Тайна «степных иероглифов»

Тайна «степных иероглифов»

Северное Причерноморье… Из глубины веков смотрят на нас народы, что называли когда-то эти земли своими. Многие столетия назад они обитали здесь, а потом исчезли с исторической арены, рассеялись среди других племен и народов. Но каждый из них в чем-то сохранился: кто — в чертах нашего лица, кто — в нашем языке, кто — в наших традициях…

Самым древним из известных нам по письменным источникам народов Причерноморья были киммерийцы. Они заселили эти земли около трех тысячелетий назад. В VIII веке до нашей эры их изгнали скифы. Но и владычество скифов не было долговечным: в первые века до нашей эры их потеснили племена сарматов, ставшие на протяжении нескольких веков ведущей политической силой Северного Причерноморья.

Почти одновременно с этими событиями в VII–V веках до нашей эры в Северном Причерноморье появляются греки, основавшие по побережью Понта Эвксинского (Черное море) города-колонии, часть которых, расположенная по берегам Боспора Киммерийского (Керченского пролива), объединилась в Боспорское царство. Греки принесли с собой достижения античной цивилизации, оказавшей большое влияние на скифов и сарматов. А быт, обычаи и культура варваров, как называли греки иноплеменников, воздействовали, в свою очередь, на причерноморских греков.

Но как складывались отношения между греками и варварами, какие события определили течение жизни этих народов? Ведь именно здесь, на широких просторах к северу от Черного моря, образовывалось первое русское государство — Киевская Русь. Об этом; к сожалению, известно очень мало. И скифы, и сарматы, и другие варвары, обитавшие в Северном Причерноморье, не зафиксировали письменно своей истории. Ученым приходится реставрировать ее, опираясь на свидетельства античных авторов, зачастую упоминавших об этих народах мимоходом, и на различные археологические памятники. Важное место среди этого материала принадлежит «степным иероглифам».

… О пятиметровом каменном столбе с тремя загадочными знаками, возвышающемся на просторах Тернополыцины, с давних пор слагались легенды. Кто, когда и почему поставил здесь этот своеобразный монумент?

Многие музеи нашей страны хранят памятники с подобными знаками. Тут и обломки каменных плит, надейнные у Кривого Рога и близ древней Ольвии (на берегу Бугского лимана), в степях сказочной Таврии и Приазовья. Зеркала древних модниц, обнаруженные в степных курганах. Надгробный памятник в форме грубо отесанной человеческой фигуры с едва намеченными чертами лица — изваяние, некогда венчавшее курган. Особенно богаты редкими экспонатами коллекции Москвы и Ленинграда. Здесь можно увидеть и глиняные игрушки, и знаменитых мраморных львов из Ольвии, и уникальные монеты, и тончайшие ювелирные изделия…

Кому же принадлежат «надписи» на этих памятниках? Древним грекам или скифам, римлянам или сарматам, готам или гуннам, аланам или антам и росам?

Ведь «загадочные знаки» являются своеобразной «хроникой» далеких бурных дней и событий. Их расшифровка может приоткрыть завесу над многими сторонами жизни народов, заселявших причерноморские степи. Ведущие специалисты многих стран мира уже в течение почти двухсот лет стремятся проникнуть в тайны этих загадочных изображений. И каких только сенсаций не бывало на этом пути!

Еще в прошлом веке ученые, занимавшиеся «степными иероглифами», высказывали об их природе разные соображения. Их считали и монограммами, составленными из знаков неизвестного письма, и неразгаданными буквами, и иероглифами, и чем-то вроде несколько упрощенной идеографической письменности, и условным письмом, состоящим частично из букв, а частично из символов…

С 20-х годов нашего столетия изучение причерноморских знаков приобретает более планомерный, систематический характер. Некоторые ученые усматривают в этиза знаках попытку образовать сарматское письмо. Например, М. Ростовцев, аргументируя эту версию, говорит о хеттском иероглифическом письме, которое также образовалось из знаков.

В 30-х годах один из крупнейших лингвистов нашего) времени, академик И. Мещанинов допустил, что в принципе знаки могли превращаться в идеограммы, в слоговые знаки. А пережив скачок от пиктограммы к идеограмме, знаки в дальнейшем могли трансформироваться в слоговое, а еще позже — в буквенное письмо. В качестве одной из возможных преемниц, которая могла позаимствовать причерноморские знаки, ученый назвал славянскую глаголицу.

С 50-х годов в исследовании знаков оформились два основных направления: сарматское и славянское. Сторонники первого предполагали, что «загадочные знаки» являются сарматским письмом. Приверженцы славянского направления, принимая северопричерноморские знаки то за буквы письма древних антов (славянское племя), то за письменные знаки, восходящие частично к греческому алфавиту, частично к рунической письменности, считали, что они дали начало глаголическому славянскому письму, будто бы образовавшемуся в результате длительного развития где-то в Северном Причерноморье.

На теории происхождения глаголицы из причерноморских знаков строит, например, свою концепцию Н. Константинов. По его мнению, в основе большинства причерноморских знаков лежит одна и та же древняя система — кипрское слоговое письмо, ввезенное якобы в Причерноморье греками-колонистами. После упадка Боспора эти знаки применялись с V века нашей эры в городах Западного Крыма, постепенно видоизменяясь. Это письмо было затем заимствовано славянами. Решив, что ключ к загадочным надписям найден, Н. Константинов тут же пытается «прочесть» знаки на так называемых древностях русов VI–VII века нашей эры) и княжеские знаки Киевской Руси. Он объявляет расшифрованными более пятисот имен, слов и названий, хотя самой «расшифровки» не приводит.

Как монограммы из греческих букв причерноморские знаки пробует читать ученый из ФРГ Г. Румбах. Например, знак боспорского царя Тиберия Евпатора он «расшифровывает» как греческое слово «солнце». Были и другие попытки «читать» эти знаки с помощью букв известных письменностей.

Столь противоречивые точки зрения на происхождение и значение знаков Северного Причерноморья побудили и меня еще в начале 50-х годов заняться их изучением. Откуда, как и когда появились они на широких степных просторах?..

Начались длительные поиски. Прежде всего необходимо было самым тщательным образом изучить все памятники с причерноморскими знаками, разбросанные по разным отечественным и зарубежным музеям, надписи на скалах, в пещерах. Ведь публикация неверно срисованных, искаженных знаков нередко приводила к ложным толкованиям и заключениям ученых. Для этого пришлось с величайшей точностью переносить эти знаки на миллиметровку. Чтобы отделить случайные сколы и царапины от насечек, нанесенных рукой древнего человека, применялись оптические приборы, во много раз увеличивающие изображение, особые методы фотосъемок, освещение изображений под различными углами. Помогала и химия. С помощью специальных растворителей сняли многовековые налеты, и перед нашими глазами появились новые, до сей поры неизвестные ученым целые «надписи».

Наконец были составлены таблицы, сводящие воедино все причерноморские знаки. Теперь вместо ранее известных 240 знаков в научный оборот вводилось около тысячи. В своей основной массе они оказались чисто сарматскими. Этот вывод подкреплялся и тем обстоятельством, что самые древние знаки были начертаны именно на сарматских памятниках. Однако часть «степных иероглифов» — сложные знаки Боспора Киммерийского, хотя и несколько напоминала сарматские, принадлежала не этим племенам, а Боспорскому царству. Эти знаки, встречались на изделиях только боспорского производства.

Теперь предстояло окончательно решить вопрос о происхождении, графической эволюции и значении причерноморских знаков. Поиски привели к неожиданному выводу: появлением своим знаки обязаны тотемическим представлениям древних о животных как прародителях человека.

Но каким образом схематические, геометризованные формы сарматских знаков возникли из реалистических изображений животных? В механизме этого превращения помогла разобраться своеобразная «билингва» — этнографическая параллель с племенами, и ныне сохранившими родовой строй.

Для примера возьмем обских угров. Угр П. Кукин принадлежал к роду «филин» — и знак рода, естественно, изображал его тотем — филина. Поскольку род П. Кукина когда-то уже отделился от своей основной ветви, его, родовым знаком стало изображение части птицы — ее лапы . Когда же из рода выделился сам П. Кукин с семьей, он, из-за сиротства считавшийся сыном всего рода, унаследовал по традиции знак всего рода — ту же лапу филина . Младший брат П. Кукина для отличия прибавил к своему знаку отросток вверху . У сына П. Кукина отросток появляется на средней линии внутри знака . В другой линии Кукиных одна из боковых черточек вообще исчезает. И хотя эта ветвь ещё сознает свою принадлежность к роду «филина», однако новый знак благодаря своему большему сходству со стрелой, нежели с лапой птицы, получает название «стрела» .

В этом классическом примере четко видно, как изменяется с течением времени родовой знак, как исчезает в нем общий тотемный элемент. Знак превращается в индивидуальный и получает собственное название, взятое из обыденной жизни, например, «стрела», ставшая знаком одной из линий рода Кукиных. Со временем «прототипами» подобных знаков все чаще и чаще становятся изображения предметов быта, а тотемическая их основа забывается.

То же произошло и с сарматскими знаками. По своему значению они были сначала родовыми, затем семейными, а потом личными. Смысловой оттенок, который они приобретали в каждом конкретном случае употребления, зависел еще и от того, где и с какой целью их применяли. Их могли использовать для культово-магических целей или как знаки собственности, помечая имущество, изделия и пр. С их помощью передавали какие-то сведения внутри рода, где знали их смысл.

Уникальный памятник сарматского «письма» — известняковая плита из Керчи испещрена сарматским «иероглифами». Это поистине энциклопедическое собрание сарматских знаков, здесь их около 500. Зачем было сарматам, воинственным степнякам, тратить время на составление такого «сборника»?

Ученые пытались объяснить появление этих начертаний культово-магическим использованием плиты. Однако в результате тщательного исследования знаков, как бы «наскакивающих» друг на друга, изучения этнографических параллелей и других материалов стало ясно, что этот «сборник» был составлен с чисто практической целью: для обозначения, например, проживающих в поселении или городище (как своего рода «домовая книга»), или для пометки пастбищ, водоемов и т. д.

Итак, секрет сарматских знаков был открыт, А сложные знаки Боспора Киммерийского? Каково было их значение? Они, увы, продолжали «молчать».

Изображались эти знаки обычно на самых разных предметах: надгробиях и ювелирных изделиях, поясных наконечниках, пряжках и стенах склепов, глиняной посуде и т. д. Такими знаками сопровождались греческие надписи общегосударственного значения на мраморных и известняковых плитах.

Толчком к дешифровке боспорских знаков снова послужила своеобразная билингва. Еще в конце прошлого века были найдены плиты, на которых высечен один и тот же знак. Когда уточнили датировку плит, выяснилось, что они относились к годам правления одного царя. Стало ясно: эти знаки были не чем иным, как личными знаками правителей Боспора. Имена же правителей подсказали греческие надписи на плитах. Эта догадка положила лишь начало подлинной дешифровке. Нужно было выяснить, как знаки образовались.

А форма знаков удивляла: каждый имел две явно самостоятельные части — верхнюю («числитель») и нижнюю («знаменатель»). «Числитель» у разных знаков менялся, «знаменатель» оставался тем же.

Но что это? Верхняя, изменяющаяся, часть тождественна сарматским знакам и встречается в сарматских памятниках.

Нижний элемент сложных боопорских знаков на сарматских памятниках не встречается вообще. Вывод напрашивался сам собой: нижняя часть знака, «знаменатель», являлась символом правящей боспорской династии, поэтому и была общей, а верхняя, «числитель», служила именным символом и менялась с переходом власти.

Оставалось проверить предположение. И случай представился. В Эрмитаже хранится мраморная плита с греческой надписью, а на ней стоит царский знак Рескупорида III  сына Савромата II. Царский знак Савромата II  был известен по известняковой плите, хранящейся в Керченском музее. Сравнение знаков на плите показывает: убавление черточки в верхней правой развилке знака Савромата II (при одинаковой, естественно, нижней части) означало принадлежность этого варианта уже его сыну, Рескупориду III.

Итак, предположение было верным. Это подтверждается еще одним историческим фактом: как только к власти на Боспоре приходили цари-сарматы — Фофорс , Иннифимей  и другие, — исчезала и сложная архитектоника царского знака, пропадал «знаменатель». Это вполне естественно, поскольку сарматам была чужда символика правящей боспорской династии и они, разумеется, убирали ее эмблему. Ведь новые цари имели свою родословную, свои династические знаки — варианты сарматских знаков, распространенных в Причерноморье:

Для сарматских царей их символы были такой же святыней, как и сложные боспорские эмблемы для боспорских царей.

…Шло время, и наступил час, когда Боспорское царство было уничтожено. Сначала его захватили готы, ворвавшиеся в причерноморские земли в III веке нашей эры с Запада, затем — гунны, вторгшиеся в IV веке кашей эры с Востока и полностью опустошившие страну. Рассеяны были и сарматы.

Ну а что стало со знаками? Исчезли ли они вместе со своими «авторами» или «пережили» их?..

Вот что рассказали нам об этом археологические находки. В 1890 году вблизи Херсонеса обнаружили пряжку боспорского производства с интересным знаком. Кроме основной прорисовки, он имел еще и дополнительные линии, подчеркивающие декоративность знака. Основа начертания воспроизводила уже знакомый именной сарматский знак. Тщательное изучение помогло установить, что в это время зарождался орнаментальный стиль выполнения знаков.

Дальнейшее развитие этой традиции привело к возникновению знакового орнамента. Такой орнамент встречается на зеркалах-подвесках.

Тамгообразные орнаменты Причерноморья

Он выполнялся из различных знаков и их мотивов. На первых ступенях развития геральдического орнамента еще хорошо прослеживается его связь с родовыми и именными геральдическими знаками, но постепенно она забывается, и начертания становятся чисто изобразительными, художественными элементами.

И еще один возможный путь развития северопричерноморских знаков. Есть основания предполагать, что именно они стали той первоосновой, на которой сформировались «знаки Рюриковичей» — геральдические эмблемы князей Киевской Руси.