Ленная конница. Происхождение ленной системы. Сражение при Пуатье (732 г.)

Ленная конница. Происхождение ленной системы. Сражение при Пуатье (732 г.)

В предшествующей главе история кавалерии была доведена до того времени, когда римские владения на Западе были разделены на отдельные части. Теперь же мы внимательно рассмотрим состояние и развитие кавалерии в различных национальных образованиях, сложившихся на месте распавшейся на фрагменты огромной империи.

После завоевания территории Римской империи различными германскими племенами развитие цивилизации на большей части Европы определялось традициями и обычаями этих племен. Результаты их воздействия в течение многих веков отмечались в развитии различных типов управления, гражданском строительстве и особенно организации армии, отличной от той, что существовала в римские времена.

Именно у германцев сложился такой институт, как ленная система, вскоре утвердившийся и начавший быстро распространяться по всей Европе, в той или иной степени сказавшись на землевладении и сегодняшнего времени. Именно поэтому этот институт, остававшийся в течение многих поколений основой военных систем наций Европы, и заслуживает отдельного разговора.

Очевидно, что задолго до вторжения в пределы Римской империи среди германцев существовало разделение общества и выделялась знать или привилегированные семьи (роды). Они отмечены, например, у Тацита, проводящего различие между «знатью», «благородными» и низшими классами. В исторических трудах упоминаются и своего рода аристократические семейства, из которых выбирались вожди племен.

Сначала германские племена, бродившие на лесных просторах, жившие в основном охотой и войной с соседними народами, не воспринимали землю как собственность и не ценили ее, поскольку вся земля находилась в общественном пользовании. В тот период молодые воины обычно собирались в группы в виде военных товариществ или отрядов, затем из своего числа выбирали одного в качестве вождя или военачальника.

Обычно избрание провозглашалось поднятием на щит того, кого считали самым храбрым и доблестным, имевшего качества, необходимые для командующего. Иногда известный и пользовавшийся заслуженным уважением вождь собирал вокруг себя войско из молодых людей, привлеченных его ратными подвигами, и, вступая под его знамена, они клялись ему безоговорочно подчиняться.

Подобные боевые отряды обычно начинали мигрировать, покидая родину и вторгаясь на другие территории в поисках земли, на которой могли осесть. Например, свевы, делившиеся на десятки, сотни и тысячи, ежегодно отправляли большие отряды, мигрировавшие в поисках новых земель подобно пчелам, разлетавшимся из улья, когда происходило его перенаселение.

Если орды пришельцев одерживали победу, они расселялись на новой территории, поровну разделив землю между свободными воинами. Такое землевладение именовалось аллодом (от древнегерманского «од» – земля) и передавалось по наследству. Границы владения тщательно отмечались, а каждый собственник обитал внутри собственного поместья. Аллод нельзя было продать без согласия семьи, равно как и правительство не могло конфисковать его даже за противозаконный поступок у того, кто им владел в настоящее время. Именно статус свободного землевладельца предоставлял ему право неотчуждения.

Выделенные нами рожденные свободными землевладельцы и их рабы, захваченные во время войны и вынужденные служить им, составляли два основных социальных класса, сложившиеся у древних германцев. Поэтому можно предположить, что так называемая знать или вожди были всего лишь старшими сыновьями и наследниками поместий, что позволяло им занимать более высокое положение, чем младшим братьям.

Со временем некоторые рабы были отпущены на волю и часть земли передана им хозяевами на условиях оказания определенных услуг и внесения ежегодной платы. Иногда, завоевывая территорию, оставляли часть земли во владении первоначальных владельцев, подразумевая, что те станут оказывать определенные услуги. Такие люди из прежнего населения образовали класс и не рабов, и не свободных, а просто зависимых, как и вассалы у феодалов. Их земельная собственность зависела от обязанностей, поэтому их владения называли феодами (что означало «переданная собственность»), в отличие от аллодов. Таковым стало основание феодальной системы.

Как только должность верховного вождя (или короля) стала наследственной, образовались обширные королевства, устройство которых было во многом взято из законов древних германцев. После учреждения монархического управления королевская часть завоеванных земель оказалась намного больше, чем у любого из свободных воинов. Она состояла из огромного домена, в котором король устраивал свой двор, а также нескольких аллодов в различных частях страны. Эти владения должны были обеспечивать правителя и его двор, чтобы избежать необходимости прямого налогообложения.

В соответствии с древними традициями аллодиальные собственники в этих королевствах делились на десятки и сотни. Вскоре небольшие подразделения исчезли, сотни превратились в кантоны, несколько кантонов образовывали графство или провинцию. Сотни (кантоны), на которые англосаксы разделили Англию примерно 1400 лет назад, продолжают существовать и сейчас как признанное территориальное деление.

Судьи, ранее избиравшиеся в каждой провинции общественным голосованием на собрании, теперь назначались монархом. Главный правитель в провинции носил титул графа или конта, в мирное время он отвечал за поступление в казну налогов, а во время войны командовал войсковым контингентом, выставляемым графством в королевскую армию. Когда королевство сильно расширялось, включая целые покоренные народы, в последних иногда разрешали сохранять прежнего правителя и прежних владельцев при условии, что те в случае войны будут выставлять воинский контингент. Так возник титул герцога.

Таким образом государство разделилось на герцогства, провинции и графства (кантоны). В армию входили представители всего населения, командирами были главы сотен, графы или вожди провинций, а также герцоги, верховным командующим становился король. Устройство армии было чисто милиционным, постоянные части отсутствовали. Для решения важнейших вопросов созывалось народное собрание. В мирное время оно называлось ариманией (mannire – призывать). В случаев войны оно именовалось геербан (heer – войско и bannire – собирать). Приказ о созыве исходил от короля и давался им герцогам; они передавали его графам, те – начальникам кантонов, которые, наконец, сообщали его народу. Каждый человек подчинялся в военное время тому же лицу, что и в мирное. Дисциплина требовалась полная, и каждый проступок строго наказывался.

Наследственные владельцы аллодов обладали многими привилегиями. Они освобождались от уплаты налогов и повинностей. Они помогали при исполнении судебных процедур, имели свой голос в законодательной власти – на общем народном собрании. Они пользовались свободой в ношении оружия и применяли его, если требовалось отомстить за оскорбление. Они не платили постоянного земельного налога, как это делали покоренные римляне, владевшие землей.

В обмен на отмеченные преимущества свободный землевладелец должен был служить в геербане, причем во время службы он обладал бесспорным правом на свою долю в общей добыче. Ему также приходилось снаряжать лошадей и повозки во время войны. Предполагалось, что он должен делать подарки и подношения королю и его двору.

Любой вольный человек, пренебрегший призывом и не присоединившийся к армии, терял все привилегии, иногда вместо службы допускалась выплата штрафа. Среди англосаксов бытовало правило, что короли конфисковывали наследственные земли тех, кто дезертировал, и передавали их графам. Основная часть таких вольных людей в военное время служила в пехоте, те, кто занимал более высокое положение и считался состоятельным, служили в кавалерии. Изменения в кавалерии и улучшение армии во многом повлияли на положение свободных людей в феодальной системе.

Когда прекратилось переселение народов, короли также приобрели оседлость в своих владениях, феодальная система усовершенствовалась, особенно во Франции, где короли разделили приобретенную землю на лены (вотчины) между своими друзьями и соратниками (fideles или antrustiones). Являясь также придворными, такие лица занимали более высокое положение в народном собрании, чем обычные свободные собственники.

Время от времени король жаловал своим вассалам привилегии, пока, наконец, они не образовали класс знати, которая превосходила древнюю знать, являвшуюся всего лишь свободными людьми. Преимущества владения королевскими вотчинами оказались настолько значительными, что многие свободные собственники уступали поместья монарху, приносили клятву верности ему как их феодальному господину, получив свои земли обратно как вотчину. Благодаря этому ленная система распространялась все более и более, пока, наконец, почти вся страна не делалась леном короля.

Владельцы огромных вотчин вскоре поняли, что могут увеличить свое влияние и могущество, отдавая часть своих земель в аренду своим титулованным друзьям или свободным людям, которые становились их вассалами. Этот процесс рефеодализации вскоре получил всеобщее распространение, так что почти все налоги поступали от таких владений.

Примерно ко времени Карла Великого основной военной силой стали тяжеловооруженные конники в латах. Германцы переняли от римлян использование защитного вооружения, приобретя определенные преимущества над своими противниками. Франки при Хлодвиге также переняли этот способ защиты, в битве с вестготами король спасся только благодаря своим доспехам.

При Карле Великом служба в кавалерии, составлявшей весьма значимую часть армии, была связана с большими затратами, которые были под силу только владельцу крупного лена. При объявлении призыва воинов на войну всадники упоминались отдельно. Поскольку в то время воинам жалованье не выплачивалось, вотчины были обязаны изыскать источники, чтобы обеспечить конного рыцаря вместе с необходимыми ему помощниками, лошадью, оружием и необходимым снаряжением. Стоимость всего необходимого ложилась тяжелым бременем и нередко превышала достаток обыкновенного свободного человека.

Следовательно, кавалерия полностью состояла из знати, считавшейся основной силой нации. Причем настолько, что слово miles (воин) в течение XI века приобрело ограниченное значение и стало обозначать только благородного всадника или рыцаря, никогда не относилось ни к каким нижним чинам в войске. Понятия «рыцарь», «кабальеро», «кавалер», обычно означавшие всадника, позже стали обозначением дворянина или представителя знати.

В Испании каждый горожанин, обладавший достаточным состоянием, должен был служить королю на войне как всадник (кабальеро). В свою очередь, за службу он вознаграждался теми же самыми правами и привилегиями, что и земельная аристократия.

Феодальную систему привнес в Англию Вильгельм Завоеватель, большая часть страны была разделена среди его сторонников в виде огромных вотчин. Все же по сравнению с другими странами привилегии знати во многом ограничивались, в то время как большая часть населения пользовалась большей свободой. Военная система основывалась на том же самом принципе, что и в прочей части Европы, конные рыцари, служившие королю, считались высшим классом в государстве.

В то время когда в военной и политической системах Европы происходили эти перемены, источники по тогдашнему военному искусству и сохранившиеся описания различных войн настолько туманны и неполны, что из них практически ничего нельзя извлечь. Нам известны только отдельные детали, поэтому мы мало что можем сказать о военном искусстве того времени.

Однако этот недостаток точных сведений не составляет большой потери для нас, так как падение цивилизации и победа варваров произвели такой же упадок военного искусства, как и всех прочих искусств и наук, и едва ли варвары имели ясное представление о тактике и дисциплине. Об обеих битвах Хлодвига, при Суасоне и при Толбиаке, мы ничего не знаем, но зато сохранилось несколько интересных подробностей о битве на реке Касулина в 554 году, где евнух Нарсес удачной атакой своей конницы одержал решающую победу над вождем франков и алеманнов Буцелином.

Буцелин располагал армией в 30 тысяч пеших воинов и не имел ни одного всадника. Евнух Нарсес, командовавший войсками византийского императора на Востоке, располагал только 18 тысячами человек, из которых большую часть составляли тяжеловооруженные всадники в латах, использовавшие луки и стрелы. Нарсес построил свои войска в линию, поставив тяжелую пехоту в центре, кавалерию на флангах, а лучников и метателей дротиков оставил в тылу.

Сражение при Пуатье, 4 октября 732 г.

Рассказывают, что, когда Нарсес строил армию на битву, один из вождей герулов, составлявших значительную часть войска, убил одного из своих слуг за некий незначительный проступок. Узнав об этом, Нарсес приказал казнить этого командира на месте. Возмущенные герулы отказались идти в бой. Нарсес велел им передать, что они вправе поступать, как считают нужным, но тогда они не получат никаких почестей после победы. Затем он продолжил действовать без них, так что если бы те и захотели вступить в действие, то смогли сражаться только на второй линии или в резерве.

Буцелин построил свою армию в виде клина, направив его острие на врага, и яростно вторгся в центр римской линии, она вскоре поддалась и была вынуждена уступить. Вовсе не удрученный произошедшим, Нарсес приказал своим двум флангам кавалерии (одни конники были вооружены луками и стрелами, другие дротиками, у некоторых были копья) обрушиться на фланги и тыл пехоты франков, не имевшей ни шлемов, ни лат, а вооруженной только мечами, боевыми топорами и небольшими круглыми щитами.

Прекрасно обученные римские лучники, полностью защищенные доспехами, расстреливали из луков неповоротливую массу варваров, вскоре внесли смятение в их ряды и закрепили победу. В критический момент герулы под предводительством своего вождя Синдуала, забыв о своей жажде мщения, воодушевленные битвой, стремительно атаковали голову франкского клина. Случившееся решило исход битвы, окруженные и потерпевшие поражение варвары были почти полностью уничтожены. Историк Агафий пишет, хотя в это трудно поверить, что из 30 тысяч уцелело только пять франков, в то время как римляне потеряли только 80 человек.

Одно из наиболее значительных и интересных сражений Средних веков, между Карлом Мартеллом и сарацинами, состоялось в 732 году при Пуатье. Тогда на поле битвы решалась судьба христианской Европы. Сарацинский халиф Абд эль-Рахман пересек Пиренеи во главе огромной армии, численность ее, по разным источникам, колеблется от 80 тысяч до нескольких сотен тысяч. Некий монах-хроникер определяет потери арабов в 375 тысяч, что является очевидным преувеличением, хотя само по себе свидетельствует о том, что потери оказались огромными. Собственно описания сражения неполны и недостаточны в отношении военных подробностей.

В следующем описании, взятом у арабского хрониста, находим лучше переданное описание битвы. Заметив, что война началась между мусульманами и правителем пограничного франкского графства, он сообщает о том, как граф [33]собрал армию и начал сражаться против неверных. Хронист говорит следующее:

«Все же Абдурахман (Абд эль-Рахман) заставил их отступить, и его люди воодушевились своими постоянными успехами, поверив в свои силы и в действия эмира. Итак, мусульмане уничтожили своих врагов и перешли реку Гаронну. Опустошая страну и захватывая пленников в бесчисленном количестве, армия прошла по ней как опустошающий вихрь. Добыча сделала воинов ненасытными.

Переходя реку, Абдурахман отбросил графа, и тот отступил в свою крепость, однако мусульмане взяли ее штурмом и, захватив, убили графа [34], поскольку все уступало их мощи, убивавшей все живое.

Все народы франков дрожали перед столь грозной армией, и они обратились к своему королю Калдусу (Карл Мартелл) [35]и рассказали ему о тех страшных опустошениях, что произвели конники мусульман, как они легко прошли по всем землям Нарбонны, Тулузы и Бордо. Они также поведали королю о смерти их графа.

Король приободрил посланцев и предложил помочь им. Так, в 114 году (хиджры) он оседлал свою лошадь и взял с собой войско, численность которого нельзя было и сосчитать, отправился против мусульман, подойдя к ним близ большого города Тура. Абдурахман и другие военачальники увидели беспорядок в мусульманском войске, перегруженном трофеями. Однако они не рискнули вызвать недовольство среди солдат, приказав им оставить все, кроме своего оружия и военных лошадей.

Абдурахман верил в доблесть своих воинов и в то, что удача не покинет его. Но недостаток дисциплины оказался роковым для его армии. Абдурахман штурмовал Тур, стремясь захватить еще больше добычи, они сражались яростно и захватили город прямо на глазах тех, кто пришел спасти его. Беспощадность и гнев мусульман в отношении жителей города напоминали ярость и жестокость разъяренных тигров… Совершенно понятно, – пишет далее хронист, – что Бог должен был наказать их за это, и удача отвернулась от мусульман.

Около реки Овар (Луары) обе армии, говорившие на разных языках и двух разных исповеданий, выстроились в боевом порядке друг против друга. Сердца Абдурахмана, его военачальников и его людей были переполнены яростью и гордостью, именно они первыми вступили в битву. Мусульманские конники яростно устремились вперед и несколько раз атаковали боевой порядок франков, сопротивлявшихся доблестно, и многие пали замертво с каждой стороны до захода солнца.

Ночь разделила обе армии, но, как только забрезжил день, мусульмане продолжили сражение. Вскоре их всадники пробились в центр войска христиан. Однако многие мусульмане опасались за те трофеи, что оставили в своих палатках, и в их рядах раздался ложный крик, что часть войска врага грабит лагерь. Услышав его, несколько отрядов мусульманских конников повернули и ринулись защищать шатры.

Остальным показалось, что они обратились в бегство, и вся масса заволновалась. И пока Абдурахман прилагал усилия, чтобы утихомирить волнение и заставить людей продолжать бой, воины франков окружили его и пронзили множеством копий, так что он умер. Тогда все войско мусульман обратилось в бегство, во время которого погибло много народу. Мусульмане были беспощадно разбиты, потеряв великого полководца и бесстрашных воинов, и случилось это в 115 году».

Хотя приведенные отрывки не позволяют четко определить тактику противоборствующих сил, из них следует, что сарацины полагались только на свои мечи и, соответственно, сражались на близком расстоянии, в то время как франки использовали и копья, и Абдурахман (Абд эль-Рахман) был убит именно копьями. Арабы рассказывают, что битва длилась два дня, в христианских хрониках говорится о шести или семи днях, что позволяет сделать вывод, что сражение, возможно, проводилось в виде несистематических стычек между всадниками, шедших на равнине с переменным успехом.

Весьма вероятно, что при наличии подобной неповоротливой и недисциплинированной массы войск битва должна была вестись на открытой местности, причем ни та ни другая группа не могла одержать решающую победу в один день. Смерть халифа и сопровождавшее ее смятение, как явствует из описания, истинное или ложное нападение на лагерь оказались вполне достаточными, чтобы повернуть ход битвы в сторону франков. Потери побежденных в ходе преследования сделали результат более весомым.

«Эта победа Карла Мартелла, подкрепленная успехами его сына Пипина, привела к изгнанию сарацин из границ Франции и окончательно способствовала победам в Западной Европе, выдворению мусульман из части Испании, присоединению территории между Пиренеями и Эбро к его империи под именем Испанской марки» (Гиббон).

Впоследствии, во время правления Карла Лысого, кавалерия составляла значительную часть армии. В сражении между королем и Робертом ле Фортом, командовавшим войсками герцога Бретани, самой значимой силой с каждой стороны была кавалерия. В распоряжении Карла имелся мощный корпус из саксонских всадников, отправленный на помощь его братом Людовиком Немецким. Эти войска он поместил перед своей линией, чтобы отражать атаки бретонской кавалерии, которая считалась весьма опытными воинами.

Последние герцоги Бретани уделяли особое внимание своему войску и организовали конницу, похожую на ту, что использовали древние парфяне. Ее воины были вооружены дротиками, образовывали небольшие группы и таким образом перемещались и маневрировали вокруг врага, тщательно избегая прямых столкновений, бросали свои дротики и быстро отступали.

Если их начинали преследовать, то они бросали свои дротики в движении так искусно, что редко промахивались. Вскоре они рассеяли саксонцев, затем применили ту же самую тактику в отношении пехоты. Вооруженная копьями и мечами, пригодными только для ближнего боя, пехота потерпела серьезное поражение от войск, к которым не могла приблизиться на близкое расстояние.

Карл Великий стал величайшим монархом Средних веков, его империя состояла из Франции, части Испании, включала почти всю Италию, Германию и часть Венгрии. После его смерти, до Крестовых походов мир (так его обозначим) был разделен между тремя великими империями или нациями – греками, франками и сарацинами.

Поражение Абдурахмана (Абд эль-Рахмана) и успехи Карла Великого фактически прекратили усиление власти сарацин в Испании, куда они прошли от Аравии, через Египет, Ливию, Мавританию и через Гибралтарский пролив, пройдя за относительно небольшой период времени, где-то за столетие вдоль всех южных границ Средиземноморья.

Все же с востока армии сарацин продолжали продвигаться (турецкое завоевание), направляясь к Германии, и происходившие тогда сражения представляют большой интерес для истории кавалерии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.