Кнут, 1016–1035 годы
Кнут, 1016–1035 годы
К концу 1016 года у Кнута (англичане обычно произносят его имя как Канут) не осталось соперников, и со всеобщего согласия англосаксонской знати он воцарился на английском престоле. Надо отдать должное Кнуту: он продемонстрировал немалую силу — умудрился умертвить или отправить в изгнание всех своих политических врагов — и завидную изворотливость, позволившую ему жениться на двух женщинах одновременно. Первой (и законной) его женой являлась вдова Этельреда Эмма, которая на протяжении двенадцати лет официально числилась королевой Англии. Второй же была знатная мерсийская дама по имени Эльфгифу из Нортхэмптона. В 1028 году она — естественно, в исполнение воли Кнута — вместе со своим сыном Свейном выехала в Данию, чтобы принять управление страной. Это было очень на руку Кнуту, который таким образом выкроил двадцатилетнюю мирную передышку для Англии.
Хотя теперь на престоле сидел король-датчанин, страна все равно несла тяжкое бремя «данегельда». Только в 1018 году было собрано 83 тысячи фунтов серебра за то, чтобы основной датский военный флот покинул прибрежные воды Англии. Оставшаяся же часть флота обходилась англичанам примерно в 4 тысячи фунтов в год. А ведь существовали и другие виды налогов, такие как «хергельд», или налог на армию. Причем взимались они с исключительной строгостью: если какой-либо землевладелец задерживался с выплатой более чем на три дня, то земли у него отбирались и передавались другому, более предприимчивому аристократу.
Как бы то ни было, на тот момент ситуацию в стране можно с известной натяжкой характеризовать как мирную и даже стабильную. Англия выглядела вполне преуспевающим государством, и Кнут стал подумывать о расширении владений. В 1019 году он отправился в Данию, чтобы наследовать тамошний трон после смерти своего брата. В 1028 году он покорил охваченную смутой Норвегию и заодно стал хозяином ее доминионов — Гренландии, Шетландских, Оркнейских и Гебридских островов, а также острова Мэн. На короткое время образовалась Датская империя, которая по площади превышала владения любого из средневековых европейских монархов. Кнут превратился в сильнейшую фигуру Северного мира, с ним вынуждены были считаться все соседи. В 1027 году он присутствовал в числе почетных гостей на коронации императора Конрада II. Сохранилось его письмо домой, где Кнут с гордостью сообщает, что все принцы империи принимают его с великими почестями и дарят щедрые подарки. У этой поездки были и дополнительные выгоды. Воспользовавшись своим пребыванием в Риме, Кнут выбил из папы Иоанна XIX согласие на снижение того, что сейчас бы мы назвали «командировочными», — речь идет о выплатах английским архиепископам на их поездки в Рим.
Еще при жизни Кнут стал легендой. Благодарные потомки вспоминают его не только как бесстрашного викинга, но и как благочестивого христианина, который много сделал для становления христианской церкви в стране. Вот как отзываются о нем на страницах одного из исторических документов: «Благородный даритель щедрых даров… ты расстанешься с жизнью еще до того, как иссякнет твоя доблесть». Подтверждая свою репутацию доброго христианина, Кнут делал богатые пожертвования церкви. Более того, по совету епископов он совершил святое паломничество в Рим, тем самым положив конец разговорам о «датском язычнике» на английском престоле. Но самая большая заслуга Кнута в том, что он, следуя примеру Эдгара Миротворца, подарил стране длительный мир, тем более ценный после беспорядков времен Этельреда. Разумность и здравый смысл короля Кнута подтверждаются широко известной историей, дошедшей до наших дней под названием «Легенда о Кнуте и волнах». В ней рассказывается, что как-то раз он повелел принести свой трон на морской берег и уселся в нем в ожидании прилива. Затем торжественно приказал волнам повернуть вспять, дабы они не замочили его королевских одежд. Естественно, этого не произошло. Зачем он это сделал, спросите вы. Отнюдь не из чрезмерного высокомерия. Таким образом Кнут желал наглядно продемонстрировать своим советникам, что даже королевская власть имеет свои пределы.