Глава XVI О Штабе

Глава XVI

О Штабе

Необходимый и ценный помощник полководца — Генеральный Штаб — совершенно неправильно именуют в просторечии «мозгом армии».

Армия имеет один мозг — и этот мозг — ее главнокомандующий. Генеральный Штаб по своей природе коллектив, а мозговой аппарат всякого нормального организма — человеческого, войскового, государственного — по своей природе может быть лишь единоначальным.

Великая монархистка — природа распорядилась так, что как только этот признак единоначалия утрачивается — организм немедленно же утрачивает равновесие, оказываясь, согласно народной мудрости, «без царя в голове».

Если продолжать придерживаться физиологических сравнений, то Генеральный Штаб — не мозг, а нервная система, претворяющая в дело решения мозга, передающая эти решения во все части организма, обеспечивающая функционирование организма. «Рефлективные движения» — то есть движения, производимые по инициативе нервной системы, бессознательно — возможны, а до некоторой степени даже и желательны в военном организме, «разгружая» главнокомандующего, подобно тому, как они возможны в человеческом организме, «разгружая» мозг. Однако эти «рефлективные движения» отнюдь не должны возводиться в систему. Нельзя возлагать на чинов Штаба, какими бы выдающимися офицерами они ни были, решения задач, входящих в исключительную компетенцию одного главнокомандующего. Нет более плачевного зрелища, чем Мольтке- младший на буксире у своих пылких подполковников.

В январе 1916 г., после Азап-Кейского сражения, ген. Юденич, выполняя категорическое приказание Великого Князя Николая Николаевича об отводе победоносной Кавказской Армии назад — на Кеприкейские позиции — командировал на фронт для выбора этих позиций двух офицеров своего полевого штаба — полковника Масловского и подполковника Штейфона.

Прибыв на фронт, эти два офицера Ген. Штаба на месте отдали себе отчет в размерах одержанной победы и увидели невозможность подсечь победе крылья. Они сознали, что победу надо довести до конца — до взятия Эрзерума и окончательного разгрома неприятеля. Вместо «рекогносцировки назад» тыловых Кеприкейских позиций, они по своему почину предприняли «рекогносцировку вперед» Деве-Бойненской позиции неприятеля и нашли, что Каргабазарский массив не занят казаками. Все это они немедленно сообщили ген. Юденичу — и тот, увидя истинную обстановку, решил штурмовать Эрзерум. Вот типичный пример «рефлекса» нервной системы, подсказывающего мозгу решение.

Классический случай утраты мозгом всяческого контроля над рефлексами произошел в Германской армии на Марне. Утратив связь со своими армиями, чувствуя, что они ускользнули у него из рук, Мольтке-младший, вместо того, чтобы по примеру Жоффра отправиться в их штабы, командировал туда одного из своих офицеров, подполковника Генча, снабдив его полномочиями, чрезвычайно широкими, но расплывчатыми (что отвечало вполне следуемой им системе отдачи «директив»). Объездив все армии слева направо, Генч был сильно деморализован штабом 2-й армии Бюлова (где, вследствие отправки войск на русский фронт, наметился разрыв фронта). Прибыв затем в штаб 1-й армии фон Клука, где дела шли прекрасно — Клук намеревался в то утро, 9 сентября, окончательно добить армию Монури, — Генч, всецело под впечатлением уныния бюловского штаба, предписал свежей властью Клуку отступать…

Сравнение Масловского и Штейфона с Генчем показывает не только превосходство русских офицеров Ген. Штаба выпусков после Японской войны над их германскими сверстниками. Это — клинический пример сравнения здорового штабного организма с больным. С завязки пограничного сражения до проигрыша битвы на Марне германские армии были поражены пляской святого Витта.

* * *

Начальник полевого штаба — ближайший помощник (и ближайший подчиненный) полководца. Это — человек, оформляющий, разрабатывающий и помогающий проводить в жизнь его предначертания. Он ни в коем случае не должен быть подсказчиком, а всего лишь советником, помощником с правом только совещательного голоса. Пословица «одна голова хороша, а две лучше» в военном деле совершенно неприменима (в своем логическом развитии она обычно порождает другую — «сколько голов, столько умов»). Полководец и его начальник штаба должны хорошо знать друг друга, быть в сколь можно тесном общении еще в мирное время. Только при этом условии возможна с самого же начала продуктивная работа. Гинденбург, познакомившийся с Людендорфом в вагоне по пути в Восточную Пруссию — исключение (возможное лишь при монолитности прусско-германской военной касты). В обычных условиях возможно лишь два случая. Положительный пример — штаб Жоффра, где все чины — близкие сотрудники главнокомандующего с мирного времени и понимают его с полуслова. И отрицательный — русская Ставка, где неожиданно для себя назначенный Верховным Великий Князь Николай Николаевич вынужден осведомиться об имени и отчестве навязанных ему в сотрудники Янушкевича и Данилова.

Назначение Штаба — поставить военачальника в возможно лучшее положение для принятия им единоличных решений.