Засечки на российской шкале времени
Засечки на российской шкале времени
Когда 1917 год называют концом петровского (имперского, Петербургского) периода российской истории , в этом есть и правда, и терапия. Терапия: «пала не Россия, а лишь одна определённая модель Российской власти», – осознание этого врачует. Правда (что не Россия исчезла в 1917 году) – и на это есть своя лакмусовая бумажка: ведь уже через 24 года после «спорной засечки» страна занялась привычным «российским делом», спасением человечества (1941–1945), значит это точно – Россия.
Взаимосвязанное рассмотрение войн и власти вынудило ещё в «крестьянских главах» этой книги противопоставить весьма критикуемый ныне пышный Екатерининский век Павловскому периоду «осмысления, наведения порядка…». Войны Екатерины решали и решили важнейшие национальные задачи (приобретение территорий, пригодных для бурно растущего населения, достижение «естественных границ», воссоединение наследия Киевской Руси…). Войны Павла были эдакими… «мальтийскими» войнами. Баловством, дарением евромонархам (правда, не насовсем, а на – «поиграть и вернуть… частично») по 8000 «оловянных солдатиков».
Но ещё более, на мой взгляд, нуждается в коррекции популярное современное восприятие Петра I – создателя империи, эпонима «петровского периода российской истории», главного русского царя.
Из необъятного моря критики Петровских реформ можно выделить два направления. Славянофилы: «Пётр исказил историю развития России, насильно привнёс чуждые европейские элементы, заплатил слишком высокую цену за реформы».
Вторую линию ведут историки вроде бы абсолютно несовместимые, противоположные по духу, но их неприятие петровского периода сводится к ещё более уничижительному для Петра выводу: настоящих реформ у него и не было, только лихорадочная, бессмысленная суета.
Знаменитые «историки школы Покровского», по сути – идейные русофобы, для которых Россия – клякса мировой реакции, враг человеческого прогресса, единственная польза от которой – что она после 1917 года послужила детонатором мировой революции.
Покровский утверждает, что главная Петровская военная реформа была уже в значительной мере осуществлена до Петра, а в его царствование, при всём произведённом им шуме и самовосхвалении, продвинулась очень слабо . А в административной реформе 1698 г Пётр лишь переименовал «воевод» в «бурмистров» (модное слово, привезённое из Голландии)…
Но, парадокс, со «школой Покровского» в итоге соглашаются и безусловные патриоты. Иван Солоневич, автор широко известной книги « Народная монархия», где весьма выразительно, убедительно он показал суть «московского проекта» князя Андрея Боголюбского – Народную монархию, погубленную в итоге Петром.
Один из самых популярных сегодняшних историков – А. М. Буровский , помощник депутата Госдумы (ныне министра культуры) Владимира Мединского, а названия его книг ещё более говорящи: «Правда о Допетровской Руси», «Пётр Первый – проклятый император», «Несостоявшаяся империя. Россия, которая могла быть».
Общий лозунг Солоневича, Буровского, огромного числа их последователей – «Россия, которую мы потеряли – это допетровская Россия». Вот их картина Петровских реформ:
«Пётр выпустил 20 000 одних только указов, большей частью совершенно нелепых или недоступных для понимания (в том числе с примесью голландских слов или просто написанных неразборчиво). Причём его почти никогда не интересовала их дальнейшая судьба; большую их часть видело только его ближайшее окружение, лишь малая часть этих указов рассылалась, и уже совсем немного попадало в глубинку».
«Деятельность Петра есть лишь имитация деятельности государственного человека… У Петра с детства проявился и развился так называемый синдром гиперактивности и дефицита внимания» (Буровский).
«Пётр всю свою жизнь куда-нибудь ехал, так как принципиально не мог усидеть больше нескольких дней на одном месте; а управлять государством, будучи всё время в дороге, во всяком случае, в то время, было просто невозможно. Это подтверждают иностранцы, путешествовавшие с Петром: они писали, что не понимают, когда русский царь управляет государством, они целыми днями или даже неделями неотлучно находились возле него и ни разу не видели, чтобы он занимался какими-то государственными делами» (Солоневич).
«Неудачность Крымских походов (Василия Голицына, предшественника и противника Петра. – И. Ш. ) сильно преувеличена, чтобы поднять престиж Азовских походов Петра.
А сам Пётр в тех Азовских походах потерял половину всей армии и получил лишь выход ко внутреннему Азовскому морю…»
Солоневич в книге «Народная монархия», часть 5 «Пётр Первый», пишет о военной реформе:
«На путь этой реорганизации стал уже Грозный. За несколько лет до воцарения Петра – в 1681 году – из 164 тысяч московской армии – 89 тысяч , т. е. больше половины были переведены на иноземный строй, т. е. были превращены в регулярную постоянную армию. Как видите, “реформа” проводилась и без Петра. При Петре она была, во-первых, снижена и, во-вторых, искалечена…»
Этот ряд основательных обвинений можно длить до бесконечности. Потому-то я и предлагаю применить «экзамен войны», считать именно её результаты итоговой оценкой.
Пётр действительно был не совсем нормальный человек, после стрелецких бунтов стал… по русскому выражению, припадочный . Можно сколь угодно живописать его поведение, и я могу даже пополнить копилку ярких петровских ошибок одним очень существенным фактом, упущенным его обвинителями. Как биограф рода Голицыных, автор книги о них, я отыскал этот факт среди достоверных, но недооценённых, забытых из Северной войны. Узнав о нём (будет приведен позже), читатели или слушатели на конференциях или телепередачах, даже вполне квалифицированные специалисты выказывали огромное удивление, желание перепроверить.
Но важнее привнести в набор петровско-антипетровской фактуры объективный критерий. Внимательный читатель и сам, наверное, заметит в вышеперечисленных книгах подозрительный перекос в пользу глаголов несовершенного вида в ущерб, соответственно, виду совершенному. То есть в основном это – « как делал» (глупо, непоследовательно, имитируя, бестолково мечась…) и гораздо реже – « что сделал ».
Итак, что было Петром сделано безусловно и зафиксировано прочно на картах мира.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.