП. Кроме того, образовались две другие лево-нацистские организации. Вдобавок в сентябре 1931 г. от «Боевого содружества» откололась группа В.Штеннеса, и ко второму имперскому конгрессу революционных национал-социалистов /октябрь/ в их рядах осталось около 2,5 тыс. человек.
Распад этих многочисленных групп, конечно, не был делом случая. Их губило несовпадающее понимание участниками целей движения и применяемых средств, не до конца ясных самим основателям. Самый упорный из них – Отто Штрассер постоянно пытался воплотить свои расплывчатые идеи в причудливых организационных формах.
В конце 1931 г. в Берлине О. Штрассер объединил праворадикальные, левонацистские и национал-большевистские организации в «Чёрный Фронт», под самоназванием «школа офицеров и унтер-офицеров немецкой революции». Лозунг Отто «За немецкую народную революцию!» заимствовал к этому времени руководитель КПГ Эрнст Тельман. Постепенно обозначалось отступление от национальных интересов. Позднее Штрассер писал о «Чёрном фронте»: «Это была разновидность масонской организации, которая пустила корни в каждом классе, касте или партии германского общества. Руководящее ядро организации, которое я возглавлял, состояло из верных друзей, порвавших с нацистами и официально сотрудничавших с «Чёрным фронтом». Остальные члены организации оставались в тени. Таким образом, слово «чёрный» означало еще и невидимость и неуловимость наших действий для немецкого общества… У членов «Чёрного фронта» были звания, как принято в масонской ложе и такие «собрания» действовали во всех больших гарнизонных городах и промышленных центрах Германии».
В это время «революционные национал-социалисты» тесно сотрудничали с коммунистами, участвуя в совместных забастовках, демонстрациях, бойкотах и драках со штурмовиками /!/. Организовывались различные комитеты, собрания и дискуссии с участием Отто Штрассера и видных деятелей КПГ /В.Мюнценберг, Х.Нойман…/. На конгрессе революционных национал-социалистов в сентябре 1932 г. двумстам делегатам была представлена новая боевая организация «Чёрная гвардия». Но копии с СС не получилось из-за недостатка дисциплины и подлинной воли к действию. Продолжалась утечка кадров в НСДАП и КПГ. – Москва, улучшив отношения с Францией, потребовала от немецких коммунистов свернуть антиверсальскую направленность и курс на привлечение националистических средних слоев. К Гитлеру вернулись два члена прежних секретариатов НСДАП, а в КПГ ушли пятеро бывших фюреров Гитлерюгенда и активистов штрассеровского движения. Однако небольшая группа вокруг Отто Штрассера и после прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г. продолжала активную деятельность, так что в списке «врагов народа» фюрер поместил ее на первое место. – Дело было не в реальном влиянии группы. Н и к а к а я оппозиция сложившемуся партийному монолиту не допускалась.
Отто Штрассер перебрался в Прагу. 30.01.34 г. Там он объявил о создании «Комитета действий германской революции» как контр-правительства в эмиграции и центра действий всех оппозиционных сил. В начале 1936 г. О.Штрассер стал лидером охватившего довольно широкие круги эмиграции «Германского народно-социалистического движения» с активным участием бывших коммунистов, социал-демократов, небольших левых групп и оппозиционных нацистов, вроде Германа Раушнинга – автора полуфантастических «бесед» с Гитлером. В следующем году Штрассер создал «Германский фронт против гитлеровского фашизма», а в 1941 г., уже в Швейцарии – «Движение за свободу Германии» и «Немецкий национальный совет».
В послевоенной книге «Гитлер и Я» Отто Штрасер перетолковал смысл своей оппозиции во времена нацизма. Применяясь к новой мировой конъюнктуре, он писал о «духе европейского единства и коалиции союзников, созданной для того, чтобы сражаться с прусско-большевистской опасностью». Штрассер предлагал «создать на месте Германии федерации независимых областей» /!/. Эта цель достигалась конфискацией и разделением крупных поместий, а также национализацией тяжелой промышленности». Таким образом, Отто Штрассер, применяя марксистские идеи, фактически предлагал вернуть Германию в состояние раздробленности, существовавшей до 1871 года. Все это означало разрыв с центральной идеей национал-социализма, отраженной в его названии. Бурно-хаотическую деятельность этот перманентный /вечный/ революционер в стиле Троцкого продолжал вплоть до смерти в 1974 г. С середины 50-х годов он создавал в ФРГ небольшие сектантские группы типа «Союза немецких социалистов» или «Независимой рабочей партии».
В самой НСДАП борьба за левый, социалистический курс продолжалась и после ухода Отто Штрассера в 1930 г. Гитлер долго проявлял сдержанность к левым, используя их в тактических целях. Он вернул Рема из Боливии 1 января 1931 г., когда ему понадобился начальник штаба СА, а в июне 1932 назначил Грегора Штрассера имперским организационным секретарем НСДАП с внушительными полномочиями, но за нелояльность уже 9 декабря лишил его всех партийных постов. Попал в опалу и самостоятельно мысливший Готфрид Федер. Фракционная борьба в партии обострилась в декабре 1932 г., когда Грегор Штрассер участвовал в попытках генерала Шлейхера создать «рабочее правительство» с опорой на социал-демократические профсоюзы, в надежде на новый раскол НСДАП. 63 нацистских депутата рейхстага помогали ему, включая Кауфмана, Вагенера, Хирля… Гитлер пресек инициативу Шлейхера, а сторонники Грегора в очередной раз предали его.
Тем временем «антипартийная группа Штрассера-Федера» продолжала борьбу. В январе 1933 г. вся земельная организация Средней Франконии выступила против «интриг» и «парламентской болтовни» НСДАП. На партийном съезде в этом месяце прошла бурная дискуссия со штрассеровцами по всем центральным вопросам. В результате последовал разгром нацистского профсоюза – НСБО, радикальные активисты которого были изгнаны из него летом 1933 г. Некоторые попали в концлагеря как «марксистские агенты». В августе Р.Мухов прекратил прием в профсоюз, а через месяц он погиб при таинственных обстоятельствах. НСБО объявили «школой руководящих кадров» Немецкого трудового фронта, руководимого рейхслейтером Робертом Леем, который еще долго придерживался «левых» взгляды на трудовой процесс.
Летом 1933 г. среди штурмовиков стало проявляться недовольство «остановкой революции». Произошли бунты активистов СА в Берлине, Дрездене, Кёнигсберге, Франкфурте. Они привели к массовым чисткам в организации. К концу года исключили 200 тысяч штурмовиков. Летом Рем писал в теоретическом органе «Национал-социалистише монатсхефте»: «СА и СС не потерпят, чтобы германская революция заснула на пороге». В феврале 1934 г. он предложил кабинету министров заменить рейхсвер Народной армией – старое требование левых нацистов, коммунистов и национал-большевиков. Эрнст Рем, ставший в сентябре 1933 г. министром без портфеля, планировал образовать специальное министерство и лично возглавить Народную армию, все военизированные организации и союзы фронтовиков.
Выступая в апреле 1934 г. перед дипломатическим корпусом, Рем, опровергая Гитлера, только что проведшего переговоры с военным руководством Германии, подчеркнул социалистический характер революции национал-социалистов. Он обрушился на «реакционеров», примазавшихся к нацистскому движению. Рем заявил: «В качестве несокрушимого барьера на пути реакции, мещанства и лицемерия стоят СА, ибо в них воплощается все то, что составляет понятие революции!… Национал-социалистическая революция в Германии означает прорыв к новому мировоззрению. Расовая обусловленность ее центральной проблемы народной общности доказывает, что новый немецкий идеалистический национализм не имеет никаких влечений к завоеваниям, но обращает свою энергию вовнутрь». 8 июня Рем отдал угрожающий приказ всем подразделениям. Упомянув о врагах СА и их напрасных надеждах, он заявил: «СА были и остаются судьбой Германии!».
В рядах штурмовиков открыто говорили о «второй революции», которая должна искоренить многочисленных «реакционеров» в вооруженных силах и экономике и создать народную национал-социалистическую армию во главе с Ремом. Отто Штрассер сохранил хорошие связи с верховными вождями СА и готов был предоставить им идеологическое обоснование решающих изменений. Эти лица простодушно собирались вырвать Гитлера из союза с реакцией, к которой он, по их мнению, примкнул в интересах захвата власти. Поэтому в неформальный союз против левой угрозы объединились глава рейхсвера Бломберг и откровенный нацист генерал-майор Рейхенау, немецкие националисты в кабинете министров Папена и промышленники во главе с Крупом и Тиссеном. Гитлер наблюдал со стороны.
Но пока рейхсвер топтался на месте, СА завоевали сильные позиции, вобрав в себя весь «Стальной шлем» и подчинив университеты благодаря учреждению там специальных постов. Штурмовики создали «полевую полицию СА» и во многих местах выставили блок-посты, опиравшиеся на вспомогательные лагеря СА. Летом 1933 г. руководство штурмовиков достигло предварительной договоренности с рейхсвером: генерала СА Ф.В.Крюгера назначили главой системы военного образования, и штурмовые отряды стали надзирать за подготовкой кадров в этой системе. Штурмовые подразделения на Востоке достигли давно вынашиваемой цели – получили доступ к складам оружия пограничных войск. Затем штурмовики создали специальную группу, открыто вооруженную винтовками и пулеметами /после гибели Рема в штаб-квартире СА нашли больше оружия, чем было у прусской полиции/. Общая численность штурмовых отрядов достигла в конце года четырех миллионов членов. К тому же в СА стекались многочисленные коммунисты, рассчитывая продолжить начатую штурмовиками революцию.
В начале июня руководство СА активизировало работу на предприятиях. Глава политического отдела СА проник на завод Круппа, спровоцировав рабочих прекратить производство. Все это вызвало массированную атаку на Гитлера правоконсервативных кругов. Ее застрельщиком стал вице-канцлер Франц фон Папен – доверенное лицо крупных промышленников. 17.06. он заявил: «Руководство партии должно следить за тем, чтобы в стране не развернулась под новыми знаменами классовая борьба. Мы осуществили революцию не для того, чтобы проводить в жизнь программу марксизма. Тот, кто угрожает гильотиной, сам попадет под нож… Ни один народ не может позволить себе вечного восстания снизу, если он должен выдержать испытание историей… С вечной динамикой нельзя сделать ничего определенного по форме. Германия не должна стать движущимся в неизвестное поездом, о котором никто не знает, когда он остановится». Папен угрожал Гитлеру своей отставкой, а военный министр Бломберг – введением чрезвычайного положения. 25.06 командующий сухопутными войсками Фриче объявил боевую тревогу в рейхсвере, приказав солдатам оставаться в казармах. Рема исключили из Германского союза офицеров. Все известные факты ставят под сомнение распространенную версию о подделке доказательств заговора в СА Герингом и Гиммлером.
Гитлер срочно созвал совещание высшего руководства СА, и 30 июня 1933 г. – в «ночь длинных ножей» в Бад-Висзее близ Мюнхена отряды СС уничтожили почти всю верхушку штурмовиков. Попутно расстреляли старого противника национал-социалистов – бывшего канцлера Шлейхера, его соратника генерала Бредова и комиссара мюнхенской полиции в 1923 г. Густава фон Кара. Погиб Грегор Штрассер – прямодушный идеалист, борец за социальную справедливость и национальную чистоту. Особую часть убитых составили руководители католического движения – Клаузнер, Пробст и фон Бозе, а также идеологи папеновского «Клуба господ» Шотте и Юнг. Сам Папен случайно избежал расправы. Все эти лица не поняли глубины происходящих событий. Фон Папен вызвал недовольство Гитлера угрозами в адрес его движения, гораздо более радикального, чем представлялось католическим консерваторам, связь которых с враждебными нацизму международными кругами не была нарушена и в годы войны 1939-45 гг. В немецком народе расправу со штурмовиками встретили с полным сочувствием.
После гибели Рема в СА еще действовала левая группа – «Колонна Шредингера», издававшая бюллетень «Красный штандарт». Группа имела тесные контакты с военно-политическим аппаратом КПГ, возглавлявшимся бывшим офицером Кайзера Г.Киппенбергером. Знаменательно, что во время репрессий 1938 г. в СССР исчезли несколько членов Политбюро КПГ, включая Киппенбергера, Гейнца Ноймана, Гуго Эберляйна – единственного немца среди основателей III Интернационала и Германа Реммеле, написавшего в 1932 г. 2-х томную книгу – гимн Советскому Союзу. Оба национальных диктатора одобряли подобные методы расправы с оппозиционными группами и идеологически чуждыми элементами.
Одновременно с разгромом СА Гитлер принял меры против радикальных действий левых в экономике. Получив власть, бывшие функционеры штрассеровского крыла начали активно вмешиваться в дела крупного капитала. Отто Вагенер /1888-1971/ в должности имперского комиссара экономики пытался диктовать законы Объединению германских работодателей и в июне 1936 г. был снят с поста. Во время «ночи длинных ножей» его арестовали и на короткое время исключили из СА. С 1940 г. он служил в вермахте и завершил карьеру в конце 1944 г. военным губернатором оккупированных Германией Додеканесских островов. Адриан фон Рентельн /1897-1946/, ставший председателем Германского промышленного и торгового совета /1933-35/, начал кампанию против крупных универсальных магазинов. Тогда Гитлер воспрепятствовал этому, но впоследствии он применил часть подобных мер в более гибких формах. В августе 1941 фон Рентельн потерял все экономические должности и был назначен генеральным комиссаром Литвы, /после войны выдан советским властям и повешен/.
Поучительна судьба Готфрида Федера /1883-1941/ – автора пунктов 10-14 и 16-18 знаменитой программы НСДАП. В них содержались требования конфискации военных прибылей, национализации промышленных трестов, участия рабочих в прибылях крупных коммерческих предприятий, изъятия из частной собственности крупных магазинов и сдачи их в наём по низким ценам мелким арендаторам, принятия закона о безвозмездной конфискации земель. Готфрид Федер считал национал-социалистическое движение двойной противоположностью «капитализму и его марксистским сателлитам». С 1931 он возглавлял Экономический совет НСДАП, а в июле 1933 г. был назначен статс-секретарем Имперского министерства экономики. В этой должности он пытался создать поселения фермеров вокруг больших городов, что вызвало протест Германской организации фермеров – средоточии крупных землевладельцев, и в декабре 1934 г. Федера удалили из министерства. С 1936 г. он преподавал в Высшей технической школе в Берлине, не подвергаясь репрессиям и рассматривал Третий рейх как «измену революции».