ГЛАВА XIII НОРМАНДИЯ
ГЛАВА XIII
НОРМАНДИЯ
Мы знали, что Европа — это
Средневековья вечный час.
Где Белый Бог и Асы Эдды
Слиты в едином слове «СпАс»!
Николай Носов.
ДЕНЬ Д
Соединив Завет и Эдду
В арийском Молоте-Кресте,
Мы одержали все ж победу,
Не на земле — на Высоте.
Николай Носов.
После посещения «Зеппом» Дитрихом своей старой дивизии в конце 1943 года ЛАГ получил значительное пополнение. Бойцы дивизии были измотаны и нуждались в продолжительном отдыхе. В начале 1944 года Дитрих принял командование I танковым корпусом СС и начал готовиться к давно ожидаемому вторжению западных «союзников» на европейский континент через Ламанш («дню Д»), «рыжий шваб» приказал своим войскам готовиться к возможному десантированию неприятеля как с воздуха, так и с моря на всем протяжении побережья от Антверпена до Шербура. Штаб-квартира «рыжего шваба» переехала из Брюсселя в Париж.
Хотя ЛАГ, извлеченный на время из мясорубки Восточного фронта, и находился в полной боеготовности в старинном фламандском городе Брюгге, он не был брошен в бой сразу же в «день Д», наступивший 6 июня 1944 года. Некоторое время после начала вторжения англосаксов, дивизия ЛАГ выжидала из-за нерешительности германского верховного командования. Испытанные полководцы — генерал-фельдмаршалы Эрвин Роммель и Герд фон Рундштедт — разошлись во мнениях по вопросу о том, как лучше противостоять неприятелю. Роммель считал, что неприятеля необходимо контратаковать прямо на побережье и сбросить обратно в море. А Герд фон Рундштедт, главнокомандующий германским Западным фронтом, считал необходимым дождаться окончания высадки всех сил западных «союзников». Фон Рундштедт обосновывал свое мнение тем, что не знал, где именно «союзники» намереваются десантировать свои основные силы для нанесения главного удара — в Нормандии или на побережье пролива Па де Кале (в районе, где расстояние между французским и английским берегом было минимальным), а где — высадить лишь часть своих сил, для отвлечения внимания немецких защитников «Европейской крепости» от района высадки основного десанта.
Как снег на голову
Мы здесь — гонимые за Бога,
Оболганы вперед на век.
А там — в эйнхериев чертоге —
Предстали чистыми, как снег.
Николай Носов.
Выбор Нормандии, как места высадки основных сил западных «союзников», оказался неожиданностью для многих — в том числе и для Зеппа Дитриха, который в это время находился в Брюсселе с визитом у Теодора Виша в расположении дивизии ЛАГ. План вторжения, разработанный британским фельдмаршалом Бернардом Лоу Монтгомери (по прозвищу «Монти»), предусматривал быстрый захват средневекового университетского городка Кан, расположенного в 16 километрах от места высадки англо-канадских войск на нормандском побережье. Захват Кана должен был позволить войскам «Монти» быстро развить наступление в южном и восточном направлениях. Овладение Каном представлялось необходимым и для захвата командные высот, господствовавших над прилегающей территорией, разбитой на небольшие участки возделанной земли, огражденные плотной живой изгородью из кустарников. Повсюду были разбросаны отдельные фермы и небольшие населенные пункты, застроенные каменными домамии перемежавшиеся густыми лесами, садами и узкими оросительными каналами с высокими берегами, что давало укрывшимся в них войскам преимущество при обороне. Для дальнейшего продвижения «союзникам» было необходимо форсировать реку Одон и достигнуть возвышенности, лежащей южнее и господствующей над главными дорогами. Подобно своему противнику фельдмаршалу Монтгомери, Герд фон Рундштедт также свято верил в преимущество быстроты: «Учитывая, что враг может очень быстро укусить, надо уничтожить его как можно скорее».
«Зепп» Дитрих приказал атаковать высадившихся в Нормандии западных «союзников» из Кана, так как именно этот город являлся осью наступления англосаксов. В иные времена у «белокурых бестий»ЛАГ от такого приказа бы участился пульс. Конечно, «стреляные воробьи» вроде Михаэль Виттмана или Курта «Панцермейера», еще сохранили свои прежние отвагу и задор, но для остальной массы этого элитного подразделения настали совсем другие дни.
Поначалу Лейбштандарт добился заметного успеха. Британская 6-я воздушнодесантная дивизия дрогнула под натиском танковых частей ЛАГ. Потери англичан и канадцев возрастали при форсировании каналов, когда им приходилось испытывать на себе всю силу огня германских танков, минометов и многоствольных реактивных «небельверферов». Но в других местах ситуация складывалась иначе. В нескольких милях западнее реки Ори, протекающей через Кан, американские войска глубоко врезались в линию германской обороны в долине реки Ур, к югу от которой англичане пытались обойти Кан.
Бой под Вилье-Бокажем
Средневековье. Вечный Дюрер.
Поэза гальдров и молитв.
А Всеотец[516] — он как рейхсфюрер —
Готовит нас для высших битв.
Николай Носов.
«Зепп» Дитрих нанес контрудар по «союзникам» ровно в 10:00 8 июня. Германская атака началась по плану, но дефицит горючего привел к тому, что была задействована только группа Учебной (130-й) танковой дивизии[517] под командованием генерал-лейтенанта Фрица Байерлейна. О вступлении в бой 21-й танковой дивизии не могло быть и речи — она перешла к обороне. 12-я дивизия СС Гитлерюгенд держалась хорошо, но под артиллерийским огнем неприятеля и вследствие превосходства противника в воздухе не смогла добиться особых результатов. Поддержка со стороны «Люфтваффе» практически отстутствовала, а горючее было израсходовано бронетранспортерами-«манншафтсвагенами», с превеликим трудом пробиравшимися по узким дорогам, перерезанным каналами и живыми изгородям, разделявшими крестьянские наделы (именуемые в Нормандии на местном наречии «бокажами»). ЛАГ, как мы уже знаем, был изрядно потрепан в предыдущих боях и к данному моменту фактически сформирован вновь.
Все мысли «Зеппа» Дитриха были прикованы, прежде всего, к прорыву боевой группы германской Учебной (130-й) танковой дивизии генерал-лейтенанта Фрица Байерлейна на левом фланге, где британцы готовились нанести удар. На пути танковых войск западных «союзников» к югу от Байё располагалсь деревня Виллье-Бокаж, где британские танкисты остановились на ночлег. Тихое раннее утро 13 июня было потревожено лязгом и ревом моторов пяти тяжелых танков Т-VI«Тигр». Из леса, раскинувшегося к северо-востоку от деревни, на дорогу в Кан выехал одинокий «Тигр». Настало очередной «охотничий сезон» для ветерана ЛАГ Михаэля Виттмана, который к описываемому времени успел дослужиться до командира 501-го батальона тяжелых танков (этот тяжелый танковый батальон получил свой нетипичный для «зеленых СС» номер в период, когда он был временно переведен из Ваффен СС в вермахт, но сохранил ее и после своего возвращения в Ваффен СС).
Надо сказать, что страх перед танками «Тигр» (особенно находившимися на вооружении дивизий Ваффен СС) был широко распространен среди военнослужащих армий западных «союзников». «Тигры» Ваффен СС надежно служили воинам Третьего рейха в Северной Африке и на Восточном фронте, а летом 1944 года внесли немалый вклад в укрепление германской обороны на Западном фронте. Несмотря на убежденность западных «союзников» в том, что в соединениях Ваффен СС, дислоцированных в Нормандии, танки «Тигр» насчитывались сотнями, в действительности на Западном фронте в составе 101-го и 102-го батальонов тяжелых танков СС имелось всего-навсего 90 танков «Тигр-I». Однако ущерб, причиненный англосаксом это неполной сотней «Тигров», полностью подтвердил репутацию «лютого зверя из тевтонских лесов», как чрезвычайно эффективного оборонительного оружия (поскольку на Западе, в условиях позиционной обороны ненадежность механической части «Тигра», служившей предметом нареканий и поломок в ходе наступательных операций на Востоке, была не столь важна).
Примером этой эффективности может послужить известный случай, когда один-единственный «Тигр» в течение нескольких часов беспрепятственно вел обстрел неприятельских позиций, поскольку ни один танк англосаксов не осмелился атаковать одинокого германского «лютого зверя». Мастерство и решительность эсэсовских танковых экипажей привели к распространению среди войск западных «союзников» настоящей «тигробоязни», проявлявшейся в категорическом отказе «томми» и «ами» вступать с «Тиграми» в бой даже под страхом расстрела. Пытаясь остановить распространение этой «тигробоязни», фельдмаршал Монтгомери вообще запретил упоминать в британских боевых сводках успешные действия эсэсовских «Тигров» (утверждая, что подобные сообщения подрывают дух британских военнослужащих). В британских войсках господствовало мнение, что для уничтожения одного германского «Тигра» требовалось пять танков «Шерман» (но при этом лишь один из этих пяти «Шерманов» имел шанс вернуться из боя)! Однако перейдем от лирики к прозе.
С дороги, ведшей к городку Вилье-Бокаж (на холме, обозначенном на картах союзников как высота 213), экипаж Михаэля Виттмана заметил большое скопление британской военной техники, в том числе средних танков «Шерман-Файерфлай (Светлячок)» американского производства, английских танков «Стюарт» и «Кромвель» (мирно стоявших бок о бок в трогательном единении, несмотря на то, что в реальности Кромвель велел отрубить Стюарту голову!), английских же танков «Черчилль», артиллерийских тягачей «Брен» и полугусеничных автомашин. К изумлению Михаэля Виттмана, масса «проклятых томми» чинно выстроилась возле кипящих чайников, безмятежно готовясь к традиционному британскому чаепитию, судя по всему, даже не заметив появления германской бронированной машины.
Наводчик командирского танка Виттмана, обершарфюрер СС Петер Воль, проворчал: «Эти томми ведут себя так, словно уже выиграли войну»!
«Ничего», ответил ему Виттман — «сейчас мы покажем им, что они ошибаются!»
«Тигр» Виттмана развернулся в сторону городка и мгновенно, прямой наводкой, как на стрельбище в родном фатерланде[518], расттрелял один за другим четыре танка «Кромвель». За сим кунштюком ветерана ЛАГ последовала общая атака всех пяти «Тигров» Виттмана на высоту 213. Эсэсовские танки двинулись в западном направлении, обошли группу британских танков и вошли в восточную часть городка Вилье-Бокаж как раз в тот момент, когда через него проходили британские машины штабной роты 22-й бронетанковой бригады. Захватив англосаксов врасплох, танк Михаэля Виттмана быстро подбил три британских танка «Черчилль». Еще 1 «Черчилль» отважился было вступить в бой с германцами, свалившимися британцам как снег на голову, но затем его командир передумал, быстро ретировался и укрылся в ближайшем саду. Танк Виттмана развернулся и, подойдя к британской колонне с востока, атаковал передовые машины «томми» с тыла. Заметив на обратном пути «Черчилль», укрывшийся в саду, Виттман одним выстрелом вывел его из строя. Трем из четырех членов британского экипажа удалось выбраться из подбитого танка. Они попытались спастись бегством, но пулеметчик экипажа Виттмана скосил их меткой очередью. Вынырнув из леса, Виттман захватил врасплох «хвост» британской танковой колонны и сходу открыл по ней огонь. В течение двух минут его «Тигр» оставил на дороге 13 горящих неприятельских машин. «Тигры» батальона Виттмана почти в упор стреляли из своих 88-миллиметровых орудий по танкам и из пулеметов — по пехоте. Менее чем через пять минут были выведены из строя еще 23 британских танка, а тягачи и грузовики запылали дымными факелами. Около 100 солдат и офицеров британской 22-й бронетанковой бригады и 4-го добровольческого полка территориальных войск («йоменри») Лондонского графства были убиты, ранены или взяты в плен. Так Михаэль Виттман через много лет отомстил британским «йоменри», один из которых в далеком 1914 году во Фландрии ранил кавалерийской пикой в лицо будущего командира Лейбштандарта «Зеппа» Дитриха, едва не лишив его глаза (правда, тогда британские «йомены» были еще не танкистами, а конниками)!
Затем боевая группа Виттмана остановилась, чтобы пополнить боекомплект, и, усиленный еще восемью подошедшими «Тиграми», двинулась в обратном направлении, в Вилье-Бокаж. Тем временем части 22-й британской бронетанковой бригады заняли оборону в городке, готовясь отразить атаку Виттмана. Танк «Шерман-Светлячок», вооруженный 17-фунтовой пушкой (единственный британский танк, имевший шанс помериться силами с «Тигром» без особого ущерба для здоровья), затаился в переулке, готовясь ударить по командирскому танку Михаэля Виттмана из засады. Три танка «Черчилль», при поддержке 6-фунтовой противотанковой пушки, заняли аналогичную позицию. Когда танк Виттмана, находившийся в середине танковой колонны, состоявшей из трех «Тигров», проезжал мимо переулка, расчет британской противотанковой пушки почти в упор открыл огонь по его танку и подбил его. Экипаж Михаэля Виттмана, покинув подбитый танк, стал пробиваться на юг, в направлении германских позиций. Тем временем укрывшийся в засаде британский «Шерман-Светлячок» подбил головной «Тигр» боевой группы Виттмана. Однако возмездие не заставило себя долго ждать. Третий «Тигр» из группы Виттмана, въехав в угловой дом, обрушил каменную кладку на 6-фунтовую противотанковую пушку англосаксов, и ее экипаж оказался засыпан обломками рухнувшего здания. А «Тигр» под шумок покинул место происшествия. Так закончился танковый бой при Вилье-Бокаж. Несмотря на потерю Михаэлем Виттманом четырех танков «Тигр» (из 13, участвовавших в бою), он с блеском провел один из самых успешных для германцев танковых боев в Северо-Восточной Европе, уничтожив в общей сложности 257 солдат и 47 машин неприятеля!
За блестящую победу в танковом бою под Вилье-Бокажем Михаэль Виттман был повышен в чине до гауптштурмфюрера СС и награжден Мечами к Дубовым листьям Рыцарского креста Железного креста. Действия скромного крестьянского сына из Верхнего Пфальца оказались спасительными для всего I танкового корпуса СС, который находился под угрозой быть откинутым назад, как крышка от вскрытой банки с сардинками. В результате победы под Вилье-Бокажем был, наконец, закрыт, чрезвычайно беспокоивший «Зеппа» Дитриха и Фрица Байерлейна разрыв на левом фланге боевой группы Учебной танковой дивизии. Но столь порадовавшая Дитриха победа Виттмана над англичанами была омрачена гибелью в бою другого героя ЛАГ — бригадефюрера СС и генерал-майора Ваффен СС Фрица (де) Витта, награжденного за боевые отличия Германским крестом в золоте, Штурмовым пехотным знаком[519] [519] «За атаку» и Рыцарского креста с Дубовыми листьями — старого бойца, последним предназначением которого было вести в бой «дерзких юнцов» из 12-й дивизии СС Гитлерюгенд. Будучи убежденным национал-социалистом с первых дней рождения НСДАП, бригадефюрер Витт был не просто «солдатом партии», но и настоящим фронтовиком, вызывавшим восхищение как среди военнослужащих Ваффен СС, так и среди военнослужащих германского вермахта.
К югу от старинного нормандского города Байё (знаменитого своим гобеленом с подробным, в стиле позднейших комиксов, изображением всех перипетий завоевания Англии герцогом Нормандии Вильгельмом в 1066 году), в районе Тили-сюр-Сель, англосаксы усилили нажим на части I танкового корпуса СС. По «зеленым эсэсовцам» наносили непрерывные удары истребители-бомбардировщики, их обстреливали из своих 406-миллиметровых орудий британские военные корабли «Рамиллиес» и «Нельсон», бросивших якорь в устье Сены. Именно снарядами, выпущенными из орудий одного из этих кораблей, были убиты в районе юго-западнее Кана сам бригадефюрер Витт и чины его штаба. Реакция «Зеппа» Дитриха на гибель Фрица Витта поистине достойна быть упомянутой как иллюстрация нравов и духа боевого товарищества, характерных для ЛАГ: «От нас, товарищи, ушел один из лучших. Он был слишком хорошим солдатом, чтобы остаться в живых».
Смертельная схватка с британцами
И рыжие британские солдаты
Идут на бой под хриплый барабан.
Константин Симонов.
В конце июня 1944 года Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера вел тяжелые бои, тщетно пытаясь остановить британское наступление на Кан и форсирование «проклятыми томми» реки Одон. На Одонском фронте контратаковавшм врага лейбштандартовцам противостояла 51-я горная дивизия, которая за свое боевое мастерство даже удостоилась комплимента «Зеппа» (вообще-то не слишком щедрого на похвалы, да еще и расточаемые в адрес противника): «Наконец-то нашелся кто-то, с кем не стыдно сражаться». Однако германское контрнаступление оказалось малоэфективным. Британцы неотвратимо приближались к городу Фалез.
Как известно, западные «союзники» уже на следующий день после высадки добились полного превосходства (и даже господства) в воздухе. «Зеленые эсэсовцы» сразу же ощутили это на себе, когда их танки, бронетранспортеры и штурмовые орудия растянулись длинной цепью по дороге в Кан. 4 июля атаки англоскаксов усилились. Канадские войска предприняли очередную попытку захватить аэродром Карпике, расположенный вблизи от Кана. Добровольцам 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд пришлось испытать на себе мощь ударов британских 3-й и 59-й дивизий. В результате одного из крупнейших авианалетов англосаксов за всю кампанию в Нормандии ее столица — город Кан, удерживавшийся «зелеными эсэсовцами» в течение 33 дней, — был превращен в груду развалин. Этот налет, осуществленный по приказу фельдмаршала Монтгомери, должен был стать прелюдией к финальной попытке британцев взять город штурмом в лоб. Штурм был назначен на следующий день и носил кодовое название операция Чарнвуд.
Вообще-то западные «союзники» намеревались взять Кан в день высадки, но это оказалось невозможным из-за присутствия в районе Кана германской танковой дивизии. Рисковать лишний раз «томми» и «ами» не хотели. Но, пока Кан оставался в руках у германцев, невозможно было обеспечить бесперебойный подвоз снабжения и подкреплений. Все они становились легкой целью для неприятельской авиации, что приводило к неизбежным людским потерям, которые союзники не могли себе позволить, считая их неоправданными. Но имелась и другая причина, по которой англосаксам было совершенно необходимо овладеть Каном. Восточнее места высадки западных «союзников» располагались стартовые площадки германских реактивных снарядов «Фау-1»[520] (именуемых в разных источниках также крылатыми ракетами или летающими бомбами), предназначенных для обстрела Лондона. Разрушение этих стартовых площадок входило в число первоочередных задач англосаксонской армии вторжения. Американский генерал Джордж Смит Паттон в своих изданных посмертно мемуарах «Война, какой я ее знал», оставил любопытное описание своего посещения района стартовых площадок германского «чудо-оружия»:
«Вся северная оконечность Шербурского полуострова была усеяна пусковыми установками для ракет Фау-1. Довольно интересные штуковины. Обычно строилось бетонное ответвление от главной дороги, маскировавшееся землей и пылью. Ответвление заканчивалось бетонной площадкой или периметром размерами в 2 теннисных корта, на краю которого могли останавливаться грузовики. Ближе к центру периметра имелось несколько отверстий. Некоторые площадки были снабжены углублениями, предназначавшимися для хранения ракет, некоторые — нет. Процедура запуска Фау-1 выглядела следующим образом. Ночью приезжали грузовики, привозившие ракеты и разборную эстакаду, штанги которой устанавливались в упомянутые мною выше углубления так, чтобы сооружение имело угол наклона примерно 30 градусов от земли. Каждая такая эстакада смотрела в какую-то строго определенную сторону, и запускаемая с нее ракета летела к заранее заданной цели. Когда кончался боезапас, все оборудование собиралось и увозилось. Кого-то оставляли специально, чтобы замаскировать периметр. Делалось это весьма успешно, потому что из множества подобного рода площадок, которые я посетил, лишь немногие серьезно пострадали от ударов авиации».
Британский главнокомандующий фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери, подгоняемый сэром Уинстоном Черчиллем, предвидевшим, что бой за овладение Каном будет упорным и кровавым, стремился взять город как можно скорее. Однако вследствие упорной обороны превращенного в груду руин Кана «белокурыми бестиями» Йозефа Дитриха, занявшими выгодную оборонительную позицию в развалинах города, оперативный план Чарнвуд, принятый к исполнению взамен предыдущего оперативного плана (носившего кодовое название Эпсом), с треском провалилась. Она была отменена через 48 часов после своего столь многообещающего начала.
Операция Гудвуд
Собственнные страх и опасения — самые
худшие советчики. Никогда не бери себе в
советчики собственные страхи.
Генерал Дж. С. Паттон.
Разработанный англосаксонскими стратегами очередной оперативный план, Гудвуд, пришедший, в свою очередь, на смену потерпевшему фиаско оперативному плану Чернвуд, должен был сокрушить германскую оборону, состоящую из 4 поясов естественных и рукотворных препятствий и усиленную танковым резервом. Однако германская армейская разведка заранее поставила свои войска в известность о новом плане западных «союзников». Впоследствии «Зепп» Дитрих уверял, что узнал о начале наступления «проклятых томми», приложив, по старинке, ухо к земле. Таким «старинным казачьим способом» наш ушлый «рыжий шваб» заранее узнал о приближении механизированных колонн британских войск. Разработанный английским командованием оперативный план Гудвуд предполагал одновременный удар силами всех четырех канадских и английских корпусов, оперировавших в Нормандии, по германскому плацдарму на реке Орн, с целью овладения грядой Буржубюс. Гряда Буржубюс господствовала над автострадой дорогой Кан-Фалез, проходящей в 6,5 километрах от гряды в юго-западном направлении.
18 июля 1944 года, в первый день операции Гудвуд, подготовка наступления «союзников», проведенная силами 2000 бомбардирощиков агнглосаксонской авиации и огнем 700 артиллерийских орудий, превратила занимаемое германскими войсками поространство в огненный ад, переполненный взрывающимся металлом. Один из взрывов подбросил 55-тонный германский «Тигр» из 503-го батальона тяжелых танков в воздух и перевернул его, так что танк зарылся в изрытую снарядами землю вниз башней[521]. Деревня Буржубюс была захвачена британскими войсками, но вскоре «белокурые бестии» Дитриха сумели ее отбить. Тем временем части 12-й дивизии СС Гитлерюгенд остановили бронетанковые силы англичан, уничтожив за непродолжительный период времени 400 (!) танков и бронемашин противника.
Но, несмотря на этот частный успех, состояние германских войск было ужасным. Начиная с 6 июня 1-я танковая дивизия СС Лейбштандарт Адольфа Гитлера потеряла до 40 % личного состава, в то время как потери 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд были еще больше, доходя до 60 %)! «Зепп» Дитрих неустанно бомбардировал штаб-квартиру СС депешами, указывая на то, что подобные потери оправданы только при наличии людских резервов и требуют пополнения. Но надежда на пополнение становилась все более иллюзорной, ввиду отстутствия источников такового. К описываемому времени общие потери среди командного и рядового состава германских войск на Западном фронте уже достигли 100 000 человек.
20 июля 1944 года до штаба Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, героически оборонявшего Нормандию, дошло известие о неудачной попытке покушения на жизнь фюрера в Волчьем логове. Предполагалась возможность переброски дивизии Лейбштандарт в Париж для ликвидации группы заговорщиков среди командования германскими оккупационными войсками во Франции, однако вскоре выяснилось, что силы оппозиции среди германского генералитета во Франции незначительны.
Спустя всего пять дней, в 03:00 25 июля, канадская 2-я бронетанковая бригада при поддержке канадской же 3-й пехотной дивизии сошлись в районе деревни Тили с частями I танкового корпуса СС. Канадские войска рвались к городу Фалезу, расположенному юго-восточнее Кана, оказывая сильный нажим на левый сектор участка Нормандского фронта, удерживаемый частями 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера. В боях с частями ЛАГ канадцы несли ощутимые потери. Одновременно с наступлением канадских войск, американцы, высадившиеся на полуострове Котантен, осуществили попытку прорыва под кодовым названием операции Кобра. Начало операции оказалось для вояк дяди Сэма не слишком удачным, главным образом вследствие плохой погоды и больших потерь, понесенных на ее первоначальном этапе, но вскоре авиация «ами» обрушила на головы германцев 5 000 тонн взрывчатки и напалма. Генерал Фриц Байерлейн, командующий Учебной танковой дивизией (Панцер-Лер-Дивизион, она же 130-я танковая дивизия)[522], записал в своем дневнике, что к полудню ничего, кроме дыма и пыли, не было видно, и, по крайней мере, 70 % личного состава были убиты, ранены, сошли с ума от грохота взрывов авиабомб и канонады или впали в состояние оцепенения. 7-й корпус союзников атаковал германцев в районе западнее Сен Ло, а 8-й корпус — в районе Перьер-Лесс. Бронетанковые силы англосаксов удачно провели крупный окружающий маневр. 30 июля германцев постигла новая катастрофа. «Ами» овладели городом Авраншем, расположенным на западе полуострова и оборонявшимся сильным германским гарнизоном.
Узнав об этом, Адольф Гитлер заявил, что полуостров вместе с находящимся на его самой северной точке городом Шербуром, должен быть снова захвачен германскими войсками, чтобы вбить клин между 1-й и 3-й армиями американцев. 2 августа 1944 года фюрер отдал приказ о срочной переброске в Нормандию всех боеспособных танковых частей германцев, невзирая на их состояние в данный момент, для осуществления концентрированной атаки с целью сбросить англосаксов в Ламанш. В качестве главной цели германского контрудара фюрер определил город Мортан, расположенный к востоку от Авранша. Генерал-фельдмаршал фон Клюге, являвшийся в описываемое время главнокомандующим Западным фронтом, сменив в этой должности генерал-фельдмаршала фон Рундштедта (обвиненного Гитлером в пораженческих настроениях), испытал смесь удивления и ярости, узнав о том, что ему предстоит перебросить в Нормандию все свои танковые войска. По его мнению, отданный Гитлером приказ сконцентрировать все танковые части для удара на Мортан грозил обескровить весь Западный фронт.
Бои за Авранш
Возвращаясь из Авранша, я стал свидетелем самого
тяжелого несчастного случая, который мне когда-либо
приходилось видеть. Один военнослужащий из
инженерной части свалился с бульдозера и машина
переехала его, буквально разрезав тело вдоль
пополам.
Генерал Дж. С. Паттон. Война, какой я ее знал.
«Зеппа» Дитриха приказ фюрера привел в замешательство не меньше, чем фон Клюге. Дело в том, что Гитлер не только, задним числом, повысил его в звании до обергруппенфюрера СС, но и персонально наградил своего «рыжего шваба» Бриллиантами к Мечам Дубовых Листьев Рыцарского Креста Железного Креста. Ввиду данного обстоятельства, время для обсуждения ситуации в Нормандии при личной встрече с фюрером было сочтено «стариной Зеппом» неподходящим. К тому же «Зепп» Дитрих был реалистом: после неудавшейся попытки покушения на Гитлера он ясно осознал отстутствие (или, по крайней мере, недостаток) преданности фюреру в среде армейского командования. После подавления «генеральского заговора» 20 июля 1944 года обстановка в Третьем рейхе (как в тылу, так и на фронте) стала все меньше отличаться от обстановки в сталинском СССР. Отныне в высших эшелонах вермахта и Ваффен СС не допускалась никаких сомнений, а тем более, критики. Любая крамольная или пораженческая фраза немедленно становилась известной гестапо. Всякому, кто имел неосторожность позабыть об этом, грозили Народный Трибунал (Фольксгерихтсгоф)[523] под председательством бывшего коммуниста Роланда Фрейслера, и виселица. Тем не менее, новоиспеченный обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих осмелился поднять вопрос о нежелательности концентрации всех германских танковых частей в Нормандии в ходе своей короткой, продолжавшейся всего несколько минут, встрече с фюрером, но тот даже не стал его слушать.
Возможность была упущена, а приказ отдан. 3 августа 1944 года 1-я танковая дивизия СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера была переведена с британского сектора Нормандского фронта в американский. Генерал-фельдмаршал фон Клюге (замешанный в заговоре против Гитлера) считал германскую попытку захвата Авранша совершенно безнадежным предприятием и был готов заранее отказаться от нее. Сделанное генерал-фельдмаршалом соответствующее заявление стоило ему карьеры, которая и без того оказалась под угрозой. А поддержавший фельдмаршала фон Клюге обергруппенфюрер Дитрих также получил от фюрера нагоняй. Возможно, впервые за все годы существования ЛАГ Адольф Гитлер обвинил свой Лейбштандарт в нарушении присяги. Фюрер ясно дал понять «старине Зеппу», что об отказе от наступления на Авранш не может быть и речи. Было решено бросить в бой даже остатки 12-й танковой дивигии СС Гитлерюгенд, дислоцировавшиеся в районе южнее Кана. На острие нового германского наступления должен был теперь громить врагов Третьего рейха генерал Генрих Эбербах, временно перешедший, со своей 5-й танковой армией, под командование «Зеппа» Дитриха.
Все германские дивизии были измотаны и ослаблены большими потерями вследствие непрерывных артиллерийских обстрелов и воздушных налетов. Вооружение германских частей находилось в плачевном состоянии. Они страдали от нехватки боеприпасов и не могли передвигаться в дневное время, поскольку любое передвижение в дневное время привлекало к себе неприятельские истребители-бомбардировщики. Снова и снова самолеты англосаксов, как стаи хищных птиц, кружили над широко разведенными маршевыми колоннами германцев, стремительно пикируя и обрушивая на колонны ракеты и обстреливая их из бортовых пулеметов и пушек. Как только германские наблюдатели замечали приближение, на бреющем полете, вражеских авиаторов, все машины в колонне со скрежетом останавливались и экипажи бросались в придорожные кюветы, вжимаясь во влажную нормандскую землю. Михаэль Виттман, командовавший в описываемое время 1-й ротой 101-го батальона тяжелых танков СС (переименованного в очередной раз), однако, ухитрился разработать собственную тактику спасения от воздушных налетов «ами» и «томми». Стоило наблюдателям заметить приближение неприятельских «воздушных гангстеров», Виттман приказывал остановить танк, опустить ствол башенного орудия так низко, как только было возможно, открыть все люки и зажечь дымовую шашку. В большинстве подобных случаев пилоты «союзников» думали, что танк уже покинут и выведен из строя экипажем, так что нечего тратить на него снаряды или ракеты.
В конце июля 1944 года в результате наступления англосаксов под кодовым названием операция Кобра была прорвана внешняя линия германской обороны, и бронетанковые дивизии «ами» и «томми» устремились в прорыв. В своих стараниях достичь Фалеза 1-я канадская армия нанесла по ослабленному I танковому корпусу СС очередной удар, оказавшийся настолько мощным, что привел к неслыханному доселе на Западном фронте упадку боевого духа и дисциплины германских войск. Командир 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд Курт Мейер описал в своем дневнике (удивительно, как много немцев по-прежнему аккуратно вели дневники, находясь даже в самых неблагоприятных военных обстоятельствах!) следующий характерных для тех дней эпизод:
Лавируя в своем «кюбельзицвагене» среди обломков автотранспорта и бронетехники, которыми была завалена автострада Кан-Фалез, «Панцермейер» стал свидетелем отступления в частей германской 89-й пехотной дивизии, состояние которых показалось ему близким к паническому Необходимо было что-то предпринять, чтобы вернуть этих людей в строй и снова направить их в бой этих людей. Мейер вылез из машины, встал посреди дороги, закурил сигару и громким голосом спросил отступавших солдат, не собираются ли они оставить его сражаться в одиночку с неприятелем. Услышав такое обращение от командира 12-й танковой дивизии ССГитлерюгенд, отступавшие в полном беспорядке германские гренадеры остановились и. после недолгих колебаний, начали возвращаться на свои позиции.
8 августа 1944 года войска англосаксов приблизились к нормандскому городу Вир. В этот день «Тигры»1-й роты 102 батальона тяжелых танков СС добились очередного тактического успеха. Танк «Тигр-I» ветерана ЛАГ унтершарфюрера СС Вилли Фея, атаковав в одиночку целую британскую танковую колонну, вывел из строя 14 из составлявших колонну 15 «Шерманов». В тот же день 8 августа унтершарфюрер Фей двумя последними снарядами, выпущенными из орудия своего «Тигра», подбил свой 15-й (за этот день) «Шерман» (хотя к описываемому времени его собственный танк был уже обездвижен прямым попаданием неприятельского снаряда, и двум «Тиграм» подразделения Фея пришлось отбуксировать его в тыловые мастерские). В тот же день другие «Тигры»1-й роты подбили еще девять танков западных «союзников», доведя общий счет своей роты до 24 англосаксонских танков за один единственный день. Таким образом, всего за шесть недель боевых действий в Нормандии 102-й батальон тяжелых танков СС уничтожил не менее 227 танков западных «союзников».
Используя смену туманной погоды солнечной, неприятельские истребителей-бомбардировщиков, почти непрерывно бомбили германские колонны и обстреливали их из бортового оружия. Вождь Третьего рейха рассчитывал нанести удар по Авраншу силами обеих танковых дивизиий СС — Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера и Гитлерюгенд. Однако «молодежная» дивизия Курта Мейера, вследствие чудовищных потерь, оказалась не способной к броску на Авранш. В распоряжении «Панцермейера» осталось всего лишь 500 человек, усиленных несколькими танками и самоходными орудиями, которые ему удалось собрать воедино при поспешном отходе в южном направлении по шоссе Кан-Фалез. Курт Мейер потерял большую часть своих «зеленых (не только в силу их принадлежности к «зеленым СС», но и в силу их юного возраста) эсэсовцев» в жестоких боях с канадскими и польскими войсками британской армии вторжения. Тем не менее, «стреляный воробей» из Лейбштандарта сумел силами оставшихся от возглавляемой им 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд 500 человек, дравшихся, при поддержке всего 16 танков и самоходок, «как дикие кошки», на некоторое время остановить наступление британских войск на огненной черте, проходившей по берегу реке Лезон.
«Зепп» Дитрих срочно связался с генерал-фельдмаршалом фон Клюге, поставив его в известность о том, что, если канадцы возобновят наступление, гаринзон Фалеза долго не продержится. Командующий 7-й армией Пауль Гауссер присоединился к мнению генерала Генриха Эбербаха. Оба генерала начали совместно отговаривать фельдмаршала фон Клюге от возобновления наступления на Авранш. Однако фон Клюге, твердо придерживавшийся данного ему ранее приказа взять Авранш, упорно отказывался совершить столь явный акт неподчинения. Генерал Эбербах планировал нанести англосаксам удар силами 2-й и 116-й танковых дивизий и силами 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера в пустынном сельском районе близ города Алансона. Но он опоздал с началом наступления, и Алансон пал 12 августа 1944 года. В связи с этим германским командованием было решено развивать наступление в направлении города Аржантана, расположенного в 32 километрах от канадских войск, подступивших к самому Фалезу.
Адольфу Гитлеру не терпелось нанести англосаксам мощный контрудар. План этого контрудара получил название операция Люттих[524] (Люттихом по-немецки называется бельгийский город Льеж). С этой целью по распоряжению фюрера в помощь генералу Эбербаху были дополнительно выделены еще три танковые дивизии. Однако оказалось, что канадское командование планировало начать в районе Аржантана свое собственное наступление. I танковый корпус СС под командованием обергруппенфюрера СС Фрица Кремера (а не «Крамера», как часто неправильно пишут и думают!) страдал от хронической нехватки боеприпасов, что делало германские гренадерские (пехотные) дивизии совершенно беспомощными. Несмотря на все это, они упорно держали фронт по реке Лезон. Тем не менее, канадцы одолели и 16 августа вошли в Фалез. Прошли те дни, когда не справившимся с задачей генерал-фельдмаршалам вермахта предлагалось уйти в отставку. После взрыва бомбы графа Штауфенберга в растенбургском «Волчьем логове» им, как и советским генералам Красной армии в аналогичных случаях, грозило обвинение не только в некомпетентности, но и в измене.
В поисках очередного «козла отпущения» Гитлер обрушился на давно уже казавшемуся ему подозрительным генерал-фельдмаршала фон Клюге, необдуманно объявившего невозможным осуществление контрудара, планируемого генералом Эбербахом. Этот эксцесс дал лишний повод заподозрить фон Клюге в «дефетизме» (пораженчестве), тем более что генерал-фельдмаршал и без того «засветился» своими тесными связями с «людьми 20 июля» (участниками провалившегося генеральского заговора против Гитлера), своими давними однокашниками и сослуживцами, у которых он ходил в лучших друзьях. Впрочем, «заговорщиком» фон Клюге был весьма своеобразным. Автору этих строк пришлось как-то посмотреть английский документальный фильм студии БиБиСи под названием «Покушения на Гитлера», в котором упоминался, в частности, следующий эпизод. В период пребывания фельдмаршала фон Клюге на Восточном фронте он, согласно утверждениям авторов фильма, неоднократно обсуждал с офицерами своего штаба возможность совершения покушения на Гитлера, не раз посещавшего его на фронте (в отличие от сверхосторожного Сталина, старый фронтовик Гитлер часто выезжал на театр военных действий). Офицеры фон Клюге предложили фельдмаршалу воспользоваться очередным визитом фюрера и убить его во время обеда. Но фельдмаршал возмущенно отверг это предложение, заявив: «Неужели Вы считаете, что прусский офицер способен убить человека, воспользовавшегося его гостеприимством?!»
Прямо скажем, фон Клюге был слишком щепетилен (или, если угодно, слишком честен и порядочен) для заговорщика. То ли дело полковник Клаус Шенк граф фон Штауфенберг (хотя он, в отличие от фон Клюге, не угощал Гитлера за своим столом, а совсем наоборот, сам неоднократно столовался у него в Волчьем логове). Конечно, Штауфенберг принадлежал к другому, более молодому и циничному поколению (а представители того поколения, к которому принадлежал генерал-фельдмаршал фон Клюге — скажем, генерал-квартирмейстер Эрих фон Людендорф — никогда не смогли бы, скажем, явиться на прием к своему Главнокомандующему — кайзеру Вильгельму II Гогенцоллерну — с бомбой в портфеле!). Но особенно автора данной книги позабавил факт неоднократного обсуждения фельдмаршалом фон Клюге со своими офицерами планов устранения Гитлера. Можно себе представить, что произошло бы, скажем, с маршалами Коневым или Жуковым, вздумай они хоть один единственный раз в своей жизни обсудить со своими офицерами план устранения товарища Сталина! Не только от них самих и от их офицеров, но и от подчиненных этих офицеров вплоть до последнего денщика и ординарца, да и самых отдаленных родственников таковых в тот же день и мокрого места не осталось бы! Наверно, именно поэтому, на Сталина не было покушений, а на Гитлера — были. Но это так, к слову…
Во время битвы за Фалез генерал-фельдмаршал фон Клюге попал под воздушный налет английской авиации и был вынужден укрыться в траншее, некоторое время не имея возможности ни с кем связаться. Не получая никаких известей ни о нем, ни от него, Гитлер обвинил фон Клюге в попытке ведения несанкционированных переговоров с союзниками. Был вызван генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, прозванный «мастером отступлений» и недавно повышенный в звании за умелое руководство вверенными ему войсками на Восточном фронте. Модель заменил фон Клюге в должности Верховного главнокомандующего германским Западным фронтом. Генерал-фельдмаршал фон Клюге, получивший приказ явиться к фюреру и объяснить свое поведение, не без основания подозревал, что ему придется держать ответ и за свои контакты с заговорщиками (или, по крайней мере, за недонесение о том, что ему было известно о готовящемся против Гитлера заговоре). Поэтому опальный генерал-фельдмаршал предпочел во время перелета из Парижа в Мец 19 августа отравиться цианистым калием, раскусив припасенную смертоносную ампулу прямо на борту самолета.
Перед генерал-фельдмаршалом Вальтером Моделем стояла непростая задача собрать воедино все оставшиеся у германцев в Нормандии силы и попытаться организовать новую линию обороны западнее реки Сены. К описываемому времени у «Зеппа» Дитриха, всегда, как в дни славных побед, так и в дни тяжелых поражений, остававшегося трезвым реалистом, рассеялись последние иллюзии по поводу возможности завершить компанию в Нормандии успешно для Третьего рейха, изолировав англо-британскую армию вторжения на полуострове, не говоря уже о том, чтобы сбросить англосаксов в море (как первоначально планировалось германским военным командованием). Полученное «рыжим швабом» от нового командования назначение походило на неудачную шутку. Дитриху надлежало организовать новую линию обороны протяженностью от береговых каналов до юга Франции. Его подмывало задать вопрос, какими силами он должен выполнить эту задачу. В составе германской 7-й армии, командующим которой был назначен «Зепп» Дитрих, имела в своем составе крайне слабую бронегренадерскую (мотопехотную) группу, насчитывавшую в общей сложности не более 30 (!) танков и самоходных орудий.
Неудержимая лавина
Пульс раскален до максимума.
Сердце в груди, как узница.
Ахтунг! Усвой максиму:
Нива борьбы — что кузница.
Николай Носов.
Теперь казалось, что «ами», многочисленных, как муравьи, остановить невозможно. На рассвете 20 августа войска генерал-лейтенанта армии США Джорджа С. Паттона форсировали реку Сену в районе Манте-Гассикур в 48 км от Парижа. Контратака германцев с новых оборонительных рубежей была сравнительно легко отбита американцами. В условиях постоянных воздушных налетов авиации западных «союзников», многократно превосходящей остатки некогда грозной «Люфтваффе», и массированных атак свежих сил американцев, при отсутствии мостов и недостатке средств для переправы, закрепиться на новых позициях вдоль восточного берега Сены, а тем более — удержаться на них, оказалось совершенно безнадежной затеей. К концу августа 1944 года британские войска дошли до Амьена. Командование западных «союзников» торжественно объявило военную компанию в Нормандии благополучно завершенной. Фюрер и рейхсканцлер Адольф Гитлер приказал «Зеппу» Дитриху явиться к нему за новым назначением.
14 сентября 1944 года фюрер поручил своему верному паладину, сформировать штаб 6-й танковой армии СС, в которую должны были войти I танковый корпус СС под командованием группенфюрера СС и генерал-лейтенанта Ваффен СС Германа Присса и II танковый корпус СС под командованием другого генерал-лейтенанта Ваффен СС — Вильгельма (Вилли) Биттриха. Дивизии СС Лейбштандарт и Гитлерюгенд входили в состав I танкового корпуса СС. Сюда получили назначения и старые, испытанные временем, надежные товарищи: бригадефюрер СС Вильгельм Монке, командир боевой группы в Нормандии, был назначен командиром 1-й танковой дивизии ССЛейбштандарт СС Адольфа Гитлера, а Фриц Кремер возглавил 12-ю дивизию СС Гитлерюгенд.
Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера выделялся среди других формирований Ваффен СС и за свою безупречную службу в предыдущие годы заслужил особое уважение. В пропагандистском буклете Лейбштандарта подчеркивалось, что «успехи Лейбштандарта, достигнутые за пять лет войны, славою сияют на его знаменах. И это означает, что он осенен не только победами на всех полях сражений, но и принес немалую кровавую жертву, неуклонно выполняя волю Вождя там, где было труднее всего. Мы хотим быть самыми лучшими… потому что этого от нас ожидают и должны ожидать». Но строгие стандарты отбора в суровых условиях войны стали непозволительной роскошью. В ЛАГ в огромном количестве хлынули «фольксдойчи» из Венгрии, Румынии, Словакии, Хорватии и Польши. Из этого сырого материала «Зеппу» Дитрих предстояло сформировать боеспособную танковую армию. Именно силами этой новой армии Адольф Гитлер, невзирая на хроническую нехватку танков, самоходок, бронетранспортеров, горючего и боеприпасов, вознамерился выложить свой последний, кровавый козырь — повторить успешный германский прорыв 1940 года через Арденны, разгромив полчища западных «плутократий», вплотную приблизившихся к самым границам Германской державы.
По состоянию на 20 сентября 1944 года численность 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера составляла 20 107 человек (655 фюреров, 4177 унтерфюреров, 14 246 рядовых и 1029 человек обслуживающего персонала).