Введение

Введение

Как следует из текстов Священного Писания, в то время, когда население было малочисленно, миром управляли патриархи, и имелось много свободных пастбищ и животных для охоты, войн не было. Такие тесные отношения сохранялись на протяжении продолжительного периода времени.

Вероятнее всего, первые раздоры начались из-за соперничества за лучшие места для пастбищ и обладание самыми доступными источниками воды. По мере того как число поселений увеличивалось, население становилось более плотным, соответственно возрастало и число столкновений.

В то время, когда почти все находилось в общественной собственности, права на собственность не устанавливались, охотники и пастухи стремились обеспечить свои потребности, покушаясь на права и собственность своих соседей. Естественно, что вторжения порождали сопротивление и возмездие, семьи призывали своих родственников на помощь, пока количество с обеих сторон не уравнивалось, и смертельная вражда продолжалась в течение ряда поколений.

Отмеченные конфликты и кровная месть вели к тому, что семьи стали объединяться в племена, стремясь к совместной защите, та же самая причина привела к образованию больших наций. Тогда причиной войн стали амбиции, сопровождавшиеся стремлением добиться возбуждения, фанатического и патриотического проявления чувств.

Скорее всего, человек научился использовать орудия для защиты задолго до того, как они потребовались для военных действий, ведь уже в самом начале развития человеческого общества люди должны были не только защищаться от диких зверей, но и убивать их во время охоты. Это было необходимым для выживания. Первым подобным орудием стала дубина или палица, а вскоре заостренная палка стала применяться как копье или дротик (метательное орудие). Постепенно эти орудия улучшались благодаря обжигу заостренной части, а затем и закреплению на них острой кости, заточенного камня или кремневого наконечника. В позднейших копьях, как и в их современных аналогах, использовали медные, бронзовые, железные или стальные наконечники.

Вскоре изобрели нож, потребность в котором ощущалась с ранних времен. Когда его удлинили и заострили, он превратился в кинжал, а от него уже было совсем недалеко и до меча.

Что же касается метательных орудий, то первым из них стал брошенный рукой камень. Их продолжали использовать вплоть до Троянской войны. Увеличению радиуса действия этих снарядов способствовала праща, в которой с помощью ремня сила человеческой руки возрастала во много раз. За ней последовали лук, баллиста и катапульта.

Использование метательного оружия естественным образом повлекло за собой изобретение соответствующего оборонительного (защитного) вооружения, оберегавшего воина от ударов во время боя. Первым приспособлением такого рода стал щит, изготовленный из дерева или шкур животных. За ним последовали кирасы и шлемы из кожи, затем из меди, бронзы и, наконец, из железа.

Когда много воинов собиралось вместе, чтобы отразить нападение врагов, требовалось обеспечить некоторый порядок и согласованность их действий. Для выполнения этой задачи стали выбирать одного или более вождя, которому подчинялись остальные. По мере того как число бойцов возрастало, происходило деление массы воинов на подразделения. Соответственно, правила, регулировавшие их действия во время сражения, становились более многочисленными и сложными.

В этот период истории войны стало очевидным, что сила, активность и продолжительность, соединенные с искусством применения оружия, стали основными квалификационными признаками солдата. У искусного воина имелось большое преимущество, и он оказывался более успешным. Он должен был не только уметь обращаться с различным защитным и поражающим вооружением, но и маршировать на длительное расстояние, чтобы добраться до места расположения противника, не потеряв слишком много сил к началу боя. Данное обстоятельство и стало причиной использования на войне лошадей.

Вскоре стало понятно, что солдаты, которые перемещаются на колесницах, не утомляются, приходят на место схватки свежими и в состоянии проявить максимальную энергию в смертельном поединке. Конник также обладал большим преимуществом в рукопашной над тем, кто был вынужден пройти далекий путь нагруженным тяжелой ношей. Все сказанное неизбежно привело к введению боевых колесниц.

Некоторые исследователи придерживаются мнения, что колесницы изобрели ради закрепления преимуществ, приобретенных воином на колеснице за счет его возвышенного положения и доминирования над пешим противником. Однако из древних источников следует, что данная особенность была осознана далеко не сразу, поскольку вначале колесницы использовались только для транспортировки вождей и тяжеловооруженных воинов к месту схватки или встречи с врагом.

Приближаясь к врагу, воин бросал метательное оружие, а затем спускался на землю, чтобы вступить в рукопашную схватку, в то время как колесничий разворачивал колесницу к лагерю и ожидал поблизости вместе с лошадьми. Если же воин получал ранение или наталкивался на серьезное сопротивление, он изыс кивал удобный путь к отступлению к колеснице, открытой с задней стороны, вскочив на которую такой воин безопасно отступал к собственным рядам.

Поскольку причиной использования колесниц послужило именно стремление получить превосходство над врагом, то очевидно, что ее форма начала быстро меняться, размеры увеличивались, появился парапет, на котором закреплялось метательное оружие. По этому поводу достаточно ясно высказался Гомер, который приводит множество примеров использования колесниц при осаде Трои.

В песни четвертой Илиады, рассказывая об Агамемноне, Гомер подробно описывает применение колесницы (перевод Н. Гнедича):

Пламенно к брани, мужей прославляющей, он устремился.

Коней Атрид с колесницею, медью блестящей, оставил;

Их браздодержец могучий держал недалеко, храпящих,

Муж Эвримедон, потомок Пираосов, сын Птолемеев.

Близко держаться Атрид заповедал, на случай, когда он

Члены трудом истомит, обходящий и строящий многих.

Роль колесничего ярко показана в следующем фрагменте пятой песни:

Мало Тидид отступив, впереди колесницы и коней

Стал и к Сфенелу воззвал, Капанееву храброму сыну:

«Друг Капанид, поспеши на мгновенье сойти с колесницы,

Чтоб извлечь у меня из рама горькую стрелу».

Так он сказал, – и Сфенел с колесницы спрянул на землю;

Стал за хребтом и из рама извлек углубившуюся стрелу.

Похоже что бои при осаде Трои не отличались организованностью и слаженностью. Богатые воины, как правило вожди, которые имели колесницы, находились на передней линии.

Худшие солдаты, в которых были менее уверены, были построены во второй линии, в то время как фаланга пеших воинов, составлявших основную боевую силу, находилась в третьей линии. Приблизившись к врагу, вожди прежде всего стремились ранить или убить своих противников, бросая копья с медными наконечниками.

Описание щита Аякса (седьмая песнь Илиады) позволяет сделать вывод, что он был покрыт семью слоями воловьей шкуры и, кроме того, обшит снаружи восьмым слоем меди. Главным вооружением воина на колеснице считалось копье, а меч рассматривался исключительно как вспомогательное оружие.

В описании битвы в последней части четвертой песни Илиады охарактеризован стиль сражения, и только один эпизод в этом описании четко показывает использование сабли и копья:

Пирос герой, Имбразид, к Илиону из Эны притекший.

Обе на голени жилы и кость раздробил совершенно

Камень бесстыдный, и навзничь, шатаяся, в прах Амаринкид

Грянулся, руки дрожащие к милым друзьям простирая,

Дух предающий; а тут прилетел поразивший фракиец,

Пирос могучий, и пику вонзил средь утробы; на землю

Вылилась внутренность вся, – и мрак осенил ему очи.

Пироса бурного пикой ударил Фоас этолиец

В перси, выше сосца, и вонзилася в легкое пика.

Быстро примчался Фоас этолиец; могучую пику

Вырвал из персей фракийца и, меч обнажив изощренный,

В чрево его посредине ударил и душу исторгнул.

Вернемся к седьмой песни, к бою между Аяксом и Гектором. Поединок начался с использования копий, затем воины метали друг в друга огромные камни и, наконец, сойдясь, стали сражаться своими мечами, пока их не остановили «глашатаи, вестники бога и смертных».

Пока продолжался этот бой, колесничие с обеих сторон приблизили свои колесницы, готовые унести прочь под защиту лагеря или флангов тех воинов, кто устал или был ранен. Продолжая сражаться, воин отступил к колеснице, взобравшись, защищал тыл, в то время как возничий погонял лошадей, чтобы быстрее покинуть поле боя.

Критический момент, когда воин стремился забраться в колесницу, часто оказывался роковым. У Гомера описано много случаев, когда смерть застигала сражавшихся во время боя, так, в начале пятой песни Идоменей убивает Феста.

Мужа сего Девкалид копьеносец копьем длиннотенным

Вдруг, в колесницу всходившего, в правое рамо ударил:

В прах с колесницы он пал и ужасною тьмой окружился.

В то время колесницу использовали почти исключительно как средство быстрой транспортировки. У Гомера не встречаются эпизоды, где показано, что она использовалась как средство ведения боя, равно как нет описаний того, что лошадей использовали под седлом. В пятнадцатой песни Илиады Гомер иронически сравнивает героя с ездоком, перепрыгивающим с одного коня на другого. Данный пассаж показывает, что в то время искусство вольтижировки было практически неизвестно.

Амио утверждает, что колесницы, подобные упоминаемым Гомером, использовались в Китае уже в 2600 году до н. э. и что примерно в то же время использовали и кавалерию. Трудно все же сказать, насколько данное утверждение основывается на достоверных источниках. Как известно, китайцы страшно гордятся своей древностью, точно так же, как и некоторые уэльские дворяне гордятся своей родословной, утверждая, что происходят от Адама и Евы [1].

В Индии колесницы использовались в более отдаленные времена, чем осада Трои. В Египте также колесницы были в обиходе в XVIII веке до н. э. или более чем за пятьсот лет до Троянской войны. Когда Иосиф пользовался милостью фараона, тот позволил ему ехать на второй из своих колесниц, что свидетельствует об использовании колесниц в то давнее время. Таковы первые упоминания использования лошадей в истории.

Во время исхода людей Израиля из Египта «фараон запряг колесницу свою, и народ свой взял с собою; и взял шестьсот колесниц отборных и все колесницы Египетские, и начальников над всеми ими» (Исх., 14: 6, 7). «И погнались за ними Египтяне, и все кони с колесницами фараона, и всадники, и все войско его…» (Исх., 14: 9).

Обычно всадники, что упоминаются в связи с колесницами, скорее всего, оказывались и теми воинами, кто сражался на них и управлял лошадьми, но вовсе не всадниками в общепринятом значении слова.

Всадников нет на египетских памятниках, даже на тех, что относятся к позднему времени, в то время как колесницы изображают постоянно. Похоже что сказанное доказывает, что, когда колесницы стали постоянно изображать на памятниках, рельефах на папирусах, они только начали применяться в армии вместе со сражающимися и обслуживающими их воинами, а также пехотинцами. Однако не менее очевидно, что о коннице речь еще не идет.

Ведь очевидно, что, изображая действующие армии, художник изобразил бы все имевшиеся в его время роды войск. Вполне вероятно, что после того как поколения художников изображали армии только с колесницами и пешими воинами, выработались удобные правила, мешавшие представлять действительную картину и реальных всадников в течение многих лет после того, как их начали использовать.

До появления конницы слово «всадник» использовали для обозначения возничих, как единственных воинов, связанных с лошадьми, чтобы отличить сражавшихся на колесницах и управлявших ими от пеших воинов. На это указывает их обозначение на иврите, применявшееся и для обозначения самих лошадей, безотносительно к их погонщикам или наездникам.

В то же время, вероятно, тем же самым словом стали обозначать настоящую конницу, когда она появилась. Оно применяется в поздних книгах Библии, где говорится о многочисленных случаях использования кавалерии. Но имеющиеся источники показывают, что во времена Моисея кавалерии не существовало.

Колесницы изображены на ассирийских рельефах, когда же начали использовать конницу, она также появилась на рельефах. Вряд ли конница могла существовать в Древнем Египте, если не осталось никаких явных свидетельств этого, особенно если мы вспомним, какими подробными являются рельефы и живописные изображения, оставленные египтянами [2].

Невозможно установить с определенной точностью, когда же впервые начали применять колесницы, хотя самым первым историческим свидетельством считается описание в Книге Бытия. В Книге Бытия (41: 43) говорится об их применении.

И Вергилий, и Плиний приписывают изобретение колесницы Эрихтонию, четвертому правителю Афин, который, как полагают, умер в 1437 году до н. э., но сказанное противоречит завещанию Моисея, что позволяет отнести их использование к 1715 или 1491 году до н. э.

В 1444 году до н. э. ханаанеи также использовали железные колесницы. Сирийцы применяли их в сражении против царя Давида в 1037 году до н. э.

Ассирийцы применяли военные колесницы уже при правлении Тиглатпаласара I [3], жившего примерно в 1120 году до н. э.

Первые изображения этих колесниц показывают, что сначала они оставались небольшими и приземистыми, колеса состояли сначала из четырех, затем из шести спиц. Обычно в них запрягали две, иногда три лошади, но никогда четыре. Чаще третью лошадь привязывали за повод справа или слева, чтобы использовать как запасную вместо убитой или искалеченной.

В колесницах почти всегда, например, ассирийцы использовали лук и стрелы, находившиеся в двух колчанах, размещенных справа и слева снаружи корпуса, поднимавшегося не более чем на три фута (0,9). Кроме лучника на колеснице находился возничий, управлявший лошадьми. Знатного воина сопровождал помощник, державший щит, защищавший стрелка во время стрельбы. В некоторых случаях, когда речь шла о правителе или военачальнике, занимавшем высокий пост, на колеснице находились два стражника, защищавшие его с каждой стороны круглыми щитами.

В специальном креплении на одной из сторон колесницы также располагалось копье, использовавшееся как дополнительное оружие.

Как правило, воины стреляли из луков с колесниц, но иногда спешивались и переходили к головам лошадей, чтобы повысить меткость выстрела. Тогда помощник также спешивался и защищал вождя небольшим круглым или обычным щитом.

В поздних колесницах колеса были гораздо больше, а ее пол располагался примерно в футе (0,3 м) над осью, так что вождь, возвышавшийся над полем сражения, обладал преимуществом над любым противником, нападавшим на него с земли. У воина также имелся небольшой меч, висевший на ремне под его левой рукой, но он никогда не изображался ни с ним, ни с копьем, всегда находившимся у него под рукой.

Исаия описывает ассирийцев своего времени (760 г. до н. э.): «Стрелы его заострены, и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его – как вихрь» (Ис., 5: 28). Любопытно сравнение копыт с кремнем, что говорит о том огромном значении, которое придавали звонким копытам в тот век, когда еще не изобрели подковы.

Ксенофонт в «Киропедии» рассказывает, что ассирийцы использовали свои колесницы на передней линии иногда точно так же, как и во время Троянской войны, воины спешивались и сражались как стрелки в цепи пешими впереди армии. Очевидно, что они использовали луки и стрелы.

Приблизившись к врагу, они снова взбирались на колесницы и возвращались к собственным линиям. Пешие лучники, копьеносцы и пращеносцы тогда выпускали свои метательные снаряды в приближающегося врага, и, наконец, тяжеловооруженная пехота, составлявшая основную ударную силу армии, принимала участие в ближнем бою.

Кир II Великий, царь Персии с 559 года до н. э., был одним из первых военных реформаторов, и если следовать за описанием его жизни, приводимым Ксенофонтом, то следует сделать вывод, что военное искусство во многом продвинулось вперед благодаря его мудрым усовершенствованиям.

Народы Мидии, Сирии, Аравии и других частей Азии использовали подобные приемы точно так же, очевидно, что их воины производили ряд стычек перед основной армией, шедшей сзади. Такие легковооруженные воины использовали только метательные орудия, но никогда не подходили к противнику на близкое расстояние и отступали, когда вступала в бой вооруженная копьями тяжелая пехота.

Уже описывалась Троянская война, где применялись колесницы, оба метода сохранились и продолжали использоваться во времена Кира II.

Похоже что Кир II стал первым, кто использовал массу и скорость лошади и колесницы как ударную силу. Он придерживался мнения, что даже храбрейшие воины на колесницах, лучшие в его армии, действуя на расстоянии как стрелки, не вносили по-настоящему существенного вклада в победу. А ведь 300 колесниц требовали 300 сражающихся (не считая возниц) и 1200 лошадей.

Поэтому Кир II изменил тактику их использования и изобрел новый вид колесницы с прочными и устойчивыми колесами, которые практически нельзя было сломать, и длинными осями, чтобы помешать им переворачиваться. Место для возничего представляло собой башенку, изготовленную из прочного дерева, так что он мог управлять лошадьми с сиденья и был защищен доспехами, доходившими до его локтей.

С каждой стороны к колесному валу были прикреплены стальные лезвия около метра в длину, еще одни, расположенные ниже, были повернуты к земле, явно для того, чтобы помешать врагу спастись, бросившись на землю, когда колесница проходила мимо.

Лошадей также одели в доспехи, защитив переднюю часть, грудь и бока, так что колесница стала напоминать машину, предназначенную для того, чтобы пробиться через линию врага и вызвать потери и смятение в его рядах.

В битве при Сардах в 546 году до н. э. Кир располагал 300 колесницами, оснащенными лезвиями. Они сослужили хорошую службу.

Как отмечает Ксенофонт, они одновременно яростно обрушились на огромные массы врага, за ними тесно следовала пехота, рубившая тех, кого разбросали колесницы. Успех нововведения оказался настолько существенным, что подобные колесницы продолжали использовать многие поколения персидских царей.

Древние британцы также использовали военные колесницы против римлян. Они направляли их против своих врагов, бросали копья, стремясь пробить их ряды. Когда они спешивались и сражались как пехота, возницы отводили колесницы на метр, размещая их в досягаемости от хозяев, держа наготове, чтобы те могли быстро ими воспользоваться.

Высказываясь о них, Цезарь замечает: «Эти варвары соединили подвижность конницы с устойчивостью пехоты. Благодаря ежедневному опыту и упражнению они достигают умения даже на крутых обрывах останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгивать в колесницу», отдавая должное их военному искусству [4].

Геродот упоминает об африканском народе завесов, примыкавшем к максийским ливийцам, обычно использовавшим для управления колесницами женщин.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.