Взаимоотношение между отдельными христианскими Церквами в первые три века.

Взаимоотношение между отдельными христианскими Церквами в первые три века.

Являясь каждая в отдельности законченным целым, Церкви в общем (orbis christianorum) представляли как бы конфедерацию равноправных величин или Вселенскую Церковь, проникнутую духом полного единства. Теоретически это единство выражалось в церковном учении, общих учреждениях и обрядах, как это особенно ясно выступает у свв. Иринея и Киприана. В живой жизни, практически единство церковное давало себя знать в сношениях отдельных Церквей между собою, личных (при помощи случайных или нарочитых посланников, представителей) и письменных. Последние были очень развиты, что доказывается уже богатою номенклатурою подобных посланий, litterae ecclesiasticae: а) ?????????, circularis, tractariae, б) ???????? ??????????, formatae и другие. Путешествия отдельных лиц из отдельной Церкви в другую, с Востока на Запад, производят прекрасное впечатление гармонического единения всего христианского мира. Евсевий рассказывает о путешествии Поликарпа, еп. Смирнского, в Рим (Ц. И. V, 24), Егезиппа с Востока на Запад (Ц. И. IV, 22) и Оригена в Рим (Ц. И. VI, 14).

Это был (в середине II в). один из замечательнейших моментов жизни Церкви, когда Поликарп Смирнский, тогда уже почти 100-летний старец, бывший в юные годы учеником ап. Иоанна, отправился в продолжительное путешествие в Рим, приглашенный туда недавно вступившим на римскую кафедру папою Аникитою. После общих молитв и долгих бесед, они совершили вместе Евхаристию, вероятно, на Пасху 154 г. /Th. Zahn (Geschichte des neutest. Kanons 1, 2. S. 453-454. Erlangen 1888) первый авторитет в истории канона, доказывает первое и высказывает предположение относительно второго/. Затем, не прошло и года, как Св. Поликарп прочитал свою последнюю молитву на костре в Смирне. Что побудило престарелого азиатского епископа к этому путешествию, ясно не говорится. Мы должны это вывести из того, что рассказывается нам об его деятельности в Риме. Старое и теперь еще распространенное мнение твердит, что различия в праздновании Пасхи между Востоком и Западом были единственною причиною путешествия Поликарпа в Рим, а устранение их путем мирного соглашения было целью путешествия. (Бл. Иероним. О знам. мужах с. XVII). Не отрицая и этой цели путешествия, мы должны указать другую, быть может более важную для посещения Рима Поликарпом. Усиление опасности для Римской Церкви от приверженцев Маркиона и Валентина — вот что, главным образом, побудило великого старца предпринять такое отдаленное путешествие (Ириней, Cont. haer. III, 3-4; у Евс. Ц. И. V, 24, 16). В Церкви главного города не было уже никого, кто бы видел апостолов Христовой Церкви. В их (римских христиан) опасном положении было делом великой важности, что последний еще живой свидетель апостольского времени приходит в Рим и вступает в тесное общение с епископом Римской Церкви, тот самый Поликарп, который, при встрече с Маркионом, назвал его первенцем сатаны… Лет 20 спустя, путешествие в Рим совершил, может быть, первый церковный историограф Егезипп, христианин из иудеев. Дорогою он основательно знакомился с встречавшимися церквами и входил в их внутреннюю жизнь. Евсевий приводит собственную характеристику Егезиппом жизни Коринфской церкви: «Коринфская Церковь удержала правильное учение до Прима, бывшего епископом в Коринфе. Плывя в Рим, я провел не мало дней у Коринфян, беседовал с ними и мы взаимно утешались своим приветствием… В каждом предместье и в каждом городе все шло так, проповедуют закон, пророки и Господь» (Ц. И. IV, 22).

Ориген также посетил «древнейшую» Римскую Церковь на короткое время (Евс. Ц. И. VI, 14). Иероним (о знам. мужах, гл. 61) добавляет, что во время его пребывания в Риме как-то в церкви, в его присутствии, Ипполит говорил проповедь о славе Господа. Кроме того, Ориген путешествовал по древней Греции, по малоазийским церквам и всему Востоку.

К глубокому сожалению, на церковный административный строй, с большим трудом слагавшийся в первые века, да еще во время гонения от языческих императоров, делались покушения не со стороны простых верующих, а самих пастырей Церкви. Им не удалось разрушить творческой работы Церкви, а, причинив много горя и бедствий, самим отколоться от единства с нею. Мы имеем в виду расколы в первом и третьем веках.