Глава 3. В начале славных дел, или Ганнибал в Испании
Глава 3. В начале славных дел, или Ганнибал в Испании
После неожиданной смерти Гасдрубала осиротевшая было в очередной раз армия увидела в старшем сыне Барки 25/26-летнем Ганнибале сильного вождя и, недолго думая, выбрала его своим командующим. Сын Гамилькара имел все основания рассчитывать на поддержку армии, созданной его отцом и зятем. Тем более что он уже как три года был начальником конницы (то ли какой-то ее части?) в армии пунов и успел зарекомендовать себя с самой наилучшей стороны. Наемники, составлявшие ее основу, чувствовали себя связанными не столько с Карфагеном, сколько с династией удачливых полководцев из клана Баркидов, регулярно плативших жалованье, щедро делившихся богатой добычей и «закрывавших глаза» на грабеж и насилие покоренных племен. Их решение определялось уверенностью в том, что и при Ганнибале все будет по-прежнему.
Вполне понятно, что этот выбор вызвал горячие споры в далеком Карфагене. Неудачливый «соратник» покойного Гамилькара Барки по борьбе с мятежом наемников в Карфагене, ярый «антибаркид» и «голубь мира» Ганнон Великий – лидер «африканской» партии в Большом Совете 104-х строил козни молодому Ганнибалу. Он упирал на то, что покойный Гасдрубал Красивый никогда не был суффетом Карфагена, а потому не имел права на верховную власть в Испании, где повел себя как настоящий царь-самодержец. А Ганнибал тем более никому не известен. Прежде чем доверить ему командование в столь важной колонии Карфагена, его следует вызвать в Карфаген, чтобы выяснить его намерения! Но полноводной рекой текшие из Иберии богатства – драгоценные металлы и зерно – сильно повлияли на исход голосования в Большом Совете 104-х. Подавляющее большинство проголосовало за никому не известного Ганнибала. Исторический выбор был сделан, и оставалось только ждать, к чему он приведет.
Как очень скоро выяснится: Карфаген ждала новая война. Начавшись далеко за его пределами, она спустя долгие-долгие годы завершится под его стенами.
…Между прочим, почти не сохранились достоверные сведения не только о дате рождения, но и о детстве и юности Ганнибала. Значительная часть его жизни как бы окутана завесой тайны. С одной стороны, причины этого кроются в том, что он, как и большинство карфагенян, был весьма скрытным человеком, который вел мало записей. С другой стороны, записи двух секретарей, очевидно, греков по происхождению, сопровождавших Ганнибала, были уничтожены или потеряны. Уцелели лишь фрагменты, которые талантливые римские историки переписали в духе борьбы с Ганнибалом как самым опасным врагом в истории римского народа – Врагом № 1! В основном на них и приходится опираться в своих «реконструкциях» пытливым современным исследователям, не всегда согласным с проримской трактовкой тех или иных событий из жизни и деятельности этого гениального полководца. Сведениями собственно карфагенских историков мы не располагаем, как, впрочем, и теми, чьи авторы сочувствовали карфагенянам. Если все это так, то восстановить утраченную информацию зачастую невозможно. Кроме того, не сохранилось ни одного изображения Ганнибала ни в бронзе, ни в мраморе, которое однозначно можно было бы считать подлинным. Считается, что римляне сознательно ликвидировали все его скульптурные и живописные изображения. Более того, «исчезли» чуть ли не все описания его внешности и характера из литературы и даже из поэзии. Судя по всему, нам не дано узнать, каким был Ганнибал на самом деле, кроме его военного гения, который «замолчать» было невозможно! Все остальное, что до нас дошло о нем, скорее относится к области фантазии или, в лучшем случае, предположений. Так или иначе, но читателям приходится либо становиться на точку зрения римлян, в конце концов одолевших своего действительно Врага № 1, либо… Вот об этом-то следует помнить всегда…
…С детства судьба устраивала Ганнибалу суровые испытания. Античная традиция утверждает, что боги карфагенян отличались свирепостью и требовали… человеческих жертвоприношений. Ежегодно в жертву могущественному богу пунов Баалу-Хаммону (Ваалхаммону) сжигали человека, ему отдавали самых красивых пленных. Но всего этого было мало – божество требовало самой страшной жертвы. Каждая семья должна была отдать богу первенца, младенца-мальчика. В дни общественных потрясений и национальных бедствий сжигали разом сотню детей! Рекорд равнялся 500 малолетних жертв! Детей заживо сжигали в полой медной статуе бога Баала, стоявшей на главной площади Карфагена: через ее полые руки несчастный ребенок скатывался в огнедышащее чрево. Но было видно, как огонь начинал пожирать его тельце, а гримасы боли искажали его рот так, что казалось – он смеется. «Смех» и запах горящего мяса утоляли гнев божества, а звуки труб и флейт покрывали вопли и визги безвинных младенцев. Праздник считался столь почитаемым, что матерям сжигаемых первенцев полагалось непременно «держать марку»: улыбаться и быть красиво одетыми…
…Кстати, некоторые исследователи полагают, что пунийцы действительно отличались совершенно особым религиозным исступлением, в частности, самоуродованием и самооскоплением жрецов, а в жрицы допускались лишь… прожженные шлюхи. А во время особо почитаемого празднества Воскресения пунийские женщины в храме Астарты Эрцинской за деньги занимались священной проституцией, преимущественно с иностранцами. Плата за их «бесстыдство», наглядно-красочно отображенное на стенах храма, шла в копилку храмовых сокровищниц…
…Фанатичные карфагеняне строго соблюдали этот кровожадный обычай, а потому, когда Ганнибал только родился, ему грозила столь ужасная смерть. Но случалось, что особо смышленые родители порой стремились обмануть богов. Они тайком покупали детей, выращивали и откармливали их, потом сжигали под видом собственных. Видимо, так же поступил и Гамилькар, которому удалось спасти своего первенца. Он тайно отправил Ганнибала подальше из Карфагена, заменив на жертвенном алтаре новорожденным сыном раба. Впрочем, по другой версии, на месте Ганнибала мог оказаться и кто-то из его младших братьев. Сегодня трудно судить, где здесь – правда, а где – вымысел и каковы в действительности были масштабы этой необычной традиции!? Впрочем, это всего лишь предположение, в котором, вероятно, есть какая-то доля истины.
Ганнибал провел свое детство у моря. До пяти лет он не покидал гору Эйркте, где его отец со своими воинами защищался от римлян. Поэтому его самым ранним воспоминанием был вооруженный лагерь и тяжелая поступь покрытых шрамами людей в шлемах и со щитами, то спускавшихся вниз с горы по тропам, то поднимавшихся обратно назад. Нередко домой их возвращалось меньше, чем уходило, и многие были перевязаны окровавленными тряпками либо и вовсе с открытыми кровоточащими ранами. Так мальчик рано узнал, что такое война, несущая смерть и увечья. Постоянно наблюдая их уходы и приходы, он видел также, что все они разговаривали на разных языках – они были наемниками из различных стран. Общаясь с ними, он осваивал их речь и потом с легкостью мог разговаривать со своими солдатами, навербованными из разных краев. Именно эти люди, всю жизнь занимавшиеся смертельно опасной работой – войной – оказались его первыми учителями в окружающем мире со всеми его радостями и горестями. Так от них он узнал, что люди служат его отцу чаще всего за серебряные монеты, реже – за трофеи и лишь иногда – из преданности.
Но потом приплыло очень много больших лодок с парусами – кораблей, его отец, громко и энергично командуя, погрузил всех своих оставшихся в живых наемников и отплыл в открытое море. Не забыл он, естественно, взять с собой и Ганнибала. От отца пятилетний мальчик узнал, что война закончилась, наступил мир и теперь он будет жить на родине – в большом городе Карфагене. Ганнибал рос в атмосфере рассказов о подвигах отца, плоды которых оказались вырваны у Гамилькара хищным врагом (Римом!) и бездарностью карфагенских аристократов, возглавляемых Ганноном.
Потом в памяти уже семилетнего мальчика отложились все ужасы страшного восстания наемников, подавленного благодаря воле и военному дарованию его отца, и сотни, тысячи придорожных крестов с распятыми телами умиравших от жары и жажды наемников, среди которых маленький Ганнибал иногда узнавал своих старых «сослуживцев» по горе Эйркте. Так мальчик все больше и глубже познавал жизнь.
Через год отец, повинуясь внезапному душевному порыву, заставил его дать ту самую страшную клятву в темном и мрачном святилище, держа руку на окровавленной тушке жертвенного ягненка, что он никогда не станет другом римлян. С того момента детство для Ганнибала закончилось, и вся его жизнь отныне оказалась посвящена выполнению этой мальчишеской клятвы. Так решил его суровый отец-воин, полностью посвятивший себя этому изнурительному противостоянию. Воспитывая сына в строгости и лишениях, он не позволял ему проявлять эмоции. Ганнибалу надлежало стать настоящим воином, лишенным страха и сострадания, ведь ему предстояла смертельная борьба с Римом. В суровых условиях воинских лагерей, в тяжелых походах против коварных и свирепых врагов получал закалку сын Гамилькара Барки – сподвижник отца и наследник его великих замыслов.
Суммируя все доступные нам римские описания и характеристики, порой весьма неоднозначные, современные исследователи предполагают следующую портретную характеристику Ганнибала, так сказать в… 3D – весьма модном ныне формате!
…Ганнибал отличался весьма высоким ростом, скрадывавшимся присущей всем, кто очень много времени проводит в седле, некоторой сутулостью. У него были коротко остриженные кудрявые волосы и столь же опрятная бородка по всему подбородку. Светло-серые глаза на тонком, загорелом и обветренном лице всегда смотрели очень пристально, почти не мигая. Над плотно сжатыми тонкими губами – прямой нос. Его выделяла необычная манера поведения: то он был подвижным как ртуть, то словно застывал в скульптурной позе, но по всему было видно, что из одного состояния он мог мгновенно перейти в другое. Унаследовавший от отца бескомпромиссное отношение к Риму, Ганнибал скоро добился того, что не внешнее сходство с отцом, а собственные черты характера и качества полководца расположили к нему воинов.
Еще служа под началом Гасдрубала, он с величайшим рвением исполнял все поручения, присматривался ко всему, что могло помочь ему стать настоящим полководцем. Именно у него он мог пройти «науку» тактических построений, известную карфагенским полководцам от их античных учителей, в частности, от спартанских кондотьеров, как полагают некоторые исследователи. Так один из них – некий Сосилос – мог стать «дядькой» – наставником будущего гениального полководца. Ганнибал был смел, бросаясь навстречу опасности, но и осмотрителен в минуты опасности. Не было такого труда, от которого бы он уставал телом или падал духом. И зной, и мороз он переносил с равным терпением. Ел и пил ровно столько, сколько требовала природа, а не ради удовольствия. Вина почти не употреблял. Выбирал время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь. Он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы заснуть. Часто видели, как, завернувшись в военный плащ из шкуры льва, он спит на голой земле среди караульных или часовых. Зато очень любил охоту. Одеждой Ганнибал ничуть не отличался от ровесников. Зато прекрасное вооружение и великолепный скакун – пуниец был превосходным поединщиком и блестящим наездником – выдавали его высокое положение. Как верхом, так и в пешем строю он превосходил всех прочих бойцов: первым устремлялся в бой, последним оставлял поле сражения. Железная воля и необычайная целеустремленность отличали его от соратников и современников…
Римская традиция рисует его – своего врага № 1– не только корыстолюбцем и честолюбцем, но и жестокосердым и невероятно вероломным, обвиняя его в полном отсутствии добродетели, богохульничестве, клятвоотступничестве и прочих земных грехах, вплоть до каннибализма. Даже если это и было, то, не исключено, что, питаясь человеческим мясом, Ганнибал хотел приучиться на всякий случай есть человечину, если это пригодится ему для выживания в самом трудном походе. Впрочем, к вопросу, «питался ли Ганнибал человечиной или нет», мы еще вернемся…
Ганнибал начал с главного: на командные посты в армии поставил своих людей – преданных ему лично братьев Гасдрубала и Магона, племянника Ганнона, Махарбала, Магона Самнита и Ганнибала Мономаха (Единоборца). Будучи военным до мозга костей, несмотря на возраст, Ганнибал прекрасно отдавал себе отчет в том, что стоявшая за него горой армия не могла долго «стоять» без дела: иначе «военная машина» начинает ржаветь и разлагаться! Ее следовало начать использовать по назначению: воевать, воевать и еще раз воевать! Более того, побеждать, захватывать добычу, рабов и земли!
И еще два года после убийства Гасдрубала он покорял иберийские племена. Уже тогда он поражал своих современников четкостью и расчетом своих военных кампаний. С весны по осень он активно воевал и, захватив богатую добычу, возвращался на зимние квартиры в Новый Карфаген, где неизменно щедро делился награбленным со своими наемниками. Весной 220 г. до н. э., когда он оказался в краю воинственных кельтиберов, на него с тыла напали конные орды разбитых им было ваккеев и нарушивших мирный с ним договор олькадов (по другим данным, это были карпетаны, чья численность вызывает большие сомнения – 100 тыс. человек!?). Карфагенянам пришлось нелегко, но их молодой предводитель решил не ввязываться в полномасштабное сражение в невыгодных для себя условиях. Ловко прикрывшись арьергардом, он ушел от прямого столкновения и перебрался на противоположный берег реки Тахо (Таг). Немного отойдя от реки, он встал лагерем, но сделал это так искусно, что враг и не понял, куда же исчез неприятель. Как только пехота и конница (по некоторым сведениям, ее не было вовсе) ваккеев и олькадов, не соблюдая порядка, форсировала реку, на них из засады обрушились кавалеристы Ганнибала, отбрасывая их назад в воду. А сорок боевых слонов, выпущенных в нужный момент, перепугав своим устрашающим ревом и резким запахом лошадей варваров, загнали их на речную стремнину, где без помех растоптали остатки варварского войска. Довершая разгром неприятеля, Ганнибал переправил всю свою пехоту через Тахо и в назидание другим бунтарям вырезал всех оставшихся в живых.
…Между прочим, именно блестящая победа на берегах Тахо не только показала незаурядный тактический дар молодого Баркида (не сумей он вовремя переправиться через Тахо и устроить ловушку беспечному врагу, превосходящие силы противника загнали бы его самого в воду и раздавили бы), но и вселила в него уверенность, что, усмирив иберов, он может бросить вызов самому Риму! Так оно и случится: на смертный бой с Римом он выйдет, но вот только покоренная Иберия в решающий момент поведет себя не так, как рассчитывал Ганнибал! Но все это будет потом, а пока…
А пока, максимально расширив к концу 220 г. до н. э. карфагенские владения на северо-западе Испании, Ганнибал приготовился осуществить замыслы отца. Владея богатой на серебряные рудники Испанией (только один рудник ежедневно давал ему 300 фунтов серебра!), он имел средства для войны с ненавистным ему Римом, который, по получаемым Ганнибалом сведениям от его вездесущих шпионов, планомерно расширял сферу своего влияния как на восток, так и на запад. Очень скоро Рим постарается прибрать к своим рукам и Иберийский полуостров. Ганнибал тоже «не дремал», постоянно рассылал своих разведчиков далеко за Пиренеи, через Альпы к галльским племенам в Северную Италию. В их обязанности входило наблюдать за всем по пути своего нелегкого пути, а потом сообщать о размере урожаев и времени их сбора в проходимых ими краях, о людях, воинственны ли они, враждебны ли они к Риму, и многое другое, что называется стратегической разведкой о будущем противнике. Когда его шпионы вернулись из Северной Италии, то они привели с собой вождей двух галльских племен – бойев и инсубров. Эти галлы из долины реки По уже взялись за оружие, чтобы прогнать с своих земель римлян, и не собирались вкладывать свои мечи в ножны, пока не вернут последнее из своих полей. Это было как нельзя кстати Ганнибалу. Заключив союз с бойями и инсубрами, он мог рассчитывать на их помощь в Северной Италии воинами и продовольствием. Благоприятствовало и то, что война римлян с Македонией казалась неизбежной. Торопился Ганнибал и потому, что опасался инициативы со стороны римлян – они могли первыми начать войну в Африке и Иберии, т. е. как раз там, где это было более всего удобно Риму и менее всего желательно Карфагену. Вторгнувшись в Италию, он избавит Карфаген от войны на его территории. Впервые все затраты и бедствия военного времени падут на римлян и их земли. Но ждать легкой победы над римлянами не приходилось. Слишком хорошо Ганнибал помнил высокомерные слова римского консула Марка Аттилия Регула, пересказанные ему покойным отцом: «Побеждай или смирись с судьбой побежденного!» Задачу решать предстояло грандиозную: поднять в Италии на борьбу с Римом всех недовольных (господство Рима над всей Италией еще не упрочилось, покоренные племена не примирились со своим подчинением) и уничтожить его. Рассчитывал Ганнибал и на помощь Македонии. Но сначала надо было преодолеть чрезвычайно сложный путь через высокие альпийские перевалы!
…Между прочим, задумывая войну с Римом, Ганнибал наверняка мог просчитывать все варианты возможного нападения на Апеннинский полуостров. Путь через море не выглядел оптимальным, поскольку римский флот господствовал над карфагенским (200–220 квинкверем против 32 карфагенских квинкверем, 5 трирем, 18 недоукомплектованных экипажами квинкверем и нескольких недостроенных квадрирем – галер с четырьмя рядами весел – у Ганнибала). Он в любом случае успевал бы перехватить корабли пунов еще на подходе к Италии и потопить всю пунийскую армию со всеми ее слонами, лошадьми и припасами. Тем более что Сицилия и Сардиния прикрывали ее с юга, а скрытно подготовить снаряжение гигантской флотилии транспортных судов с надлежащим конвоем вряд ли было возможно. Более того, вероятность гибельного шторма тоже не следовало исключать, так в прошлую войну именно они нанесли немалый урон флотам враждующих сторон. Оставался сухопутный вариант вторжения на Апеннины – долгий и тяжелый, но все же посильный. Не исключено, что его наметки принадлежали энергичному отцу Ганнибала, покойному удалому вояке Гамилькару, но тому «Капризная Девка» по имени Судьба не предоставила шанса воплотить задуманное в жизнь. И вот сын взялся за реализацию отцовского замысла, тем более что когда-то поклялся отцу посвятить всю жизнь борьбе с ненавистным Вечным городом…
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
В начале славных дел
В начале славных дел Эпоха Аюки считается золотым веком волжских монголов. Личность эту историки оценивают по-разному, порой уходя и в крайности, – кто-то восхваляет, как «вернейшего друга России», а кто-то (особенно нынешние молодые калмыцкие историки) величает чуть ли
Глава 2 О других могучих и славных государствах
Глава 2 О других могучих и славных государствах Армянское радио спросили: Что такое пролетарский интернационализм? Армянское радио ответило: Это когда все вместе… Русские и армяне, азербайджанцы и татары, евреи и лезгины – все они дружно идут бить грузин. Советский
Глава 6 В начале славных дел
Глава 6 В начале славных дел Триумфальное возвращение Мазепы из Москвы стало для многих старшин крайне неприятной неожиданностью. Оппозиция, еще год назад предпринимавшая первые попытки избавиться от гетмана, который, как они считали, обманом завладел булавой, была
Ганнибал в Испании
Ганнибал в Испании Когда в 221 г. Ганнибал стал главнокомандующим в Испании, ему было только 25 лет. Однако, несмотря на свою молодость, он был совершенно зрелым человеком, находившимся в полном расцвете своих духовных и физических сил. Ганнибал прошел прекрасную военную и
Ганнибал в Испании
Ганнибал в Испании После убийства Гасдрубала воины карфагенской армии провозгласили командующим Ганнибала и отправили свою рекомендацию в Карфаген для утверждения. Тем временем Ганнибал принял командование и назначил на командные должности людей, которым доверял. К
«В начале славных дел…» Действия войск Калининского, Западного и Белорусского фронтов (26 сентября 1943 — 5 апреля 1944 года)
«В начале славных дел…» Действия войск Калининского, Западного и Белорусского фронтов (26 сентября 1943 — 5 апреля 1944 года) Представленный очерк посвящен освобождению восточных районов Белоруссии. Первые районные центры этой республики стали свободными еще в сентябре 1943
В начале славных дней
В начале славных дней К началу 1690-х годов под селом Преображенским проходили уже настоящие сражения с участием десятков тысяч человек. Вскоре из бывшего «потешного» полка были сформированы два полка, Семеновский и Преображенский.В это же время Петр заложил первую верфь
Ганнибал в Испании
Ганнибал в Испании Когда в 221 г. Ганнибал стал главнокомандующим в Испании, ему было только 25 лет. Однако, несмотря на свою молодость, он был совершенно зрелым человеком, находившимся в полном расцвете своих духовных и физических сил. Ганнибал прошел прекрасную военную и
В начале «славных» дел
В начале «славных» дел Задача оказалась непростой. На призыв комитета откликнулись, в основном, дезертиры. Как вспоминал один из участников тех событий, эти «добровольцы» готовы были объявить себя не только украинцами, но и китайцами, лишь бы не воевать. Лозунг: «Не пойдем
Глава 3. Один против троих, или В начале славных дел
Глава 3. Один против троих, или В начале славных дел Три карфагенские армии (численность каждой из них не уступала римской!) стояли в разных концах Иберийского полуострова. По данным римского историка Ливия, Гасдрубал Гискон расположился на зиму на самом юге в Гадесе
Глава 1. В начале славных дел
Глава 1. В начале славных дел Царевичу Петру едва исполнилось 15 лет, как он всерьез занялся изучением военного дела. Удаленный от кремлевского двора с матерью и немногими приближенными в подмосковное село Преображенское, он выбрал в товарищи не только сверстников из
В начале «славных» дел
В начале «славных» дел Задача оказалась непростой. На призыв комитета откликнулись в основном дезертиры. Как вспоминал один из участников тех событий, эти «добровольцы» готовы были объявить себя не только украинцами, но и китайцами, лишь бы не воевать. Лозунг «Не пойдем
В начале славных дней
В начале славных дней К началу 1690-х годов под селом Преображенским проходили уже настоящие сражения с участием десятков тысяч человек. Вскоре из бывшего «потешного» полка были сформированы два полка, Семеновский и Преображенский.В это же время Петр заложил первую верфь