Разведывательная экспедиция 1987 года

Разведывательная экспедиция 1987 года

Выезд с целью разведки предполагаемых мест поисковых работ состоялся с 6 по И мая 1987 года.

В нем приняли участие от клуба «РИФ» К.Н. Антипов, от московских историков — Б.И. Гаврилов и лаборант отдела истории Коробко М.

Поездка в результате вылилась в одно сплошное приключение. Прежде всего, погода оставляла желать лучшего — самая высокая температура +1°С, снег, затем дождь. Не ожидавшие таких погодных условий историки были одеты крайне слабо.

К.Н. Антипов впервые ехал в Мясной Бор, зная об этом только по книгам н документам. «Ожидал увидеть в Спасской Полистн каменные дома-крепости, о которых читал в книжках. Не тут-то было. Одни деревянные, но много»[240].

Приехали в Новгород. Пошли в Новгородский кремль. «Дождь льет. Мои пижоны заметно поеживаются, т. к. одеты в легкие куртки, туристические кепки и охотничьи сапоги — не то разбойники напали на Новгород, не то наоборот — путешественников разбойники ободрали — вид гнусный. Проехал шикарный туристический автобус и на нас все показывают пальцами, возможно, и фотографируют. Два оборванца в сопровождении авиатора (я в шевретке, комбезе и летной фуражке). Одним словом, в музей в таком виде показаться не рискнули...

Гаврилов встретил какую-то знакомую, которая почему-то никак не хотела признать в нем будущего академика и поначалу даже бросилась от него бежать. Только после долгого перечисления всех былых встреч особа с трепетом приблизилась и робко пролепетала, что вроде бы что-то припоминает. Наш вид. видимо, просто ее шокировал, хотя Борис Иванович отнес это на ее плохое зрение. Потом Гаврилов куда-то зашел и вышел с шикарной дамой, которая, видя наше обмундирование, смилостивилась и согласилась чем-нибудь помочь с одеждой. Короче говоря. Гаврилову дали отличную меховую куртку, а Мише — дамское пальто, отчего они были в восторге. Борис Иванович тут же натянул куртку, а у Миши пальто торчало из-под его куртки, он не решился идти по городу чучелом и снял его»[241].

Поехали на автобусе в Мясной Бор.

«Дождь хлещет. Пошли к братской могиле. Подъехал оранжевый «жигуленок», из него выскочил Орлов и сказал, чтобы его ждали у памятника. Бредем дальше. Прошли 3 км. У памятника полно народа — ветераны войны и человек 100 из Казани — студенческий отряд. Казанцы здесь живут уже три дня. Набрали море гильз, касок, стволов винтовок и прочее. Осматриваю мемориальные доски. Воинов из 327-й дивизии нет. Слева огромная свежевырытая яма-могила. Узнаем, что на 14.00 назначено захоронение воинов 305-й дивизии.

Борис Иванович что-то оживленно рассказывает ветеранам. Они знают меньше, чем Гаврилов. и с уважением смотрят на «гения».

В 15.00 показалась траурная процессия. Несут 10 гробов по 12 останков воинов в каждом, почетный воинский караул, военный оркестр, воины-ветераны.

Наконец все смолкло. Суетится только Орлов со своим фотоаппаратом. Затем он подбегает к Гаврилову и сообщает, что, несмотря на ранее достигнутые договоренности, с нами в Мясной Бор не пойдет, поскольку за неделю приготовления захоронения элементарно простудился»[242].

В Мясной Бор Гаврилов, Антипов и Коробко отправились одни и пешком. Нет смысла перечислять все их приключения под проливным дождем в заболоченном и покрытом сплошным буреломом лесу. Кроме того, ситуацию осложняло то. что речки Глушица и Полнеть вышли из берегов. Не было сил даже собирать те экспонаты, которые они встречали по пути, вроде хорошо сохранившейся немецкой каски. После падания в грязь и лужи и ночевки практически в воде, под целлофаном вместо палатки, музейщики стали выглядеть еще более живописно.

«Толпа — человек 6-8 выходят на костер. Мы не бриты, вид гнусный. Прикидываю, что лучше представиться ветераном, чуть ли я не участник тех боев. А наша цель — отметить праздник Победы. Ребята, лет по 18. Мои слова они за чистую монету не приняли, а вмешавшийся в разговор Гаврилов еше более усилил странное впечатление. Дело в том, что он с вечера немного принял, здорово устал и не выспался — на вид ему можно было дать и 100 и 200 лет. Да и одет он был в гимнастерку и галифе. Позже мы узнали, что это были новгородские «Соколята»[243].

Вот так зачастую и рождаются легенды о «покойниках», продолжающих обитать в Мясном Бору и после войны.

«Выводы:

1. В весеннее время работать экспедиции крайне опасно.

2. Нужна длительная и кропотливая подготовка.

3. Выявлено большое количество перспективных мест для дальнейшей работы клуба.

4. Установлены практическим путем условия жизни воинов в дни распутицы.

5. Цели разведки достигнуты.

6. С Гавриловым достигнута договоренность о получении крупномасштабных карт интересующего клуб района»[244].