25 февраля 1917 г. Суббота. Царская Ставка. Могилёв

25 февраля 1917 г. Суббота. Царская Ставка. Могилёв

25 февраля отношение Императора Николая II к происходящим в Петрограде событиям кардинально меняется. Вечером Государь получил телеграмму от Императрицы Александры Феодоровны, в которой говорилось, что «совсем нехорошо в городе»^{622}.

По свидетельству генерала Д. Н. Дубенского, в Ставке «уже с утра стало известно, что волнения в Петрограде приняли угрожающие размеры»^{623}.

Тревожные сообщения стали поступать и от военных властей. Генерал С. С. Хабалов послал в Ставку наштаверху (то есть М. В. Алексееву) секретную шифрованную телеграмму, в которой он описал ход развития беспорядков^{624}.

В тот же день на имя дворцового коменданта В. Н. Воейкова поступила первая шифрованная телеграмма от А. Д. Протопопова, в которой он сообщал о «серьёзных беспорядках» на Знаменской площади Петрограда^{625}.

Получив телеграмму от Протопопова, В. Н. Воейков доложил изложенное в ней Государю и вновь убеждал его уехать из Ставки. «Но Государь продолжал настаивать на своём отъезде во вторник»^{626}.

А. А. Мордвинов вспоминал, что Государь 25 февраля «был спокоен и ровен, как всегда, хотя и очень задумчив, как всё последнее время»^{627}.

Д. Н. Дубенский также уверяет, что «Государь не всё знал — так как он был совершенно спокоен и никаких указаний не давал»^{628}.

Однако это неверно. Именно вечером 25 февраля Император Николай II направил генералу С. С. Хабалову телеграмму,

в которой повелел «завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлое время войны с Германией и Австрией»^{629}.

Как пишет Г. М. Катков: «Телеграмма была составлена самим Государем и послана без консультаций с кем бы то ни было»^{630}.

Эта телеграмма С. С. Хабалова «сильно расстроила, так как вынуждала меня прибегать к расстрелам»^{631}. Хабалов говорил, что царская телеграмма «меня хватила обухом… Я убит был — положительно убит!»^{632}.

Характерны слова и военного министра М. А. Беляева, сказанные им С. С. Хабалову: «Ужасное впечатление произведёт на наших союзников, когда разойдётся толпа и на Невском будут трупы»^{633}.

Таким образом, чёткое и недвусмысленное повеление Императора Николая II решительно подавить беспорядки в столице натолкнулось на безволие военных руководителей Петрограда, которые продолжали проводить время в бесплодных заседаниях, обсуждая проблему выпечки хлеба да сокрушаясь о том впечатлении, какое произведёт вид расстрелянных бунтовщиков на впечатлительных союзников.