4.3. Феодальный способ производства
4.3. Феодальный способ производства
Когда в наших учебниках от характеристики рабовладения переходили к описанию феодализма и пытались объяснить учащемуся разницу между тем и другим, то обычно подчеркивали, что раба можно было убить, а феодально-зависимого крестьянина - лишь продать и купить. Конечно, доля истины в этом есть: внеэкономическая зависимость крестьянина при феодализме была менее полной, чем зависимость раба. Но не в любом серварном обществе раба можно было убить. А купить и продать можно было не всякого феодально-зависимого крестьянина, а лишь крепостного. Даже согласно общепринятым представлениям крепостничество и феодализм не одно и то же. Крепостничество во Франции в основном исчезло в XIV-XV вв., а феодализм, как считается, просуществовал почти до конца XVIII в.
Суть различия между серварием и феодально-зависимым крестьянином состоит прежде всего в том, что первый работал в чужом хозяйстве, а крестьянин сам вел хозяйство, причем во многом вполне самостоятельно, то есть был хозяином. Важнейшей хозяйственной ячейкой феодализма было крестьянское домохозяйство, чаще всего называемое крестьянским двором, или домохозяйством. Крестьянин был собственником дома, двора, основных средств производства: тягловых животных, плуга, бороны и т.п.
Крестьянский двор входил в состав особого хозяйственного организма - крестьянской общины. Поэтому можно говорить о существовании особого общественно-экономического уклада - крестьянско-общинного, а тем самым и крестьянско-общинного способа производства. Земля, на которой вел хозяйство крестьянин, могла быть собственностью общины. В таком случае каждый крестьянский двор получал в самостоятельное пользование надел. Кроме надельных земель, были участки, которыми сообща пользовались все члены общины. Но были общины, в которых пахотная земля находилась в особой (обособленной) собственности отдельных крестьянских дворов. В собственности общины находились лишь луга, леса, пустоши, места рыбной ловли, образовывавшие альменду.
Крестьянский двор в идеале не был ячейкой эксплуатации человека человеком. Ничего эксплуататорского не было и в природе крестьянской общины. Крестьянско-общинный способ производства не был способом эксплуатации. Но крестьянские дворы входили, кроме крестьянской общины, еще в один экономический организм. Этот хозяйственный организм называют по-разному: поместье, вотчина, манор. Я буду называть его манором.
Земля классического манора делилась на две части. Первая часть - земля, на которой хозяин манора, или манорарх (от греч. арх - главный, старший), вел свое собственное хозяйство. Эта часть называлась доменом и была полной собственностью манорарха. Вторая часть - земля, на которой вели хозяйство крестьяне. Эта земля, как уже отмечалось, была собственностью либо общины, либо отдельных крестьянских дворов. Но она же одновременно была и собственностью манорарха.
Здесь мы встречаемся с явлением разделенной собственности. Собственность в данном случае расщеплена. У одного и того же объекта собственности - два собственника. Одним из них был крестьянин (или крестьянская община), другим - манорарх. Их положение в этой системе отношений собственности различно. Крестьянин (или крестьянская община) - подчиненный обособленный собственник земли, манорарх - верховный частный собственник крестьянской земли.
Верховная частная собственность на землю никогда не существует без верховной частной собственности на личности людей, обрабатывающих эту землю. Верховный собственник земли - всегда одновременно верховный собственник личности подчиненных собственников земли, а тем самым и их рабочей силы. Здесь, как и в случае с серваризмом, существует внеэкономическая зависимость эксплуатируемого от эксплуататора, но только не полная, а верховная. Поэтому крестьянин в отличие от сервария - собственник своей личности и рабочей силы, но только не полный, а подчиненный. Таким образом, раздвоена собственность не только на землю, но и на личность работников.
Верховная собственность манорарха на землю крестьян и их личность проявляется в том, что он безвозмездно присваивает часть крестьянского труда. Одна форма такого присвоения - натуральная рента (оброк) - крестьянин отдает манорарху часть продукта, созданного в собственном хозяйстве. Другая форма - отработочная рента (барщина) - крестьянин при помощи собственных средств производства обрабатывает землю домена, урожай с которой полностью поступает манорарху.
Соотношение крестьянского двора и манора есть соотношение хозяйственной ячейки и хозяйственного организма. Таким образом, мы сталкиваемся здесь с особого рода общественно-экономическим укладом и тем самым с особым способом производства, который можно было бы назвать манорарным.
Крестьянский двор, таким образом, входит в два разных хозяйственных организма: в крестьянскую общину и в манор - и тем самым в два разных общественно-экономических уклада: крестьянско-общинный и манорарный. С этим связана двойственная природа самого рассматриваемого производителя материальных благ. С одной стороны, он - крестьянин, с другой - работник манора, манорарий. Данный производитель - крестьянин-манорарий, что отличает его одновременно и от других типов крестьян, и от иных работников манора. Среди манорариев были не только крестьяне, но и рабы, а также иные зависимые лица.
Входя в разные экономические организмы, крестьянский двор выступает в них в разных ролях. Как составная часть крестьянской общины он представляет собой ячейку по производству необходимого продукта, как элемент манора - ячейку по производству прибавочного продукта. Нетрудно заметить, что в подобном случае крестьянско-общинный уклад не представляет собой самостоятельного уклада, а входит в манорарный в качестве его своеобразного основания. Соответственно манорарный уклад включает в себя крестьянско-общинный уклад в качестве своеобразного первого этажа. Манорарный уклад в отличие от серварного двухэтажен. В этом и не только в этом отношении он сходен с политообщинным вариантом палеополитаризма.
Для обозначения таких явлений здесь и в дальнейшем, вероятно, подошли бы термины с приставками "мини" и "макси" (а также "меди"). В соответствии с этим крестьянско-общинный уклад можно было бы тогда охарактеризовать как миниуклад. Однако назвать манорарный уклад максиукладом нельзя.
Дело в том, что манор был хозяйственным организмом лишь по отношению к крестьянским дворам. Сам же по себе взятый, он был хозяйственной ячейкой и в этом качестве входил вместе с другими такими же ячейками в более широкую систему отношений собственности, прежде всего земельной. Суть дела в том, что верховная частная собственность на землю никогда не является персональной. Она всегда собственность корпоративная, а та ее форма, которая специфична для феодализма, характеризуется расщеплением ее на несколько слоев. Это разделение выражается в бытии целой иерархии ячеек верховной частной собственности, начиная с самых низших и кончая самой высшей, а тем самым и целой иерархии верховных частных собственников.
Эта пирамидальная система отношений верховной частной собственности представляет собой прежде всего своеобразное социально-экономическое образование. Перед нами еще более высокий общественно-экономический уклад, а тем самым и способ производства, включающий в себя в качестве элемента манорарный уклад. Поэтому только этот уклад заслуживает названия максиуклада. Манорарный же уклад выступает лишь в роли медиуклада. Только максиуклад, включающий в себя манорарный медиуклад, может быть назван феодальным общественно-экономическим укладом.
Надманорарную систему отношений почти никто из исследователей, как правило, не понимает как социально-экономическую. Ее обычно рассматривают как правовую и политическую. И основания для этого имеются. Надманорарная социально-экономическая система не просто неразрывно связана с правовой и политической системами, она не может быть понята без рассмотрения организации публичной власти.
Манорарх был верховным собственником не только земли, но и личностей крестьян своего манора. Поэтому он представлял собой не просто землевладельца, но и правителя манора. Манор был не только хозяйственным организмом, но и единицей публичной власти. И когда его рассматривают именно с этой стороны, он выступает как сеньория, а его владелец как сеньор. Манор обладал определенными признаками государства, а его владелец был в определенной степени и государем. Крестьяне манора, помимо всего прочего, были и подданными манорарха.
Будучи хозяйственным организмом и одновременно единицей публичной власти, манор тем самым обладал и признаками социоисторического организма. Однако подлинным государством и подлинным социоисторическим организмом манор не был. Он не существовал и не мог существовать совершенно самостоятельно. Он был включен в систему социально-экономических и одновременно властных (потестарных) отношений. Если иметь в виду лишь последние, то манорарх не мог держать своих крестьян в повиновении, не вступая в союз с другими сеньорами. И с этой стороны манор не мог существовать иначе, как в составе объединения, состоящего из определенного числа такого же рода социальных единиц.
Но манор не только одновременно и сеньория. Он еще представляет собой и наследственное пожалование - феод (фьеф, фи, лен). Манор был получен данным манорархом (сеньором) от другого собственника на условиях службы последнему. Этот последний собственник тоже сеньор, но занимающий более высокое положение в иерархической системе. Отношение этих двух сеньоров - отношение вассала и сюзерена. Манорарх - верховный частный собственник земли крестьян своего манора, но лишь самый низший ее верховный собственник. Его сюзерен - более высокий собственник земли его манора. Сеньория вассала входила в состав сеньории сюзерена, которая была одновременно единицей и более высокой верховной собственности, а тем самым и социально-экономическим образованием, и единицей публичной власти.
У сюзерена, как правило, имелось несколько вассалов. Вместе эти люди образовывали корпорацию собственников и одновременно правителей, которую возглавлял сюзерен. Сеньория сюзерена состояла из двух основных частей. Одну из них составляли маноры-сеньории вассалов, другая, которая носила название домена, представляла собой манор или совокупность нескольких маноров, хозяином и сеньором которых был сам сюзерен.
Сеньория, включавшая в свой состав несколько вассальных маноров-минисеньорий, тоже могла быть феодом, т.е. пожалованием со стороны еще более высокого собственника. И по отношению к этому еще более высокому собственнику ее сеньор выступал уже не как сюзерен, а как вассал. Он был одновременно сюзереном первого порядка и вассалом второго порядка. Сеньория сюзерена второго порядка тоже состояла из двух частей: первую образовывали несколько сеньорий второго порядка (а тем самым и входящие в них минисеньории), вторую (домен) - один или несколько маноров, хозяином и сеньором которых был данный сюзерен. Все корпорации, возглавляемые вассалами второго порядка (они же - сюзерены первого порядка), т.е. первичные корпорации вместе взятые образовывали вторичную корпорацию, главой которой был сюзерен второго порядка.
Естественно, что сеньория сюзерена второго порядка тоже могла быть феодом и входить в сеньорию сюзерена уже третьего порядка и т.д. Но это движение вверх по иерархической лестнице рано или поздно завершалось. Появлялась такая сеньория, которая не была феодом, и соответственно такой сюзерен, который не был ничьим вассалом.
Таким образом, можно выделить три основных вида сеньорий. Первый - такая сеньория, которая совпадала с манором. Ее сеньор был только вассалом, но не сюзереном. Это - минисеньория, она же - минифеод. Второй вид - сеньория, которая одновременно и сама состоит из сеньорий, и входит в сеньорию, одновременно и включает в себя феоды и сама представляет собой феод. Такую сеньорию можно назвать медисеньорией. Существуют медисеньории первого, второго, третьего и т.п. порядков. Все они, кроме медисеньории самого высокого порядка, представляют собой медифеоды первого, второго, третьего и т.п. порядков. Медисеньория самого высокого порядка является максифеодом. Третий вид - сеньории, которые состоят из сеньорий-феодов, но сами феодами не являются. Это - максисеньории, или ультрасеньории. Медисеньории назывались виконствами, баронствами, графствами, герцогствами, ультрасеньории (максисеньории) - королевствами.
Вполне понятно, что выше была дана идеальная модель феодализма. В жизни все было сложнее. В медисеньорию третьего порядка как самостоятельные единицы могли входить медисеньории не только второго, но и первого порядка. Составными частями домена короля могли быть не только маноры, которые непосредственно ему принадлежали, но также минисеньории и даже медисеньории низших порядков. Корпорации феодалов всех уровней никогда не были четко обособлены друг от друга. Они могли частично совпадать, пересекаться. Даже максисеньор (король) выступать в роли минисеньора и медисеньора за пределами своей ультрасеньории. Так, например, короли Англии долгое время были герцогами Аквитании, входившей в качестве сеньории и феода в состав Французского королевства. Еще чаще так бывало с медисеньорами различных уровней.
Выше уже было отмечено, что минисеньория, обладая признаками и государства (политии), и социоисторического организма, не была ни тем и ни другим. Она являлась субполитией и суборганизмом, субсоциором. Не были подлинными государствами и подлинными социоисторическими организмами и сеньории высших уровней, не исключая и ультрасеньорий (королевств). Все они обладали лишь некоторыми признаками государств и социоров, выполняли лишь некоторые их функции. Они - параполитии (от греч. пара - около, возле) и парасоциоры.
Таким образом, характерным для феодализма было отсутствие настоящих социоисторических организмов. Существовали лишь субсоциоры, они же и субполитии, и иерархическая лестница парасоциоров и тем самым параполитий. Соответственно при феодализме не было ни государства, ни государств в привычном смысле слова. Роль государственного аппарата выполняли корпорации феодалов. Она была не только и не столько аппаратом управления, сколько принуждения. Каждый феодал был воином, рыцарем. Каждая феодальная корпорация была одновременно и рыцарским войском, выполнявшим и полицейскую функцию.
Феодализм начал окончательно вызревать в недрах империи Каролингов, охватывавшей всю Западную Европу. В результате этого процесса империя распалась на несколько частей, среди которых самыми крупными были Франция и Германия, а последние в свою очередь стали распадаться на все меньшие и меньшие образования. Это дробление происходило до тех пор, пока основными единицами не стали маноры (минисеньории, минифеоды), которые были субсоциорами (субполитиями). Это явление в литературе принято называть феодальной раздробленностью. Именно в окончательном раздроблении на "замковые округа", в возникновении режима господства рыцарей - владельцев замков западные медиевисты видят суть "феодальной революции".