Глава VI

Глава VI

Феодализм — отсутствующее звено в цепи южнорусской истории. Семейные земледельческие хозяйства как основа цивилизованности. Неевропейская социально-экономическая структура Великого княжества Литовского. Значение введения Сигизмундом-Августом II «Уставы на волоки»

Итак, сравнительное исследование истории Европы и Украины (Южной Руси) позволяет сделать ряд важных выводов.

Во-первых, их крупные исторические периоды не совпадают.

Во-вторых, на историю Украины огромное воздействие оказывала Евразия, тогда как Европа как целостная цивилизация развивалась на собственной основе.

В-третьих, в истории Украины отсутствует целое важное звено — эпоха феодализма. Из вотчинно-волостного строя форсированно, под воздействием европейских структур осуществляется переход к сословному строю.

В-четвертых, форсированное развитие не сделало Украину частью европейской цивилизации. Она оставалась буферной территорией не только в XIV–XVII вв., но и в XVIII в.

Но все эти выводы имеют одну общую причину. Она коренится в структуре украинского общества, прежде всего в его экономическом фундаменте. А именно: в позднем формировании системы семейных земледельческих хозяйств, которая к тому же еще и неоднократно разрушалась.

Семейные земледельческие хозяйства были в основе всех мировых цивилизаций. Но в империях-цивилизациях древнего мира: Ахеменидов, Римской, Хань, Маурьев эти хозяйства были неустойчивы, что и было главной причиной распада этих цивилизаций. В пришедших им на смену в раннем Средневековье зрелых земледельческих цивилизациях: европейской, дальневосточной, мусульманской, индусской семейные хозяйства достигли устойчивого состояния. Именно это обусловило почти непрерывное развитие зрелых цивилизаций. Неудивительно, что эти цивилизации в политически объединенном виде, как Европа или Индия, или неинтегрированном виде, как дальневосточная или мусульманская цивилизации, существуют до сего дня.

Действительно, любое общество, если оно не первобытное или кочевое, должно прежде всего обеспечивать себя земледельческими продуктами питания, то есть иметь обширную и достаточно развитую структуру семейных земледельческих хозяйств. И мы действительно ее находим уже в Египте и Вавилонии начала II тысячелетия до н. э. (см. «Законы Хаммурапи» или «Историю» Геродота).

Но с особой чистотой структура семейных хозяйств складывается в раннем Средневековье. Причем, во всех мировых цивилизациях действовал принцип обеспечения продуктами семьи самой себя. Это был ключевой момент в эволюции земледельческих цивилизаций. Классическим примером являлся, несомненно, Китай эпохи империи Суй и Тан. В это время (VI–VIII вв.) сформировалась так называемая «система равных полей», целью которой было уравнительное (подушное) распределение земли. Схожие системы мы находим в Японии (кубунден) и Корее («солдатские поля»).

Как уже говорилось, очень схожие хозяйственные структуры имели место в Византии этого же времени (фемный строй) и Европе (по варварским правдам). Абсолютное преобладание семейных хозяйств было свойственно и мусульманской цивилизации, а несколько позднее и индусской. В развернутом виде теория семейных хозяйств дана автором в недавно изданном двухтомном исследовании «Логика всемирной истории и перспективы человечества» (2006 г.).

В Европе процесс становления семейных хозяйств протекал неравномерно в различных регионах, раньше в Италии, Франции, Испании, позднее в Скандинавии и на Балканах. Структура самодостаточных семейных хозяйств и была основанием для европейского феодализма. Причем, земледельцы имели вполне определенные социальные наименования, например, вилланы во Франции и Англии, кметы в Польше, крестьяне в Московской Руси и т. п.

Как уже говорилось, в Киевской Руси, несмотря на ее очевидную социально-экономическую архаичность, к концу XI в. также появляются схожие структуры семейных хозяйств, которые можно связать со смердами и рядовичами «Русской правды». Но проблема состоит в том, что эти слои были тесно связаны с Киевом и вотчинными хозяйствами князей и бояр. Его упадок, как и всего киевского княжества, а затем монгольское нашествие привели к деградации едва наметившейся структуры семейных хозяйств. Так, еще Грушевский обратил внимание на такое интересное явление как борьбу Болховских громад западнее Киева против княжеской власти в первой половине XIII в. Она началась еще до монгольского нашествия. Но особенно интенсивно эта борьба протекала после разгрома южных княжеств. Так, Даниил Галицкий совершил несколько карательных экспедиций против непокорных громад.

Гибель Киевского княжества вела к разложению социальной структуры, в нем возникшей. Правда, термин «смерд» достаточно долго сохранялся на пространстве бывшей Киевской Руси, но он не обозначал какого-то массового социального слоя. Зато весьма широким был слой холопов, большая часть которых как раз и занималась земледелием. Особенно это относится к Московской Руси, хотя термин «хлоп», обозначавший земледельцев, встречается и в документах Галицкого княжества второй половины XIII в. Понятно, что позднее встречавшийся термин «хлоп» — это то же самое. В то же время вплоть до XVI в. широко были распространены территориально-клановые объединения земледельцев, в частности, громады, волости и особенно «дворища». Им на смену постепенно приходили сябрины, в которых, вероятно, и происходило выделение отдельных семейных хозяйств из объединений типа «дворищ».

Неудивительно, что даже в XVI в. мы встречаем в Южной Руси целый ряд терминов, обозначавших земледельца, ведшего семейное хозяйство. Употребляемым был термин «тяглый селянин», но наряду с ним использовался польский термин «кмет», в литовском законодательстве «тяглый» и «данник», и продолжалось также употребление старого — «хлоп». К тому же в хозяйствах Великого князя продолжал широко применяться земледельческий труд рабов — челяди невольной. Причем, этот слой сохранялся даже в середине XVI в., когда вступил в силу при непосредственном участии Сигизмунда-Августа II важнейший документ — «Устава на волоки» (1557 г.).

Значение последнего чрезвычайно велико для оценки уровня развития Литовского княжества в середине XVI в. и сравнения этого уровня с европейским. Так, достаточно широкое применение труда рабов (челяди невольной), получавших за свой труд месячные пайки (месячину), явно говорит об архаичности социально-экономического строя Литовского княжества. О том же свидетельствует основной смысл «Уставы на волоки», по которой укреплялись путем нарезания наделов, семейные хозяйства. Ведь сам термин «волока» был эквивалентен польскому лану, то есть, семейному участку. Причем, на белорусских землях введение и нарезка «волок» растянулась на всю первую половину XVII в.

Столь позднее создание устойчивой структуры семейных хозяйств в сравнение не только с наиболее развитыми регионами европейской цивилизации, но и с Китаем или мусульманской цивилизацией (Египет, Иран, Ирак, Сирия), лишь подтверждает вывод об архаичности Литовского княжества, а вместе с ним и Южной Руси, не говоря уже о Киевской. Более того, «Устава на волоки» ранее всего вводилась в Литве и Белоруссии, а из украинских земель в сильно полонизированных Галичине и Волыни. И меньше затрагивала основные земли, в частности, Поднепровье.

То же касается сословного строя, который вводится упоминавшимися «Литовскими статутами». Дело в том, что сословный строй не может быть тождественен феодализму. Так, во Франции XVII–XVIII вв. существовал сословный строй, но никто не может утверждать, что это был феодализм. Последний, как уже говорилось, утверждался здесь в X–XI вв. и в XVI–XVII вв. уже становится историей. Следовательно, хотя при феодализме люди делились на сословия, но сословный строй продолжал развиваться и после упадка феодализма, в условиях централизованной сословной монархии.

Нетрудно увидеть, что и в Литовском княжестве в XVI в. форсированно, под влиянием Польши, формируется сословный строй. Несомненно, в нем были элементы феодализма, но в нем были, в не меньшей степени, куда более архаические отношения: рабовладельческие, клановые, волостные, некоторые из которых были прямым наследием Киевской Руси (например, полюдье, холопство и т. п.). Особенно бросается в глаза преобладание даже в начале XVI в. княжеского землевладения и неразвитость частного. В этом отношении Великое княжество Литовское было скорее ближе к поземельным отношениям средневековой Византии и мира ислама, чем к Европе.

Следовательно, можно говорить, что Литовское княжество, и Южная Русь в особенности, переходили от вотчинно-волостного строя к сословному не пройдя стадии феодализма. Уместно подчеркнуть, что еще в XIX в. один из крупнейших украинско-русских историков Антонович отстаивал именно такую точку зрения, хотя и называл сословный строй «немецким феодализмом». Позднее, в 30-е гг. XX в. к близким выводам пришли польские историки. Так, И. Яворский заключил, что Литовское княжество, минуя феодализм перешло к сословному строю от патриархального социального устройства.

Во многом схожие, нередко идентичные процессы протекали в Московской Руси. Правда, здесь исключительное развитие получили территориально-клановые структуры в пределах княжеств и вотчин. Но эти же отношения большое значение имели и на землях Южной Руси. К тому же в Московской Руси более определенно формировалась структура семейных земледельческих хозяйств, то есть сословие земледельцев. Оно было представлено крестьянами, впервые упоминающимися в документах конца XIV в. (1391 г.). Если учитывать тот факт, что сословие крестьян просуществовало едва ли не до середины XX в., то можно без преувеличения сказать, что оно было не только фундаментом государственности России, но и ее цивилизованности.

Именно этой исторической стабильности не хватало южнорусскому земледельческому сословию, а значит, и всему малороссийскому (украинскому) обществу на протяжении многих веков. Едва начинала формироваться структура семейных земледельческих хозяйств, как внутренние и внешние потрясения взрывали эту структуру и отбрасывали южнорусское общество назад. Так было с Киевской Русью, где появляется и исчезает слой смердов и рядовичей, так произошло во второй половине XVII в., когда освободительное восстание под главенством Хмельницкого привело к Руине. Последним трагическим ударом было разрушение структуры семейных хозяйств в годы коллективизации, что повлекло за собой страшный голод 1932–1933 гг. Очевидно, что главной причиной исторической и хозяйственной неустойчивости Южной Руси и Украины было ее буферное геополитическое положение. События середины и второй половины XVII в. особенно ясно выявили эту черту украинской истории.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.