«Спасителя» Баязета генерала Фаик-пашу — под Военный трибунал
«Спасителя» Баязета генерала Фаик-пашу — под Военный трибунал
Главная задача войск — сражаться и бить противника».
Командующий Анатолийской армией Гази-Ахмед-Мутар-паша
Наш взгляд на судебные материалы по процессу генерала Фаик-паши
Уже когда повесть была завершена, сам Господь Бог дал в руки материалы о процессе дивизионного генерала Фаик-паши, начальника Байского и Баязетского отрядов Анатолийской армии.
Даже трудно поверить, что турецкое командование так блестяще владело сведениями о численности русских войск, о структуре русских отрядов, о времени и направлении их движения.
В официальных военных сводках, вышедших из Генерального штаба Российской Армии, имелись некоторые разночтения, и требовалось проверять и перепроверять отдельные сведения и факты. К примеру, о победном сражении турок 14 июня с Эриванским отрядом можно было и не узнать из опубликованных российских источников даже из такого авторитетного, как главный журнал Военного министерства — «Военный Сборник».
Из материалов турецкого суда четко просматривается вся цепочка событий, включая и поражения, и успешные действия войск всех сторон. В материалах процесса обстоятельно и правдиво изложены описание и оценка катастрофического броска подполковника Пацевича 6 июня 1877 года. Конечно, чрезвычайно интересно узнать подробности действий турецких войск при попытке не допустить освобождение Баязета отрядом генерала Тергукасова. Материалы турецкого Военного суда покоряют четкостью изложения и точностью сведений, независимо от того, о каких сведениях идет речь, российского происхождения или турецкого. Располагая таким информационным богатством, нетрудно взглянуть на всю эпопею взятия, обороны и освобождения Баязета со стороны противника, то есть оценить происшедшие события с позиции главного командования Анатолийской Армии.
Обвинительный акт Анатолийского военного суда
Настоящий военный суд, согласно султанскому ираде, был учрежден над теми начальниками и офицерами, которые дурным распоряжением и своими ошибками явились причиной важных неудач наших армий, и для определения степени заслуженного ими законного наказания. Дивизионный генерал Ахмет-Фаик-Паша, начальник над Ванскими и Баязетскими войсками, находясь в категории военных начальников, которые благодаря своим ошибкам, навлекли важные неудачи на нашу армию, был арестован, а бригадный генерал генерального штаба Абид-паша, исполняющий должность военного прокурора, немедленно приступил к допросу Фаика-паши.
Показания последнего, внесенные в особый протокол, были представлены военному министру военным прокурором настоящего суда, дивизионным генералом Вагид-пашою. Вслед за этим, был представлен в суд обвинительный акт, заключавший четыре пункта, на основании которых обвиняемый был судим.
Из этого первого обвинительного акта, из ответов Фаика-паши на предложенные ему во время судебного следствия вопросы, и из рапорта, представленного Фаиком-пашой в военный суд, в ответ на второй обвинительный акт, составленный военным прокурором, и наконец на основании доказательств и заключений из этих документов могла быть определена степень ответственности этого начальника, вследствие чего он, согласно закону, приговорен к нижеследующему наказанию.
Пункт I. По объявлении нам Россией войны, около середины апреля месяца 1877 г. (1293 г.), генерал Тергукасов, с 12 батальонами пехоты, 4-мя полками кавалерии и 32 орудиями, перешел границу около Баязета и направился в этот город. Отряд наш, занимавший Баязет, под начальством Ахмед-бея, и состоявший всего из двух батальонов пехоты, двух эскадронов кавалерии и одной полевой батареи, отряженных от войск Ванского отряда, не был в силах задержать наступление неприятеля и отошел, согласно приказанию, в Баргири, к стороне Ванна. Таким образом, русские без выстрела заняли Баязет, в котором оставили один батальон с частью кавалерии. Остальные войска их продолжали наступать по большой дороге на Эрзерум. Образовав во время этого движения в Диадине, Юч-Килисс и в других пунктах несколько складов боевых и продовольственных запасов и оставив для обеспечения их небольшие отряды — сто или полтораста человек (смотря по важности), они с необычайной быстротою наступали все дальше по направлению равнин Алашкерта.
С целью остановить движение неприятеля и принудить его к отступлению было признано необходимым снова занять Баязет и тем отрезать ему путь к отступлению. Задача эта могла быть исполнена лишь войсками Ванского отряда, занимавшим обеспеченное со всех сторон расположение, Главнокомандующий 23 апреля 1877 года (1293) возложил исполнение этой задачи на Фаика-пашу, начальника Ванского отряда, под начальство которого ежедневно поступали новые силы. 24 апреля Фаик-паша донес Главнокомандующему телеграммою, что предполагает поручить бригадному генералу Мехмет-Муниб-паше, занятому в это время формированием подходивших частей войск и отправкою продовольствия, двинуться со 2-м и 3-м батальонами Ванского резерва на присоединение к баязетстким батальонам, отступившим к Баргири. Другой телеграммой от 1-го мая 1877 г. (1293) он доносил главнокомандующему, что только что выслал один батальон в с. Баязет-Ага, находящееся в расстоянии 4–5 часов от Баргири. С остальными частями он намеревался выступить к Баязету.
Если бы Фаик-паша, без потери времени, двинулся с вверенным ему отрядом на Баязет и с желаемою быстротою, то последний легко мог быть взят обратно у неприятеля, занимавшего его незначительными силами. Отряд Тергукасова, угрожаемый потерей пути отступления, по всем вероятиям, отошел бы за границу.
Пункт II. Два дня до прибытия Ванского отряда в Тепериз, часть находившихся здесь придаточных войск отправилась в Баязет, где разграбив имущество и скот жителей города и близ лежавших деревень, снова возвратилась в Тепериз. С целью отбить угнанный скот, небольшой отряд русских вышел из Баязета 6-го июня, то есть на другой день после прибытия турецкого отряда в Тепериз, и утром того же дня достиг местности Индже-Су, находящейся в получасовом расстоянии от Тепериза. Неприятельский отряд вступил здесь в дело с придаточными войсками, находившимися на правом фланге расположения Ванского отряда, не подозревая присутствия всего отряда, прибывшего сюда лишь 24 часа тому назад. Неожиданное появление двух рот пехоты и двух эскадронов кавалерии с несколькими орудиями заставило их обратиться в бегство. Наши солдаты преследовали и перебили значительное число их. Остальные скрылись в оборонительных казармах Баязета (так именуется в материалах Военного суда цитадель. Р. И.) Во время отступления русских, преследуемых нашей кавалерией и придаточными войсками Шеш-Джелал-Эддин-эфенди, начальник иррегулярных войск, предложил майору Мегмету-Аге перейти в наступление остальными батальонами, на что последний не согласился, объявив, что отрядный начальник уже отдал приказание для преследования неприятеля. Следует заметить, что так как главная цель командовавшего отрядом заключалась в том, чтобы угрожать сообщениям отряду Тергукасова, то необходимо было всему отряду участвовать в преследовании бежавших к Баязету русских и овладеть этим городом. Тогда русский отряд, понесший большие потери при отступлении, при виде наступления всего нашего отряда на Баязет, скоро убедился бы в невозможности удерживаться в оборонительных казармах и положил бы оружие.
Итак, Фаик-паша не воспользовался расстройством неприятеля для наступления, пропустил удобнейшее на это время и упустил благоприятную минуту. Все это заключает в себе нарушение возложенной на него задачи и составляет ошибку.
Пункт III. Фаик-паша, телеграммой от 6 июня 1877 года (1293 г.), доносил Главнокомандующему что, по случаю некоторых затруднений, явившихся вследствие дела у Индже-Су, он решился не двигаться, в этот день вверенным ему отрядом на Баязет, но что на следующий день лично поведет туда все находящиеся под его начальством войска. Однако же он почему-то не решился действовать согласно этому донесению и, выделив лишь два батальона с тремя орудиями, направил только их к вышеназванному месту. С остальной частью отряда он не покидал занятого им расположения у Тепериза до 28 июня, то есть до того дня, когда русские, появившись в достаточных силах перед Баязетом, сняли блокаду и отняли у нас три полевых орудия.
Разделить отряд на две неровные части, выслать одну на Баязет и удержать наибольшую у Тепериза — значило сделать ошибку против начал тактики, ибо неприятель, настигнув часть, находящуюся вне возможности быть во-время поддержанной, мог уничтожить ее и затем, направившись на другую, также разбить ее. Вот единственная причина нашей неудачи в этот день под Баязетом.
Следовательно, с этого же дня надо было начать движение. Затем, к Баязету с одной стороны подходила граница нейтральной Персии, с другой — примыкал Ванский вилайет, с третьей проходила большая эрзерумская дорога, и только со стороны каракулакской дороги оставался открытый доступ к нему из России. Русские имели возможность лишь с этой одной стороны подойти к Баязету, почему приведенные Фаиком-пашой причины о необходимости обеспечения своего пути отступления, не на чем не основаны, грустные последствия сосредоточения у Тепериза без всякой надобности большей части отряда, неминуемо должны были отозваться на нашей армии.
Пункт IV. Для генералов, которому правила осадной войны известны, было обязательно предложить неприятелю, засевшему в Баязете и укрывшемуся в его оборонительных казармах, сдаться, а в случае сопротивления — уничтожить. Фаик-паша не пожелал выполнить это правило. Осажденные более всего страдали от недостатка в воде, которую они добывали не иначе, как извне. Следовало не допускать противника пользоваться водой. Между тем, осажденные, устроив ход за казармою, высылали каждую ночь по 20 человек без оружия за водою, и по 20 вооруженных — для охраны и, таким образом, никогда не имел недостатка в воде. Свободным выходом в поле осажденные пользовались и для сообщения с главным отрядом. Захваченные однажды 4 человека в плен из конвоировавших транспорт с водою, перед отправлением в Константинополь, показали, что гарнизон уведомил своего отрядного начальника о твердой решимости, в ожиданий подкреплений, держаться до последней крайности. Два из них получили приказание передать о том письменное донесение.
Судя по этим обстоятельствам, следует признать, что правила осадной войны не были соблюдены нашим отрядным начальником. Кроме того, столь упорное сопротивление горсти людей против целого отряда, не бывшего в состоянии раздавить осажденных, не делает ему чести.
Пока осажденные в Баязете не сдались, неприятель не мог упускать из вида этого города и, без сомнении, должен был появиться в достаточных силах для его освобождения. Фаик-паша обязан был двинуться со всеми своими силами, с целью взять в плен русский гарнизон или от его избавиться каким-либо другим способом.
Итак, не исполнение данных Фаик-паше приказаний и указаний имело последствием потерю Баязета.
Пункт V. Чтобы воспрепятствовать наступательному движению Тергукасова, взявшего без выстрела Баязет, и двигавшегося по Алашкертской долине, угрозою отрезать путь его отступления в тылу, главнокомандующий двумя телеграммами от 5 июня предписывал Фаику-паше уничтожить устроенную неприятелем телеграфную линию, атаковать двигавшиеся к нему подкрепления и уничтожить продовольственные транспорты. Эти приказания не были исполнены. 14 июня, Тергукасов, потерпев поражение при Халиасе, начал отступать, преследуемый нашим Алашкертским отрядом. Русский отряд не имел другого пути отступления, как большую дорогу на Баязет. Отсюда было необходимо не только угрожать в тылу Тергукасова, но даже выслать часть иррегулярных войск в Эриванскую провинцию для возбуждения жителей к восстанию и производства в ней такого переполоха, который бы помешал высылке к Баязету свежих подкреплений. Если бы все войска, сосредоточенные в Теперизе, были бы немедленно направлены на Диадин, на путь отступления неприятеля, по этот последний, попавшись между двух огней, был бы или совершенно уничтожен, или, по меньшей мере, понес бы такое поражение, которое заставило бы его сдаться. Но и этого не было исполнено Фаиком-пашой, который, таким образом, снова упустил удобную минуту.
Пункт VI. 27 июня 1877 года бригадный генерал Мехмед-Муниб-паша из под Баязета отправил начальнику Ванского отряда, находившемуся в Теперизе, в трех часах от Баязета, одно за другим два донесения, в коих сообщал, что неприятельский отряд из 8 батальонов пехоты и 2 полков кавалерии, переступил границу близ Каракулах-Гедика и двигается на выручку осажденных. Имея в своем распоряжении лишь три или четыре батальона пехоты с тремя или четырьмя орудиями, Муниб-паша просил Фаика-пашу прислать ему подкрепление с рассветом. Одновременно с этим, Муниб-паша известил и Измаил-Хакки-пашу, начальника Алашкертского отряда, о переходе русскими границу близ Каракулаха.
Измаил-паша, узнав от лазутчиков о движении русского отряда на помощь осажденному Баязету, с своей стороны особым сообщением от 27 июня извещал об этом Фаика-пашу, настаивая на том, чтобы регулярные войска, находившиеся в Теперизе, немедленно были направлены к Баязету, где предвиделась атака русских на 28 июня.
Несвоевременная помощь Баязетскому отряду, оказанная войсками из Тепериза и Ипек-Гедика, имела последствием освобождение русскими Баязета от нашей блокады, причем мы потеряли одну роту пленными и лишились трех полевых орудий.
Показания Русских пленных И турецкого военачальника
Именующиеся Сергей Фадеев, Павел Тимофеев, Петр и Хабори находились в числе осажденных, были захвачены в плен и отправлены в Константинополь, где вызваны в военный суд.
На допросе русский солдат Сергей Фадеев показал, что вместе с другими укрылся в казарму, двери которой были завалены камнями, а окна обращены в бойницы. Воды было на три дня, и когда она кончилась, был устроен особый выход, через который ночью по 4 человека от каждой роты ходили с ведрами за водой. Прикрытием этим людям служил конвой в 20 человек, каждый раз поочередно назначаемых от рот. Таким образом, русский отряд снабжался водой. Турецкая артиллерия, правда, стреляла по казарме, но без всякого результата, во все время вышибив лишь два камня. Ружейный огонь аурок, направленный в амбразуры казармы, также не причинял никакого вреда, и только выстрелы, направленные в тыл казармы, поражали людей, ходивших по двору Он, Сергей Фадеев, оставался в казарме 18 дней, когда был взят в плен. Вместе с ним были захвачены еще пять человек, также высланные за водой.
Русский солдат Павел дал следующие показания.
Только что русский отряд занял казарму, офицеры приказали немедленно наполнить водой все свободные посуды. Вскоре потом воды в казарме не оказалось. Тогда приступили к устройству прохода в стене и удобного сообщения с местом, где была вода. Работа продолжалась около недели, но не доведена до конца, то есть до источника, потому что несколько человек из рабочих были взяты в плен. Сообщение было сделано шагов на 60, далее же ходили открыто. Он, Павел, ходил таким образом три раза, на четвертый же попался в плен. 20 человек из осажденного отряда назначались обыкновенно для этой работы, а 20 других, при оружии, охраняли их. Три ставились часовыми для наблюдения, остальные же сопровождали команду с водой. С целью просить подкрепления, были посланы к главным силам один казак и армянин из иррегулярных войск.
Военнопленные Петр и Хабори подтвердили показания вышеназванных людей, прибавив, что человек 20 из отряда пытались произвести вылазку, для чего разобрали заложенный выход в казармы, но потеряв более половины убитыми, они были принуждены укрыться в казармы, завалив снова выход.
Заявления и показания бригадного генерала Шагин-паши, лично видевшего отступление русских из Баязета, равно и падение этой крепости, и затем осматривавшего совместно с Фаиком-пашой оборонительную казарму этого города.
Город Баязет находится в чрезвычайно выгодных условиях для обороны, так как он окружен долинами и холмами, в особенности со стороны Зенгизара, где он окаймлен скалистыми, утесистыми возвышенностями и трудно проходимым горным хребтом. Тем не менее, однако же, прилегающая к самой крепости местность, будучи совершенно плоскою, не может быть оборонена малым числом войск Так, например, если бы неприятель атаковал с девятью батальонами, то потребовалось бы восемь — для обороны. При защите Баязета необходимо владеть Зепгизарским проходом, имеющим большое стратегическое значение, будучи естественным выходом для неприятеля, наступающего на Баязет. Ввиду этого следовало выдвинуть три из имевшихся восьми батальонов на позицию к западу от выхода их этого дефиле, поддержав их двумя батальонами, которые расположились бы к юго-западу от этой позиции. Остальные три батальона стали бы на восточной стороне дефиле за Зенгизаром. Он, Шагин-паша, в то время предлагал эту меру.
После обвинительного заключения генерал-прокурора, которые, по мнению обвиняемого, ничем не подкрепляются, подсудимому генералу Ахмет-Фаику-паше 1 сентября 1878 года (1294 г.) предоставлено последнее слово.
Заключительная часть Последнего слова генерала Фаика-паши
«Излишне говорить, что я нахожусь теперь перед судом только за поражение под Баязетом. Но его превосходительство, генерал-прокурор, не имея возможности представить веских против меня обвинений по этому делу, поставил ряд вопросов по поводу всех моих действий со времени выступления из Вана до прибытия в Баязет. Эти вопросные пункты были началом производившегося дела. Будучи бессилен в главном обвинении, его превосходительство с замечательной неспроведливостью стремится возвести на меня разные второстепенные обвинения. Если бы в моих распоряжениях за время до Баязетствого сражения были ошибки, то несомненно, что его превосходительство главнокомандующий устранил бы меня от командования. Наконец, обвинения его превосходительства генерал-прокурора не подкрепляются ничем.
Ссылаясь на чувство справедливости Императорского правительства, я прошу его подробно рассмотреть мои опровержения в защиту прав, приобретенных долголетнею службою. Взываю к высокому чувству справедливости Его Императорского Величества Султана».
Бригадный генерал Фаик
1 сентября 1878 года
Приговор Военного Суда
Из рассмотрения и обсуждения подробно изложенных выше поступков Фаик-паши по действию с вверенными ему войсками, Военный суд приступает к рассмотрению обвинений по следующим четырем пунктам:
1) Что пространство от Вана до Тепериза в 6 дней пути он прошел в 30 дней, не исполняя при этом особых инструкций и распоряжений Гази-Ахмед-Мухтар-паши.
2) На другой день (6 июня. Прим Р. И.), по прибытии Фаика-паши с отрядом в Тепериз, иррегулярные войска, усиленные двумя эскадронами кавалерии, разбили и обратили в бегство русский отряду Индже-Су, то есть в 1,5 или 1, 75 расстояния от нашего лагеря. Фаик-паша, в противоположность своей важнейшей обязанности, не воспользовался этим преимуществом и не отправил регулярную пехоту преследовать неприятеля, дабы овладеть Баязетом.
3) После поражения у Индже-Су неприятель укрепился в баязетском замке, а Фаик-паша, в противоположность данных ему Гази-Мухтаром-пашой точных и категорических приказаний направиться самому со всеми силами к Баязету, осадить неприятеля и принудить его к сдаче, ограничился командированием туда двух батальонов пехоты при трех горных орудиях, под начальством генерал-майора Муниба-паши. Вследствие сего, русские войска, подойдя 28 июня к Баязету в достаточных силах, освободили осажденных и взяли в плен две наши роты, овладев и тремя горными орудиями.
4) Генерал-майор Муниб-паша, донося обвиняемому, что 27 июня русские, наступавшие со стороны Карабулака-Гедык, показались в окрестностях Зангизара, просил его прислать в Баязет к рассвету следующего дня иррегулярные войска для занятия высот по обе стороны Зангизарской долины. Письмо это получено было в тот же день, то есть 27 июня, в 10 часов вечера. Вместо того, чтобы немедленно отправить иррегулярные войска и даже самому, со всеми наличными силами направиться к Баязету для занятия этой весьма важной позиции, подсудимый, выступив из Тепериза после 6 часов утра и прибыв к Баязету, когда русские уже вошли в Зангезурскую долину, не принимал действительного участия в бою, начавшейся атакой русских.
Военный суд вошел в подробное рассмотрение этого дела для определения, какое из сих действий представляется наиболее важным, в какой степени подсудимый ответственен в них перед Военным судом и под какие статьи военного уголовного закона подходят действия обвиняемого. Военный суд, принимая во внимание, что при назначении Фаика-паши начальником Ванской дивизии, войска, составлявшие эту дивизию, не были еще готовы, и что для их организации по военному времени необходимо время, не признает Фаика-пашу ответственным по первому пункту обвинения.
Обвинение по второму пункту имеет тесную связь с третьим.
Обвинение по третьему пункту состоит в том, что Фаик-паша, не прибыв, в противность приказания мушира, в Баязет для правильной осады неприятеля, укрывавшегося в замке, этим допустил прибытие другого русского отряда, который не только освободил не только осажденных, но взял еще в плен две наших роты и овладел тремя горными орудиями.
Фаик-паша признается ответственным по четвертому пункту обвинения. Однако, его превосходительство Измаил-паша, бывший начальник Алашкертской дивизии и главным распорядителем действий в дивизии Баязетской, будучи предварительно уведомленным о движении русских к Баязету, известил об этом Фаика-пашу еще накануне боя. Сверх того, генерал-майор Муниб-паша известил Измаила-пашу, так и Фаика-пашу, что 27 июня русские были готовы к наступлению. Фаик-паша немедленно донес о сем Измаилу-паше, приложив письмо Муниба-паши, испрашивая вместе с тем, в подкрепление шесть батальонов и батарею из алашкерской дивизии, тогда достаточно сильной и находившейся вне сферы готовящихся действий неприятеля. Следовательно, Измаил-паша мог или накануне сражения, или в самый день боя направиться к Баязету с достаточными силами. Измаил-паша, правда, прибыл к Баязету в день боя, но уже к концу его и, остановившись в расстоянии часа или двух часов от города, не принял участия в деле. И это было причиной благоприятного для неприятеля исходя боя.
Ночь русские стояли биваком у Зангезара, а на следующий день отступили в Карабулак, мимо дивизии Измаила-паши, даже не попытавшегося освободить из рук русских своих пленных и вернуть взятые русскими орудия. В этом случае, Измаил-паша, по-видимому, должен разделить ответственность с Фаик-пашой. Окончательное выяснение истинного положения дел произойдет, если императорским ираде Измаил-паша будет отдан под суд.
Признавая, однако, подсудимого ответственным по четвертому пункту обвинения, Военный суд единогласно решил приговорить подсудимого к наказанию, согласно Военно-уголовному кодексу.
В виду постановлении 2-го Параграфа 97 Главы Военно-уголовного кодекса, который гласит:
«Начальники офицеры, получившие в военное время от старшего приказание идти на неприятеля и отказавшиеся исполнить это приказание, исключаются из военной службы и подвергаются шестимесячному заключению в тюрьме. Хотя Фаик-паша и не отказался письменно или словесно исполнять данное ему письменное приказание немедленно прибыть со всеми силами для обороны Баязета, однако, приказание это не исполнил. Такой поступок является не только отказом идти в военное время против неприятеля, но и упорством в неисполнении приказания».
Согласно упомянутому Военно-уголовному кодексу подсудимый Фаик-паша приговаривается к исключению из военной службы и к шестимесячному тюремному заключению. Вместе с тем, согласно 24 Главы указанного Кодекса, Военный суд приговаривает виновного к лишению чинов и знаков отличия.
Копии с настоящего приговора имеют быть разосланы во все части войск Императорской армии.
20-го Муххарема 1295 года или 12 января 1879 года.
Подписали:
Президент Военного суда в Малой Азии Халим-Ессад-Махмуд-Мессуд;
Члены: Гассан-Гаиф, Гассан-Ахмед-Раиф, Суфет-Мехмед-Селим.
(«Военный Сборник», 1879, № 11 и № 12).