РАЗВИВАЮЩАЯСЯ НАУКА
РАЗВИВАЮЩАЯСЯ НАУКА
Полный радости взирай на мои деяния, дабы сотворенное
моими руками осталось зримым на все времена!
Строительная надпись царя Набупаласара
Между тем в Европе и Америке создаются лаборатории, музеи, семинары по истории Востока. Шкафы для документов и книжные полки высших учебных заведений заполняются словарями, трудами лингвистов, архитекторов, историков искусства, этнографов, теологов и психологов. Ученые всех наций и вероисповеданий объединяются в лоне новой науки — археологии.
В 1829 году возник Германский институт археологии в Риме, поставивший своей задачей «оживить и координировать деятельность в области археологии и филологии, подвергнуть подлинному научному исследованию древнее искусство и науку». В 1874 году в Берлине открылся Центральный отдел этого института. Возникли филиалы в Риме, Афинах, потом в Истанбуле и Каире.
Подобные же задачи поставила перед собой открывшаяся в 1844 году Французская археологическая школа. В 1875 году этому примеру последовал Рим. Греция в 1837 году основала Археологическое общество в Афинах. В Соединенных Штатах Америки, в Австрии, России, Италии и во многих других государствах мира открываются подобные же школы, институты, объединения или общества. Несмотря на то, что Евфрат и Тигр во время половодья поглощают не один тяжелый ящик с драгоценными находками археологов и хоронят его в речном иле, несмотря на то, что фанатически настроенные местные племена из-за суеверий или по религиозным побуждениям всячески сопротивляются, иногда даже применяя оружие, «богохульным» раскопкам (при этом их нередко поддерживают европейские филантропы, организуя письма читателей или протесты обывателей),— несмотря на все это, все больше и больше выявляется сверкающая всеми цветами радуги, удивительная картина человеческого прошлого.
Человек, ищущий приключений, сенсаций, и, может быть, славы, превращается в ученого-археолога. В аудиториях университетов и исследовательских институтов он изучает письменность, язык, архитектуру, историю искусств, культуры и религии. Его зачисляют в экспедиции на правах молодого стипендиата, чтобы он мог формировать свои знания на передовом участке науки.
Сейчас раскапывают всюду!
И молодое поколение археологов теперь копает уже глубже, чем раньше, осторожней, обдуманней, по заранее разработанному плану и усвоенным законам новой «науки лопаты». Дело уже не в том, чтобы просто выкопать из земли поразительные произведения искусства. Археологи ставят своей задачей показать весь ход развития человечества. «Наша задача,— говорил Вулли,— осветить историю страны, а не наполнять витрины музеев многочисленными редкостями».
Тепе-Гаура
Есть, например, Тепе-Гаура! Он лежит в часе ходьбы от Хорсабада, где начались приключения археологов, связанные с открытием Ботта в Дур-Шаррукине.
Тепе-Гаура в 1849 году был исследован Лэйярдом, но вскоре ученый покинул это уединенное место, так как перед ним стояли другие, более важные задачи.
Столетием позже, в 1927 году, там начал проводить раскопки по поручению американских исследовательских институтов Е. А. Шпейзер. В 1930—1932 годах эти работы были продолжены и велись уже в течение многих лет.
Для того чтобы составить себе правильное представление о событиях, происходивших в Тепе-Гаура, нужно учесть, что раскопки проводились в уединенном, выжженном, неплодородном крае; в том месте, где человек на каком-то историческом этапе перестал строить святилища и дворцы, где он перестал хоронить покойников, потому что сама земля здесь уже умерла, высохла и стала бесплодной. Только в желтой пустыне археологи могут беспрепятственно искать и раскапывать, ибо современная жизнь не вносит туда свои поправки, разрушающие памятники прошлого.
В Тепе-Гаура речь уже идет не об отдельных дворцах, башнях и храмах, речь идет о попытке восстановить всю таинственную историю этой земли. Один культурный слой вскрывается за другим. Незадолго до второй мировой войны американская экспедиция насчитывала уже 26 вскрытых ею культурных напластований и при этом только в отдельных местах дошла до не тронутых рукой человека слоев земли.
В слоях VIII—X (счет идет всегда сверху вниз) в Тепе-Гаура исчезают всякие письменные знаки. Здесь как бы проходит граница эпохи, знакомой с письменностью. Но земля в Тепе-Гаура имеет свой собственный язык: в тех же самых слоях, в которых исчезают письменные знаки, появляются фундаменты обширных храмов и дворцов. Обнаруженный в то же время богатый погребальный инвентарь позволяет думать, что открытие письменности не всегда играет решающую роль в исторической жизни народов.
Чем глубже проникали лопаты в мертвую землю Тепе-Гаура, тем яснее становилось, что на протяжении многих эпох драматическая борьба между возвышением и упадком, борьба между волеутверждающим и пассивным началом происходила еще в весьма примитивных формах. И если картина жизни людей того времени может быть нарисована лишь в самых общих чертах, то все следы деятельности их рук показывают, что эти люди существенно отличались друг от друга.
По восточному берегу верхнего Тигра тянется граница, которая оставила заметные следы на земле еще четыре или пять тысячелетий назад. Эта граница в эпоху каменного и медного веков, очевидно, отделяла восточные области, расположенные на территории современного Ирана, от западных. В областях, лежащих восточнее верхнего Тигра, ничто не говорит о каком-либо преклонении перед богами в этот период, и там, в слоях, относящихся к ранним эпохам, не найдено никаких следов храмов. Здесь жили племена кочевых охотников, создавших восточнее Тигра собственную культуру.
В Тепе-Гаура украшенные свастикой каменные амулеты достигают XX слоя, следовательно, они существовали задолго до первого царя Месопотамии. Подобные лунным серпам амулеты, печати с изображениями рогатых животных (в том числе собак или волков) свидетельствуют о наиболее древних формах религии в Тепе-Гаура. В могилах около черепов лежат осколки посуды. Из VI слоя происходит чаша из алебастра с рельефным изображением змеи.
Новые открытия
В нескольких часах пути к северу от Ашшура Вальтер Андре нашел еще одну резиденцию ассирийских царей: Кар-Тукульти-Нинурта. Там, у современного Тулуль-аль-Акра, в XIII веке до н. э. некий царь отстроил себе свой собственный Версаль. Вероятно, чувства злобы, презрения и разочарования побудили этого царя (Тукульти-Нинурта I), который вел Ассирию к первой ступени ее господства, оставить столицу, где царили политические и культовые интриги. В этом отношении в жизни человеческого общества мало что изменилось вплоть до того времени, когда рядом с Парижем был создан Версаль.
Вальтер Андре обнаружил остатки многоцветной настенной живописи: розетки, пальмовые листья и стилизованные изображения священного дерева. Дерево окружено фигурами людей с орлиными головами.
В это время Эрнст Герцфельд вел раскопки в Самарра на Тигре, старинном городе халифов. Там, где когда-то сыновья Гарун-аль-Рашида возводили свои сказочные дворцы, в глубоких раскопках были найдены интересные керамические чаши, которые на 2—3 тысячелетия старше, чем превратившиеся уже в пыль дворцы халифов.
На этих древнейших керамических чашах оказались стилизованные изображения скорпионов и змееподобных существ с ногами и расчлененными на три части птичьими хвостами. Если исходить только из замысла этой росписи (и на время забыть, что змея — это символ ущербной луны), тогда станет очевидной связь ее с более ранним «драконом из Вавилона» или «бегающей змеей». Вероятно, в Самарра обнаружены более древние их предшественники.
Змея из Самарра с ногами и птичьим хвостом еще не слилась со смертельно жалящим скорпионом в единое целое. Оба они лишь изображены вместе. Это пока еще не скорпион, а змея, которая ходит ногами по земле, ее птичий хвост показывает, что она может и летать: «Это та змея, которая живет и на небе и на земле». Более ясно с помощью письма-рисунка трудно было бы это выразить.
Очевидно, скорпион должен подчеркивать способность змеи к ядовитым укусам. Змея приносит смерть. Это богиня смерти. Она сама раз в месяц умирает на небе, но (как и серп луны) возрождается вновь.
Именно в форме таких религиозных представлений приблизительно 5 или 6 тысяч лет назад размышлял человек о Вселенной, жизни и смерти. «О ты, которая в небе и на земле, ты, которая смерть и воскресение!»
Нет сомнения, что археология подошла уже вплотную к истокам религиозных верований человека.
Вера в воскресение
В 1912 году француз Анри де Женильяк раскопал в Кише, вблизи Вавилона, храмовую башню. Были найдены многочисленные рельефные изображения, фигуры и погребения.
Нестерпимая жара и песчаные бури. Несмотря на изнурительный зной, француз самоотверженно раскапывает храм «владыки страны» и «царя богов» Энлиля, пытаясь раскрыть тайны царского дворца. Начавшаяся мировая война положила конец этим раскопкам.
В 1923 году, когда арабы безнаказанно грабили заброшенные раскопки и продавали многочисленные таблички с письменами частным коллекционерам, в Киш к двум группам разрытых холмов по заданию Оксфордского университета и Чикагского музея приехал Стивен Ленгдон и приступил к раскопкам, длившимся десять лет.
Десять лет в безотрадной пустыне! Какая несокрушимая твердость живет в душе исследователя-археолога! Англичане и французы поддерживали Ленгдона.
В погребениях из Киша, по-видимому, намечалась некая связь с рогатыми и змееподобными богами Месопотамии. Эти люди из Киша четыре или пять тысяч лет назад, очевидно, до своего последнего вздоха сохраняли твердую веру в воскресение из мертвых в будущем или в загробную жизнь в ином мире. Руки скелетов держали перед лицом сосуды.
В Кише были также раскопаны погребения, в которых вместе с господином находились и многие его слуги. Около погребенных лежала упряжь для колесницы и некоторые другие предметы, и среди них — медная пила и долото.
Зачем они нужны мертвым? Должны ли они что-то пилить? И для чего долото? Должны ли они обрабатывать камни или даже долбить скалу и с какой целью?
Могилы восходят к середине III тысячелетия до н. э.
Символы?
Имел ли человек III тысячелетия до н. э. понятие о символах? Мыслил ли он абстрактно? Почему, как правило, обруч всегда украшал левую ногу покойника? А правую — очень редко? Вопросы и вопросы. Почти ни на один из них нельзя ответить только на основании раскопок одиночного холма или погребения.
Если идти от Тепе-Гаура на восток, вверх по течению Тигра, то через два часа откроется целое поле развалин. В 1930 году по поручению американских институтов сюда — в Телль-Билла приехал Е. А. Шпейзер. Здесь же еще в 1845 году побывал Лэйярд, но не принял никакого решения. Под холмом Телль-Билла погребен древний город Шибаниба.
Многолетняя работа Шпейзера позволила ему обнаружить следы жизни персов, слоем ниже — ассирийцев, еще ниже — хурритов, о которых часто упоминает Библия, и под этим слоем II тысячелетия до н. э. еще четыре более древних культурных слоя, восходящих к III тысячелетию до н. э.
В ассирийском слое был найден еще один храм богини звезд Иштар. Когда его раскопали, то нашли символ богини.
Археологи уже давно привыкли к этому знаку — звезде Иштар, дочери или возлюбленной Луны, с восемью расходящимися лучами. Этот знак нередко символизирует понятие божества вообще. Эта звезда с восемью лучами как путеводная нить проходит через всю стратиграфию [10], через все археологические слои — век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Точно эти века и тысячелетия хотят сказать: смотрите, мы видели ее звезду, звезду Венеры, утреннюю и вечернюю звезду, мать всего живого.
Огромная и сверкающая, сияет она в небе Месопотамии в том или ином обличий; ее прекрасный свет озаряет раскрытые погребения, развалины дворцов, храмов и жалкие домишки из тростника, в которых археологи стремятся познать смысл далекого прошлого.
Четверть миллиона документов
У Хафатши, в 15 километрах к востоку от Багдада, американские исследователи столкнулись с хищническими раскопками бедуинов-кочевников. С явным интересом наблюдали бедуины за тем, что делали чужеземные господа у древних холмов. В какой-то степени этих бедуинов стимулировали заниматься хищническими раскопками предприимчивые коммерсанты, рассчитывавшие с большой для себя выгодой использовать мертвые холмы в расцветающей торговле древностями. Богатые снобы из Нью-Йорка, Лондона или Парижа не жалели средств и платили хорошие деньги за удовлетворение своих антикварных страстей, за которыми нередко скрывался современный фетишизм.
Для них-то грабители, недолго думая, и разрушали последние следы древней культуры и истории; в интересах науки их необходимо было отогнать от этих холмов.
С 1930 года американцы вели раскопки для Восточного института в Чикаго, потом для Филадельфийского университета и, наконец, для Американской школы восточных исследований.
В чужой стране, полной вредных насекомых — блох, клещей и мух, ученые мужественно выполняли стоящие перед ними задачи. Днем назойливые мухи забивали им глаза, уши, ноздри. При вдохе они попадали в горло, их проглатывали во время еды. Это были опасные возбудители заболеваний, против которых археологи были совершенно беспомощны. Нельзя же бегать с утра до вечера со шприцем Флитта. Все продукты питания, фрукты и посуда были покрыты этими ужасными паразитами. Ночью к лагерю приближались голодные и измученные жаждой шакалы; в палатки проникали большие скорпионы, до 10 сантиметров длиной. Они сначала охотились за паразитами, а потом заползали в одежду и обувь. Там они засыпали, и нелегко было обнаружить их отвратительные черные или желто-белые тела. Археологи должны были привыкнуть к тому, что каждую вещь, которую они брали в руки, всякую одежду и каждый ботинок надо внимательно обследовать, чтобы не пострадать от неожиданного укуса.
В Хафатши были вскрыты культурные слои нескольких тысячелетий. Вместо глиняной посуды в древних захоронениях неожиданно появились плетеные сосуды (подобные же сосуды встречаются в погребениях средне- и южноамериканских индейцев). В более глубоких слоях нашли обуглившиеся трупы.
Вызывающие все больший и больший интерес исследования сосредоточились теперь на предыстории и наиболее ранней истории человечества.
На местах, которые десятки лет назад уже исследовались, археологи продолжили раскопки, идя от более поздних слоев к более ранним, вплоть до древнейших напластований каменного и медного веков.
Невзирая ни на что, английские археологи снова приступили к раскопкам Ниневии. В 1925—1931 годах в Иоргантепе самостоятельно работали пять известных археологов из Соединенных Штатов. Появились новые имена, новые звезды на археологическом небосклоне.
Целое поколение молодых ученых из Америки устремилось к холмам Месопотамии. Они стали вести раскопки близ Багдада, в Эшнуна, в Арпачийа около Ниневии. Эти работы финансировали богатые университеты, исследовательские институты и большие музеи Соединенных Штатов.
Во время раскопок в Арпачийа на большой глубине были обнаружены многочисленные статуэтки доисторического времени. Эти статуэтки из глины или кости обычно изображали обнаженных женщин, головы которых были лишь едва намечены скульптором, а груди и половые органы чрезмерно подчеркнуты. Эти женские фигурки часто изображались в согнутом положении, характерном еще и сейчас для изображения рожениц на Востоке.
Доисторический человек при помощи таких фигурок хотел, видимо, отобразить чудо рождения и жизни, а также прославить богиню-мать.
В Хорсабаде, на верхнем Тигре, копали американцы; южнее Мосула работали иракские ученые совместно с англичанами и американцами. Немцы вели раскопки в Сиппаре и открыли там древневавилонскую школу писцов.
В Телль-Хармале иракские археологи обнаружили в 1948/1949 году таблицы с аккадскими законами начала II тысячелетия до н. э. Эти законы оказались старше законов Хаммурапи времен Авраама, то есть они были составлены приблизительно за несколько столетий до того легендарного времени, когда Моисей получил заповеди на горе Синай.
В Калахе (Нимрод) англичане продолжили в 1949 году раскопки знаменитого северо-западного дворца Ашшурбанапала, начатые Лэйярдом за сто лет до этого. В 1954 году в двадцатитрехметровом колодце были найдены таблицы с письменами времени царя Саргона II. В 1951 году в Салтантепе также обнаружили целый архив из многочисленных клинописных таблиц.
Ученые-языковеды нашего времени увеличили тем самым свои обширные коллекции новым значительным числом клинописных таблиц. Они располагают теперь такой библиотекой, отражающей историю, культуру и хозяйство далекого прошлого, с какой не может сравниться ни одна специальная библиотека мира: эта библиотека насчитывает почти четверть миллиона документов! Пожалуй, ее можно сравнить лишь с библиотекой из Мари.
Но о Мари пойдет речь в особой главе.
Мари и Библия
Мари, курганное погребение Телль-Харири на среднем Евфрате, стало одним из самых сенсационных открытий французской археологии.
Это открытие было сделано благодаря наблюдательности французского пограничного офицера, который в 1932 году, выполняя поручение французского колониального правительства в Сирии, шел по своим служебным делам вдоль Евфрата и обратил при этом внимание на странное поведение группы бедуинов, собиравшихся похоронить своего родственника.
Они были заняты сбором больших камней, чтобы покрыть ими могилу, только что выкопанную в глинистой почве пустыни. Эти тяжелые камни должны были защитить тело умершего от бродивших вокруг гиен и шакалов. Но такие камни — редкость на Евфрате. И уж если камни найдены, то они непременно извлечены из древних развалин.
Поскольку же эти камни были остатками изваяний, то, само собой разумеется, что французский офицер, охваченный любопытством, стал выяснять происхождение этих удивительных камней. Таким путем известие о камнях из Телль-Харири попало в руки археолога, который как раз занимался исследованием древних холмов Южной Месопотамии, в руки Андре Парро.
Может быть, читатель разочарованно спросит, зачем его знакомят все с новыми и новыми именами. Однако здесь следует иметь в виду постоянно растущее число археологов, из которых лишь самые выдающиеся остаются в поле нашего зрения, но они-то, так сказать, и представляют собой эту расцветающую профессию. Андре Парро, кроме того, был вообще очень интересным человеком. Он начал с теологии. Хотя Парро — сын пастора из Восточной Франции и доктор теологии — не был единственным священником, жизненный корабль которого пришел в гавань археологии, но он оказался, по крайней мере, до сегодняшнего дня, одним из наиболее удачливых теологов, которые делали попытки проверить основы библейских откровений с лопатой в руках.
Когда Андре Парро, через 24 года после открытия Мари, в 1957 году, временно прекратил свои раскопки, он успел превратиться из молодого 32-летнего доктора и профессора протестантской теологии в известного во всем мире 56-летнего археолога — главного хранителя национальных музеев Франции, кавалера Почетного легиона и автора целого ряда значительных трудов о своих раскопках, особенно о раскопках в Мари.
Из-под холма щебня в Мари в течение 1933—1939 и 1950—1957 годов были откопаны остатки огромного дворца, который около 3 500 лет назад, в XVII веке до н. э., принадлежал царю Симрилиму. Дворец из Мари с его замечательными настенными росписями и многочисленными произведениями искусства относится к наиболее крупным, исторически значительным открытиям археологии.
Этот комплекс построек со всевозможными дворами, имевший более 300 помещений, поставил перед исследователями большие задачи, которые особенно интересны еще и потому, что Мари, после того как он был разрушен в XVII веке до н. э., больше никогда не восстанавливался. В том виде, в каком нашли его исследователи, лежал Мари под землей три с половиной тысячелетия.
На стенах дворца сохранились остатки фресок, изображающих культовую процессию. На одном большом фрагменте еще можно разобрать сцену, где царь возводится на престол божеством. Это божество — властительница неба Иштар; она изображена стоящей на спине льва. Фигуры царя и богини окружены деревьями, животными, синкретическими существами и богами.
Нашли также большую статую Иштар. Перед грудью она держит сосуд, из которого текла вода. Пустой сосуд был связан со статуей трубкой. Вода подавалась через тело богини и по трубке попадала в сосуд. Голова Иштар была украшена короной с рогами, заплетенные рыжеватые волосы падали ей на плечи. Семь жемчужных ниток украшали шею.
Вместо обычного для Переднего Востока изображения борьбы льва с быком на каменном сосуде из храма небесной богини в Мари изображена борьба льва со змеей. На верхнем крае одного стеатитового сосуда виднелись изображения двух змей, которые переплелись между собой.
Наконец, в Мари удалось обнаружить еще одну клинописную библиотеку. Она содержала около 20000 клинописных таблиц. Вавилонский Хаммурапи, разрушая Мари, «втоптал» ее в землю вместе с дворцами и храмами.
Бельгийский университет в Люттихе взял на себя расшифровку и перевод многочисленных клинописных таблиц из Мари. И вот все знатоки Библии неожиданно получили из Мари большой сюрприз. Ибо найденные архивы содержали важные сведения для понимания библейской истории древнейшего времени.
Семья Авраама
В клинописных табличках из Мари идет речь о племенах пустыни, кочевавших к северу от Мари, в районе Харрана; эти племена были воинственны, иногда занимались грабежом. Месопотамские цари вербовали их в свои войска. Тексты из Мари называют эти племена пустыни «хабиру» или «хабири» — название, которое повторялось потом и в других клинописных текстах; обычно его понимают как обозначение евреев.
Среди этих «хабиру» из Харрана в литературе Мари упоминается особое племя «сынов юга», племя «веньямин».
В Библии Веньямин — один из сыновей Иакова.
Указание на город Харран, где жили «хабиру» и племя «веньямин», вызывает воспоминание не только о самом Иакове, который долгое время, как сообщает Библия, жил в Харране, но прежде всего о деде Иакова, Аврааме. Потому что Авраам вышел из Ура халдейского в Харран и только оттуда, из Харрана, пошел в Ханаан, в землю «обетованную».
Харран существует еще и сегодня. Его причисляют к одному из самых старых городов мира. В Харране сохранился древнейший храм бога Луны, к которому еще в позднеассирийское и потом в вавилонско-халдейское время совершали паломничества цари Месопотамии, чтобы получить там благословение и совет. Некоторые из известных нам царей, например Ашшурбанапал и Набонид, подновляли и украшали святилище бога Луны в Харране.
Значит, там, судя по табличкам из Мари, должны были жить некоторые племена израильского народа. Только спустя многие столетия объединились они в Палестине, образовав государство Давида.
По данным из Мари, события эти относятся к XVIII и XVII векам до н. э.
Это было почти то же самое время, в которое, согласно Библии, жили Авраам и его отец со своей семьей. «И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Арранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Авраама, сына своего, и вышел с ними из Ура халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там». Об этом сообщается сразу же после сведений о постройке Вавилонской башни (I кн. Моисея, 11).
Названия ряда мест вблизи Харрана соответствуют некоторым библейским именам. И прежде всего имя одного из братьев Авраама — Арран (I кн. Моисея, 11, 31). Совпадают также названия и имена: Фарра, Нахор и Серух. Помимо Аррана бросается в глаза имя Фарра, которого Ветхий завет называет отцом Авраама: «Серух... родил Нахора... родил сынов и дочерей... Нахор... родил Фарру (отца Авраама)... Фарра... родил Аврама, Нахора и Аррана».
Конечно, нет ничего необычного в том, что название местности или края переносится на родоначальника. Даже в новое время можно встретить многочисленные случаи, когда личные имена давались по месту происхождения их носителей, а потом это название переходило и в фамилию. Таким образом, можно не сомневаться, что названия Харран, Фарра и другие первоначально обозначали места, откуда происходили некоторые библейские родоначальники. От этих названий, в конце концов, и произошли имена людей.
Может быть, теперь при помощи клинописного архива можно объяснить имя отца народа Авраама, которого сначала называли Аврам. Это имя, по-видимому, связано с обозначением «ибрим», которое получило распространение наряду с названием «хабиру»: ибрим, вероятно, означает «потусторонние».
Что же это за «потусторонние»? Возможно, они жили сначала на той стороне реки?
Но какой реки? Евфрата?
И опять Библия объясняет: это был Евфрат. Там, на Евфрате, по другую сторону реки находился город, из которого вышли Фарра и Авраам, направляясь в Харран. Библия объясняет, что они пришли из Ура халдеев.
Да, но где же тогда находился Ур?