ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

1

15 мая 1957 года в 19 часов 01 минуту по московскому времени на государственном полигоне Тюра-Там впервые в мире был осуществлен запуск межконтинентальной баллистической ракеты 8К71. Полет ракеты проходил успешно первые 60 секунд. На 61-й секунде было замечено пламя на одном из боковых блоков. На 98-й секунде один боковой блок отвалился, ракета потеряла устойчивость и на 104-й секунде была подорвана.

Это было победой.

Было ясно, что эта ракета будет летать.

2

Жуков готовил Советскую Армию к новой войне. 21 мая 1957 года он отправил в ЦК КПСС отчет о результатах совершенно секретной научной конференции, проведенной под его руководством:

На конференции рассмотрены такие вопросы, как борьба за господство в воздухе в стратегическом и оперативном масштабах, ведение наступательных операций на большую глубину в условиях массового применения атомного оружия, организация системы ПВО страны в современных условиях, ведение морских операций на удаленных коммуникациях противника и по уничтожению его береговых объектов (Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. М.: Международный фонд «Демократия», 2001. с. 115).

По докладу Жукова, научная конференция подобного размаха в Вооруженных Силах Советского Союза проводилась впервые. Один из четырех основных вопросов, рассмотренных в ходе конференции, — укрепление и развитие системы противовоздушной обороны (ПВО). У людей, далеких от армии, после прочтения этой фразы может сложиться впечатление, будто наши стратеги не только наступательные операции готовили, но иногда немного думали и об обороне.

Однако совершенствование и развитие системы ПВО вовсе не является доказательством оборонительной направленности военного строительства и не противоречит подготовке освободительного похода в Западную Европу. Развитие и совершенствование системы ПВО в одинаковой мере важно независимо от того, готовимся ли мы к наступлению или к обороне. Если мы нападаем, враг будет огрызаться, потому надо прикрыть свои города, заводы, электростанции, железнодорожные узлы и мосты, порты и аэродромы, и, конечно же, командные пункты, узлы связи и группировки наступающих войск в ходе нанесения грандиозных рассекающих ударов.

Именно такой сценарий обсуждали стратеги под командованием Жукова. Центральный вопрос конференции: ведение наступательных операций на большую глубину в условиях массового применения атомного оружия. Поинтересуемся: против кого?

Не против Японии, Великобритании и США — в этом случае речь шла бы о морских десантных операциях, а тут речь о каких-то противниках на континенте.

Эти операции Жуков готовил не против Китая. В те годы по требованию Жукова Советский Союз, не жалея средств, упорно вооружал китайскую армию самой совершенной советской боевой техникой, а китайскую промышленность — самыми передовыми советскими технологиями производства оружия.

Эти операции Жуков готовил не против Афганистана, Ирана или Турции. Против этих стран можно вести наступательные операции на большую глубину и без массового применения атомного оружия.

Наступательные операции на большую глубину в условиях массового применения атомного оружия можно было вести только против Западной Германии и ее союзников на континенте — Бельгии, Нидерландов, Люксембурга, Дании, Франции и находящихся тут войск США. Массовое применения атомного оружия в Западной Европе было необходимо для уничтожения командных пунктов и стратегических узлов связи, подавления средств ПВО и авиации на аэродромах, для прорыва мощного фронта обороны и разгрома основных группировок противника.

Еще один важный вопрос, рассмотренный на конференции, — борьба за господство в воздухе в стратегическом и оперативном масштабах. Господство в воздухе — необходимое условие проведения грандиозных наступательных операций. Не имея господства или хотя бы прочного превосходства в воздухе, наступать нельзя.

Вот почему во Второй мировой войне Германия с первых моментов войны против любого противника первым делом стремилась захватить господство в воздухе. Так было при нападении на Польшу, Данию, Норвегию, Францию, Бельгию, Голландию, Югославию. А вот попытка захватить господство над Британскими островами провалилась, потому вторжение в Великобританию и не состоялось.

Далее на очереди был Советский Союз. Наступление германских войск в первые месяцы войны было столь успешным не в последнюю очередь потому, что гитлеровским генералам удалось захватить и долго удерживать господство в воздухе. В 1941 году Сталин и Жуков сами готовили нечто подобное, но Гитлер их опередил. И вот через полтора десятка лет Жуков, получив власть, снова готовился совершить то, что Гитлер не позволил совершить Сталину и Жукову летом 1941 года.

Задачи флота в 1957 году, как и перед германским нападением в 1941 году, заключались не в обороне военно-морских баз и коммуникаций, не в защите Лиепаи, Таллинна, Севастополя, Одессы, Ленинграда, Мурманска, а в ведении морских операций на удаленных коммуникациях противника и в уничтожении его береговых объектов.

Прошло полтора десятка лет с того момента, когда по вине Сталина и Жукова страна оказалась совершенно не готовой к ведению оборонительной войны, ибо Красная Армия была ориентирована на ведение только наступательных операций. И вот Жуков, начиная с XX съезда КПСС и до конца своих дней, не только валил вину за неготовность страны и Красной Армии к обороне на Сталина, не только не признавал в этом никакой своей вины, но и продолжал готовить страну и Советскую Армию только к ведению наступательных операций. Ни при Сталине, ни после него Жуков и ему подобные стратеги не рассматривали вопросов отражения вражеского нашествия даже в чисто теоретическом плане.

Главная цель Сталина — установление коммунистической диктатуры на всей планете, прежде всего — в Европе.

Вопрос: если Хрущёв и Жуков действительно отказались от наследия Сталина, от идеи мировой революции, то зачем им проводить наступательные операции на большую глубину в условиях массового применения атомного оружия? Зачем вести операции на удаленных коммуникациях противника и уничтожать его береговые объекты? Если коварные враги попытались бы захватить нашу страну, то можно было нанести ядерные удары по десятку вражеских городов и тем самым отбить у противника охоту к продолжению войны. Зачем Советской Армии вести наступательные операции, если врага можно легко усмирить и без них?

В план будущей войны Жуков приказал вписать положение о том, что Советский Союз первым начинает войну (там же, с. 300).

В 1939 году замысел нападения на Германию маскировался, словно фиговым листочком, таким заявлением в новом полевом уставе Красной Армии (ПУ-39): если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий.

Через 18 лет министр обороны СССР Жуков требовал, чтобы в новые планы разгрома Европы было записано прямо, без обиняков: мы нападаем первыми!

3

11 июня 1957 года, после трех неудачных попыток старта, из второй ракеты 8К71 было слито топливо, она была снята с пускового устройства и возвращена на техническую позицию. Это событие имело большое значение в борьбе за власть между кремлевскими элитами, и вот почему.

В 1950-е годы развитие стратегических вооружений в Советском Союзе напоминало погоню за двумя зайцами. Было создано ядерное оружие, которое можно было доставить к цели ракетами или стратегическими бомбардировщиками. И у ракет, и у бомбардировщиков были свои преимущества и свои недостатки.

Угроза применения ядерного оружия являлась фактором сдерживания. Стратегические бомбардировщики смотрелись эффектно, их можно было перегнать через океан и показать ревущую армаду как врагам, так и союзникам, как уверенным в мощи данной державы, так и сомневающимся. Угрозу применения ядерного оружия с помощью бомбардировщиков можно было обострять до самой крайней степени: отправить самолеты к вражеским границам, но в самый последний момент вернуть назад, напугав супостата, но не допустив всемирной катастрофы.

Ракеты такого эффектного впечатления не производили. Несколько штук можно было провезти по центральной площади своей столицы, но кто воочию увидит их за пределами страны? Ракетами можно было стращать супостата, но если уж они полетели, то вернуть их было нельзя (их можно было уничтожить в полете, но пугать противника таким образом — удовольствие слишком дорогое и слишком рискованное).

Зато ракетам не надо было прорываться через системы противовоздушной обороны, а о противоракетной обороне в те времена мечтали только фантасты.

Успешно разрабатывать и ракеты, и стратегические бомбардировщики одновременно Советский Союз был не в состоянии: слабая социалистическая экономика этого не позволяла. Надо было определиться: либо сконцентрировать основные усилия на разработке и производстве ракет, а бомбардировщикам отвести второстепенную роль, либо наоборот.

И у ракет, и у бомбардировщиков были свои сторонники и свои противники. Они были в Генеральном штабе, в министерствах, которые руководили производством оружия, в Госплане, в Центральном Комитете Коммунистической партии, и даже среди первых лиц государства. Хрущёв, например, был яростным противником бомбардировщиков и столь же убежденным приверженцем ракет. Жуков отдавал предпочтение стратегическим бомбардировщикам. В ходе учений на Тоцком полигоне ядерный удар можно было нанести с помощью состоящей на вооружении Советской Армии ракеты 8Ж38 (Р-2), но Жуков распорядился в качестве носителя использовать устаревший бомбардировщик Ту-4.

Летом 1957 года Хрущёву нужно было срочно продемонстрировать соратникам по партии успехи в области ракетостроения. Очередной сбой с запуском 8К71 был ударом по сторонникам ракет, и прежде всего по Хрущёву[6].

4

Для проведения наступательных операций на большую глубину нужна единая воля. Нужен настоящий вождь, который мог бы сосредоточить в своих руках всю полноту власти и распоряжаться ею в соответствии с развитием стратегической ситуации. Жуков готовил себя к этой роли. Он единолично упразднял номенклатурные должности Центрального Комитета[7].

Советским Союзом правила Коммунистическая партия. Правила безраздельно. Всех, кто на ее власть посягал и покушался, коммунисты истребляли немедленно и беспощадно.

Осуществлялась эта власть путем назначения и смещения начальников всех и всяческих рангов. Назначения и смещения происходили в соответствии с системой, суть которой выражалась одним термином: номенклатура.

Номенклатура имела четыре уровня: районный, областной (краевой), республиканский, центральный.

Центральный уровень в свою очередь состоял из трех подуровней:

1. номенклатура ЦК КПСС;

2. номенклатура Секретариата ЦК КПСС;

3. номенклатура Политбюро ЦК КПСС (с 1952 по 1966 годы — Президиум ЦК КПСС).

На каждом уровне от районного комитета партии до Политбюро существовал список должностей, которые могли быть заняты только по решению данного партийного комитета. И не имело ни малейшего значения, о каких структурах идет речь — о православной церкви или профсоюзной организации, добровольном спортивном обществе или научном учреждении, о танковой дивизии или редакции журнала «Юность». Все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к управлению страной, состояли в номенклатуре какого-либо уровня, часто об этом даже не подозревая.

Ликвидировав своим решением должности партийных надсмотрщиков, пусть и не самого высокого ранга, но входивших, однако, в номенклатуру ЦК, Жуков посягнул на безраздельную власть Коммунистической партии и предпринял попытку выйти из-под ее контроля.

Раньше такое частенько проделывал Сталин. Но он был Генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии. Это его обязанность и право — создавать должности или их упразднять, назначать кого-то на номенклатурные должности или снимать. Жуков такого права не имел, ибо Первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии был не он. Эту должность занимал Хрущёв.

Единолично упраздняя должности номенклатуры ЦК, Жуков тем самым рвал власть из рук Хрущёва и возглавляемой им Коммунистической партии. Самолично присвоив себе право упразднять должности номенклатуры ЦК КПСС, Жуков тем самым переступил границы своих полномочий. И решительно двинулся дальше.

На уровне армий, флотилий, военных округов, групп войск и флотов власть командующих находилась под контролем военных советов. В такой совет входил сам командующий и один-два члена военного совета, всегда стоявшие за его спиной, — без их согласия командующий не имел права принимать никаких принципиальных решений. Военные советы — это ошейник Коммунистической партии на шее Советской Армии.

Жуков потребовал Военные советы превратить из контролирующих органов в совещательные, а их состав утверждать не решениями ЦК КПСС, а приказами министра обороны (там же, с. 445). Иными словами, Жуков требовал, чтобы Коммунистическая партия не назначала контролеров над командирами и командующими, чтобы не было над командирами и командующими никаких контролеров. Пусть будут просто советники. И пусть этих советников назначает не Коммунистическая партия, а министр обороны, то есть Жуков.

Проще говоря, Жуков гнул линию на то, чтобы Советская Армия подчинялась не Коммунистической партии, а ему лично. И чтобы войска КГБ и МВД были переданы в состав Советской Армии — то есть под контроль Жукова.

Но и этого ему было мало. В октябре 1952 года XIX съезд КПСС принял новый Устав партии, в соответствии с которым каждый коммунист имел право обращаться в любые партийные инстанции, вплоть до Центрального Комитета. Многие офицеры были коммунистами (иначе хода наверх не давали); генералы были коммунистами практически все.

Жуков ввел в Советской Армии свои порядки. Вопреки Уставу КПСС он запретил армейским и флотским коммунистам обращаться в ЦК КПСС. На армейских и флотских коммунистов права, гарантированные Уставом КПСС, с этого момента не распространялись (там же, с. 446).

Но даже и на этом Жуков не успокоился. Он запретил начальнику Главного политического управления Советской Армии генерал-полковнику А. С. Желтову информировать Центральный Комитет обо всем, что происходит в Вооруженных Силах (там же, с. 244).

Главное политическое управление Советской Армии[8] — это верховный политический надзиратель. Главное политическое управление являлось одновременно одним из отделов Центрального Комитета.

Таким образом, случилось вот что: Жуков запретил одному из отделов Центрального Комитета выполнять свои контролирующие функции. Тем самым Жуков вывел один из отделов ЦК из подчинения Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущёва.

Расстановка кадров — это единственный рычаг власти, который был в руках Коммунистической партии. Заберите у Коммунистической партии право распределять начальственные должности, и никакой иной власти в ее руках не останется.

Именно этим и занимался Жуков. Он рвал власть из рук Хрущёва, оттесняя его и всех остальных вождей от власти.

Но и Хрущёва несло. 13 и 19 мая 1957 года на встрече с деятелями культуры Хрущёв, сбиваясь на народную, едва ли не матерную речь, учил инженеров человеческих душ тому, как правильно сочинять стихи и книги, как писать картины, как снимать фильмы. Год назад на XX съезде КПСС Хрущёв разоблачил культ личности Сталина. Всему идеологическому аппарату страны было предписано работать в духе доклада товарища Хрущёва. Сочинители старались.

Хрущёву хотелось, чтобы они проклинали лично Сталина, но не трогали всю нашу родную, выстроенную Сталиным экономическую и политическую систему. Но это было невозможно. Следуя указаниям Хрущёва, сокрушая культ Сталина, бойцы идеологического фронта, сами того не желая, подрывали глубинные фундаментальные основы идеологии.

Хрущёв злился, писателей и художников делил на лакировщиков и очернителей. Первые, по его мнению, приукрашивали действительность, вторые ее извращали, искажали, показывали в карикатурном виде. А надо было найти золотую середину.

Найти ее никому не удавалось — потому что ее не было. Середины и не могло быть. Действительность была карикатурной. Страна, претендовавшая на роль сверхдержавы, была не способна ни накормить собственный народ, ни одеть, ни обуть его, ни обеспечить жильем. Любое слово правды было обвинением системе бюрократического руководства.

Еще в июне 1941 года стандарт социалистического реализма установил любимый сталинский режиссер Иван Александрович Пырьев. Стандарт назывался «Свинарка и пастух».

За это выдающееся достижение нашего самого передового киноискусства Пырьев тут же был удостоен Сталинской премии. Всего за десять лет он сорвал шесть таких премий, сравнявшись с самим Константином Симоновым, который лидировал во всех списках сталинских лауреатов.

В шедевре Пырьева свинарка с элегантным маникюром и модной прической, распевая задушевные песни, на стерильно чистой свиноферме перевыполняла планы, а пастух-дагестанец пас овец в снежных горах. Как передовиков производства свинарку и пастуха отправили на выставку в Москву, где они встретились. И запели дуэтом. В том фильме было все — и радость труда, и дружба народов, и досрочное выполнение планов и даже инновации (изобретение новой кормушки для свиней).

После войны Пырьев, переплюнув сам себя, выдал на-гора новый супершедевр социалистического реализма под названием «Кубанские казаки». Фильм был цветным. Уже одно это придавало ему особую свежесть. Та же свинарка теперь стала председателем колхоза. Колхозники (в шелковых малиновых и красных рубахах) пели и плясали, между песнями и плясками перевыполняли планы, жизнь выглядела нескончаемым праздником, столы ломились от обильной жратвы, но никто из персонажей не поддавал ни в будни, ни в праздники.

Фильм стал новым эталоном социалистического реализма: он показывал действительность не такой, какой она была, а такой, какой она должна быть. Шаг в сторону от этого эталона высвечивал уродства системы. Ни в одном советском фильме не была показана очередь за колбасой. Не показывались и очереди за кастрюлями, за валенками, за керосином.

Мастера старались как могли, обходили не только острые, но и тупые углы, однако любое отступление от стандарта «Свинарки» и «Кубанских казаков» выглядело в глазах руководства клеветой на наш самый передовой строй — как ни старайся, все равно с высокой вероятностью окажешься либо лакировщиком действительности, либо злобным ее очернителем. Хрущёв крыл и тех и других. Но этого ему было мало, и он во время встречи с деятелями культуры рассказал обалдевшей аудитории сталинских лауреатов о подробностях подковерных схваток кремлевских вождей.

Это было чудовищным нарушением номенклатурной этики. В своем кругу болтай обо всем, пока язык с головой не оторвут. Но не смей выносить сор из избы!

Хрущёв сор из кремлевской избы выгребал бульдозерами, вывозил самосвалами: я-то вот как считаю, но находятся, понимаешь, такие среди наших вождей, которые иначе думают!

22 мая 1957 года, выступая перед руководителями сельского хозяйства, Хрущёв объявил главную задачу экономики Советского Союза: в ближайшие 2-3 года догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения.

Слова Хрущёва тут же были подхвачены всей советской пропагандой и тысячекратно повторены на весь мир. Народ ответил лавиной анекдотов и матерных частушек.

Поставить задачу легко: догнать и перегнать. А как? Эту задачу ставил еще Ленин — кстати, еще в сентябре 1917 года, еще до захвата власти большевиками. После того мы все время пытались кого-то догнать и перегнать.

Задачу догнать Америку к 1960 году Хрущёв поставил перед страной, не советуясь ни с кем, не известив соратников по руководству государством и партией. Это стало последней каплей. Провалившийся проект освоения целины, подрыв авторитета Коммунистической партии и карательных органов на XX съезде КПСС, развал социализма в Венгрии, Польше, Чехословакии, Болгарии, Румынии и ГДР, безумные, ничем не обоснованные прожекты обгона Америки, вынос кремлевских склок на всеобщее обозрение и обсуждение, — все эти глупости, словно пороховые бочки, скатывались в один погреб.

Не хватало лишь искорки, чтобы под Хрущёвым разом грохнула вся эта куча пороховых бочек.

Ключевой момент

Для того, чтобы нам с вами не запутаться в коммунистической иерархии, я позволю себе еще раз кратко обрисовать структуру власти в стране в то время.

В описываемый период Советский Союз состоял из 15 республик. Самая большая из них, Российская, имела в своем составе 16 автономных республик, 6 краев и 52 области. Автономные республики, края и области делились на районы.

Вторая по величине Украинская республика имела в своем составе 26 областей.

Казахская — 16.

Узбекская — 9.

Белорусская — 7.

Киргизская — 5.

Туркменская — 4.

Небольшие республики — Грузинская, Таджикская, Азербайджанская, Литовская, Молдавская, Латвийская, Армянская, Эстонская, — в своем составе областей не имели, они делились сразу на районы.

На всех уровнях страной управляли партийные секретари.

Районами управляли районные комитеты партии. В райкоме было несколько отделов, которые руководили идеологией, промышленностью, транспортом, сельским хозяйством и так далее. Во главе районного комитета стояли 3-4 секретаря. Каждый из них управлял одним или несколькими отделами. Первый секретарь райкома был начальником над всеми.

Точно так же дело обстояло и в областях. Областью управлял областной партийный комитет. Он состоял из отделов. Одним или несколькими отделами руководил секретарь. Над всеми был поставлен первый секретарь обкома.

В краях — краевые комитеты с секретарями.

В республиках — республиканские.

А над ними — Центральный Комитет. Центральный Комитет в разные периоды включал от 6 до 27 отделов. Отделы в разные периоды сливались и разделялись, названия их менялись. Обратим внимание не на названия, а на суть.

Во все времена главными отделами были:

• военный отдел (то есть Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота);

• отдел учета и распределения кадров, который назначал и смещал в стране всех высших руководителей: генералов, адмиралов, маршалов, послов, министров и их заместителей, секретарей райкомов, обкомов, крайкомов, союзных республик, ректоров университетов, церковных иерархов и так далее;

• международный отдел, который управлял внешней политикой государства;

• идеологический отдел, который вырабатывал ту самую «единственно верную» линию партии;

• отдел агитации и пропаганды (Агитпроп);

• другие отделы, которые осуществляли руководство практически всеми сторонами жизни страны.

В отделах ЦК работали сотни высокопоставленных чиновников, которых набирали из числа финансистов, инженеров, военных, журналистов, чекистов, дипломатов и так далее — то есть из числа людей, обладающих какими-то конкретными знаниями для руководства определенными сферами деятельности.

Во главе отделов стояли заведующие. Заведующий отделом имел в своих руках колоссальную власть. Их действия координировали секретари ЦК, каждый из которых имел в своем подчинении один или несколько отделов. Над всеми секретарями стоял Генеральный секретарь, который с 1953 до 1966 года именовался Первым секретарем ЦК КПСС. Просто, не правда ли?

Кроме этого существовали партийные титулы — что-то вроде титулов барона, графа, герцога. Титулов было пять. Перечислим их по возрастанию их значения в иерархии власти:

• член Центральной ревизионной комиссии,

• кандидат в члены Центрального Комитета,

• член Центрального Комитета,

• кандидат в члены Политбюро (Президиума) ЦК,

• член Политбюро (Президиума) ЦК.

Титулы не были наследственными или пожизненными. Они были временными. Два последних титула присваивались только тем, кто имел звание члена ЦК.

Титулы присваивались так. Большой начальник (например, первый секретарь очень важного и успешного обкома, командующий войсками военного округа, дипломат высокого ранга, заведующий отделом ЦК) за свои заслуги вдруг получал титул члена ЦРК. Например, чрезвычайный и полномочный посол СССР, постоянный представитель Советского Союза при Европейском отделении ООН Зоя Васильевна Миронова стала однажды членом ЦРК. ЦРК — это партийный суд. Больших начальников было нельзя судить обычным судом, чтобы не выносить сор из кремлевской избы. Их дела тайно разбирали в ЦРК, никому об этом не сообщая.

Следующий по важности ранг — кандидат в члены ЦК. Возглавил товарищ какой-нибудь важный крайком или обком (например, Куйбышевский) или военный округ (например, Дальневосточный), доказал делом, что с работой справляется, вот тогда ему могли такой ранг и присвоить. На партийном жаргоне это называлось «выбрать».

Еще выше — член ЦК. Этот титул присваивали первым секретарям союзных республик, некоторых краев и областей, некоторым министрам, крупнейшим чекистам, самым выдающимся идеологам и военным очень высокого ранга.

По Уставу партии не реже одного раза в три месяца в Москве собирался пленум ЦК, на который собирались члены ЦК, кандидаты в члены ЦК и члены ЦРК. Пленум решал важнейшие вопросы руководства страной и мировым коммунистическим движением.

В 1957 году в составе ЦК КПСС было 126 членов, 117 кандидатов и 62 члена ЦРК.

Из состава членов ЦК КПСС пленум выбирал Политбюро, которое в рассматриваемый нами период называлось Президиумом ЦК КПСС; в 1957 году в него входило 11 членов и 7 кандидатов. Политбюро (Президиум) собиралось раз в неделю в плановом порядке. В случае необходимости — в любой момент.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.