ГЛАВА XV ПОСЛЕДНИЙ БРОСОК

Поэтому Цизретдорфские нефтяные промыслы в Остмарке и венгерские нефтяные промыслы в районе озера Платтензее (Балатон) имели для вооруженных сил Третьего рейха жизненно важное значение. Даже «быстрый Гейнц» Гудериан один из самых строгих критиков стратегических замыслов фюрера, признавал, что сохранение этих нефтяных месторождений под германским контролем было абсолютно необходимым.

Между тем, войска 2-го Украинского фронта под командованием советского маршала Родиона Яковлевича Малиновского вытеснили германцев почти изо всех восточных провинций Венгерского королевства (Венгрия именовалась королевством, хотя и не имела короля[533]). Однако войска германской 6-й армии продолжали удерживать Будапешт, блокированный советскими войсками. VI танковый корпус СС под командованием обергруппенфюрера СС Герберта Гилле (бывшего командира 5-й танковой дивизии СС Викинг) был двинут на помощь будапештскому гарнизону, но попытка прорыва блокады оказалась неудачной.

В конце концов, для выполнения задачи деблокады Будапешта было решено снять с Арденнского фронта и перебросить в Венгрию 6-ю танковую армию СС «Зеппа» Дитриха, что лишало продолжение операции в Арденнах всякого смысла. В числе многочисленных аргументов, приводившихся сторонниками продолжения Арденнского наступления против этой переброски отборных частей Ваффен СС в Венгрию, приводился и тот, что разведка западных «союзников» непременно заметит отстутствие 6-й танковой армии СС в Арденнах, и англо-американцы усилят нажим. Но Гитлер был непреклонен в своем стремлении удержать под германским контролем венгерские нефть и зерно.

Для переброски 6-й танковой армии СС из Арденнского района на венгерский театр военных действий потребовалось 290 железнодорожных составов, отправленных в словацкий железнодорожный узел Коморн, рсположенный к востоку от столицы Словакии Братиславы. Движение происходило слишком медленно, вследствие хорошо известных Дитриху препятствий: сильные снегопады, нехватка топлива, воздушные налеты союзников.

Но Пробуждение весны (Фрюлингс Эрвахен), как была названа операция, содержала в себе, кроме всего прочего, и положительный моральный фактор. Были приложены все старания, чтобы все выглядело так, будто бодрая, хорошо обмундированная и прекрасно вооруженная армия идет к настоящей победе. И вот новые танки и штурмовые орудия, которые только можно было добыть, образовали длинную колонну. Но состояние новых машин было ниже всякой критики. Необходимого вооружения недоставало, к тому же исчезла конечная цель — в конце февраля 1945 Будапешт был все-таки взят советскими войсками.

Смена командира

Чужие звезды сияли на небе. Но какое ему

дело до звезд? Звезды — только ориентиры над

картами местности. Другими он их и не видел.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Командующий 6-й танковой армией СС «Зепп» Дитрих назначил новым командиром Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера бригадефюрера СС Отто Кумма, успевшего увенчать себя победными лаврами на посту командира 5-й танковой дивизии СС Викинг и 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС Принц Ойген (Евгений) — первого соединения «зеленых СС», сформированного не из «имперских», а из «этнических» немцев («фольксдойчей» из Румынии, Хорватии и Боснии). Предшественник Отто Кумма на посту командира дивизии Лейбштандарт, бригадефюрер СС Вильгельм Монке, был вызван в Берлин для организации обороны столицы Германской державы от надвигавшегося с востока советского «парового катка». Цель операции Пробуждение весны заключалась в том, чтобы опрокинуть войска советского 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина и создать непреодолимую преграду на пути Красной армии к венгерским нефтяным месторождениям.

Между тем, вездесущая советская разведка доложила Ставке Верховного Главнокомандования о сосредоточении в Венгрии 31 неприятельских дивизии (в том числе 11 танковых). В общей сложности германское командование стянуло для запланированного контрнаступления более 43 000 солдат и офицеров (что, по советским масштабам, было совсем немного, если не сказать — до обидного мало)!

В описываемое время численность средней германской дивизии составляла не более половины штатного состава. Положение спасало лишь служившие в рядах вермахта и Ваффен СС огромное количество «добровольных помощников»(хильфсвиллиге, хиви) из числа советских перебежчиков и военнопленных, из которых состояли почти все тыловые и снабженческие части, а также фронтовые «восточные части» (Осттруппен) аналогичного состава.

В начале марта 1945 года «Зепп» Дитрих сосредоточил свою 6-ю танковую армию СС между венгерскими озерами Балатон (Платтензее) и Веленч (Веленце). Сконцентрированная «рыжим швабом» в указанном районе ударная группировка первоначально была замаскирована названием Высшее саперное соединение группы армий Юг. Во главе I и II танковых корпусов по-прежнему стояли те же самые командиры, что и в период Арденнского наступления. 1-я танковая дивизия СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера и 12-я танковая дивизия СС Гитлерюгенд по-прежнему оставались в составе I танкового корпуса. Войска 6-й танковой армии СС были дополнительно усилены 2 кавалерийскими дивизиями СС и IV танковым корпусом СС, состоявшим из 3-й танковой дивизии СС Мертвая голова (Тотенопф) и 5-й танковой дивизии СС Викинг, а также пехотной дивизии венгерской армии (гонведа).

Германское генеральное наступление, назначенное на 6 марта 1945 года, должно была осуществляться силами армейской группы Балка (в составе 6-й германской и 2-й венгерской армий) под командованием генерал-лейтенанта Германа Балка на левом фланге и силами 6-й танковой армии СС под командованием оберстгруппенфюрера СС Йозефа Дитриха — на правом. После этого из-за Дравы, протекавшей южнее, должны были нанести удар в направлении южного берега озера Балатон (Платтензее) германские группа армий Е и 2-я танковая армия. Наступление предполагалось предварить получасовой артиллерийской подготовкой, однако воздушной поддержки предусмотрено не было, ввиду крайней нехватки самолетов (уцелевшие к тому времени части некогда столь грозной Люфтваффе были целиком задействованы для обороны воздушного пространства Германской державы, отражая непрерывные налеты воздушных армад англосаксов на немецкие города).

Впоследствии «Зепп» Дитрих вспоминал, что создавший вдоль западного берега Дуная прочную оборону сильный неприятель и пересеченная местность, непроходимая для танков, не позволили германцам продвинуться вперед достаточно далеко, чтобы достигнуть поставленной цели. Когда германцы и венгры попытались закрепить достинутый первоначально успех ударом танковых частей, те, вместо предполагаемой замерзшей намертво почвы, попали в жидкую грязь, в которой увязли по самые башни…

Но весенняя распутица и бездорожье были далеко не единственным препятствием на пути к поставленной цели. Полковник (оберст) Вернке, офицер Генерального штаба германского вермахта, прикомандированный к 6-й танковой армии СС «Зеппа» Дитриха и отвечавший за вопросы тактической поддержки, впоследствии вспоминал, что в армии «рыжего шваба» почти не оставалось резервов и практически отсутствовал боезапас. Точнее говоря, у войск «Зеппа» Дитриха имелись снаряды, но эти снаряды не подходили под калибр германской артиллерии. А других взять немцам было негде, поскольку все заводы, производившие снаряды, и все склады боеприпасов находились далеко на севере, в Германии. Все каналы тактической поддержки, связывавшие германские войска, действовавшие на территории Венгрии, с Западной Европой, оказались оборванными в результате наступления западных «союзников». К тому же германские части были слишком слабо моторизованы. Красные, заметив отстутствие у немцев резервов, не замедлили нанести им сокрушительный удар. Неудовлетворительное состояние почвы делало дальнейшее германское наступление невозможным, и «Зепп» Дитрих дважды испрашивал у Главной квартиры фюрера разрешения свернуть операцию Пробуждение весны, но, как и следовало ожидать, оба раза получал категорический отказ.

После жестоких боев за города Азора и Симонтория германцам оберстгруппенфюрера Дитриха ценой величайших усилий удалось захватить плацдарм перед каналом Сайо на восточном берегу озера Балатон.

Но этот успех, в итоге, оказался безрезультатным, поскольку советское командование бросило в бой свежие силы и возобновились ожесточенные бои. В итоге «зеленые эсэсовцы» сумели продвинуться вперед всего лишь на 150 километров в районе между озером Балатон и Дунаем.

Балатонская операция глазами очевидца

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд.

А на груди его светилась

Медаль за город Будапешт.

А. Н. Исаковский. Враги сожгли родную

хату.

Чтобы ознакомиться с воспоминаниями одного из тех советских солдат, что противостояли Лейбштандарту СС Адольфа Гитлера и другим, входившим в 6-ю танковую армию СС дивизиям СС, германского вермахта и венгерского гонведа[534], сражавшимся под командованием «Зеппа» Дитриха в ходе Балатонской операции, мы вновь обратились к уже знакомому нам ветерану Великой Отечественной войны советского народа Ивану Игнатьевичу Шелепову:

— Иван Игнатьевич, не могли бы Вы рассказать о Балатонском сражении, вкотором Вы участвовали, несколько подробнее — дать, так сказать, «взгляд снизу».

— Хорошо, дам Вам взгляд с моей собственной «кочки зрения», если хотите. Вообще, историю лучше начать с того, что незадолго до тех венгерских событий по армии пошел слух, что отбирают солдат, у кото не менее 3 ранений. Говорили, что ожидают войны с Америкой (!!! — В.А.) и нужны опытные кадры, а количество ранений — это как гарантия, как знак качества. И действительно, к нам в батальон приехал майор, всех построили и он по списку отобрал нескольких человек, и меня тоже. Посадили всех в машину и повезли. В учебку — младших лейтенантов готовить. Но поучиться мне там довелось, дай Бог память, с месяц, не более того. Нас вдруг всех построили, раздали оружие, посадили в машины и куда-то повезли. Привезли на поле и приказали рыть окопы. Кроме винтовок и ручных гранат — никакого вооружения. На всю роту — два ручных пулемета. Где мы, кто соседи, кто сзади, где артиллерия — ничего не известно. То, что это рядом с «передком» — понятно было сразу по сильному гулу и близким разрывам. Ротный носился и орал, чтоб окапывались, бешено. А все едино не успели мы! Мы еще ничего толком отрыть не успели, как сначала над нами прошли на бреющем «Мессеры», а вслед за ними — «Штуки». Но они почему-то прошли мимо в сторону какого-то городишка, справа от нас. Там их встретили наши и завели сильный бой. Звуки разрывов приблизились и сквозь них я, вроде, стал различать рокот моторов — танки! Наша позиция проходила по обратному склону большого холма. Я постоянно глядел на этот гребень. Тут я увидел, что наша разведка перевалила за гребень и бежит к нам. Подбежали к ротному, что-то ему объясняли, тот выслушал, и тут пошла команда: «Приготовиться к отражению танковой атаки!», хотя мы это и так уже все понимали — «зеленых» среди нас не было. Все мы попрятались в открытые полутраншеи-полуокопы-полуровики, постарались замаскироваться ветками, дерном, чем попало.

Конечно, мы понимали, что это почти верная смерть. У нас ни пулеметов, ни пушек, против танков мы были практически бессильны. Были гранаты, но подбить танк гранатой очень сложно.

— А в чем сложность?

— А в том, что он железный, а ты нет. Он по тебе палит из пушки и из пулеметов. А ты должен ползти на него. А он может просто раздавить тебя. Подбить танк вообще очень сложно, а подбить его гранатой — особенно. Если экипаж «зеленый», у тебя еще есть шанс, а если в нем сидят матерые волки — практически невозможно. К сожалению, ты об этом узнаешь только тогда, когда он вдруг резко разворачивается и давит тебя. Или из пулемета. Да и что значит подбить? У нас были противотанковые гранаты, но тяжелые танки они не брали. Да и не каждая граната подожжет его! Тут нужна выучка, хладнокровие и точный расчет. У тебя мало шансов подобраться к танку, но еще меньше убраться живым восвояси, если даже ты смог его подорвать. Чаще всего подбивали ему гусеницу. Тогда можно попробовать сунуть ему фугас. Но экипаж может не покинуть танк, а продолжать вести огонь. Как из неподвижной огневой точки… Танк нужно обязательно сжечь. А в тот раз у нас даже бутылок не было.[536] Только гранаты. Да и то, по большей части «феньки»[537]. В этот момент на гребне показались какие-то люди, бежавшие со всех ног на наши позиции. Это значило, что фронт окончательно прорван и на нас шла лавина танков и мотопехоты…

— А почему именно мотопехоты?

— Немцы часто так делали — сопровождали танки мотопехотой. Оттого и удары у них получались очень сильные.

— А потом что?

— А потом показались немецкие танки. Штук десять сразу — шли на весьма приличной скорости и стреляли из пулеметов по нашей пехоте. У меня тогда нще в голове пронеслось: «Вот ОНО!» — дурацкая мысль. Это действительно очень страшно — танковая атака! Они даже стреляли из пушек, не останавливаясь. Это очень сильно действует на новичков, хотя результаты от такой стрельбы были почти нулевые. Но на психику действует безотказно! Я тоже поддался, хотя у меня уже был опыт подобных атак. Я знал, что тут главное не побежать, но ноги сами просились. Мы должны были пропустить танки сквозь себя и задержать мотопехоту. Но танки развернулись и почшли вдоль наших позиций, просто давя нас. Я увидел, что один из них подорвался на мине…

— А мины откуда?

— Саперный взвод только и успел дорогу заминировать. На тех минах два танка подорвались, один сгорел, а второй, с развороченными катками, еще долго стрелял, пока его не окружили и не сожгли. Я вот скажу, что это звучит по-геройски. Но ничего геройского в том бою не было. Я просто увидел немецкую «Пантеру» с красными гусеницами. Это от крови. Но я это потом только понял. А тогда я вообще не помню, о чем думал. И вообще, тот бой я помню смутно. Мне засчитали один танк, но я не уверен, что это действительно «мой» танк. Скорее всего, командованию были нужны живые герои, а не мертвые. Поэтому в госпитале[538]  меня наградили орденом Славы.

Я потом был однажды в тех местах[539] . В 85-м году нас возили туда на праздник Победы. Посетил кладбище. А там кругом могилы и на всех выгравирована одна дата — 19 февраля 1945 года. Вот такие дела…

Божий гнев

Молодежь военных лет пала на поле

брани. Юдеян поглотил ее в годы войны, с ней

все в порядке, он не разочаровался в ней, она

уже не может обмануть и предать его, она

лежит в земле.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Советское командование намеревалось стремительным ударом отрезать обе германские армии. 6-я танковая армия СС «Зеппа» Дитриха была вынуждена начать отход на юг вдоль берега озера Балатон. Узнав о начавшемся отступлении своих отборных войск, фюрер Третьего рейха разгневался и заявил на военном совете 23 марта 1945 года: «Прошу Вас только об одном: всех солдат, каких только можно раздобыть, необходимо бросить на помощь 6-й танковой армии, и в первую очередь — на помощь Лейбштандарту! Причем немедленно! Информируйте об этом «Зеппа» Дитриха. Сделайте это немедленно! Если мы проиграем войну, то это произойдет только по его вине!»

В глазах Адольфа Гитлера, в глазах которого Лейбштандарт СС, носивший его имя, всегда был совершенно особым подразделением, способным решать любые задачи и «подбирать ключи к любым замкам» (о чем свидетельствовала и его эмблема — отмычка-«дитрих») «старина Зепп» оказался повинным сразу в 2 смертных грехах — он не подчинился приказу и отступил. Между тем, сам Йозеф Дитрих ничуть не меньше фюрера переживал по поводу поражения и отступления вверенных его попечению отборных войск, и не только потому, что это поражение и отступление означало исчезновение прежнего духа СС (пусть даже вследствие длительного отстутствия подкреплений). Ни сам «рыжий шваб», ни кто-либо из его коллег — генералов Ваффен СС — не был в состоянии остановить повсеместное падение морального духа. На их глазах произошло нечто доселе невиданное и неслыханное — «чудо-богатыри», ратоборцы «зеленых СС», эти «выкованные из чистой стали», бестрепетные и не знавшие слова «назад», привыкшие «давать и принимать смерть» в тяжелейших боях, сильные духом «новые спартанцы», для которых «не существовало ничего невозможного» (по известному выражению «черного иезуита» Генриха Гиммлера) начали отступать, не дожидаясь приказа, и ничто не могло их остановить. Вероятно, нечто подобное испытывал Наполеон, когда в кульминационнй момент сражения при Ватерлоо вдруг дрогнули и отступать поседевшие в битвах «ворчуны» его всегда казавшейся непобедимой Старой гвардии…

Однако потрясенному поражением «рыжему швабу» довелось до конца испить горкую чашу унижения, когда в штаб-квартире 6-й танковой армии СС было получено гневное послание фюрера. В послании Гитлер ставил «Зеппа» Дитриха в известность, что подчиненные «рыжему швабу» войска не сражаются так, как того требует сложившаяся обстановка, и требовал от всех чинов танковых дивизий СС Лейбштандарт Адольфа СС Гитлера, Дас Рейх, Мертвая голова и Гогенштауфен, запятнавших себя позором отступления, немедленно сняли с левых рукавов почетные манжетные ленты с названиями своих соединений!

Версии, описывающие события, последовавшие непосредственно за получением в штабе 6-й танковой армии СС «Зеппа» Дитриха этого приказа разгневанного фюрера, во многом расходятся.

По одной из них (самой лапидарной), «рыжий шваб» просто проигнорировал полученный от Гитлера приказ (и сам не снял с рукава заработанную потом и кровью манжетную ленту, и другим не позволил).

По другой версии, приказ Гитлера был совершенно бессмысленным, поскольку чины всех перечисленных в нем, впавших в опалу, танковых дивизий СС еще до получения приказа (и, мало того, еще до начала отступления!), по собственной инициативе, сняли с левых рукавов мундиров манжетные ленты с названиями частей сразу же по прибытии в Венгрию, в целях маскировки 6-й танковой армии СС.

По третьей версии, манжетные ленты были сняты личным составом вышеуказанных дивизий СС также по собственной инициативе, но по совсем иной причине (чины частей «зеленых СС», столь «одиозных» в глазах неприятеля, средства пропаганды которого неустанно обвиняли их в совершении всяческих зверств на фронте и в тылу в особенности — дивизий Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера, Мертвая голова и Дас Рейх —, опасались, что, попав в советский плен с подобными лентами на рукаве, они будут незамедлительно пущены в расход).

Несомненным представляется, однако, следующий факт. Сам «Зепп» Дитрих снял с рукава серо-зеленого мундира свою особую, вышитую, в память о его заслугах, не серебром, как у всех прочих чинов Ваффен СС, а золотом манжетную ленту, врученную ему лично Гитлером. На этот счет также существует несколько версий.

Обида «Зеппа» Дитриха

В черном мундире, на храпящем коне подъехал

к его ложу Юдеян, хор яростно пел о Дикой

лихой охоте Лютцова, и Юдеян рванул к себе

Пфаффрата, посадил рядом с собой на храпящего

коня, и вместе с Дикой охотой Лютцова[540] , в такт

песне, понеслись они к небу, где Юдеян развернул

огромное знамя с лучезарной свастикой, и сбросил

Пфаффрата, столкнул его вниз — и Пфаффрат падал,

падал, падал — против этого кошмара могущественный

обер-бургомистр Фридрих-Вильгельм Пфаффрат был

бессилен.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Ознакомившись с приказом фюрера, «рыжий шваб» собрал всех подчиненных ему командиров танковых дивизий СС Лейбштандарт, Дас Рейх, Мертвая голова и Гогенштауфен, швырнул приказ на стол и сказал своим старым боевым товарищам: «Вот вам, камрады, награда за все, что вы сделали за последние пять лет».

Некоторые авторы утверждают, что, не получив быстрого ответа на отправленную Гитлеру оправдательную каблограмму, «Зепп» Дитрих (якобы) отправил ему бандеролью не только свою вышитую золотом манжетную ленту, но и все свои награды… Большинство наград «Зеппа» Дитриха, включая его Крест Туле с мечами, Орден крови, Рыцарский крест с Дубовыми листьями и бриллиантами после войны хранились у его старшего сына Вольфа-Дитера.

Некоторые источники утверждают, что отданный фюрером Третьего рейха чинам танковых дивизий СС снять с мундиров манжетные ленты был чисто символическим и носил временный характер, будучи направленным на то, чтобы пристыдить «провинившихся» эсэсовцев и вызвать у них новый подъем боевого духа. Каковы бы ни были мотивы приказа, он шокировал даже рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, направленного Гитлером на Венгерский фронт для проверки его выполнения. «Черный иезуит» отрапортовал: