Доклад министра внутренних дел Германии и рейхсфюрера и шефа германской полиции германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Доклад министра внутренних дел Германии и рейхсфюрера и шефа германской полиции германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма

Министр внутренних дел Германии

Берлин, 20 июня 1941 г.

При сем прилагаем доклад шефа охранной полиции и разведки от 10.06. 1941 г. о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма.

Министр внутренних дел Германии

подп[исано]: Фрик

Рейхсфюрер СС и шеф германской полиции

подп. Гиммлер[192]

Германскому правительству

через

г. министра иностранных дел Германии

Берлин

Шеф охранной полиции и разведки[193]

Берлин, 10 июня 1941 г. I

V EL 17/41 gRS

Секретно.[194]

Доклад рейхсфюреру СС и шефу германской полиции.

Диверсионная работа Коммунистического Интернационала до заключения германо-советского договора о консультации и ненападении от 23.08.1939 г., направленная против держав Оси, в особенности же против национал-социалистической Германии, общеизвестна.

Тщетной оказалась, однако, надежда, что Советская Россия после заключения этого пакта будет относиться лояльно к обязательствам договора и прекратит подпольную работу против Германии. Напротив, коммунистическая диверсия, попытки саботажа и террора, а также крайнее форсирование военной, хозяйственной и политической разведки оставались незыблемыми, хотя и разоблаченными целями советских власть имущих.

Изменились лишь методы, ставившие контрразведку – благодаря своим меняющимся формам и изощренной маскировке – перед новыми задачами.

I. Организация и цели Коминтерна.

Коммунистический Интернационал (Коминтерн) является советской организацией (центр в Москве) со следующей целью (§ 1 статута): „Объединить коммунистические партии всех стран во всемирную партию, бороться за привлечение рабочего класса, за принципы коммунизма и за диктатуру пролетариата“. (В качестве генерального секретаря ВКП (б) Сталин и поныне принадлежит к президиуму Исполкома Коминтерна, а также Молотов; кроме того, германский эмигрант Пик в качестве представителя германской секции Коминтерна; далее вождь французских коммунистов Торез, а в качестве председателя известный по пожару Рейхстага болгарский террорист Димитров.)

Для правительственных органов СССР Коминтерн является неизобличаемым, неофициальным, т.е. неправительственным аппаратом, которым можно пользоваться для всякой диверсионной работы в интернациональном масштабе. Наряду с разведывательной и шпионской деятельностью Коминтерн привлекается за границей также и для этих специальных задач, так что в борьбе с ним весьма трудно провести строгое разделение.

С наибольшей затратой людей и средств подпольная работа Коминтерна усилилась как раз во время войны. Призывы и директивы отдельных секций наводнили всю Европу с целью подбодрить сторонников коммунистической идеологии к наиболее напряженной и основательной подпольной работе против „империалистической войны Германии“. Эта усиленная активизация служила одновременно смягчению всех предполагаемых отрицательных последствий пакта, заключенного с национал-социалистической Германией.

II. Новые методы нелегальной диверсионной работы.

1. [Методы], направленные против Германии.

В результате беспощадной борьбы и уничтожения коммунистической партии, начиная с 1933 г., вследствие бескомпромиссного отношения к ней национал-социализма, все ожесточенные усилия Коминтерна из-за границы, а также находящаяся под наблюдением работа мелких остатков Компартии с ее отдельными группами „AM“ и „ВВ“ („AM“ – отдел военной политики, „ВВ“ – шпионаж по производству), оказались до заключения пакта тщетными.

Усиленному нажиму полицейской контрразведки Коминтерн ответил методическими указаниями утонченной диверсионной работы. По примеру „троянского коня“ работа в еще большей степени – согласно опыту гражданской войны в Испании – должна была производиться изнутри. После заключения пакта от 23.08.1939 г. этот метод потерял всякое агитационное действие, чему исполнительный комитет Коминтерна решил противодействовать усиленной деятельностью по возобновлению широкого аппарата групп „AM“ и „ВВ“. В то время как в оккупированных областях работа Коминтерна облегчалась находящимися в них все еще крепкими организациями самих компартий, все усилия, направленные против Германии, не выходили из рамок опыта[195] благодаря своевременному раскрытию.

В результате непрерывных наблюдений было установлено, что организации по связям Коминтерна в европейских странах были снова устроены в широком масштабе с одной лишь целью – усилить диверсионную и разведывательную деятельность в Германии.

Так, напр[имер], одна из главных организаций по связям находится при шведской компартии в Стокгольме. Эта организация является одним из самых активных и опасных центров работы Коминтерна. На основании многочисленного материала ниже будут изложены ее методы, направленные против Германии.

Для работы в Германии, главным образом, привлекались бывшие германские видные коммунистические деятели, получившие длительную подготовку в Москве и других европейских городах. Впервые они были направлены в Германию в 1939 г. Одному из самых ловких среди них удалось в достаточной степени установить связь со своими прежними сотоварищами в Берлине и в итоге систематической работы снова организовать коммунистические ячейки на берлинских заводах, работающих на оборону. Этим ясно преследовалась двоякая цель – способствовать разложению рабочей массы, приучить ее к саботажу и одновременно провести шпионаж по производству. Искусно устроенными курьерскими путями беспрерывно доставлялся от инструкторов Коминтерна из Стокгольма и Копенгагена материал: приказы и деньги. Главное участие в руководстве этой возрастающей в весьма опасной степени организации имел шведский депутат Рейхстага Линдерот, являющийся представителем Европейского бюро Коминтерна в Стокгольме.

Он проводил в отдельных странах особые поручения исполнительного комитета Коминтерна. Линдерот из Стокгольма активи[зи]ровал находящихся в Копенгагене непосредственных эмиссаров Коминтерна по работе против Германии и снабжал их деньгами. Для того, чтобы уберечь в наибольшей степени вводимых в действие высших функционеров, как, напр[имер], Артура Эммерлиха, род-[ившегося] 20.09.[19]07 г. в Нидервизе, или Вилли Галля, род[ившегося] 03.10.[19]08 г. в Фалькенштейне/Фогтланд, или Рудольфа Гальмейера, род[ившегося] 03.02.[19]08 г. в Плауэне, или Генриха Шмера, род[ившегося] 20.03.1906 г., от рук охранной полиции (СД), они снабжались инструкциями относительно предполагаемой сыскной работы полиции посредством уполномоченных Линдерота. Эта подготовка производилась Дмитрием Федосеевичем Крыловым, хорошо известным здесь комиссаром ГПУ, переименованного 03.02.1941 г. в „Народный комиссариат государственной безопасности“ и являющегося частью соединенного Народного комиссариата внутренних дел.

Созданная вышеозначенными высшими функционерами организация сотрудничала с помощью открытого в Гамбурге курьерского отделения через Копенгаген и Стокгольм с Москвой и имела целью доносить об изготовлении и продукции важнейшего нового военного снаряжения[196] Германии, получая из Москвы денежные средства и инструкции.

Кроме этих задач эта организация занималась также непрерывным изготовлением диверсионных листовок. Из последнего приказа Коминтерна, полученного Эммерлихом из Москвы в конце мая 1941 г., особенно ясно видно, что как раз в ближайшие два месяца подготовлялась и отчасти уже проводилась посылка сравнительно большого количества новых инструкторов, распределенных по отдельным областям Германии.

Ввиду того, что непрерывное наблюдение не было уже в состоянии предотвратить настоящее вредительство из-за все возрастающей организации,[197] в конце мая 1941 г. был своевременно произведен налет[198] и арест всех участников.

2. Методы, направленные против занятых Германией областей.

Техника нелегальной агитации Коминтерна в занятых Германией областях по форме весьма похожа на вышеописанную.

В частности, следует упомянуть:

а) в Протекторате

Коммунистическая партия была весьма активна еще до занятия бывшей Чехословакии; после образования Протектората она полностью развернула свою подпольную деятельность. За последние годы из этой области непрерывно посылались коммунистические функционеры в школу имени Ленина в Москву, где они получали теоретически и практически военно-политическую подготовку для гражданской и террористической войны.

Эти квалифицированные функционеры приступили к работе после образования Протектората. Они немедленно занялись организацией нелегальной компартии. Связь с Коминтерном, а также наблюдение и руководство партийной работой поддерживались и проводились через генеральное консульство СССР в Праге. В качестве посредника работал корреспондент ТАСС и сотрудник по печати при советском генконсульстве Курт Вер (еврей!). При исполнении своих функций он получал от дипломатического представительства советские газеты и коммунистический материал по пропаганде, передаваемые им, согласно указаниям, высшим функционерам компартии. Он же являлся и посредником по снабжению нелегальной партийной работы колоссальными денежными средствами.

Помимо этой связи через советское генеральное консульство в Протекторате существовала еще и прямая радиосвязь с Коминтерном в Москве. Руководствовавшиеся этой тайной радиостанцией Коминтерна в Праге функционеры получали свою подготовку также в Москве на специальных курсах в школе по радиотелеграфии. (Эта школа находится под наблюдением Коминтерна и под охраной Красной армии.)

Курсы проводятся на весьма широкой основе и называются „ОМС“, т.е. „Организация международного соединения“.[199]

Радиотехнический аппарат в Праге, работавший еще несколько дней тому назад, состоял из большого сооружения[200] по приему и передаче.

Посредством радиотелеграфии из Праги передавались сообщения об общем внутриполитическом положении, о приготовлениях и ходе проводимых партией предприятий,[201] о заседаниях всего центрального руководства и принятых им решениях, а равно и о положений, настроении и деятельности партии. Таким же путем поступали соответствующие приказы и директивы исполнительного комитета Коминтерна из Москвы. Убедительным доказательством бескомпромиссной революционной идеи Коминтерна, направленной к уничтожению национал-социализма, являются фиксированные радиосообщения обеих сторон.

б) В оккупированной части Франции

Кроме того, Коминтерн уделил особое внимание французской коммунистической партии. Уже согласно мнению Ленина, Франция должна была стать большевистским бастионом в Западной Европе. При теперешнем раздроблении и внутренней слабости Франции Коммунистический интернационал, имевший до войны многочисленных сторонников, надеется добиться успехов.

Здесь было также ясно установлено, что коммунисты получали во Франции деньги и агитационный материал в любой форме через дипломатические представительства Советского Союза.

Пакт от 23.08.1939 г. не играл здесь никакой роли, разве только постольку, поскольку с этого времени косвенным образом усилилась активность французских коммунистов против Германии. Убедительнейшим и одновременно объективнейшим доказательством служит найденное при контроле[202] в Париже дело „Сюртэ Насиональ“ (французской секретной полиции), относящееся к французской газете „Ордр“. На основании достоверных данных французской полиции в проведенном в ноябре 1939 г. субсидировании этой газеты наряду ошефом отдела печати югославского посольства Вуцевичем и Жаком Эбштейном, любовником леди Стэнли, сестры лорда Дарби, принимал участие чехословацкий еврей Отто Кац (он же Карл Симон), находившийся на советской службе. В ноябре 1939 г. полпред в Париже Суриц посетил совместно с бывшим красным испанским министром Негрином, а в январе и феврале 1940 г. совместно с секретарем полпредства Бирюковым главного издателя газеты „Бюрэ“ на его вилле в Сэн-Клу. Во время этого визита было условлено, что некий Этевенон примет участие в руководстве газетой в качестве официального уполномоченного полпредства. В конце мая субсидия достигла ежемесячной суммы в 800 000 франков. После ликвидации компартии во Франции коммунистическим главарям было строго предписано давать своим приспешникам указания читать „Ордр“ как надежную антигерманскую газету.

в) В прочих оккупированных областях

В Норвегии центром диверсионной работы Коминтерна также является полпредство в Осло. Здесь члены полпредства были уличены во время исполнения своих поручений.

В Голландии, Бельгии, в бывшей Югославии были обнаружены те же самые методы, как и [использованные] против Германии.

Если бы мы дали исчерпывающий обзор всего многочисленного документального, устного и письменного материала о диверсионной и разведывательной работе Коминтерна во всех ее частностях, то мы вышли бы далеко за рамки настоящего краткого донесения.

Важно подчеркнуть, однако, сам собою напрашивающийся вывод о том, что отношение Советского Союза к Германии и оккупированным ею областям являлось неискренним, и что диверсионная работа Коминтерна с 1940 г. сильно увеличилась.

III. Саботаж Коминтерна.

Уже за 10 лет до начала войны Коминтерн перешел к тому, чтобы посылать опытных коммунистов всех секций в Советскую Россию с тем, чтобы там, в соответствующих школах, их обучать делу саботажа и взрывчатых веществ. Так, например, начиная с 1930 года в Москве с особенной интенсивностью вновь проводились и проводятся до настоящего времени так называемые военно-политические курсы. Так как при осуществлении своих стремлений к всемирному политическому господству Коминтерн всегда считался с возможностью войны, то он давал на своих всемирных конгрессах директивы, которые открыто призывали его сторонников к проведению актов террора и саботажа и называли эти преступления политической необходимостью.

Многочисленность раскрытых охранной полицией (СД) на территории Германии групп по террору и саботажу, основанных по приказу Коминтерна, наглядно характеризует отношение Советского Союза к Германии. Объектом покушений этих чисто коммунистических групп, не устрашаемых при проведении этих действий даже потерей человеческих жизней, являлась подготовка покушений на важные военные объекты, как напр[имер], на мосты, подрыв важных железнодорожных магистралей, уничтожение и выведение из строя крупных индустриальных сооружений. Наряду с поручениями по совершению актов саботажа преступники получали еще и указания по проведению покушений на руководящие личности Германии.

Несмотря на то, что можно было бы предположить, что серия этих проводимых и подготовлявшихся Коминтерном преступлений придет к концу с заключением германо-советского договора о консультации и ненападении от 23 августа 1939 г., детальное следствие, особенно в оккупированных Германией областях, показало, что Коминтерн не намерен прекратить свою преступную деятельность против Германии.

Рядом с организованными „Сикрэт Сэрвис“[203] по английским указаниям организациями по саботажу на судах, целью которых являлось уничтожение германского тоннажа еще в мирное время, существовала и другая, более разветвленная террористическая организация Коминтерна, задачей которой являлось, главным образом, уничтожение судов тех стран, которые объединились в свое время в блок Антикоминтерна.

Доказано, что члены этой организации работали до конца 1940 г. и пытались из Дании снова проникнуть на германскую территорию. Руководителем этой организации был германский эмигрант Эрнст Волльвебер, который в 1931 г. являлся членом венгерского руководства „RGO“ (Красная профессиональная оппозиция[204]) и был избран в 1932 г. в качестве депутата компартии Германии в Рейхстаг. Волльвебер взял на себя после своей эмиграции в Копенгаген в 1933 г. руководство „ISH“,[205] т.е. Профинтерна моряков и грузчиков, являющегося исполнителем предписанных Коминтерном саботажных действий, особенно против германских судов. Он несет в высокой степени ответственность за создание и активную деятельность организаций по саботажу, основанных по указаниям Москвы в Германии, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и в бывших балтийских государствах. Особенно он наблюдал за покупкой и транспортом взрывчатых веществ и других средств по саботажу и обладал значительными суммами, предоставлявшимися Коминтерном для финансирования организации и выплаты пособий агентам. Волльвебер бежал после вступления германских войск в мае 1940 г. из Осло в Швецию, где он по сегодняшний день находится под арестом в Стокгольме. Со стороны Советского Союза предприняты шаги перед шведским правительством о выдаче Волльвебера Советской России, тем более, что за его успешную работу в пользу Коминтерна он принят в советское гражданство.

Деятельности этих разбросанных по всей Европе коммунистических террористических организаций следует приписать целый ряд покушений на 16 германских, 3 итальянских и 2 японских судна, которые в двух случаях привели к совершенной потере весьма ценных судов. В то время, как виновники пытались сперва уничтожать суда путем поджога, в последнее время они перешли – так как последний метод не всегда приводил к полной потере судна – к тому, чтобы устраивать попытки взрыва судов, совершающих рейсы в Балтийском и Северном морях. Их главные базы находятся прежде всего в портах Гамбурга, Бремена, Данцига, Роттердама, Амстердама, Копенгагена, Осло, Ревеля и Риги.

Образовавшиеся коммунистические группы саботажа в Голландии, Бельгии и Франции находились под руководством голландского коммуниста Иосифа Римбертуса Шаапа, который руководил интернациональным клубом в Роттердаме и поддерживал самые тесные связи с верхушкой функционеров главной организации в Скандинавии. Ему непосредственно был подчинен бывший руководитель организации „RFB“ в Гамбурге Карл Баргштедт, на которого было возложено, в общей схеме организации, техническое руководство и устройство взрывов. Необходимый для этих актов саботажа взрывчатый материал добывался в северно-американских[206] рудниках и доставлялся шведскими моряками отдельным коммунистическим группам в Голландии, Бельгии и Франции через норвежский рудный порт Нарвик и шведский рудный порт Люлея. Как один из самых видных курьеров по перевозке взрывчатых веществ, был арестован в Роттердаме голландский коммунист Вильгельм ван Вресвик.

Как голландская, так и бельгийская группа имели свои лаборатории, в которых они изготовляли зажигательные и взрывчатые бомбы. Акты саботажа против итальянского парохода „Боккаччо“ и японского „Касий-Мару“ нужно отнести к деятельности этих групп. Подготовленные акты саботажа против германских судов в портах Амстердама и Роттердама были своевременно раскрыты и предупреждены.

В порядке дальнейшего расследования охранной полиции (СД) удалось арестовать 24 коммуниста-террориста, среди которых находились также руководитель голландской группы саботажа Ахилл Бегуин и руководитель бельгийской группы саботажа Альфонс Фиктельс.

Сам Шаап был арестован датской полицией 01.08.1940 г. в тот момент, когда он намеревался вновь наладить деятельность существующих в Дании организаций саботажа против судов.

Насколько Коминтерн был заинтересован в уничтожении германского судоходства также и в Балтийском море, видно из того, что за период времени с февраля по апрель 1941 г. охранной полиции (СД) совместно с датской полицией удалось арестовать руководящих функционеров коммунистической партии Дании, которые активно помогали проводить коммунистические акты саботажа. Среди них находятся, между прочим, член исполнительного комитета коммунистической партии Дании и генеральный секретарь „ISH“ Рихард Йензен, редактор датской коммунистической газеты „Арбейтер-блат“ в Копенгагене Тёгер Тёгерсон и председатель „Общества друзей Советского Союза“ в Дании полуеврей Отто Мельхиор.

На счет коммунистической группы саботажа в Дании следует отнести, в особенности, покушения на германский пароход „Заар“ в Ревельском порту и на германское фрахтовое судно „Фила“ в Кёнигсбергском порту, причем у последнего от сильного взрыва произошла большая течь в носовой части на высоте ватерлинии. Доставка на борт судна химического зажигательного вещества с часовым механизмом произошла в Рижском порту.

Употребляемые датской коммунистической организацией химическо-механические зажигательные и взрывчатые вещества и фитили привозились из Швеции и со специальным курьером доставлялись через магазин мужского платья в Мальме, где они находились на складе, в Копенгаген.

Важные указания относительно работы Коминтерна против Германии выявились также из показаний многих коммунистических террористов в Дании.

Особенное значение придавал Коминтерн вербовке сотрудников из среды скандинавских моряков, так как существовало убеждение, что в будущей войне только скандинавские страны могут остаться нейтральными, и только граждане этих стран будут иметь возможность проводить террористические акты в германских портах, в частности, на германских судах. Сверх того, давались настоятельные директивы уничтожать и взрывать грузы собственных судов, если это будет в интересах Советского Союза. Волльвебер сам дал директивы отдельным группам саботажа в прибалтийских странах и в германских северных портах завербовать на всех совершающих рейсы в этом районе судах хотя бы по одному надежному сотруднику, который для своей будущей работы должен быть проинструктирован лучше всего в духе III Интернационала.

К его распоряжению нужно отнести также и попытку основать группу саботажа в Данциге.[207]

Руководящие функционеры „ISH“ этих групп, среди них родившийся в Осло норвежский гражданин Артур Самсинг, живший долгое время в Советском Союзе, были тем временем арестованы и дали подробные сведения относительно актов саботажа против Германии по заданию Волльвебера.

По заданию Коминтерна Волльвебер устроил также опорные пункты на островах Балтийского моря Даго и Эзель. Завербованные на этих островах сотрудники должны были, однако, выступить активно лишь в случае, если во время войны между Германией и Советским Союзом эти острова будут заняты германскими войсками, в частности, германским военным флотом. Акты саботажа надлежало направить тогда в первую очередь против баз подводных лодок, аэродромов и нефтяных баз.

Насколько широко большевизм пытался раскинуть свою деятельность также и в Германии, видно из того факта, что в марте 1941 г. в Верхней Силезии и Генерал-губернаторстве охранной полицией (СД) было установлено, что польским саботажем и террористическими организациями в подавляющем числе руководили коммунистические элементы. И здесь организация проведенных в последнее время актов насилия выявляет типичные коммунистические методы выполнения, как они были изложены Коминтерном в обращении ко всем секциям при установке[208] „Военных тезисов“ Ha VI-VII Всемирных конгрессах в Москве.

IV. Советский шпионаж (экономическая, военная и политическая информация) против Германии

1. Методы ГПУ в отношении переселенцев немецкой национальности

Когда, согласно русско-германскому пограничному договору от 29.09.1939 г., Россия могла воспользоваться плодами германской победы над Польшей путем существенного прироста территории, она использовала проведение русско-германской границы, разделяющей сферы влияния, для того, чтобы при первом вновь образовавшемся территориальном соприкосновении с Великой Германией создать возможность для деятельности бесчисленных агентов-шпионов в рамках Пакта о ненападении.

Великодушный акт Фюрера по возвращению всех проживающих на русской территории лиц немецкой национальности был позорно использован для вышеприведенных целей.

Когда лица немецкой национальности, следуя зову Фюрера, массами стали изъявлять свое желание о переселении, пресловутое ГПУ выступило на передний план (ГПУ с 03.02.1941 г. стало составной частью объединенного Нар[одного] комиссариата внутренних] дел под названием „Народного комиссариата государственной безопасности“) с целью завербовать при помощи низких средств многих из этих немцев для шпионской деятельности против страны, в которую они стремились вернуться, движимые любовью к Родине. Если далее ГПУ и не имело на практике успеха, так как большинство из них, под давлением[209] навязанных им силою шпионских обязательств, тотчас же заявило об этом на германской территории, то все же этот факт является позорным явлением для методов работы ГПУ и, следовательно, для советских власть имущих. Немецких переселенцев в таком случае вызывали в ГПУ, часами допрашивали, причем им грозили, что они не будут допущены к переселению, если они не подчинятся требованиям ГПУ. Излюбленным методом считалось заявлять таким переселенцам, что оставшиеся родственники будут рассматриваться как заложники, если они не выполнят силою навязанных им обязательств или осмелятся донести об этом в Германии. Им угрожали также, что всесильная рука ГПУ может их настичь даже в Германии – угроза, которая не могла не оказать своего влияния на отдельных переселенцев. Не только мужчин, но и женщин бесстыдным образом вынуждали брать на себя такие обязательства. Далее из сотен таких случаев можно привести примеры, которые являются разительными в том смысле, как можно поступать с немцами.

а) Во время переселения бессарабских немцев в Германию явилась г-жа Мария Бауман из Черновиц,[210] которая под присягой свидетелей заявила, что русская тайная полиция силой принуждала ее к шпионской деятельности.

Ее много раз вызывали в соответствующие учреждения ГПУ, где на нее старались воздействовать всевозможными средствами, чтобы заставить подчиниться требованиям шпионской работы. Так как она является матерью 5-ти малолетних детей (вдова), то ей обещали предоставить возможность высокого заработка, причем указывали, что сумма в 10 000 марок и больше не играет никакой роли. Она[211] была предназначена для шпионской деятельности в Праге. Она имела при себе материалы и документы, из которых можно было усмотреть объем специальной подготовки.

б) Елизавета Крейтель, муж которой был владельцем магазина бандажей в Черновицах, была также вызвана органами ГПУ под видом представления заграничных паспортов. Она должна была заняться русским шпионажем в Саксонии. Она также предоставила важные материалы в распоряжение органов германской контрразведки.

Приведенные обоснованные отдельные примеры можно было бы распространить на сотни других случаев, так как известно, что ГПУ по приблизительному подсчету завербовало не менее 50 % переселенцев, чтобы принудить их к сотрудничеству силой угроз или обещаниями огромных денежных сумм.

Мало того, что ГПУ делало из этих немцев при помощи позорных средств изменников своей Родины, оно занималось воровством документов, чтобы снабжать ими русских агентов-шпионов. В 16 случаях существуют доказательства того, что воровство документов было произведено с целью снабжать ими русских агентов-шпионов. В 16 других случаях существует подозрение, что ГПУ для этой цели отправило на тот свет ряд лиц немецкой национальности, чтобы завладеть их бумагами для тайного проникновения агентов в Германию.

2. Советские дипломатические представительства как центры экономической, политической и военной разведки против Германии с единственной целью подготовки войны

Со времени заключения пакта русский специальный шпионаж показал себя в своих методах работы почти исключительно в провоцирующей форме.

В своих почти всегда неразборчивых методах он дошел до того, что включил в свою сеть, для своих целей разведки, русское представительство в Германии во главе с полпредством в Берлине. Когда некоторое время тому назад был отозван из Берлина тогдашний полпред Шкварцев и заменен полпредом Деканозовым, такая смена полпреда была лишь сигналом для еще более усиленной разведки в области политической, хозяйственной и военной информации. Деканозов, доверенное лицо Сталина, руководил в России информационной частью НКВД (русского Народного комиссариата внутренних дел), к которому принадлежит ГПУ как специальный орган шпионажа. Его задание, которое он получил в Москве, заключалось в том, чтобы через разветвленную сеть доверенных лиц найти доступ в правительственные учреждения и добыть прежде всего сведения о военной мощи и оперативных планах Германии. Его ближайший был сотрудник ГПУ,[212] так называемый „советник полпредства“ Кобулов, который развил интенсивную деятельность в области шпионажа, бесцеремонно пользуясь своим экстерриториальным положением. Целью русского шпионажа в Германии являлось, помимо добывания сведений чисто военного характера, получение также сведений о политических планах Германии и путем устройства сети секретных радиостанций в разных местах Германии иметь осведомительный персонал, который сообщал бы в Россию все важные сведения по особой системе шифра. Так, с 1940 г. предполагалось провести грандиозную мобилизационную подготовку в области шпионажа при поддержке неподдающихся учету денежных средств. (Германская контрразведка смогла вовремя вмешаться.)

То обстоятельство, что все усиливающееся давление русского шпионажа прежде всего в германских восточных провинциях – на первом плане в Генерал-губернаторстве и Протекторате – дало о себе знать, послужило поводом к тому, чтобы обратить особое внимание на эти опасные места. Было установлено, что сотрудник советского генерального консульства в Праге Леонид Мохов был главой русской шпионской сети, которую ГПУ раскинуло в Протекторате. Бывших членов чешского легиона, которые во время польской войны воевали на стороне поляков и набирались главным образом из приверженцев бывшей коммунистической партии в Чехословакии, попавших после разгрома Польши в плен в Россию, принуждали к шпионской деятельности и главным образом обучали их обслуживанию тайных радиостанций. Этих людей отправляли[213] с фальшивыми документами в Протекторат, где они работали под руководством уже упомянутого члена советского консульства Мохова. В момент захвата свыше 60 человек было арестовано, и дюжина действующих тайных радиоотправителей[214] была конфискована. (Примечание: эта сеть работала вполне независимо от незаконно организованного аппарата Коминтерна. См. цифры 1 и 2.)

В Берлине в это время советник полпредства и чиновник ГПУ Кобулов тоже не бездействовал. Небезынтересно отметить тут показание бывшего югославского дипломата, которого нельзя заподозрить в германофильстве, военного атташе в Берлине, полковника Ваухника, который сказал о помощнике советского военного атташе в Берлине, полковнике Скорнякове, что он занимается исключительно шпионажем, располагая для этого любыми суммами. Целью Кобулова, совместно с русским военным атташе Тупиковым и его помощником Скорняковым, было устройство в столице Германии и во всех важнейших городах Германии тайных радиостанций для передачи сведений.

Из имеющегося обширного материала о деятельности этих господ и штаба их сотрудников приводим только два случая, как, например:

а) Пекарь Витольд Пакулат из Мариамполя в Литве, который был членом немецкого культурного союза в Литве, имел родственников в Германии, главным образом в Берлине, был вызван в один прекрасный день в Ковно[215] в ГПУ.

Тут ему угрожали возбудить против него процесс о шпионаже. Тот факт, что он был членом культурного союза и для посещения своего брата в Мемеле несколько раз ездил из Литвы в Германию, являлся достаточной причиной для ГПУ, чтобы возбудить против него полицейское расследование по шпионажу. Запуганному человеку обещали безнаказанность только в том случае, если он согласится под маской немецкого беженца переселиться в Берлин и там работать для России по определенным указаниям. Оставляя жену и ребенка как заложников в руках ГПУ, он был выслан в Германию. Отправляя его в путь, ему угрожали, что рука ГПУ длинна и настигнет его и в Берлине в случае предательства. Несмотря на эту угрозу и на то, что он был вынужден оставить родных во власти ГПУ, этот немец по происхождению, в сознании своего долга, обратился к охранной полиции. Таким образом, удалось путем контрманевра, оставшегося неизвестным для русских, пресечь все их намерения и держать их деятельность с самого начала под контролем. В Берлине Пакулату посредником ГПУ из полпредства передавались указания и приказы. Он должен был снять квартиру в Берлине, в которой ГПУ устроило большую тайную отправочную радиостанцию.[216] Он дальше должен был по приказу русских переснять маленькую гостиницу с пивным рестораном, чтобы эти комнаты предоставлять проезжим русским агентам и курьерам. Он постоянно получал поручения подделываться к рабочим, специалистам военной промышленности, чтобы от них получать предательский материал. Русский шпионаж[217] с намерением стремился к подготовке войны и помимо обозначения целей для будущих воздушных бомбардировок искал незаметные, скрытые на площадях и в общественных садах места, где можно было бы прятать материалы и предметы саботажа, чтобы брать их оттуда в нужный момент.

В одном только этом случае ГПУ заплатило 100 000 марок, чтобы провести указанные выше приготовления. Для своей тайной радиостанции русская разведка завербовала, посредством Пакулата, радиотехника фирмы „Сименс“, который ловким контрманевром охранной полиции был предоставлен в его распоряжение. Русский шпионаж твердо считался с тем, что Пакулат завербовал между тем надежную сеть в 60 немцев, которые помимо достаточного числа поручений по шпионажу, должны были также действовать разлагающе. Эта находящаяся под наблюдением контрразведки сеть протянулась узко[218] до Кенигсберга, где как раз теперь должны были начать намечать на городском плане заводы, важные в военном отношении.

б) Другой случай преступного шантажа германского подданного был обнаружен также в Берлине. Этот, родившийся в Петербурге, германский гражданин, имя которого по понятным причинам в данное время еще не может быть сообщено, после неоднократных посещений Германии вернулся в 1936 г. окончательно в Берлин. Он венчался в России по русским законам. От этого брака родилась дочь. Так как по русским законам жена оставалась русской подданной, ему не разрешили взять ее с собой в Германию. Из Берлина он неоднократно старался при поддержке Министерства иностранных дел Германии добиться нужных документов для признания русского брака германскими законами. Ввиду того, что он сам был тяжело болен легкими и уже по этой одной причине добивался скорейшего соединения со своей семьей, он не видел другого выхода, как самому отправиться в Петербург для добычи документов, чтобы, наконец, привезти жену и дочь с собой в Германию. С этой целью он обратился в русское бюро путешествий Интурист с просьбой о выдаче нужных виз. Когда управляющий конторой, русский, Шаханов, услышал из его рассказов, что этот больной человек живет в большой тревоге за свою семью, он начал с ним низкую игру. Шаханов обещал ему визу в Петербург под условием, что он, как немец, согласится на предательство своей Родины. Неоднократно Шаханов уговаривал больного человека, доводя его почти до самоубийства. Шаханов постоянно упоминал о жене и дочери и намекал на то, что они находятся как заложницы в руках ГПУ. Этот германский подданный, в конце концов, обратился в германскую контрразведку. Под ее руководством он как будто бы согласился на предложение агента ГПУ Шаханова и снял по его указанию большую квартиру, в которой тоже началось оборудование тайной радиостанции.

В дополнение следует указать на факт тесной связи между Шахановым и „советником полпредства“ Кобуловым.

в) Посредством постоянной слежки за радиоспециалистом берлинского полпредства, неоднократно появлявшимся в Данциге, можно было и тут путем контрманевра оборудовать тайную радиостанцию и снабдить ее сетью надлежащих политических и коммерческих доверенных лиц. И тут, благодаря своевременному донесению братьев Формелла, данцигских граждан, которых хотели силой заставить служить ГПУ, удалось разрушить козни советского шпионажа.

Эту серию примеров можно было бы продолжить до бесконечности, так как советский шпионаж во всех кажущихся ему важными германских городах работал таким же образом.

V. Пограничные инциденты.

В заключение надо еще указать на то, что со стороны Советского Союза постоянно, а начиная с февраля 1941 г. в повышенной мере, вызывались пограничные инциденты, которые являются кошмаром для германского пограничного населения на Востоке. Преступные расстрелы германских подданных и постоянный обстрел с русской стороны германской территории сменяются один за другим в бесконечной цепи.

VI. Заключение

Вся деятельность Советского Союза, направленная против национал-социалистической Германии, показывает на приведенных отдельных примерах, взятых из обильного материала, в каком размере производились подпольное разложение, саботаж, террор и подготовительный к войне шпионаж в военном, хозяйственном и политическом смысле.

Эти враждебные стремления после заключения Пакта о ненападении от 23.08.1939 г. не только не уменьшились, но, напротив, увеличились и по размеру и по силе.

Подп[исал] Гейдрих.