«Любыми средствами удержать плацдарм»
«Любыми средствами удержать плацдарм»
До сих пор мы следили за ходом боев по страницам документов вермахта. Однако при всей своей профессиональной скрупулезности немецкие штабные офицеры не могли — а точнее, не хотели — признавать, что не они были хозяевами положения. Хозяевами же были советские воины.
На Малой земле оборонялась десантная группа войск 18-й армии в составе 20-го десантного стрелкового и 16-го стрелкового корпусов. Передовую линию занимали пять стрелковых бригад — 255-я краснознаменная бригада морской пехоты, части 176-й краснознаменной стрелковой дивизии, 165-я стрелковая, 8-я гвардейская, 51-я и 107-я стрелковые бригады. В резерве стояли 83-я краснознаменная бригада морской пехоты и один из полков 176-й дивизии.
На узкой полосе земли были созданы три линии обороны, отстоявшие друг от друга на километр; каждую прикрывали минные поля. В горах пробиты штольни и в них, глубоко под землей, устроены склады боеприпасов, госпитали, даже электростанции. Воронки от взрывов соединили траншеями и превратили в блиндажи. Командный пункт десанта врезали в скалу на глубину шести с половиной метров.
Но главное — люди. Люди, которые с Малой земли шагнули в легенду. Ни тонны смертоносного металла, ни превосходящие силы противника, ни каждодневные лишения не могли сломить этих железных людей. Их объединяла воля к победе, воспитанная партией.
Командование Северо-Кавказского фронта и 18-й армии хорошо знало, что им предстоит. Уже 4 апреля армейская разведка сообщила, что войска противника готовят наступление. Десантная группа была приведена в боевую готовность, части усилили боевую разведку, стремясь определить состав и силы противника, его намерения. Командование фронта приняло свои меры, в том числе запланировало удары на других участках. На поддержку Малой земли первоначально было выделено до 500 боевых самолетов. Флот готовился обеспечивать подвоз необходимых боеприпасов, продовольствия и подкреплений.
«В первый день фашистского наступления мы получили категорическое указание Ставки Верховного Главнокомандования любыми средствами удержать плацдарм. Видя в нем ключ к освобождению Таманского полуострова, Ставка придавала ему большое значение и внимательно следила за ходом боев», — вспоминает Л. И. Брежнев. Вот как он описывает эти бои:
«Бои на Малой земле, начавшиеся 17 апреля, развивались с нарастающей силой. Каждый день противник вводил пополнение. Рано утром начинали бить его тяжелые батареи. Одновременно в небе появлялись самолеты. Они буквально висели над нами, шли волнами по 40 — 60 машин, сбрасывая бомбы на всю глубину обороны и по всему фронту. Вслед за скоростными бомбардировщиками двигались пикирующие — тоже волнами, затем штурмовики. Все это длилось часами, после чего начинались атаки танков и пехоты.
Атаковали фашисты самоуверенно, считая, что в сплошном дыму, закрывшем Малую землю, ничего живого остаться уже не могло. Но их атаки наталкивались на яростное сопротивление, и они откатывались назад, оставляя сотни и сотни трупов. Тогда все начиналось сначала. Снова били тяжелые батареи, снова завывали пикировщики, свирепствовали штурмовики. Так повторялось по нескольку раз в день».
Бывший начальник политотдела 107-й отдельной стрелковой бригады полковник В. И. Кабанов рассказывал мне:
— Наша бригада занимала оборону на склонах сопок горы Мысхако: 4-й батальон — у «долины смерти», далее занимали свои позиции 3, 2-й и 1-й батальоны. Линия обороны шла до самого моря, где находился «левофланговый пулеметчик» советско-германского фронта сержант Водянко. Еще 15 апреля мы произвели разведку боем. Пленные подтвердили, что противник готовит наступление. День 17 апреля надолго запомнился нам всем. Было нелегко. Первый же удар авиации пришелся по штабу бригады и по медпункту. Связь с батальонами и ротами пришлось восстанавливать 28 раз. Но как радостно было слышать донесения: «Все на месте!». Когда же группа солдат противника прошла через траншею на стыке 1-го и 2-го батальонов, то ее быстро окружили и ликвидировали. Бои шли с невероятным напряжением.
— Уже после войны, — продолжал В. И. Кабанов я среди архивных документов нашел политдонесение, подписанное начальником политотдела 18-й армии Л. И.Брежневым. Он так охарактеризовал бои 17 апреля: «В 9 часов 17 апреля, после полуторачасовой артиллернйско-минометной подготовки, а также массированного налета авиации, противник начал наступление на участке 107-й и 51-й бригад, действующих на Мысхако, силою свыше двух полков 4-й горнострелковой дивизии немцев. Часом позже противник при поддержке танков перешел в наступление и на участке 8-й гвардейской стрелковой бригады. Наши войска мужественно защищают оборонительные рубежи. В течение первого дня наступления противник предпринял, в общей сложности, 19 ожесточенных атак, но все они были отбиты с большими для него потерями. Особенно стойко дерутся гвардейцы 8-й гвардейской бригады и личный состав 107-й стрелковой бригады.
По всему фронту левого крыла армии 17 апреля противник не продвинулся ни на шаг. Все его попытки сломить сопротивление наших войск окончились провалом».
Из документов группы Ветцеля мы знаем, какое исключительное значение имело сопротивление левого фланга десантной группы. Фактически оно перечеркнуло замысел операции «Нептун» и заставило противника менять свои планы. Ему удалось лишь продвинуться в центре плацдарма, где 8-я гвардейская и 51-я стрелковая бригады отошли на глубину до одного километра. Зато у горы Мысхако и у Станички вражеские атаки успеха не имели. В зоне наступления 73-й немецкой дивизии бойцы 255-й краснознаменной бригады морской пехоты и 176-й краснознаменной стрелковой дивизии нанесли мощный контрудар. Они не только не пропустили врага, но и разгромили фланговым ударом один из батальонов 125-й немецкой дивизии.
Вот что заставило Руоффа производить поспешные перегруппировки! Однако его замысел использовать продвижение был сразу же раскрыт.
Участник боев писатель Георгий Соколов воспроизводит разговор между начальником штаба группы полковником Аникеевым и командующим группы генералом Гречкиным, состоявшийся 18 апреля. Аникеев говорил:
— Немцы атакуют 107-ю. Но атакуют и 165-ю, и 255-ю в Станичке и со стороны кладбища. Ведут наступление и на Безымянной высоте против 176-й дивизии генерала Бушуева. В общем, почти со всех направлений. Но я не понимаю, зачем им наступать на гору «Колдун», где стоит 107-я? Там самый трудный для наступления участок. Со стороны Станички наступать им тоже несподручно...
Гречкин также прикидывал все варианты:
— В мыслях поставил себя на место генерала Ветцеля и решал за него боевую задачу... Вчера и сегодня он прощупал всю нашу оборону... Думаю, что завтра они нанесут главный удар по этой балке, где стоит 51-я бригада... Замысел таков: прорвать нашу оборону в лощине и по ней пройти до моря, а потом уже, разрезав Малую землю надвое, бить нас по частям...
Ни Гречкин, ни Аникеев не читали приказов Ветцеля. Но они правильно определили план противника. Как мы уже видели, 18 апреля Ветцель действительно решил сосредоточить все силы на участке 125-й немецкой дивизии, т. е. в «долине смерти». Более того, он явно надеялся на успех, считая, что советское командование ввело на этом участке «последние резервы». Но, как мы видим, замысел был разгадан.
На угрожаемые направления из резерва десантной группы были выдвинуты 591-й стрелковый полк 176-й стрелковой дивизии, 144-й и 305-й батальоны 83-й краснознаменной бригады морской пехоты. Военный совет 18-й армии обратился к бойцам Малой земли с взволнованными словами:
«Потерпев непоправимое поражение под Сталинградом, на Северном Кавказе, отброшенный на Таманский полуостров, враг, как зарвавшийся игрок, ставит на карту все. Он пытается задержать продвижение Красной Армии. Немецко- фашистская банда убийц и грабителей ценой огромных потерь старается удержать Новороссийск. Героический десант на Мысхако создал реальную угрозу этому опорному пункту врага на оставшемся в его руках клочке кубанской земли.
Малая земля — это смертельный нож в спину подлого врага. Не случайно с таким ожесточением обрушился он на вас, пытаясь сломить вашу волю, нарушить ваши боевые порядки.
...Товарищи пехотинцы, краснофлотцы, артиллеристы, зенитчики, минометчики и саперы, стойте непоколебимо на своих рубежах, решительно и беспощадно уничтожайте живую силу врага, громите и перемалывайте его технику. Совершенствуйте свою оборону. Бережно и расчетливо расходуйте боеприпасы. Каждую пулю — в сердце врага. Каждый снаряд — по его укреплениям и атакуемым целям! Организуйте взаимодействие всех видов оружия, всех родов войск. В дружной борьбе — победа. Решительнее и смелее контратакуйте врага. Враг не выдержит вашего сокрушительного удара. Левый фланг фронта Великой Отечественной войны есть и будет неприступной крепостью, о которую сокрушатся все попытки врага. Здесь найдут себе могилу все, кто пытается поработить наш народ.
Боевые товарищи! На Малой земле решаются большие дела во имя освобождения нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков. Военный совет выражает уверенность, что там, где сражаетесь вы, — враг не пройдет. Там, где вы контратакуете, — враг не устоит. Сильнее удары по врагу!»
Командующий 18-й армией генерал К. Н. Леселидзе направился на Малую землю, чтобы непосредственно руководить операциями; 17 апреля был здесь в очередной раз и начальник политотдела армии Л. И. Брежнев.
Командование армии собрало все резервы, чтобы помочь малоземельцам. Подкрепления получил и флот. После тяжелой ночи с 17 на 18 апреля, когда сейнеры и мотоботы не смогли прорваться через вражеские заграждения, с других баз в Геленджик были направлены десять катеров и все исправные шхуны и сейнеры. Уже следующей ночью десантные войска получили боеприпасы и пополнение.
Задача обороны Малой земли решалась не только в штабах, непосредственно занимавшихся отражением операции «Нептун». 18 апреля в штаб Северо-Кавказского фронта вылетела группа представителей Ставки во главе с маршалом Г. К. Жуковым. Дело в том, что весной 1943 года Ставка была озабочена тем, что попытки войск Северо-Кавказского фронта окружить и разгромить Кубанский плацдарм противника не имели успеха. После взятия Краснодара и выхода к высотам у Крымской в феврале — марте здесь не было достигнуто значительных сдвигов. Противник же активизировался на суше и в воздухе. С. М. Штеменко вспоминал в своих мемуарах, что И. В. Сталин, посоветовавшись с Г. К. Жуковым, который не исключал наступательных действий 17-й немецкой армии, сказал:
— Неплохо бы вам лично разобраться в этом деле... Усилия фронта ощутимых результатов не дают.
18 апреля Г. К. Жуков, а также нарком военно-морского флота Н. Г. Кузнецов, командующий ВВС А. А. Новиков и начальник оперативного управления генштаба С. М. Штеменко прилетели в Краснодар. Прибытие группы совпало с началом сражения на Малой земле. Вот как они вспоминали о тех днях.
Г. К. Жуков:
«Действительно, это был плацдарм общей площадью всего лишь в 30 квадратных километров. Всех нас тогда беспокоил один вопрос, выдержат ли советские воины испытания, выпавшие на их долю, в неравной борьбе с врагом, который день и ночь наносил воздушные удары и вел артиллерийский обстрел по защитникам этого плацдарма.
Об этом мы хотели посоветоваться с начальником политотдела 18-й армии Л. И. Брежневым, но он как раз находился на Малой земле, где шли тяжелейшие бои.
Из того, что нам рассказал командарм К. Н. Леселидзе, было ясно: наши воины полны решимости драться с врагом до полного его разгрома и сбросить себя в море не дадут»[66].
Н. Г. Кузнецов:
«На Малой земле шли тяжелейшие бои. С холма на окраине Новороссийска хорошо просматривалась вся Цемесская бухта. Но плацдарма не было видно — он был скрыт в сплошном дыму. Доносился грохот артиллерии. В воздухе то и дело завязывались воздушные бои.
Мне сказали, что сейчас на Мысхако находится начальник политотдела 18-й армии полковник Л. И. Брежнев. На этом клочке земли, насквозь простреливаемом вражеским огнем, он уже не первый раз. Леонид Ильич лично организует партийно-политическую работу на плацдарме, обходит окопы и землянки, беседует с бойцами и командирами. Его знают все моряки и пехотинцы. От бойца к бойцу передаются слова Брежнева, сказанные в беседе с солдатами переднего края: «Советского человека можно убить, но победить его нельзя».
...Вместе с маршалом Г. К. Жуковым мы приняли меры, чтобы усилить перевозки на Мысхако. Значение этого плацдарма уже было очевидным. Г. К. Жуков и генерал С. М. Штеменко, изучая возможности прорыва нашими войсками «Голубой позиции», усиленно укрепляемой гитлеровцами, большие надежды возлагали на войска, дислоцированные на Малой земле. Поэтому Г. К. Жуков с пристрастием выпытывал у меня, как моряки обеспечивают перевозки на плацдарм»[67].
С. М. Штеменко:
«...Представитель Ставки проявил большую заботу об упрочении обороны десантной группы 18-й армии на Мысхако, обеспечении ее устойчивости и бесперебойном питании всем необходимым. Уже 20 апреля перед фронтом десантной группы по войскам противника было произведено два массированных авиационных удара»[68].
Одним из важных результатов работы представителей Ставки было решение об авиационном наступлении военно-воздушных сил фронта с приданными авиационными частями резерва главного командования (РГК). Из резерва Ставки на Северо-Кавказский фронт были переброшены три авиакорпуса РГК и одна истребительная авиадивизия. Уже 20 апреля 300 самолетов прибыли в район боев, несколько позже — еще двести. Началось гигантское воздушное сражение над Кубанью.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.