2. Мировое господство или глобальное лидерство
2. Мировое господство или глобальное лидерство
Конец первого десятилетия XXI века ознаменован завершающим этапом разрушения т.н. однополярного мира. Имперское, единоличное воцарение Соединённых Штатов как единственной сверхдержавы было лишь переходным этапом от двуполярного мира к мировой многополярности. То, что многие восприняли как планетарное господство США, и геополитическую однополярность, представляло собой лишь короткую инерционную фазу свёртывания уцелевших фрагментов двуполярного мироустройства.
Самые светлые головы, входящие в интеллектуальный авангард правящих кругов США вовремя это понять не смогли. Эйфория от победы в «холодной войне», а также гордыня и жадность затмили им разум, и Соединённые Штаты пошли традиционным, для всех существовавших ранее империй, путем. Вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией, и укрепить себя в качестве одного из наиболее мощных и влиятельных полюсов финансово-экономической и геополитической силы, США стали претендовать на статус стоящей над всеми странами, мировой империи, объявив зоной своих национальных интересов весь мир.
По этому поводу Эмманюэль Тодд высказался следующим образом:
«независимая супердержава в 1945 году, Америка полвека спустя стала для мировой экономики своеобразной черной дырой, поглощающей товары и капиталы, но не способной в обмен поставить эквивалентные блага. И чтобы обеспечить контроль над миром, который её кормит, она должна пересмотреть своё предназначение и отказаться от роли кейнсианского потребителя в последней инстанции. Это нелегко. Её новое предназначение как державы-гегемона может быть только политическим и военным. Она должна заставить признать себя в качестве государства планетарного масштаба, обрести мировую монополию на легитимное насилие». [97]
Американские геополитические амбиции взметнулись в мсессианско-космическую высь. Главной стратегической целью США стало окончательное утверждение и защита своего мирового господства. Считая, что потенциальная угроза ей исходит из Евразии, а её сохранение непосредственно зависит от того, насколько надёжно Америка сможет контролировать этот континент, [98] Вашингтон начинает свою великую евразийскую «шахматную партию» за увековеченье глобальной американской империи.
В сентябре 2001 года спецслужбы США осуществляют масштабную провокацию в виде террористической атаки на небоскребы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Буквально через месяц, в октябре этого же года, вооруженные силы Соединенных Штатов вторгаются в Афганистан, где якобы скрываются организаторы терактов 11 сентября, оккупируют эту страну, а затем, воспользовавшись своим военным присутствием в регионе, размещают в Центральной Азии свои базы. После этого, в марте 2003 года, обвинив Саддама Хусейна в производстве ядерного оружия, Вашингтон обрушил всю мощь американской армии на Ирак.
«События 11 сентября, - написал в 2007 году Збигнев Бжезинский, - стали для Буша прозрением. После одного дня уединения новый президент возник преображённым. С этого момента он будет решительным лидером страны, ведущей войну против прямой и смертельной угрозы, главнокомандующим единственной в мире сверхдержавы. Америка сама будет принимать решения, независимо от мнений её союзников. Находясь в состоянии шока от совершённого преступления и заботясь о своей безопасности, американская общественность сплотилась вокруг президента.
Появившаяся на свет стратегия представляла собой смесь подчеркнуто имперских формулировок из проекта документа о национальной безопасности 1991 года, подготовленного чиновниками министерства обороны во время администрации Буша Первого (многие из которых стали советниками Буша Второго), и воинственных заявлений сторонников неоконсервативной политики со свойственной ей особой пристрастностью к Ближнему Востоку. В стратегическом плане «война с террором» отражала, таким образом, имперские заботы о сохранении контроля над ресурсами Персидского залива и желание представителей неоконсервативного направления укрепить безопасность Израиля путем устранения угрозы со стороны Ирака». [99]
Таким образом,
«после трагедии 11 сентября у наиболее консервативных элементов политического истеблишмента Америки, прежде всего у тех, чьи симпатии явно принадлежат олицетворяемой «Ликудом» части израильского политического спектра, появилось искушение осуществить идею абсолютно нового порядка на Ближнем Востоке, который, как предполагается, Соединённые Штаты навяжут региону…». [100]
Однако уже в 2004 году было очевидно, что ни материальных, ни людских, ни интеллектуальных ресурсов у Соединённых Штатов, для успешной трансформации в мировую империю нет. Существенно переоценив своё политическое влияние и военную силу, американцы намертво увязли, сперва в Афганистане, а затем и Ираке. Как оказалось, мощи США не хватает даже на перестройку по собственному усмотрению отдельного региона. Сумев разрушить в этих странах существовавшие там политические режимы и оккупировать их территорию, Вашингтон неожиданно для себя столкнулся с неразрешимой проблемой установления контроля над захваченными территориями. «Заглотнув» Афганистан и Ирак, американцы через несколько лет с ужасом поняли, что не в состоянии ни «переварить» добычу, ни «отрыгнуть» её. Афганистан и Ирак оказались для них геополитической ловушкой. Угодив в нее, они не только не добились своей главной цели – перестройки по собственному усмотрению ближневосточного региона, но и оказались неспособными выбраться из нее без фатальных для себя последствий.
Наиболее радикальные неоконсервативные стратеги заявили, что выйти из данной ситуации можно лишь через, если не захват, то тотальное разрушение Ирана, как последнего регионального лидера на Ближнем Востоке и главного на данный момент врага США. Но, судя по всему, сейчас у США нет возможности сделать даже это. Во всяком случае, если всё-таки Вашингтон и решится на военную кампанию против Ирана, то только после президентских выборов 2009 года. Однако оттягивание военной кампании играет лишь на руку Тегерану и его ближайшим союзникам. Не исключено, что исход вооруженного конфликта с этой страной может окончательно подорвать позиции США на Ближнем Востоке и заставить их позорно бежать из региона.
«При Буше политика США на Ближнем Востоке в целом стала, таким образом, стратегически направленной против самих себя», - был вынужден констатировать З.Бжезинский. [101]
«К 2006 году даже для администрации Буша должно было быть ясно, что ни Соединённые Штаты, ни Израиль ни в одиночку, ни вместе не имеют силы сокрушить и переделать Ближний Восток полностью так, как им этого хотелось бы». [102]
Главное же во всем этом то, что пока Соединённые Штаты не решили ближневосточную проблему, в других регионах они совершенно парализованы в военном плане. Сказывается ограниченность ресурсов. На данный момент сложилась парадоксальная ситуация. США обладают самой сильной в мире армией, но использовать ее не могут, угодив в афганско-иракскую ловушку.
С другой стороны, все первое десятилетие XXI столетия США медленно, но неуклонно погружались в состояние системного экономического кризиса. И если первую половину десятилетия, Вашингтону удавалось с грехом пополам затыкать возникающие дыры в своей финансово-экономической системе и ретушировать нарастающие проблемы под «отдельные недостатки», то в 2008 году кризис взломал все возводимые на его пути преграды. Сейчас США находятся на грани тотального финансово-экономического обвала. И этот обвал способен утащить за собой существующую на данный момент мировую финансово-экономическую систему. В этом смысле, положение Соединённых Штатов является не просто плохим, а катастрофически плохим.
К вышеуказанному необходимо добавить, что 2000-е годы ознаменовались стремительным упадком морального авторитета и культурной привлекательности США в мире. В этом смысле Соединённые Штаты на данный момент вызывают либо ненависть, либо презрение, смешанное с раздражением, либо, в лучшем случае, оставляют равнодушными народы на всех континентах. В данном случае даже Бжезинский был вынужден признать, что
«первоначально смятенное чувство облегчения в конце холодной войны вызвало некоторое беспокойство относительно более глубинных проблем Запада, особенно в сфере морали и культуры. Возникали вопросы о перспективной жизнеспособности западной культуры, которой, казалось, все больше не хватало морального компаса. Отсутствие этого компаса и стало для меня поводом публично поставить вопрос… действительно ли поражение коммунизма означает победу демократии». [103]
Ему вторит и его политический оппонент из Республиканской партии Патрик Бьюкенен:
«новая культура [США – А.В.] отвергает Бога Ветхого завета и возжигает благовония на алтарях глобальной экономики. Киплинговы «боги рынка» отодвинули с пьедестала Бога Библии. Секс, слава, деньги, власть – вот новые боги новой Америки». [104]
Таким образом, из четырех факторов американского мирового господства - военной силы, экономического превосходства, культурной привлекательности и технологического лидерства, [105] на данный момент пока сохранилось лишь технологическое лидерство.
Что интересно, несмотря на свои очевидные неудачи в имперской политике, американская правящая элита до сих пор считает для себя главной угрозой появление второй мировой сверхдержавы (некой «Антиамерики» по образцу СССР), способной бросить вызов глобальной американской гегемонии. Однако данная установка больше похожа на имперскую паранойю, чем адекватное восприятие реальной действительности.
Даже первичный анализ сложившейся ситуации свидетельствует о том, что главной на данный момент угрозой для США является не появление гипотетической «Антиамерики», с соизмеримой экономической и военно-политической мощью, а гегемонистская самоизоляция, внутренняя, многосторонняя дестабилизация и имперский перегрев.
Во-первых, противопоставив себя всему миру, Соединённые Штаты фактически оказались в изоляции, лишившись реальной политической и военной поддержки даже со стороны своих европейских партнеров. Америка оказалась запечатанной в коконе презрения и ненависти других народов. В том числе и европейских. Как констатировал в 2007 году Збигнев Бжезинский, «даже твердолобые консерваторы в администрации не могли не заметить, что авторитет Америки в мире катастрофически упал, а участие в сражениях на так называемом «центральном фронте» войны с террором превратилось в основном в одиночное американское предприятие». [106]
Во-вторых, пытаясь в одиночку утвердить свое мировое господство, США столкнулись с катастрофической нехваткой ресурсов. Как показала практика, мощь Соединённых Штатов, превосходящая как отдельные страны, так и даже целые регионы, совершенно не сопоставима с масштабами всей планеты. Её просто не достаточно ни только для мирового господства, но и для захвата и «нациоперестройки» отдельного региона. Как сказал тот же Бжезинский, «превосходство, однако, не означает всесилие». [107] США «недостает средств, чтобы навязать прочное одностороннее решение, всецело отвечающее их собственным целям и интересам». [108]
В-третьих, уверовав в свою избранность и абсолютную силу, Соединённые Штаты сами отказались от своих западных союзников. Вашингтон не захотел делиться дивидендами мирового господства с европейцами, демонстрируя своё презрение к тихому и ожиревшему Старому Свету, мечтающему лишь о бюргерской идиллии. Но, как заметил З.Бжезинский, «только привлекая своих основных партнеров к совместному моделированию всеобъемлющей стратегии действий, Америка сумеет не увязнуть в зыбучих песках единоличной гегемонии». [109] Но этого Соединённые Штаты не сделали. И не сделают. Им не позволит это имперский эгоизм и чванство.
В-четвертых, активная имперская политика, направляющая ресурсы Соединённых Штатов вовне без их быстрой компенсации, достаточно быстро обескровливает американское государство, и тем самым, дестабилизирует его изнутри. Финансово-экономический кризис в США, это в значительной степени следствие существенного перекоса в распределении наличных ресурсов.
В-пятых, единственная сверхдержава не имеет и не может иметь соизмеримого себе по силам противника. На то она и единственная. У США нет мощного врага наподобие СССР, но у Соединённых Штатов тьма маломощных врагов. Американцы имеют дело не с огромным колоссом, неповоротливым и уязвимым, а с роем, который динамичен, неуправляем и запрограммирован на непрерывное противостояние гиганту. Её коллективный враг слаб, но этот враг проявляется во всем том, что активно и естественно противостоит и противоречит гигантской организованной системе глобальной империи. В быстротечном лобовом столкновении, США пока способны уничтожить любого противника, но непрерывное противостояние огромному множеству врагов, пускай и слабых, а также, постоянная борьба с элементарной, естественной дезорганизацией, постепенно поглощают ресурсы и подтачивают силы Соединённых Штатов. Римскую империю победил не могущественный Карфаген, а плохо вооружённые и обученные армии варваров, каждая из которых сама по себе не могла представлять угрозы для Рима.
Осознав вышеизложенные факторы, часть американских стратегов стоящих за лидерами Демократической партии, заявили о том, что жизненно важной для США является не единоличное мировое господство, а глобальное лидерство, учитывающее интересы союзников и партнеров. Не случайно после своей «Великой шахматной доски», переполняемой имперской эйфорией, Бжезинский написал
«Выбор. Глобальное господство или глобальное лидерство», в котором заявил о том, что для США «реальный выбор состоит в том, как Америка должна осуществлять свою гегемонию, с кем она этой гегемонией может делиться и какова должна быть конечная цель, на которую она должна быть направлена». [110]
Таким образом, некоторые влиятельные силы в США уже поняли бесперспективность единоличного мирового господства Соединенных Штатов, и надеются заменить его глобальным лидерством, при поддержке ближайших союзников и партнеров. Учитывая то, что Бжезинский является советником Барака Обамы, а победа последнего на президентских выборах в США практически предопределена, не исключено, что с 2009 года Вашингтон попытается реализовать данный стратегический курс.
Однако возможно ли войти в одну и ту же реку дважды? Возможно ли повернуть историю вспять?
Француз Эмманюэль Тодд, в значительной степени высказывая мнение интеллектуальной элиты Европы, констатировал:
«нет глобальных угроз, требующих особой активности США во имя защиты свободы. Одна-единственная угроза нарушения глобального равновесия нависла сегодня над планетой – сама Америка, которая из защитницы превратилась в грабительницу. В то время как её политическая и военная мощь перестает быть очевидной, она обнаруживает, что больше не может обходиться без товаров, производимых на планете. Но мир слишком обширен, слишком населён, слишком разнообразен, слишком подвержен действиям неконтролируемых сил. Никакая стратегия, какой бы разумной она ни была, не может позволить Америке преобразовать своё полуимперское положение в империю фактическую и по праву. Она слишком слаба в экономическом, идеологическом и военном плане. Поэтому каждое движение, предназначенное закрепить её господство над миром, вызывает негативные ответные действия, которые понемногу ослабляют её стратегическое положение». [111]