Глава XXI Беспорядки в Восточной империи

Глава XXI Беспорядки в Восточной империи

В это время персы находились в лучшем положении, чем римляне. Они мало опасались гуннов, потому что их отделяла от них часть гор Тавра, расположенная между Каспийским и Черным морями; кроме того, они стерегли очень узкий проход, образованный Каспийскими воротами, составлявший единственное место, по которому могла пройти кавалерия. Во всех других местах варварам пришлось бы спускаться по пропастям и бросить свою кавалерию, составлявшую всю их силу. Им преграждал путь еще Араке — глубокая река, текущая с запада на восток, переправу через которую можно было легко защищать.

Кроме того, персы*были в безопасности со стороны востока; с юга они были ограждены морем. Им легко было поддерживать раздоры между арабскими князьями, думавшими только о том, чтобы грабить друг друга. Таким образом, персы имели своими врагами только римлян. «Мы знаем, — говорил их посол Гормисдас, — что римляне заняты многими войнами и должны сражаться почти со всеми народами; они же, наоборот, знают, что мы должны воевать только против них».

Персы стали (упражняться в военном искусстве и совершенствовать его в такой же степени, в какой римляне стали пренебрегать им. «Персы, — говорил Велизарий своим солдатам, — не превосходят вас в храбрости, но имеют то преимущество перед вами, что строго соблюдают дисциплину».

В переговорах они обнаруживали такое же превосходство, как и в войне. Под тем предлогом, что они держали гарнизон в Каспийских воротах, они требовали от римлян дани, как будто каждый народ не должен был охранять свои границы. Они брали выкуп за мир, за перемирие, за прекращение военных действий, за время, проведенное в переговорах, за время, потраченное на ведение войны.

Когда авары переправились через Дунай, то римляне, в большинстве случаев не имевшие войск для их отражения и будучи заняты войной против персов тогда, когда надо было сражаться против аваров, и войной против аваров, когда надо было отражать персов, были принуждены платить дань и аварам. Вследствие этого авторитет империи значительно пал у всех народов.

Юстин, Тиберий и Маврикий прилагали большие усилия для защиты империи. Последний обладал известными добродетелями, но он затмил их бесконечной алчностью, недостойной великого государя.

Аварский царь предложил Маврикию выкупить находившихся у него римских пленников, заплатив за каждого половину мелкой серебряной монеты. Когда Маврикий отказался дать выкуп, царь приказал зарезать их. Охваченная негодованием, римская армия возмутилась; в это же время подняли мятеж и «зеленые». Был выбран императором центурион по имени Фока, который казнил Маврикия и его детей.

История Греческой империи (так мы будем называть в дальнейшем Римскую империю) есть не что иное, как непрерывная цепь возмущений, мятежей и предательств. Подданные не имели никакого представления о верности государю. Порядок в наследовании престола так часто прерывался, что титул «багрянородный», обозначавший ребенка, родившегося в покоях, где разрешались от бремени императрицы, стал отличительным титулом, который носили лишь немногие государи из различных династий.

Все способы были хороши, чтобы прийти к власти: императорами становились при помощи солдат, духовенства, сената, крестьян, населения Константинополя и других городов.

Когда христианская религия стала господствующей, в империи последовательно возникли многочисленные ереси, которые следовало предавать осуждению. Арий отрицал божественность слова, Македонии — святого духа; Несторий отрицал единство личности Иисуса Христа, Евтихий — его две природы, монотелиты отрицали в нем две воли. Нужно было опровергать их заблуждения на соборах; но, поскольку решения соборов не были тотчас же признаны всеми, многие императоры впадали в осужденные ереси. Так как не было народа, который питал бы такую глубокую ненависть к еретикам, как греки, считавшие себя оскверненными, если говорили с еретиком или жили с ним, то многие императоры потеряли расположение своих подданных и народы привыкли думать, что государи, столь часто восстававшие против бога, не могли быть выбраны провидением для управления ими.

Известное мнение, возникшее из представления, что не следовало проливать христианскую кровь, все больше распространявшееся по мере появления магометан, было причиной того, что преступления, не касавшиеся непосредственно религии, наказывались слабо. Удовлетворялись тем, что выкалывали глаза, отрезали нос или волосы или уродовали каким-либо другим способом тех, кто подымал мятеж или покушался на особу государя. Подобные злодеяния можно было совершать без риска; от лиц, покушавшихся на них, не требовалось даже и смелости.

Известное почтение к императорским украшениям имело своим следствием то, что тот, кто отваживался надеть их, немедленно становился предметом всеобщего внимания. Носить или иметь у себя пурпурную одежду считалось преступлением. Но как только человек облекался в пурпур, он немедленно находил приверженцев, ибо одеянию оказывали больше почтения, чем лицу.

Далее, честолюбие возбуждалось странной манией, господствовавшей в это время: почти не было ни одного выдающегося человека, который не опирался бы на какое-либо предсказание, сулившее ему престол.

Так как болезни духа неизлечимы, то астрология и гидромантия, т. е. искусство гадать по образам, появляющимся в сосуде с водой, заменили у христиан гадания по внутренностям жертвенных животных и по полету птиц, уничтоженные вместе с язычеством. Пустые обещания стали побудительной причиной большей части безрассудных предприятий частных лиц, точно так же как они сделались мудростью в Совете государей.

Все увеличивавшиеся бедствия империи заставили население приписывать дурному правлению государей как неудачи на войне, так и позорные мирные договоры.

Сами революции порождали революции, и действие само становилось причиной. Так как греки видели множество правящих династий, сменявших друг друга, то они не были привязаны ни к одной. Так как фортуна возводила на трон людей всякого звания, то каждый мог надеяться стать императором, сколь бы низкого происхождения он ни был и как бы мало заслуг он ни имел.

Многие примеры, освященные в народе, сформировали его характер и претворились в нравы, царствующие столь же полновластно, как и законы.

Кажется, что в настоящее время гораздо труднее воплощать великие замыслы, чем в древние времена. Их нелегко скрывать, потому что теперь гораздо живее сообщения между народами, потому что каждый государь имеет послов при каждом дворе и может иметь изменников во всех кабинетах.

Учреждение почты привело к тому, что новости мчатся и приходят со всех сторон.

Так как великие предприятия не могут быть выполнены без денег, а после изобретения векселей все важные предприятия стали целиком зависеть от купцов, то дела купцов очень часто тесно сплетаются с государственными тайнами; и они не жалеют никаких усилий, чтобы проникнуть в них.

Изменения вексельного курса без известной причины приводят к тому, что многие стремятся проводить такие изменения и добиваются их.

Изобретение книгопечатания, давшее всем возможность пользоваться книгами, изобретение гравюр, сделавшее географические карты столь доступными, и, наконец, появление газет дают каждому возможность узнать, в чем состоят общие интересы, а тем самым легче разгадать смысл тайных фактов.

Заговоры в государстве стали трудны, потому что после учреждения почты все тайны частных лиц находятся во власти общества.

Государи могут действовать быстро, потому что они распоряжаются силами государства; заговорщики должны действовать медленно, потому что им не хватает всего; но теперь, когда все обнаруживается легко и скоро, заговоры раскрываются уже в тот короткий период времени, который нужно употребить на то, чтобы только сговориться друг с другом.