Результаты

Результаты

Орвилье подал в отставку сразу же после того, как сошел на берег. Новым командующим Брестской эскадрой стал дю Шаффо. В октябре хотели возобновить операцию, но дю Шаффо, Гишен, Кордова, Хастон и Арсе — командиры дивизионов — были резко «против». Настал сезон штормов, к тому же на флоте много больных, да и корабли сильно повреждены.

9 ноября Кордова с 20 кораблями пошел к Кадису.

Кто же виноват в провале? Понятно, что у победы много отцов, а поражение всегда сирота, однако в нашем случае на первый взгляд вырисовываются два человека, из-за которых десант в Англию был провален.

Первым по значимости, безусловно, является морской министр Сартин. Он просто не справился с комплектованием и управлением флота. Он не сумел вовремя подготовить провиант, припасы, судовые лекари так и не попали на корабли, также как и лекарства. В экипажи забирали без разбору бродяг, заключенных из тюрем, которые и занесли заразу на корабли. Кроме того, не был подготовлен контингент для замещения потерь в экипажах. В результате к сентябрю корабли французов представляли собой плавучие госпитали.

Вторым виновником является французский министр иностранных дел Вержен на пару со своим испанским визави Флоридабланкой. В начале разбора мы уже выражали недоумение — зачем для корсарского набега надо было собирать такие огромные силы? Однозначно, господство над морем должно было дать гораздо большие преференции его обладателю. Призом могло быть и завоевание всей Британии.

Также совершенно непонятны метания министров и постоянные корректировки планов высадки. В результате получилась полная неразбериха.

Но если копнуть глубже, то есть и иные причины неудачи.

Для начала французам стоило бы поинтересоваться: а, собственно, сколько времени может занять путь от Кадиса до Ферроля? К примеру, английские моряки, имевшие такой опыт (Родней, Джервис, Нельсон и другие), отмечали, что в летние месяцы плавание от Кадиса до Уэссана часто занимало не менее двух месяцев. Почти двухмесячное путешествие испанского флота убило все предприятие. Уже к августу французские корабли стали превращаться в госпитали. И далее: а стоило ли вообще включать в экспедицию испанцев?[122] Французы отлично знали о плачевном состоянии их флота и о крайне плохой подготовке их экипажей. Между тем в начале 1779 года на усиление Эстэна в Америку было отправлено 13 линейных кораблей. Присоединившись к 30 линкорам Орвилье, они составили бы силу в 43 линкора — вполне достаточно для нейтрализации 30 линкоров Харди, поздно вышедших в море, да к тому же имевших задание прикрывать торговые конвои к западу от Англии. Испанский же флот можно было использовать для диверсии в той же Вест-Индии.

Какова была реальная сила обоих флотов?

Королевский флот был не в лучшем состоянии: им командовал старенький Харди, офицерский корпус раздирали партийные распри, хотя во флоте уже 8 линкоров получили медную обшивку, но пришлось включить и старые, и ненадежные корабли, от которых в 1778 году отказался Кэппел.

Что касается союзников, то их реальная боевая эффективность была сомнительной.

Контр-адмирал Кемпенфельт, приставленный к Харди «для советов», считал, что 25 линкоров с медной обшивкой смогли бы терзать неуклюжую армаду союзников, «как кита — стадо касаток».

После отставки Орвилье у Дю Шаффо еще было 20 линкоров; Кордова ушел с 20 линкорами, оставив в Бресте Хастона с 16-ю.

Панегирик этой попытке вторжения абсолютно верно сформулировал «Британский ежегодник» 1780 года: «Пожалуй, никогда еще не собирались вместе такие силы флота. И уж точно никогда они не добивались столь малого»[123].