КОНЕЦ РОДА БАЛТОВ
КОНЕЦ РОДА БАЛТОВ
Теодорих умер в 526 г. Умирая, он официально сделал своим наследником малолетнего внука Атанариха, сына умершего Евтариха, а регентство вручил его матери Амаласунте. Но это касалось только Италии и присоединенных к ней территорий. В Испании же официально уже был король. Это был другой внук Теодориха Амаларих. Исидор Севильский (Hist. 39) писал, что Теодорих еще при своей жизни сделал Амалариха полновластным королем. Однако гораздо вероятнее, что полностью самостоятельно Амаларих стал править только уже после смерти своего деда. Амаларих и Атанарих (от имени последнего выступала Амаласунта) договорились о возвращении вестготской казны из Равенны и о прекращении уплаты испанскими подданными вестготов подати в Равенну, а взамен этого остготскими были официально признаны земли Юго-Восточной Галлии от Родана (Роны) до Альп (Procop. Bel. Goth. I, 13, 4—6). В свое время в Испании оказалось довольно большое количество остготов, видимо, в качестве воинов и чиновников, многие из которых женились на вестготках. После же смерти Теодориха часть остготов, находившихся в Испании, вернулась в Италию, но часть осталась (Procop. I, 13, 7—8). Среди последних был Тевдис. Женатый на испано-римлянке, приобретший в результате этого брака огромные богатства и собственную армию, он, хотя и перестал опекать молодого короля, предпочел остаться. Впрочем, он мог надеяться и на сохранение своего влияния на Амалариха.
Став самостоятельным королем, Амаларих пытался продолжать политику деда как внутри страны, так и в отношениях с франками. Как и Теодорих, юный Амаларих пытался установить хорошие отношения с местным населением. С его разрешения в 527 г. в Толедо был созван католический собор, и его участники благодарили за это «господина и славного короля Амалариха»{505}. Другим проявлением этой политики явилось назначение в 529 г. некоего Стефана префектом Испании (Chron. Caes. a. 529). Во время существования Римской империи префект претория официально являлся высшим чиновником, и недаром Зосим (II, 32, 2) говорит, что эта должность считалась второй после скипетра. Он осуществлял общее руководство чуть ли не всеми сторонами гражданской жизни, в том числе судопроизводством и собором налогов{506}. В Италии префект прежде всего следил за соблюдением имперских законов, т. е. законов, регулировавших жизнь итало-римского населения{507}, и в какой-то степени являлся главой этого населения, представляя его перед варварским королем, и этот пост занимал какой-либо крупный представитель местной аристократии, как, например, знаменитый Кассиодор. Роль Стефана явно была такой же в Испании. Его назначение свидетельствует о стремлении Амалариха иметь около себя фигуру, которая представляла бы интересы местного населения. С другой стороны, назначение префекта Испании отметало всякие возможные претензии назначаемого остготским королем префекта Галлии на какую-либо власть в Испании. Характерно, что это назначение произошло не сразу после реального вступления Амалариха на трон, а только через три года. Возможно, к этому времени и сам Амаларих счел себя достаточно укрепившимся на своем троне, и была выработана политика по отношению к испано-римской аристократии.
Смерть Теодориха не только освободила Амалариха от опекунства деда, но и лишила его защиты мощного остготского короля. В этих условиях самым серьезным внешнеполитическим вопросом для него становится франкский. Хотя после смерти Хлодвига Франкское королевство было разделено между его четырьмя сыновьями, которые не ладили друг с другом, оно все же представляло грозную силу. К тому же и франки не успокоились на захвате Аквитании и стремились к выходу к Средиземному морю, и вестготы не оставляли надежды вернуть себе потерянные галльские владения. Недаром Амаларих избрал своей резиденцией Нарбонн. Видимо, сначала Амаларих надеялся на мирное решение. И в этом он старался следовать примеру деда, пытаясь решить внешнеполитические проблемы матримониальной политикой. С этой целью он попросил у сыновей Хлодвига руку их сестры Хлотхильды. Те, по-видимому, в тот момент тоже склонялись к мирному решению, в результате чего этот брак был заключен (Greg. Tur. III, 1; Procop. Bel. Goth. I, 13, 4).
Однако политика Амалариха оказалась неудачной. Появление Хлотхильды при королевском дворе вызвало враждебную реакцию в среде вестготской арианской знати. Арианство считалось «готской верой», и появление рядом с королем королевы-католички могло рассматриваться как угроза готской власти над католическом населением Испании. Вероятно, под давлением своего окружения и сам Амаларих занял враждебную позицию по отношению к своей жене. По существу преследуемая местной знатью и собственным мужем, Хлотхильда обратилась за помощью к своему брату Хильдеберту (Greg. Tur. III, 10; Procop. Bel. Goth. I, 13, 10—11). Два других сына Хлодвига Теудерих и Хлотарь в это время завершали окончательное подчинение Тюрингии, так что Хильдеберт, к тому времени занявший Клермон и установивший контроль над частью Аквитании, оказался наиболее готовым к войне с вестготами. Тот счел обращение сестры прекрасным поводом для развязывания войны с вестготами. Война началась в 531 г. Франки, вероятно, рассчитывали найти в Испании такую же поддержку местного католического населения, как и в Аквитании 24 года назад. Едва ли случайно, что именно в этом году был смещен со своего поста префект Стефан (Chron. Caes. a. 529). Он мог стать (а может быть, и стал) центром объединения прокатолических и, следовательно, профранкских кругов испано-римской аристократии. Этим актом Амаларих явно укреплял свой тыл в условиях начавшейся войны. Больше ни о каких префектах Испании мы не слышим. Опыт оказался явно неудачным, и отныне вестготские короли стали строить свою политику по отношению к испано-римскому населению и испанской католической церкви иным образом. Римские подданные вестготских королей стали подчиняться им непосредственно. Смещение Стефана официально было произведено на соборе, созванном в Герунде (Жироне), расположенной недалеко от южных склонов Пиренеев[78]. Вероятно, Амаларих сумел заставить местную знать и католическую иерархию совершить этот акт. Может быть, смещая Стефана руками самих испано-римлян, король пытался сохранить связи со своими римскими подданными. Позже Исидор Севильский, говоря об Амаларихе, пишет, что тот вызвал всеобщую ненависть. Эти слова, вероятно, являются отголоском недовольства испано-римлян и испанской церкви Амаларихом.
Ликвидация испанской префектуры укрепила тыл Амалариха и не дала франкскому королю повторить маневр Хлодвига 507 г. Так что если недовольство Амаларихом в Испании и существовало, то открыто не вылилось. Но война все равно оказалась для вестготов неудачной. Около Нарбонна их армия была разгромлена, и Амаларих, как ранее Гезалих, бежал в Барцинон (Chron. Caes. a. 531; Isid. Hist. 40). Там он и погиб. Существуют различные сообщения о его гибели. По словам «Цезаравгустанской хроники», Амаларих был убит в Барциноне франком Боссоном. Исидор Севильский говорит, что он, вызвав всеобщую ненависть, был убит собственным войском. Наконец, Григорий Турский (III, 10) рассказывает, что Амаларих пытался бежать, но в последний момент, вспомнив об оставленных драгоценностях, вернулся в город, а войско Хильдеберта отрезало ему путь в порт, и вестготский король был убит франкским копьем раньше, чем сумел добежать до церкви, в которой хотел укрыться. Согласовать все эти рассказы и создать непротиворечивую версию гибели Амалариха невозможно. Может быть, сообщение Исидора отражает лишь враждебность испано-римской знати и церковной иерархии к Амалариху, в то время как рассказ Григория более соответствует действительности, а «Цезаравгустанская хроника» лишь уточняет имя франкского воина, нанесшего смертельный удар вестготскому королю. Франки явно перешли Пиренеи и вторглись непосредственно на Пиренейский полуостров. Они захватили значительную часть вестготской королевской казны. С захваченными богатствами и «освобожденной» сестрой, которая после этого подозрительно быстро умерла, Хильдеберт вернулся в Галлию. Видимо, неоднозначные отношения с братьями не дали ему возможности развить свой успех, и он в основном ограничился грабежом. Хотя Хильдеберт, кажется, захватил некоторые пункты в Септимании, граница между двумя королевствами осталась почти прежней.
Гораздо большее значение эти события имели для вестготов. Амаларих не имел сыновей. Ничего неизвестно и о каких-либо его родственниках. С его гибелью исчез королевский род Балтов. Иордан в своей Getica неоднократно утверждал существование чуть ли не изначальной связи королевского достоинства с определенным родом — Амалов у остготов и Балтов у вестготов, причем Балты считались вторыми по достоинству среди всех готов. В таком виде это едва ли соответствует действительности, но говорит о том, что в то время, когда Иордан писал свое сочинение, т. е. в середине VI в.{508}, эта идея уже достаточно укоренилась в готской среде. Следуя ей, Теодорих на смертном одре передавал остготский трон и власть в Италии своему внуку Атанариху{509}. Используя ее, Балты в течение долгого времени утверждали династический принцип вестготской монархии. Теперь династия пресеклась. Таким образом, связь королевского достоинства с определенным родом исчезла. Монархия отделилась от рода и превратилась в самостоятельный высший институт государства, связанный не с определенным родом, а с конкретной личностью. При этом был восстановлен старый германский принцип выборности короля. При исчезновении признанного всеми королевского рода это был, пожалуй, наиболее приемлемый выход, позволявший, как казалось, соблюсти баланс интересов различных группировок вестготской знати. Но реальность оказалась несколько другой. Дальнейшие события показали, что с этого времени доступ к вестготскому трону станет возможным для любого аристократа. И после гибели Амалариха королем становится даже не вестгот, а остгот Тевдис.