В 1757 г. императрица Елизавета, побуждаемая австрийским двором, решила вступить в войну против Пруссии и ее союзников и приказала канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину составить по этому поводу манифест. Когда последний был готов и канцлер представил его Елизавете, она взяла перо и, подписав первую букву своего имени, остановилась и о чем-то заговорила. В это время муха села на бумагу и, ползая по чернилам, испортила написанную букву. Императрица сочла это худым предзнаменованием и тотчас порвала манифест. Лишь через несколько недель сомнений она потребовала новый текст манифеста и   на  этот  раз   быстро   подписала  его.

Одной из славных побед русских войск в Семилетней войне 1756—1763 гг. была победа у Грос-Егерсдорфа. Но когда немецкие войска начали отступать, главнокомандующий русской армией фельдмаршал С. Ф. Апраксин проявил нерешительность, не отдал приказа о преследовании, которого ждали командиры. На вопрос одного из своих помощников, почему бы не дать такого приказа, Апраксин отвечал: «Нет, довольно с нас, на один день двух праздников не бывает».

Не использовав плодов своей победы под Грос-Егерсдорфом, фельдмаршал Апраксин и в дальнейшем проявлял робость, и русские войска начали отступать. Когда императрица Елизавета послала ему указание — покончить с ретирадой и перейти в наступление, стушевавшийся Апраксин отвечал: «Указ Вашего Величества всех нас в такое изумление привел, что мы не слезами, но кровью плачем о том, что способов не предвидим по предписанному поступать». Пришлось Елизавете сменить главнокомандующего.

Впрочем, у поведения Апраксина был свой резон: зная силу «германской партии» при дворе, осторожный фельдмаршал опасался, что при смене власти ему от этой партии несдобровать.