КНИГА XLI
КНИГА XLI
1. (1) <...> Эпулон1 вооружил истрийцев, при отце его живших мирно, чем очень угодил молодежи, жаждавшей грабежей. Консул2 держал совещание об истрийской войне – одни считали, что начинать ее надо немедленно, покуда враги еще не смогли стянуть свои силы; другие – что следует сначала снестись с сенатом3. Верх одержали сторонники безотлагательных действий. (2) Консул, выступив из Аквилеи, стал лагерем близ Тимавского озера, что возле моря. Туда же корабельный дуумвир Гай Фурий привел десять военных судов. (3) Эти дуумвиры в свое время были учреждены для защиты от кораблей иллирийцев. С двадцатью кораблями они должны были охранять Верхнее море4; направо от Анконы и до Тарента побережье оборонял Луций Корнелий, (4) налево и до Аквилеи – Гай Фурий. Эти корабли вместе с грузовыми, полными продовольствия, отправили в ближайшую истрийскую гавань; за ними по берегу последовал с легионами консул и поставил лагерь в пяти милях от моря. (5) Вскоре в гавани появился многолюдный торговый городок, и оттуда в лагерь все подвозили. Для безопасности подвоза лагерь со всех сторон окружили сторожевыми заставами: (6) со стороны, обращенной к Истрии, расположилась стоянка спешно набранной Плацентийской когорты; для охраны местности между морем и лагерем, а заодно для прикрытия пути к реке за водой войсковому трибуну второго легиона Марку Эбутию приказано было отвести туда два манипула; а войсковые трибуны (7) Тит и Гай Элии отвели на дорогу, ведущую к Аквилее, третий легион для охраны заготовителей продовольствия и доставщиков дров. (8) В этой же стороне, почти в миле располагался лагерь галлов5: их было не более трех тысяч, и возглавлял их царек Катмел.
2. (1) Как только римляне передвинули лагерь к Тимавскому озеру, истрийцы укрылись за холмом (2) и оттуда боковыми тропинками незаметно следовали за ними, готовые ко всякой случайности; ничто ни на суше, ни на море не ускользало от их внимания. (3) И когда они поняли, что посты перед лагерем слабые, а прибрежная площадь, переполненная безоружной толпой торгующих, не защищена ни с суши, ни с моря, они ударили сразу на две стоянки – на плацентийскую когорту и на манипулы второго легиона. (4) Утренний туман скрыл их предприятие; когда солнце начало пригревать, мгла стала рассеиваться, и неверный утренний свет, как обычно, представляющий взгляду все преувеличенно, сбил с толку римлян, принявших вражеские отряды за несметное войско. (5) Перепуганные этим воины с обеих стоянок в смятении кинулись бежать в лагерь и нагнали там гораздо больше страха, чем испытали сами. (6) Ни объяснить, от чего они бежали, ни толково ответить на расспросы они не могли; от ворот слышался шум, как будто бы там не было застав, чтобы сдержать нападение; натыкаясь в сумраке друг на друга, воины заподозрили, что неприятель проник уже внутрь лагеря. (7) Слышен был только крик звавших к морю. Этот зов случайно и необдуманно брошенный кем-то одним, был тотчас подхвачен всеми. (8) Поэтому сперва немногие, будто повинуясь приказу, бросились к морю – меньшая часть с оружием, с ними и безоружные, дальше – больше, и наконец почти все, и сам консул, пытавшийся остановить бегущих – властью, влиянием, мольбами, – все напрасно. (9) Остался один Марк Лициний Страбон, войсковой трибун третьего легиона с тремя отрядами, брошенный остальными. Вторгшись в пустой лагерь, не встретив на своем пути ни одной живой души, истрийцы застигли трибуна перед преторской палаткой, строившего и ободрявшего своих воинов. (10) Схватка была более жестокой, чем можно было ждать от столь немногих сопротивляющихся, и закончилась не раньше, чем погибли и сам трибун, и все, кто с ним были. (11) Опрокинув палатку и разграбив все, что там было, враги добрались и до квесторской палатки, форума и квинтанской улицы6. (12) У квестора они нашли все приготовленным и расставленным к пиру, а ложа застланными. Царек, возлегши, принялся за еду и питье. (13) К нему присоединились и прочие, забыв об оружии и о врагах; чем изысканнее и непривычней была еда, тем жадней набивали они животы пищей и вином.
3. (1) Отнюдь не тем же заняты были тогда римляне: и на суше, и на море в трепете моряки снимают палатки и тащат выгруженные припасы на корабли. (2) Напуганные солдаты бросаются в лодках в море; моряки, боясь, что суда переполнятся, сдерживают толпу, другие отгоняют корабли в открытое море; (3) в давке между моряками и солдатами вспыхивает ссора, потом драка, с ранеными и даже убитыми, пока по приказу консула флот не отводят подальше в море. (4) Консул начинает отделять безоружных от вооруженных. В огромной толпе он едва находит тысячу двести вооруженных воинов и немногих всадников с конями, остальное было позорным скопищем то ли торговцев, то ли обслуги – готовой добычею для врагов, если бы только те сами помнили о войне.
(5) Только тогда был отправлен гонец, чтобы вернуть третий легион и галльский сторожевой отряд; тогда же отовсюду стали стекаться римляне, чтобы отбить лагерь и смыть позор. (6) Войсковые трибуны третьего легиона велят бросить запасенные корм и дрова и приказывают центурионам, чтобы на вьючных животных, освободив их от поклажи, посадили по двое старших летами солдат, конникам же – каждому посадить за седло по одному молодому пехотинцу. (7) Блистательной будет слава их третьего легиона, если своей доблестью они отобьют лагерь, потерянный трусостью солдат из второго; а отбить его легко, если врасплох ударить на занятых грабежом варваров; они взяли лагерь – значит, он может быть взят. (8) С великим одушевлением выслушали воины эту речь. Знаменосцы спешат вперед, и латники не отстают от них. Первыми, однако, достигли вала консул и войско, двигавшееся от моря. (9) Первый трибун второго легиона Луций Атий не только ободрял воинов, но и объяснял им, (10) что если бы победители – истрийцы – думали бы о том, чтобы, захватив лагерь, тем же оружием его удержать, то прежде всего погнали бы выбитого оттуда врага до самого моря, а потом, конечно, выставили бы перед валом караулы: но похоже на то, что они сейчас, перепившись, спят.
4. (1) С этими словами он приказывает своему знаменосцу Авлу Бекулону, мужу замечательной храбрости, броситься вперед со своим знаменем. (2) Тот ответил, что, если за ним последуют, он ускорит дело; затем, усилившись, он перебросил знамя через вал7 и первым ворвался в ворота. (3) С другой стороны подоспели с конницей войсковые трибуны третьего легиона Тит и Гай Элии; вслед за ними и те, что по двое сидели на вьючных животных, а там и консул со всем войском. (4) Немногим из истрийцев умеренность в выпивке позволила помыслить о бегстве, остальным смерть продлила сон; римляне вернули себе все в целости и сохранности, кроме разве выпитого и съеденного врагами. (5) Даже больные воины, оставленные в лагере, поняв, что в лагере снова свои, схватились за оружие и учинили большую резню. (6) Особенно отличился тогда конник Гай Попилий, по прозвищу Сабелл. Раненный в ногу, он остался в лагере, а теперь больше всех истребил врагов. (7) До восьми тысяч истрийцев было убито, пленных не брали, потому что гнев и ярость не позволяли думать о добыче. Однако истринский царек, пьяный после пира, был второпях посажен своими людьми на коня и бежал. (8) Из победителей погибло двести тридцать семь человек, – больше во время утреннего бегства, чем при возвращении лагеря.
5. (1) Между тем по случайности аквилейцы Гней и Луций Гавиллии Новеллы, прибыв с припасами и ни о чем не подозревая, едва не попали в захваченный неприятелем римский лагерь. (2) Когда они, бросив обоз, бежали назад в Аквилею, то посеяли страх и смятение не только что в Аквилее, но через несколько дней и в самом Риме; (3) ведь они сообщили, будто не только солдаты бежали и лагерь взят (что было правдой), но и войско разбито, и всему конец. (4) Поэтому, как всегда при смятении, был объявлен спешный воинский набор и в Риме, и по всей Италии. Набраны были два легиона римских граждан, латинским союзникам приказали поставить десять тысяч пехоты и пятьсот конников. (5) Консул Марк Юний получил приказ перейти в Галлию и от каждой общины в этой провинции требовать воинов сколько возможно. (6) Тут же постановили, чтобы по приказу претора Тиберия Клавдия Нерона8 в Пизу собрались четвертый легион и пять тысяч латинских союзников, а также двести пятьдесят конников, чтобы охранять эту провинцию во время отсутствия консула; (7) претору Марку Титинию велено было собрать в Аримине первый легион и столько же пехотинцев и всадников из числа союзников-латинов. (8) Нерон, облачившись в военный плащ, отбыл в провинцию, в Пизу; Гай Титиний, произведя набор в Риме, отправил в Аримин военного трибуна Луция Кассия командовать легионом. (9) Консул Марк Юний, перейдя из Лигурии в провинцию Галлию и приказав галльским общинам поставить вспомогательные войска, а колониям – воинов, прибыл в Аквилею. (10) Там, удостоверившись, что войско цело, он отправил в Рим письмо, чтобы там не беспокоились, а сам, отпустив войско, собираемое в Галлии, отправился к своему сотоварищу. (11) Рим от неожиданности ликовал: набор был прекращен, воины освобождены от присяги, а войско, пострадавшее в Аримине от морового поветрия, распустили по домам. (12) Когда истрийцы, чье войско находилось неподалеку от консульского лагеря, услыхали, что с новым войском приближается второй консул, они рассеялись по своим городам, кто куда. Консулы же отвели легионы на зиму в Аквилею.
6. (1) Когда тревога по поводу истрийской войны наконец утихла, сенат постановил, чтобы консулы договорились, кому из них возвратиться в Рим для проведения выборов. (2) На сходках народные трибуны Авл Лициний Нерва и Гай Папирий Турд бранили отсутствующего Манлия и обнародовали свое предложение, чтобы Манлий после мартовских ид – а консулам уже продлили на год их пребыванье в провинциях – (3) сложил с себя власть, с тем чтобы он сразу же смог предстать перед судом; однако сотоварищ его Квинт Элий воспротивился этому предложению и после бурных прений настоял на его отклонении9.
(4) В эти дни вернулись из Испании в Рим Тиберий Семпроний Гракх и Луций Постумий Альбин10; претор Марк Титиний созвал сенат в храме Беллоны, чтобы они поведали о своих делах, потребовали заслуженных почестей и воздали хвалу бессмертным богам.
(5) В это же время возмутилась и Сардиния, о чем стало известно из писем претора Тита Эбутия, доставленных в сенат его сыном: (6) илийцы11, присоединив к себе вспомогательные войска баларов, вторглись в замиренную провинцию, а слабое войско, от мора совсем поредевшее, не могло оказать им сопротивление. (7) То же самое сообщали послы сардов, умоляя сенат оказать помощь хотя бы их городам, ибо поля уже погибли. И это сообщение, и все прочее, относящееся к Сардинии, отложили для новых должностных лиц.
(8) К состраданию взывало и посольство ликийцев, жаловавшееся на жестокость родосцев, которым их отдал Луций Корнелий Сципион12. (9) Раньше, говорили ликийцы, были они под царем Антиохом, но рабство у царя в сравнении с нынешним их положением видится им прекрасной свободой. И не только государство их ныне задавлено, но и каждый из них в настоящем рабстве. (10) Их жен и детей истязают, свирепствуют над телом, бичуют, и, что совсем недостойно, позорят их и бесчестят родосцы; открыто творят гнусности лишь для того, чтобы утвердиться в присвоенном праве, чтобы ликийцы не сомневались: между ними и купленными за деньги рабами разницы нет никакой. (11) Возмущенный сенат передал ликийцам такое послание для родосцев: сенату не угодно, чтобы ликийцы отданы были в рабство родосцам, и вообще те, кто рожден свободным, не должен быть ничьим рабом; ликийцы должны состоять под рукою и под опекой родосцев на таких же условиях, как союзные государства под верховенством Рима.
7. (1) Затем справлены были подряд два триумфа за победы в Испании. (2) Сначала Семпроний Гракх справил триумф за победу над кельтиберами и их союзниками, а на другой день Луций Постумий – за победу над лузитанами и окрестными испанцами13. Тиберий Гракх пронес в шествии сорок тысяч фунтов серебра, Альбин – двадцать тысяч фунтов серебра. (3) Оба раздали солдатам по двадцать пять денариев, вдвое – центурионам и втрое – всадникам; союзники получили столько же, сколько римляне.
(4) В эти же дни из Истрии в Рим прибыл для проведения выборов и консул Марк Юний. (5) Народные трибуны Папирий и Лициний, утомив его в сенате расспросами о том, что произошло в Истрии, повели его и на сходку. (6) Консул отвечал, что провел в этой провинции не больше одиннадцати дней, а о случившемся там без него он знает, как и они, по слухам; (7) тогда трибуны стали допытываться: а отчего ж не явился в Рим именно Манлий, чтобы дать римскому народу ответ, почему это он из Галлии, провинции, полученной им по жребию, перешел в Истрию? (8) И когда же постановил сенат, когда повелел народ римский вести там войну? Да, он, конечно, хоть и начал эту войну по собственному почину, но вел-то ее разумно и храбро. (9) Куда там! Нельзя даже и сказать, преступней ли начата им эта война или ведена безрассудней. Истрийцы захватили врасплох две римских стоянки, взяли римский лагерь и перебили пеших и конных воинов, оставшихся там, (10) а прочие, без оружия, нестройной толпой, с консулом впереди, бросились к морю и кораблям. Придется Манлию отчитываться за все уже частным лицом, раз он не пожелал сделать этого, будучи консулом14.
8. (1) Потом прошли выборы. В консулы избраны были Гай Клавдий Пульхр и Тиберий Семпроний Гракх. На другой день были выбраны преторы Публий Элий Туберон вторично, Гай Квинкций Фламинин, Гай Нумизий, Луций Муммий, Гней Корнелий Сципион, Гай Валерий Левин. (2) Туберону досталась городская претура, Квинкцию – судебные дела с чужеземцами, Нумизию – Сицилия, Муммию – Сардиния; Сардиния, однако, ввиду важности там предстоявшей войны, была вверена консулу. (3) Галлию, разделенную на две провинции, получили Сципион и Левин.
(4) В мартовские иды, в день вступления Семпрония и Клавдия в должность, в сенате только упомянули о провинциях Истрии и Сардинии и врагах, затевавших войны в обеих. (5) Лишь на другой день явились в сенат послы сардов, чье дело было отложено в ожидании смены должностных лиц, и Луций Минуций Терм, бывший легат консула Манлия в Истрии. От них сенат узнал, сколь грозная война предстоит в этих провинциях.
(6) Сенат взволновало и посольство союзников-латинов15, уже докучавшее и цензорам, и прежним консулам, но наконец допущенное в сенат. (7) Суть жалоб состояла в том, что их сограждане, прошедшие перепись в Риме, во множестве переселились в Рим16, и если это и впредь позволят, то не пройдет и нескольких переписей, как их опустевшие города и поля не смогут поставить в Рим ни единого воина. (8) Самниты и пелигны тоже жаловались, что от них четыре тысячи семей переселились в Фрегеллы17, а при наборе тем не менее послаблений не было ни тем, ни другим. (9) При перемене гражданства отдельными лицами обман был двух видов. Закон18 разрешал союзникам-латинам получать римское гражданство, если дома они оставляли потомство. Злоупотребляя этим законом, одни наносили вред союзническим городам, другие – народу римскому. (10) Ведь, не желая оставлять детей в своем городе, они их передавали во власть19 каким-нибудь римлянам, с тем чтобы, отпускаемые на волю, эти дети становились римскими гражданами. А те, у кого не было потомства, чтобы оставить его в родном городе и стать, таким образом, римскими гражданами, усыновляли кого-нибудь20. (11) Ну а впоследствии перестали заботиться даже о видимости соблюдения правил, и все без разбора (и без закона, и без потомства) стали переходить в римское гражданство посредством переселения или записи в ценз. (12) Послы просили впредь не допускать этого и приказать бывшим их согражданам вернуться в союзнические города, а на будущее издать закон, запрещающий усыновлять или отчуждать детей ради перемены гражданства; если же кто получил римское гражданство таким путем, то чтобы гражданином он не считался. Сенат удовлетворил их просьбы.
9. (1) Затем приняли решение о провинциях Сардинии и Истрии, где шла война. (2) Для Сардинии велено было набрать два легиона по пять тысяч двести пехотинцев и по триста конников в каждом; а также тысячу двести пехотинцев и шестьсот конников из числа союзников-латинов и десять квинкверем, если консул пожелает их вывести в море. (3) Столько же пехотинцев и всадников определено было выслать в Истрию. Консулам велели послать к Марку Титинию в Испанию один легион с тремястами всадниками и от союзников пять тысяч пехотинцев и двести пятьдесят всадников. (4) Прежде чем бросить жребий, кому какая достанется провинция, огласили предзнаменования: (5) в Крустуминской земле упал с неба камень в Марсово озеро; в окрестностях Рима родился мальчик без рук, без ног и видели четвероногую змею; на главной площади Капуи многие здания поразила молния; в Путеолах от молнии сгорели два корабля. (6) Пока обо всем этом сообщили, в самый Рим через Коллинские ворота средь бела дня вбежал волк и, преследуемый шумной толпой, выбежал через Эсквилинские. (7) По поводу этих предзнаменований консулы принесли в жертву взрослых животных и в течение одного дня во всех храмах21 шло молебствие. (8) Совершив жертвоприношения согласно обычаям, консулы бросили жребий: Клавдию выпала Истрия, Семпронию – Сардиния.
(9) Затем Клавдий по постановлению сената провел закон о союзниках и издал указ о том, что все союзники-латины, которые (сами или их предки) прошли перепись у союзников-латинов в цензорство Марка Клавдия и Тита Квинкция или позднее, должны возвратиться каждый в свой город до ноябрьских календ22. (10) Следствие о тех, кто ослушается и не вернется, было поручено претору Луцию Муммию. (11) К закону и консульскому указу добавлено было сенатское постановление: пусть всякий диктатор, консул, интеррекс23, цензор, претор – нынешний или будущий, – перед которым кто-то будет отпускать кого-то на волю или возбуждать иск о чьем-то восстановлении в правах свободного человека, требует от отпускающего на волю клятвенного заверения в том, что это делается не с целью перемены гражданства; а без такой клятвы отпущенье на волю не будет иметь силы24. (12) Все это предусмотрено было на будущее, и в соответствии с указом консула Гая Клавдия даны были приказания <...>25 поручено было Муммию.
10. (1) Пока все это происходило в Риме, Марк Юний и Авл Манлий, консулы минувшего года, перезимовав в Аквилее, в начале весны привели войско в землю истрийцев; (2) и началось повсеместное опустошенье полей, так что скорей боль и негодование при виде растаскиваемого имущества подвигли истрийцев на бой, чем надежда выстоять с недостаточными силами против двух консульских войск. (3) Поспешно собранное из сбежавшейся молодежи всех их племен войско в первом же натиске билось яростно, но не упорно. (4) Около четырех тысяч погибло, а остальные, бросив поле битвы, разбежались по своим общинам. Оттуда они послали в лагерь римлян сначала послов с просьбой о мире, а потом и заложников согласно приказу. (5) Когда об этом стало известно в Риме из письма проконсулов, консул Гай Клавдий испугался, как бы в таких обстоятельствах не отняли у него провинцию, да и войско26. Поэтому он, не произнесши обетов, не облачив по-военному ликторов, никого не уведомив, кроме своего сотоварища, ночью стремглав помчался в свою провинцию, и его поведение там было еще безрассуднее, чем при отбытии. (6) Он, созвав сходку, выбранил Авла Манлия за бегство из лагеря – воины слушали недружелюбно, потому что это они тогда побежали первыми, – тут консул стал порочить и Марка Юния, разделившего-де позор со своим сотоварищем, и кончил тем, что обоим велел покинуть провинцию. (7) Проконсулы на это ответили, что будут слушаться консула, когда тот, следуя обычаям предков, выступит из Рима, произнесши сперва должные обеты в Капитолии, сопровождаемый ликторами в воинских плащах27. (8) Клавдий разъярился и потребовал позвать к себе Манлиева проквестора с оковами, угрожая отослать Юния с Манлием в Рим закованными. (9) Но и проквестор пренебрег приказанием консула: обступившее их войско, приверженное к своим полководцам и враждебное консулу, поощряло неповиновение. (10) В конце концов консул, измучившись насмешками всякого, да еще и глумлением толпы, вернулся в Аквилею на том же корабле, на каком и приплыл. (11) Оттуда он написал сотоварищу и попросил его приказать новым воинам, набранным для похода в Истрию, чтобы они собрались в Аквилее и чтобы ничто не задерживало его в Риме, когда он произнесет обеты и облачится в военный плащ. (12) Тот выполнил все, как было попрошено, – срок для сбора войск был назначен самый короткий. Клавдий и сам почти что догнал собственное письмо. (13) Произнесши на созванной им сходке речь о поведении Манлия и Юния и пробыв в Риме не более трех дней, он, облачив ликторов по-военному и принеся в Капитолии обеты, устремился в провинцию так же быстро, как в первый раз.
11. (1) За несколько дней до этого Юний и Манлий со всеми своими силами осадили город Несаттий28, куда укрылись предводители истрийцев и сам царек Эпулон. (2) Клавдий, приведя туда два новых легиона, отослал старое войско с его вождями и сам обложил этот город, а для осадных работ расставил навесы; (3) реку, протекавшую вдоль городских стен, которая для приступа была помехой, а для истрийцев источником воды, он повернул в новое русло, затратив на это много дней. (4) Отведенная вода ужаснула варваров как чудо. Но даже и теперь, не мысля о мире, они занялись избиением жен и детей, и, чтобы враги воочию видели это кровавое злодеяние, открыто убивали их на стене и сбрасывали вниз. (5) Под рыдания женщин и детей, среди этой нечестивой резни, воины, перебравшись через стену, ворвались в город. (6) Когда по отчаянным крикам бегущих царь понял, что город взят, он пронзил себе грудь мечом, чтобы не попасть в плен живым; остальные были захвачены или перебиты. (7) Затем были взяты приступом и разрушены еще два города, Мутила и Фаверия. (8) Добычи от бедного народа оказалось больше, чем ждали, и всю ее отдали воинам. Пять тысяч шестьсот тридцать два человека были проданы в рабство, зачинщики войны высечены розгами и обезглавлены. (9) С разрушением трех городов и смертью царя вся Истрия была замирена; все окрестные племена, прислав отовсюду заложников, отдались под руку римлян.
(10) Под конец Истрийской войны стали подумывать о войне лигурийцы.
12. (1) Проконсул Тиберий Клавдий, претор минувшего года, стоял в Пизе с одним легионом. (2) Узнав из его письма о замыслах лигурийцев, сенат постановил переслать это письмо Гаю Клавдию, (3) поскольку другой консул уже переправился в Сардинию, и добавил указ: так как Истрия уже покорена, то пусть он, если сочтет нужным, переведет войско в Лигурию. (4) В то же время по письму консула о делах, совершенных им в Истрии, было назначено двухдневное молебствие.
И другому консулу, Тиберию Семпронию, в Сардинии сопутствовала удача. (5) Он вступил с войском в землю сардинских илийцев: на помощь илийцам поспешили большие силы баларов: с обоими племенами консул сразился в открытом бою. Враг был разбит, обращен в бегство, выбит из лагеря, двенадцать тысяч воинов потерял убитыми. (6) На другой день консул приказал сложить в кучу собранное оружие, посвятить его Вулкану29 и сжечь. Победоносное войско он отвел на зимовку в союзные города.
(7) Гай Клавдий, получив донесение Тиберия Клавдия и постановление сената, перевел легионы из Истрии в Лигурию. (8) Спустившись с гор на равнины, враги поставили лагерь на берегу реки Скультенны30. Здесь и произошло сражение. Пятнадцать тысяч были перебиты, более семисот захвачены в плен в бою или в лагере, который тоже был взят, захвачено было и пятьдесят одно воинское знамя. (9) Уцелевшие лигурийцы разбежались в горы кто куда; никто не поднял оружия против консула, опустошавшего равнины. (10) Клавдий, победивший в один год два народа, замиривший в одно консульство две провинции (что бывает редко), возвратился в Рим.
13. (1) В этом году сообщали о таких знамениях: в Крустуминской области птица, называемая санквалий31, разбила клювом священный камень; (2) в Кампании заговорила корова; в Сиракузах на медную корову вскочил заблудившийся деревенский бык и обрызгал ее семенем. (3) В крустуминской области на месте происшествия было совершено однодневное молебствие, в Кампании корову поставили на общественное довольствие, сиракузское знамение замаливали перед богами, каких указали гаруспики. (4) В этом году умер понтифик Марк Клавдий Марцелл, бывший консул и бывший цензор32. Заменой ему в коллегии понтификов стал сын, Марк Марцелл. Тогда же в Луну были выведены поселенцы – две тысячи римских граждан. (5) Вывели эту колонию триумвиры Публий Элий, Марк Эмилий Лепид и Гней Сициний; каждый поселенец получил пятьдесят один с половиной югер земли, отнятой у лигурийцев; до лигурийцев эта земля принадлежала этрускам.
(6) Консул Гай Клавдий явился в Город; после того как он поведал сенату о своих успехах в Истрии и у лигурийцев, сенат по его просьбе назначил ему триумф. Консул отпраздновал победу одновременно над двумя народами. (7) Он пронес в триумфальной процессии триста семь тысяч денариев и восемьдесят пять тысяч семьсот два викториата33. Каждому воину выдали по пятнадцать денариев, центурионам вдвое, а конникам – втрое. (8) Союзникам дали вдвое меньше, чем римским гражданам, поэтому они следовали за колесницей молча, давая почувствовать свое недовольство34.
14. (1) Пока справляли триумф, сами лигурийцы, поняв, что не только консульское войско отведено в Рим, (2) но и пизанский легион распущен Тиберием Клавдием, осмелели, тайно собрали войско, боковыми дорогами перешли через горы и спустились на равнину, опустошив по дороге земли Мутины, и внезапным ударом взяли саму колонию. (3) Когда известие об этом пришло в Рим, сенат приказал консулу Гаю Клавдию как можно скорей провести выборы должностных лиц на следующий год, а потом вернуться в провинцию и отбить колонию у врагов. Итак, по решению сената были проведены выборы. (4) В консулы выбрали Гнея Корнелия Сципиона Гиспалла и Квинта Петилия Спурина. (5) Затем были избраны преторы: Луций Попилий Ленат, Публий Лициний Красс, Марк Корнелий Сципион, Луций Папирий Мазон, Марк Абурий, Луций Аквилий Галл. (6) Консулу Гаю Клавдию продлили на год власть над провинцией Галлией и, чтобы истрийцы не последовали лигурийскому примеру, ему приказали послать в Истрию латинских союзников, выведенных было из провинции ради триумфа.
(7) Когда консулы Гней Корнелий и Квинт Петилий в день вступления в должность приносили по обычаю в жертву быков, в жертве Квинта Петилия на печени не оказалось головки35. Доложив об этом сенату, он получил приказ продолжать жертвоприношения до благоприятных предзнаменований36. (8) На запрос о провинциях сенат назначил консулам Пизу и Лигурию37; (9) кто получит Пизу, тому следовало в назначенный срок вернуться в Рим для выборов должностных лиц. (10) Далее в постановлении говорилось, чтобы каждый консул набрал по два новых легиона и по триста всадников; латинским союзникам было приказано поставить десять тысяч пехотинцев и шестьсот всадников. (11) Тиберию Клавдию власть была продлена на время до прибытия в провинцию консула.
15. (1) Пока в сенате шло обсуждение, Гней Корнелий, вызванный посыльным, вышел из здания и вскоре вернулся в смущении; он рассказал сенаторам, что у полуторагодовалого бычка, принесенного им в жертву, растеклась печень. (2) Услыхав о том от служителя, он-де, не поверив ему, приказал вылить воду из горшка, где варились внутренности, и увидел, что все остальное цело, а печень полностью истреблена непонятной порчей. (3) Отцы-сенаторы были напуганы этим предзнаменованием, а тут и другой консул обеспокоил всех, сообщив, что боги отвергли еще трех быков после того, у которого на печени не оказалось головки. (4) Сенат приказал приносить в жертву взрослых животных до тех пор, пока боги их примут. Боги приняли жертвы благосклонно, кроме Салюты38, которая отвергла жертву Петилия. Затем консулы и преторы по жребию распределили провинции. (5) Пиза досталась Гнею Корнелию, Лигурия – Квинту Петилию, Луций Папирий Мазон получил городскую претуру, Марк Абурий – судебные дела с чужеземцами, Марк Корнелий Сципион Малугинский – Дальнюю Испанию, Луций Аквилий Галл – Сицилию. (6) Два претора просили не посылать их в провинции. Марк Попилий отказывался от Сардинии: ее, говорил он, замирял Гракх, в помощники которому сенатом был дан претор Гай Эбутий, (7) а ведь никогда не следует прерывать ход дел, для успеха которых важна сама их непрерывность: (8) из-за передачи власти и неопытности преемника, который еще должен сперва освоиться, часто упускают хорошую возможность действовать. (9) Доводы Попилия были признаны убедительными. Публий Лициний Красс, которому досталась Ближняя Испания, отговаривался тем, что должен совершить положенные жертвоприношения39. (10) Ему было велено либо отправляться, либо перед сходкой поклясться, что обязанность совершить жертвоприношения задерживает его в Городе. Когда Публий Лициний получил такое распоряжение, то и Марк Корнелий потребовал принять от него такую же клятву, чтобы ему не идти в Дальнюю Испанию. (11) Оба претора принесли клятву в тех же самых словах. Проконсулам Марку Титинию и Титу Фонтею велено было оставаться в Испании с прежней властью; в подкрепление им решили послать три тысячи римских граждан с двумястами всадниками и пять тысяч латинских союзников с тремястами всадниками.
16. (1) Латинские празднества справляли за три дня до майских нон. При одном из жертвоприношений данувийский магистрат не помолился за римский народ квиритов – обряд был нарушен40. (2) Извещенный об этом сенат в свою очередь обратился к понтификам; и они, так как празднества были проведены не по чину, приняли решение повторить их с тем, чтобы весь скот для жертв доставили ланувийцы, виновники этого повторения. (3) Богобоязненность усугубилась еще и тем, что консул Гней Корнелий, возвращаясь с Альбанской горы, упал, и часть тела у него отнялась; он отправился на Куманские воды41, но болезнь шла все хуже, и в Кумах он умер. (4) Оттуда уже мертвым он был доставлен в Рим и торжественно похоронен. (5) Он был и понтификом. Консулу Квинту Петилию было велено, как только позволят ауспиции, созвать народное собрание, чтобы избрать себе сотоварища вместо умершего и объявить о Латинских празднествах. Он назначил собрание на третий день до секстильских нон, Латинские же празднества на третий день до секстильских ид42. (6) А богобоязненные души озабочены были еще и новыми знамениями: в Тускуле на небе показался факел, в Габиях молния ударила в храм Аполлона и во многие частные нежилые строения, а в Грависках – в стену и ворота. Сенаторы приказали принести жертвы, какие назначат понтифики.
(7) Пока консулам мешали сначала заботы об умилостивлении богов, потом одному смерть другого, и выборы, и повторение Латинских празднеств, Гай Клавдий подвел войско к Мутине, захваченной лигурийцами в минувшем году. (8) Не прошло и трех дней с начала осады, как он возвратил поселенцам отнятый у врагов город. Восемь тысяч лигурийцев полегли в стенах города; в Рим были тотчас посланы письма, в которых Клавдий не только описывал происшедшее, но и хвалился тем, что благодаря его доблести и удаче у народа римского не осталось ни одного врага по сю сторону Альп и что земли завоевано столько, что ее хватит для подушного раздела между многими тысячами людей.
17. (1) В это же время Тиберий Семпроний в Сардинии после многих успешных сражений покорил сардов. (2) Пятнадцать тысяч врагов было убито, все отложившиеся племена сардов опять подчинились. С прежних данников взыскали двойную подать, остальные расплатились хлебом43. (3) После замирения провинции со всего острова собрали двести тридцать заложников, а в Рим отправили послов сообщить об этом и просить сенат воздать почести бессмертным богам за все совершенное под водительством и при ауспициях Тиберия Семпрония, а самому ему позволить оставить провинцию и взять с собой войско44. (4) Выслушав послов в храме Аполлона, сенат назначил двухдневное молебствие, приказал консулам принести в жертву сорок взрослых животных, а Тиберию Семпронию повелел остаться с войском в провинции проконсулом еще на год.
(5) Назначенные на третий день до секстильских нон выборы консула вместо скончавшегося были в тот самый день завершены. (6) Консул Квинт Петилий объявил своим сотоварищем Гая Валерия Левина, выбранного с тем, чтобы он сразу же вступил в должность. Сам Квинт Петилий давно уже рвался в свою провинцию, а тут как раз кстати приспела весть о восстании лигурийцев: в секстильские ноны он отбыл из Рима, облачившись в военный плащ <...>45. Выслушав известия о мятеже, сенат приказал третьему легиону отправиться к проконсулу Гаю Клавдию в Галлию, (7) а корабельным дуумвирам – в Пизу, чтобы они, плавая вдоль лигурийского побережья, отвращали опасность с моря. (8) В той же Пизе консул Петилий велел собраться и войску, назначив для этого день. (9) Проконсул Гай Клавдий также, услышав о лигурийском восстании, кроме тех сил, что были при нем в Парме, привел к границам Лигурии войско из наскоро набранных воинов.
18. (1) К прибытию Клавдия враги, помня, как недавно при встрече с ним потерпели они поражение у реки Скультенны46, решились защищаться против несчастливо испытанной силы не столько оружием, сколько условиями местности, и засели на горах Лете и Баллисте, окружив подступы к ним стеной. (2) Задержавшиеся в полях были застигнуты римлянами, и около полутора тысяч врагов погибло; (3) остальные держались в горах, но, даже напуганные, не изменили своей природной жестокости и свирепствовали над захваченной в Мутине добычей. Пленников гнусно терзали и убивали, в святилищах зверски забивали скот вместо жертвоприношений по чину. (4) Насытившись убийством живых существ, принялись и за неживые вещи – стали бить об стену всякого рода посуду, по большей части не для украшения предназначенную, а для повседневного употребления47.
(5) Консул Квинт Петилий, опасаясь, как бы война не закончилась без него, в письме к Гаю Клавдию попросил его явиться к нему с войском в Галлию, он будет ждать его в Макри Кампи48. (6) Получив письмо, Клавдий выступил из Лигурии и в назначенном месте передал войско консулу. Туда же через несколько дней прибыл второй консул, Гай Валерий. (7) Разделив войско, консулы, прежде чем разойтись, вместе произвели смотр и очистительные жертвоприношения. Потом бросили жребий, кому куда отправиться, потому что не хотели нападать на врагов с одной и той же стороны. (8) Известно, что Валерий бросал жребий по свершении ауспиций, находясь на освященном участке49, с Петилием же, как впоследствии объясняли авгуры, вышла ошибка, жребий брошен был в урну не на освященном участке и урна была туда принесена, а должен был сам Петилий оставаться снаружи. (9) Потом они разошлись; Петилий разбил лагерь против горного кряжа, связывающего горы Баллисту и Лет50. (10) Рассказывают, что, ободряя воинов на сходке, он, забыв о двусмысленности произносимого слова, сказал, что в тот же день возьмет Лет. (11) Подступ к горам он начал сразу с двух сторон. Часть войска, предводимая им самим, продвигалась стремительно, другую же часть враги потеснили; консул, чтобы поправить дело, примчался на коне и удержал своих от бегства; но слишком неосторожно разъезжая перед строем, он был пронзен дротиком и пал. (12) Однако враги не заметили гибели вождя, а немногие из своих, которые заметили, тщательно спрятали его тело, понимая, что от этого зависит победа. (13) Остальная толпа пехотинцев и конников, опрокинув врага, заняла горы и без полководца. Около пяти тысяч лигурийцев было убито: из римского войска погибло пятьдесят два воина. (14) Мало того, что дурное предзнаменование столь явно сбылось, – один пулларий51 говорил, что ауспиции были проведены небезупречно и что консул об этом знал. (15) Гай Валерий, услышав <...>52.
(16) Опытные в божеском и человеческом праве люди считали, что если оба консула этого года погибли, один от болезни, другой на поле боя, то консул-заместитель53 не может проводить выборы <...>54.
19. (1) По сю сторону Апеннин жили гарулы, лапицины и гергаты. За Апеннинами (по эту сторону реки Аудены) – фриниаты55. Публий Муций вел войну с племенами, опустошившими Луну и Пизу; он привел их в повиновение и отнял у них оружие. (2) По случаю этих успешных действий в Галлии и Лигурии под водительством и ауспициями консулов, сенат назначил трехдневное благодарственное молебствие и приказал принести в жертву сорок животных.
(3) И галльская и лигурийская смуты, вспыхнувшие в начале этого года, были подавлены быстро и без особых усилий; (4) наступало время подумать о Македонской войне, так как Персей возбуждал ссоры между дарданами и бастарнами56. И послы, отправленные в Македонию посмотреть, что там делается57, уже возвратились в Рим с сообщением, что в Дардании идет война. (5) Тогда же прибыли послы и от царя Персея58, уверявшие, что бастарнов туда он не звал и не по его наущению они там что-то делают. (6) Сенат не оправдал царя, но и не обвинил, а только велел напомнить ему, чтобы он очень и очень старался не выглядеть нарушителем священного договора, который был заключен между ним и римлянами59. (7) А дарданы, когда они поняли, что с их земли бастарны, вопреки ожиданиям, не только что не уходят, но, пользуясь поддержкой окрестных фракийцев и скордисков, становятся день ото дня все опаснее, то решились попробовать свои силы и, вооружившись, собрались отовсюду к городу, ближайшему к лагерю бастарнов. (8) Стояла зима, – они выбрали это время, чтобы фракийцы и скордиски возвратились домой. Как только это случилось и дарданы поняли, что бастарны теперь одни, то разделили войско на две части: одна устремилась на врагов в открытую, а другая должна была напасть на них с тыла, обойдя непроходимые горы. (9) Но не успели они совершить этот обход, как произошла битва; побежденные дарданы были загнаны в город, находившийся милях в двенадцати от стана бастарнов. (10) Город тотчас был осажден победителями, которые не сомневались, что на следующий же день враги либо сдадутся от страха, либо не устоят перед силой. (11) Между тем другой отряд дарданов, совершивший обход, не подозревая о поражении своих, занял лагерь бастарнов, оставленный без прикрытия <...>60.
20. (1) <...> Антиох61 правил суд, сидя на римский лад в кресле из слоновой кости, и разбирал все споры, вплоть до мельчайших. (2) И настолько переменчив он был в своем образе жизни, что ни сам о себе, ни другие о нем не могли понять, что он за человек. (3) С друзьями он не заговаривал, а едва знакомым дружески улыбался; несообразными щедротами он выставлял на смех и себя, и других: людям, весьма почтенным, полным самоуважения, дарил, как детям, игрушки и сласти, а других, ничего от него не ждавших, делал богачами. (4) Поэтому иным казалось, что он не знает и сам, чего хочет, иным – что он просто шутник, а иным – что он впрямь не в своем уме. (5) Однако в двух важных и достойнейших делах дух его был поистине царственным – в дарах городам и в почитании богов. (6) Мегалополитанцам в Аркадии он пообещал окружить их город стеной и на большую ее часть дал денег; в Тегее решил построить великолепный мраморный театр; (7) в Кизике62 в пританее – общественном здании, где на государственный счет кормятся удостоенные такой чести, – он обставил один стол золотой посудой; родосцам он подарил не диво какое-нибудь, а самые разные вещи, в которых они нуждались. (8) О его щедрости к богам свидетельствует храм Юпитера Олимпийского в Афинах, хоть и недостроенный, но единственный на земле достойный этого бога63; (9) и Делос он разукрасил замечательными алтарями и множеством изваяний, и в Антиохии возвел великолепный храм Юпитера Капитолийского, не только с наборным вызолоченным потолком, но и стенами, сплошь обитыми золоченым листом. Он обещал и другое многое во многих местах и не завершил только по краткости царствования64. (10) Также и пышностью зрелищ всякого рода он превзошел всех прежних царей; иные устраивались по местным обычаям и со множеством греческих искусников65, (11) но гладиаторские игры стал он устраивать по римскому образцу – сперва скорее к ужасу, чем к наслаждению непривычных зрителей, (12) но потом, частым повторением (и не только с ранениями, но и без пощады) добился того, что это зрелище стало привычным и приятным, и многих юношей приохотило к военному делу. (13) Поэтому если сначала он за большие деньги выписывал обученных гладиаторов из Рима, то потом <...>66 Сципиону – судебные дела с чужеземцами.
21. (1) Претору Марку Атилию при жеребьевке досталась провинция Сардиния, (2) но ему велено было переправиться на Корсику с новым, набранным консулами легионом из пяти тысяч пехотинцев и трехсот всадников. Пока он вел там войну, Корнелию66a была продлена власть, чтобы он тем временем управлял Сардинией. (3) Гнею Сервилию Цепиону для Дальней Испании и Публию Фурию Филону для Ближней было выделено три тысячи римских пехотинцев, сто пятьдесят всадников и от латинских союзников пять тысяч пехотинцев и триста всадников. Сицилия назначена была Луцию Клавдию – без подкреплений. (4) Сверх того консулам велено было набрать два легиона с полным числом пехотинцев и конников и потребовать от союзников десять тысяч пехоты и шестьсот конников. (5) Набор оказался для консулов тем труднее, что мор, в прошлом году свирепствовавший над скотом, в этот год перекинулся на людей. Захворавшие редко переживали седьмой день; пережившие болели еще очень долго, страдая от четырехдневной лихорадки. (6) Особенно много умирало рабов, непогребенные их тела лежали в грудах по всем дорогам: всего потребного для похорон не хватало и для свободных. Трупы разлагались, не тронутые ни собаками, ни коршунами; (7) известно, что ни в том, ни в предыдущем году при гибели такого множества людей и скота никто не видел ни одного коршуна. (8) От моровой язвы погибли государственные жрецы: понтифик Гней Сервилий Цепион, отец претора, и Тиберий Семпроний Лонг, сын Тиберия, децемвир священнодействий, и авгур Публий Элий Пет, и Тиберий Семпроний Гракх, и верховный курион67 Гай Ателл Мамилий, и понтифик Марк Семпроний Тудитан. (9) Преемниками их стали: понтифики Гай Сульпиций Гальба <...> вместо Тудитана, авгуры Тит Ветурий Гракх Семпрониан68 вместо Гракха, Квинт Элий Пет вместо Элия, децемвир священнодействий Гай Семпроний Лонг, верховный курион Гай Скрибоний69. (10) Так как мор не прекращался, сенат постановил, чтобы децемвиры обратились к Сивиллиным книгам. (11) По их постановлению назначено было однодневное молебствие, и народ на площади повторял вслед за Квинтом Марцием Филиппом70 обет провести двухдневное празднество и молебствие, если моровое поветрие отступится от Римской земли. (12) В области Вей родился двухголовый мальчик, а в Синуэссе – однорукий; в Ауксиме родилась девочка с зубами; при ясном небе над храмом Сатурна на римском форуме появилась радуга и засверкали сразу три солнца, (13) и в ту же ночь по небу пролетали многочисленные огни; ланувийцы и жители Цер утверждали, что в их городах появлялся змей с гребнем и в желтых пятнах; и доподлинно было известно, что в Кампании заговорил бык.
22. (1) В июньские ноны из Африки вернулись послы71, которые, посетив сначала царя Масиниссу, побывали и в Карфагене; впрочем, о карфагенских делах они гораздо точнее узнали от Масиниссы, чем от самих карфагенян. (2) Они утверждали, что туда от царя Персея явились послы, и ночью в храме Эскулапа72 были приняты тамошним сенатом. (3) Из Карфагена в Македонию тоже послали послов, это и царь утверждал, и сами карфагеняне не так уж настойчиво отрицали. Сенат постановил, что в Македонию тоже надо отправить послов. Послали троих: Гая Лелия, Марка Валерия Мессалу и Секста Дигития.
(4) Тем временем Персей73, выступив с войском, полностью подчинил своей власти все племя долопов74, которые не все повиновались ему и предпочитали в сомнительных случаях советоваться с римлянами. (5) После этого, перейдя через Эгейские горы, он, смущаемый страхом богов, направился к оракулу в Дельфы. Внезапно появившись в самой средине Греции, он не только нагнал страх на соседние города, но даже в Азию к царю Эвмену понеслись тревожные вести. (6) Проведя в Дельфах не более трех дней, он вернулся в свое царство, через Фтиотидскую Ахайю и Фессалию, не причинив никакого вреда тем, через чьи земли шел. (7) Он не только старался расположить к себе государства, через которые собирался идти, но рассылал и послов, и письма, – прося позабыть о прежних распрях с его отцом: не такая уж это была вражда, чтобы по смерти Филиппа невозможно и не должно было о ней забыть: (8) с ним, Персеем, у них теперь все пойдет по-новому и должна быть прочная дружба. Особенно искал он пути к примирению с ахейским народом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.