1. Мария, Мария

1. Мария, Мария

Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены.

Песнь Песней 5:7

На протяжении двух тысячелетий христиане почитали нескольких женщин по имени Мария, о которых говорится в евангелиях. Их общее имя на древнееврейском языке звучит как Мирьям или Марьям. Оно происходит от имени еврейской жены Ирода, последней принцессы из рода Маккавеев, любимой в своем народе. В I веке это имя было так популярно, что в евангелиях мы находим упоминания о пяти или шести Мариях, и это немало затрудняет понимание того, какую роль играла каждая из названных женщин.

С раннего детства христианские дети слушают истории о матери Иисуса; о вести, принесенной ангелом Гавриилом, о том, что она родит необычного младенца в хлеву города Вифлеема; а также о пастухах и королях, пришедших ему поклониться. Подрастая, дети узнают и о других Мариях из евангелий. Среди них наиболее известны сестра Марфы и Лазаря из Вифании и женщина, названная Магдалиной, поддерживающая Иисуса имением своим и бывшая его самой верной и преданной ученицей.

В то время как Марию, мать Иисуса, в западной цивилизации облачили в одежды славы, а также наградили именами, соответствующими ее роли в христианстве, у Марии, любимой спутницы Иисуса, отняли по праву принадлежащие ей одеяния чести и отправили в изгнание. На древнем Ближнем Востоке сорвать одежду с женщины означало обесчестить ее. Подобное действие приравнивалось к изнасилованию. Люди, назвавшие вторую Марию блудницей, отняли ее истинную сущность, исказили ее историю, а голос заглушили. Как и ее народ в диаспоре, ее сослали в пустыню. Униженная и оклеветанная, она воплощает греческую Софию и еврейскую Шхину. Она — священная Мудрость, женское лицо Всевышнего, — оказалась покинутой, отвергнутой невестой. Как и невеста в Песни Песней, она служит законам, созданным мужчинами. В Песни Песней девушка стала смуглой от работы на виноградниках своих братьев. Собственных виноградников у нее не было (Песн. 1:5–6). Женщина, названная в христианской традиции Магдалиной, вынужденная служить мужским законам, теперь возвращается, дабы вновь облачиться в одеяния славы.

Уже в I веке христиане начали путать Марию из Вифании и Марию Магдалину. Их истории так сильно переплетены, что в западноевропейском искусстве они даже изображались как одна женщина. Над алтарем рядом с иконой Марии Магдалины, держащей алебастровую чашу, могла быть икона, изображающая ее же присутствующей на воскрешении Лазаря. Эта традиция получила столь большое распространение, что старые католические молитвенники содержали такую молитву, произносимую в день памяти Магдалины: «Господи, да заступится за нас счастливая Мария Магдалина, по чьей просьбе Ты воскресил Лазаря через четыре дня после его смерти». Однако в 1969 году римско-католическая церковь попыталась разделить образы Марии Магдалины и Марии из Вифании, вслед за православной церковью и современными учеными-протестантами, изменив таким образом почти двухтысячелетнюю традицию.

Действительно, ее следовало исправить. Ученые не оспаривают тот факт, что нигде в Писании не говорится, будто Магдалина являлась блудницей. Однако исправление древней традиции, отождествляющей Марию Магдалину с Марией из Вифании, является ошибочным. Важно понимать — впервые подобное отождествление появилось вовсе не из-за энциклики папы Григория I, изданной в 591 году. Образы этих женщин слились уже в Евангелии от Иоанна, написанном примерно в 90–95 годах. Различные истории о Марии объединялись еще в ранней христианской традиции. Отчего так произошло? Четвертое Евангелие основывается на верованиях иоаннитской общины, к которой принадлежали первые христиане. Они знали по меньшей мере о трех Мариях: Богоматери, Магдалине и жене Клеопа. Очевидно, нам нужно вновь обратиться к текстам, где, по мнению ранних христианских толкователей, образы обеих Марий сливаются.

На протяжении столетий христиане считали Марию Магдалину раскаявшейся грешницей, которую Иисус, согласно Евангелию от Луки, освободил от грехов. Они верили: именно она — та самая женщина, помазавшая Христа в доме Симона за трапезой, хотя Марк, Лука и Матфей не упоминают ее имени. В Евангелии от Иоанна, написанном десятью годами позже Евангелия от Луки, ясно сказано: женщина, помазавшая миром ноги Иисуса и отершая их своими волосами, была Марией, сестрой Лазаря из Вифании (Ин. 12:3). В этом стихе автор Евангелия от Иоанна, по всей видимости, считает нас уже знакомыми с текстом Луки. Он намеренно уточняет, кем была женщина, помазавшая Иисуса; кроме того, в своей версии он изменяет место проведения ужина. Согласно Луке, трапеза состоялась в Галилее, Иоанн же, вслед за авторами более ранних текстов, считает, что она происходила в Вифании — городе, расположенном на Масличной (Елеонской) горе восточнее Иерусалима. Это место вызывает ассоциации с книгой пророка Захарии: «И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, и раздвоится гора Елеонская от востока к западу» (Зах. 14:4). Помазание Иисуса в Вифании, свидетельствовавшее о получении им на Масличной горе царского сана, было символичным для евреев, с нетерпением ждавших прихода Мессии, который освободил бы их от власти римлян.

На многочисленных изображениях сцены помазания Мария с копной огненно-рыжих волос, спадающих на ее обнаженные плечи, преклоняет колени перед Иисусом (ил. 1). Образ Магдалины послужил примером безграничной преданности Христу, а ее жизнь стала образцом превращения из грешницы в святую. В традиционном изложении евангельской истории Мария на коленях стоит перед Иисусом в доме Симона или обнимает воскресшего Спасителя. Также в традиции укоренилось представление о греховности этой женщины. Оно берет свое начало из Евангелия от Луки, где утверждается, будто Иисуса помазала грешница. Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много (Лк. 7:37–47).

Хотя во всех четырех евангелиях говорится о женщине, помазавшей Христа, лишь Лука называет ее грешницей. И все же довольно рано христиане начали отождествлять Марию Магдалину с безымянной женщиной из Евангелия от Луки. Именно она считалась блудницей, однако в текстах Писания подтверждения этому нет.

Греческое слово «amartolos», обозначающее грешницу, не синонимично слову «porin» (блудница). Оно имело более широкое значение и использовалось для характеристики человека, не выполнявшего обязательств и нечестного в сделках. Однако ее плохая репутация все же имела и сексуальный оттенок. В средневековом искусстве, как и на знаменитой картине Эль Греко, Магдалина изображалась чувственной женщиной с грустным лицом и волосами русого или огненно-рыжего цвета, так часто ассоциировавшимися со страстным темпераментом; на некоторых портретах накидка немного спадает с нее, обнажая плечо, а иногда и грудь. На многих картинах Возрождения Магдалина представлена греховной женщиной, нуждающейся в прощении и отпущении грехов. Такого взгляда придерживались и отцы церкви, включая святого Августина, считавшие, что женщины, как и Ева, соблазнившая Адама съесть запрещенный плод из Эдемского сада, побуждали мужчин свернуть с истинного духовного пути.

Что же говорится в исторических документах о Магдалине? Как лицо, позвавшее в путь тысячу кораблей, она посылает нас вперед на поиски различных образов женщины, ставшей известной христианам как самая любимая и самая преданная ученица Иисуса.

Ученица рабби Иешуа

Помимо того, что Писание можно читать, воспринимая его как слово Божье, существуют и другие уровни прочтения и интерпретации данного текста: литературный, аллегорический/символический и мифологический. Каждый из них по-своему важен. Следуя логике, прежде всего обратимся к фактическому и историческому материалу, касающемуся Марии Магдалины. Гуляла ли она вместе с Иисусом по узеньким улочкам Иерусалима и по тропинкам сада рядом с ее домом в Вифании? Останавливалась ли она время от времени, чтобы сорвать цветок или успокоить ребенка? Носила ли она с собой кувшин воды, чтобы предложить Иисусу утолить жажду?

Пытаясь узнать, что-либо о реальной жизни Марии Магдалины и ее близких, а также, возможно, о ее интимных отношениях с Иисусом, мы находим лишь скудные сведения. Несмотря на множество слухов о происхождении Марии, мы не располагаем документам вроде свидетельства о рождении. Наиболее ранними нашими источниками являются написанные в I веке тексты четырех евангелий, признанные лионским епископом Иеронимом и его последователями каноническими. Столкнувшись со множеством версий о жизни и учении Христа, порой содержавших немало легенд, ортодоксальным верующим пришлось создать закрытый список подлинных священных текстов; оставшиеся же произведения они назвали менее ценными. Признав четыре евангелия каноническими, Иероним был уверен: два из них написаны свидетелями жизни Иисуса — апостолами Матфеем и Иоанном, а два других — созданы Марком и Лукой, учениками Петра и Павла По-видимому, Иероним предполагал, что вся информация, заключенная в этих евангелиях, перешла к ним от апостолов. Он работал без устали, стремясь дискредитировать апокрифические и гностические тексты, считая одни из них не представляющими никакой ценности, а другие — просто кощунственными.

Наиболее ранние свидетельства жизни Христа найдены в записанных через несколько десятилетий после его распятия Посланиях апостола Павла, свидетельствующих об искупительной смерти и воскресении Иисуса, в котором Павел узнал Сына Божьего и Спасителя. Лишь после смерти Павла христиане Римской империи начали записывать свои воспоминания об Иисусе, осознав, что его учение и история его жизни могут быть забыты. К 70 году, когда Иерусалим полностью разрушили римляне, христиане поняли: славное возвращение Иисуса и установление Царства Божьего, о котором пророчествовал Павел, по какой-то причине откладывается. Они начали записывать изречения Иисуса и истории о нем, сохранившиеся в устной традиции и некоторых ранних документах, не дошедших до наших дней, но по содержанию напоминавших гностическое евангелие от Фомы.

Евангелие от Марка (70 г.) является наиболее ранним письменным свидетельством земной жизни Иисуса. Здесь есть и первые упоминания о Магдалине, сыгравшей столь важную роль в жизни Христа. В канонической версии данного Евангелия впервые о Марии говорится в сцене распятия Иисуса: «Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия» (Мк. 15:40). Далее сказано: эти женщины сопровождали Иисуса в Галилее. Возможно, они входили в его ближайшее окружение и следовали за ним из одной занятой римлянами деревни в другую. Однако даже такой странствующий образ жизни кажется необычным для общества того времени, придерживающегося весьма строгих законов и традиций в отношениях мужчины и женщины. Мы можем себе представить, что женщины готовили еду, приносили воду из деревенских источников, стирали, хотя об этом и не упоминается в текстах евангелий.

В следующий раз в Евангелии от Марка говорится о Марии Магдалине, пришедшей к гробнице в пасхальное утро. Она была одной из мироносиц, женщин, пришедших помазать тело Иисуса, чтобы подготовить его к погребению. Здесь, как и ранее, она упоминается первой в списке женщин: «По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его» (Мк. 16:1). Поскольку умерший, согласно еврейскому закону, считался нечистым, то именно родственницы должны были подготовить его тело к погребению. Обряд помазания начался вечером после распятия, но женщины вынуждены были его завершить, чтобы оказаться дома до захода солнца, как того требовали законы Субботы. Итак, на рассвете первого дня три преданные женщины вернулись к гробнице, где находилось тело Иисуса, намереваясь завершить обряд помазания.

Одержимая бесами

Если в Евангелии от Марка сказано лишь о присутствии Марии на распятии и на погребении, то Евангелие от Луки, написанное позднее и опирающееся на текст Марка, более подробно говорит о ее роли. Лука утверждает: несколько женщин, которых Иисус избавил от злых духов и болезней, служили ему имением своим. Трех из них он называет по имени: Мария Магдалина, Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна. О Марии он говорит как о женщине, «из которой вышли семь бесов» (Лк. 8:2). Из этого стиха мы можем сделать вывод: богатые женщины сопровождали Иисуса и его учеников, прокладывавших путь из одной иудейской деревни в другую, чтобы возвестить о наступлении Царства Божьего. Утверждение Луки о семи демонах могло указывать на болезнь Марии Магдалины, поскольку в то время болезни часто объяснялись присутствием в человеке злых духов. Современные Евангелию источники также используют метафору демонического присутствия для обозначения болезни, следовательно, такое объяснение стиха вполне возможно. Существуют предположения, что злые духи могут ассоциироваться также с душевными болезнями, с депрессией или головной болью. Следует отметить: текст Евангелия от Луки, написанный в 80–85 годах, первый говорит о демонах в связи с Марией Магдалиной. Хотя в последней главе Евангелия от Марка и сказано о семи демонах (Мк. 16:9—16), ученые считают данный стих поздней вставкой, возможно, возникшей под влиянием Евангелия от Луки.

Некоторые современные исследователи полагают: Лука упомянул об одержимости демонами, чтобы, указав таким образом на возможную болезнь Марии Магдалины или на то, что она была нечиста, унизить ее. Все это выглядит политически обоснованной попыткой сгладить преимущество этой женщины, как первой свидетельницы Воскресения. Если Лука являлся учеником Павла, как считают большинство исследователей Нового Завета, то он был заинтересован в том, чтобы передать учение Христа, не обращаясь к его семье. Очевидно, учителя Луки — Павла — не взлюбили братья Иисуса — Петр и Иаков, признанные лидеры иерусалимской общины. Лука, видимо, считал, что, преуменьшив значение родственников Иисуса, он послужит интересам Павла.

Серьезные политические причины могли заставить авторов евангелий умалчивать о еврейских корнях Иисуса и о его родственниках. Они ставили своей целью обратиться с помощью текстов евангелий к бывшим язычникам всей Римской империи, а также пытались встать на сторону Рима, чьи легионы только что почти стерли Иудею с лица земли в жестокой войне 66–73 годов, кульминацией которой стало разрушение Иерусалима и храма Ирода, а также падение крепости в Массаде. Ни один сторонник христианского учения в то десятилетие не хотел бы находиться в оппозиции Риму; противоречия между Римом и Иудеей были очень сильны во время написания евангелий, а память о гонениях Нерона на христиан — все еще свежа. В надежде обратиться к бывшим язычникам евангелисты старались отделить веру в воскресшего Христа от его этнической принадлежности.

Провозглашение Царства Божьего

Царство, в котором справедливость и любовь к ближнему, а не беспрекословное подчинение заповедям привилегированного духовенства, считались высшими добродетелями, очевидно, привлекало женщин, ставших ревностными последовательницами рабби Иешуа. То, что он рассказывал им об этом царстве, значительно отличалось от заповедей и обрядов иудаизма, который они исповедовали. Их очаровали новые идеи Учителя, часто иллюстрировавшего проповеди притчами о жизни женщин. Его учение содержало радикальные положения об их социальном статусе. Иисус высказывался за сохранение семьи в то время, когда мужчины могли без особого труда получить развод, живя в обществе, где жена воспринималась скорее как часть имущества, а не как человек.

Неудивительно, что женщины из всех слоев общества присоединились к этому движению, и те, кто мог покинуть дом, последовали за Иисусом. Должно быть, они были поражены, когда он излечил женщину, коснувшуюся его одежд, от постоянного кровотечения. Ведь она в том обществе считалась «нечистой». Возможно, они были удивлены, и когда он воскресил дочь Иаира: значит, девочки тоже имели ценность в грядущем новом царстве. Наверняка они восхитились историей о вдове, вымывшей весь свой дом в поисках монеты и созвавшей соседей, чтобы поделиться с ними своей радостью, когда она ее нашла; и о другой женщине, заслужившей награду у Иисуса за то, что предложила ему монеты из поданной ей милостыни.

Последовательницы Иисуса, наверное, ликовали, узнав, что он не приверженец дифференцированного отношения к мужчинам и женщинам. Когда мужчины собрались побить камнями женщину, обвинявшуюся в прелюбодеянии, Иисус указал им, что и они грешны, а женщине позволил уйти без наказания, убедив ее больше никогда не грешить: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень» (Ин. 8:7). Такие истории, безусловно, затрагивали души учениц Христа, среди которых была и Мария Магдалина.

Ученичество

Задача ученика — внимательно вслушиваться в слова учителя, постигать его премудрости; задавать ему вопросы, стремясь удостовериться, что он правильно понял учение; возможно, прогуливаться с учителем в тишине, позволяя ему сформулировать свои идеи; а также всячески поддерживать учителя: и деньгами, и своей преданностью, и воодушевлением.

Лишь в Евангелии от Луки рассказывается история о женщине по имени Мария, бывшей идеальной ученицей. Она сидела в ногах Иисуса, не в силах отвести от него глаз. Поглощенная учением, она впитывала каждое его слово. Первые христиане отождествляли Марию Магдалину с этой преданной ученицей, сестрой Лазаря из Вифании: «Здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его» (Лк. 40:38–39). В продолжении этой истории Марфа жалуется Иисусу на то, что ее сестра не помогает ей приготовить обед, в ответ Иисус упрекает Марфу: «Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10:42).

Насколько мне известно, позиция римско-католической церкви по отношению к Марии из Вифании и Марии Магдалине претерпела изменения в 1969 году, когда был создан церковный календарь, где устанавливались дни памяти святых. Однако образы этих учениц Иисуса переплелись еще в ранней христианской мифологии. С VI по XII век в церковном календаре нет дня памяти Марии, сестры Лазаря, хотя существовал день Марфы, праздновавшийся ровно через неделю после дня Марии Магдалины. Лишь с 1969 года из молитв о Марии Магдалине убрали все упоминания о воскрешении Лазаря.

Новые важные сведения о личности Магдалины появились благодаря недавно найденному тексту так называемого Скрытого евангелия от Марка. Канонический текст, принятый епископом Иеронимом, не упоминает Марфу, Лазаря и их сестру, но отец церкви Климент Александрийский (215 г.) приводит в письме Феодору цитату из произведения, которое он называет скрытой, но достоверной версией Евангелия от Марка. Климент утверждает: некоторые части этого текста хранятся у посвященных христиан, поскольку они могут быть неправильно истолкованы. В отрывке, процитированном Климентом, мы находим упоминание о «сестре юноши, воскрешенного Иисусом». Говорится ли в этом тексте о Лазаре, чья история описана в Евангелии от Иоанна? Возможно.

Текст Скрытого евангелия от Марка в 1958 году нашел американский профессор Мортон Смит, проводивший каталогизацию документов в монастыре Map Саба возле Иерусалима. Его публикация в 1973 году произвела сенсацию в кругах библеистов. До этого ученые считали, что наиболее раннее упоминание о воскрешении Лазаря содержится в Евангелии от Иоанна, созданном в 90–95 годах. Фрагмент же Скрытого евангелия от Марка написан двадцатью годами ранее Евангелия от Иоанна, а также, возможно, предшествовал созданию канонической версии этого евангелия. Согласно Клименту, некоторые части Скрытого евангелия неправильно истолкованы гностиками-карпократами. Климент цитирует текст, где говорится, как Иисус вместе с учениками пришел в Вифанию и встретил там женщину, чей брат умер. Имя его не указывается. Женщина назвала Иисуса Сыном Давидовым. Ученики же стали ее упрекать в этом. Разгневавшись на них, Иисус повел женщину в сад, где находилась гробница. Он воскресил ее брата. А выйдя из гробницы, они пришли в дом юноши, потому что «был он богат».

Какая Мария?

Если Иоанн при написании своего Евангелия обращался к тексту Евангелия от Марка, то это могло стать причиной путаницы между Марией из Вифании и женщиной, помазавшей Иисуса за трапезой. В версии Иоанна богатый юноша из Вифании, о котором говорится в Евангелии от Марка, становится Лазарем, воскрешенным Иисусом (Ии. 11:43). Эта история могла получить развитие и в устной традиции, однако в таком случае непонятно, почему другие евангелисты ее не рассказывают.

В тексте Скрытого евангелия второй раз упоминается сестра юноши из Вифании в таком стихе: «И были там сестра юноши, которого возлюбил Иисус, и мать его, и Саломия». Данное утверждение представляет особую важность для нашего дальнейшего исследования. Согласно Скрытому евангелию от Марка, женщина, отождествляемая с сестрой богатого юноши из Вифании, «которого возлюбил Иисус», странствует вместе с матерью Иисуса и Саломией. Сестра юноши упоминается раньше, чем остальные женщины, что дает ей важное текстуальное преимущество, а фраза «которого возлюбил Иисус» в Евангелии от Иоанна, где автор рассказывает о семье из Вифании, относится к Лазарю и его сестрам: «Иисус же любил Марфу и сестру ее, и Лазаря» (Ин. 11:5). Это единственное место в Библии, в котором человек, любимый Иисусом, назван по имени. В том же отрывке Иоанн утверждает: Мария, сестра Лазаря, была «та, что помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими» (Ин. 11:2).

Стихи о семье из Вифании не включены в каноническое Евангелие от Марка, примятое Иеронимом, однако, по словам его современника епископа Климента, они все же являются частью подлинного учения Марка. И если это утверждение верно, то мы располагаем очень ранним свидетельством о слиянии образов Марии Магдалины и сестры богатого юноши из Вифании, которое постоянно встречается в тексте Иоанна. Скрытое евангелие не называет по имени сестру богатого юноши из Вифании, но в последней главе канонической версии Евангелия от Марка также говорится о группе женщин, странствующих вместе, очень похожей на ту, что упоминалась в Скрытом евангелии. Очевидно, Марк называет трех ближайших к Иисусу женщин: Мария Магдалина, преданная ему мать Мария и Саломия.

В сцене распятия Иисуса говорится о его последовательницах, скорбящих о нем. Все евангелия называют одной из этих женщин Марию Магдалину. В Евангелиях от Марка и от Матфея упоминаются также мать Иакова меньшего и Иосифа (Иосии), а также Саломия. Это еще одно очень интересное утверждение, поскольку и Марк (6:3), и Матфей (14:7) называют в своих Евангелиях четырех братьев Иисуса: «Иаков, Иосия (или Иосиф), Симон и Иуда», а также говорят о том, что у него были сестры. Опираясь на эти стихи, некоторые ученые пришли к выводу, что «Иаков меньший» является краткой формой предложения «Иаков, меньший брат Иисуса». В Евангелии от Иоанна не упоминается Симон и Иуда, другие два брата Иисуса, о которых говорится у Марка (6:3), однако автор утверждает, что свидетельницами распятия были Мария Магдалина, Мария, мать Иисуса, и ее сестра. Может ли быть, что эта группа женщин была той же, что и в Евангелии от Марка (15:40)?

При написании Евангелия от Иоанна его автор использовал другие тексты евангелий в качестве источников. С моей точки зрения, чтобы сгладить противоречия в разных текстах, мы должны признать, что тремя свидетельницами распятия были Мария Магдалина, Мария, мать Иисуса и его братьев (включая Иакова и Иосифа), и женщина по имени Мария Саломия или Саломия, являвшаяся либо сестрой Богоматери, либо одной из сестер Иисуса, упомянутых у Марка (6:3). Нам не ясно, кем была третья женщина, однако о двух других Мариях нам известно.

В канонической версии Евангелия от Марка все те же три преданные Иисусу женщины ищут его гробницу в пасхальное утро. Вот они, три мироносицы, пришедшие совершить обряд помазания умершего: Мария Магдалина, Мария, мать Иакова (????? ???????), и Саломия (Мк. 16:1).

В этом стихе Магдалина вновь упоминается первой, о ее же спутнице говорится, как о «Марии, матери Иакова», старшего из живущих сыновей, поскольку ее первенец считается погибшим. Несколькими строками ранее Мария Магдалина и Мария, «мать Иосифа», наблюдают за погребением Иисуса (Мк. 15:47). Сравнив в Евангелии от Марка стихи 15:47 и 16:1, мы приходим к выводу: у гробницы рядом с Марией Магдалиной стояла мать братьев Иисуса — Иакова и Иосифа, а не, как принято считать, мать Иакова и Иоанна, сыновей Зеведевых. Действительно, в Евангелии от Матфея (27:56) говорится, что рядом с Марией Магдалиной находилась женщина, названная матерью Иакова и Иосифа, а также «мать сыновей Зеведеевых». В Евангелии от Иоанна сказано еще об одной Марии: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин. 19:25). Было бы логичным предположить, что вместе с Марией Магдалиной и Марией, матерью Иисуса, на распятии и на погребении присутствовала некая третья женщина, которая была либо Марией Клеоповой (Ин. 19:25), либо матерью сыновей Зеведеевых (Мф. 27:55), либо Саломией (Мк. 15:40).

У Луки описано, что женщины, следовавшие за Иисусом из Галилеи, наблюдали за распятием издали (Лк. 23:49). Он не дает им имена, однако в восьмой главе Лука называет Марию Магдалину, Иоанну и Сусанну, а в стихе 24:10 он говорит, что апостолам весть о Воскресении Иисуса передали Мария Магдалина, Мария, мать Иакова, и Иоанна. Списки женщин, присутствующих на распятии и на погребении, не совпадают, но о Марии Магдалине говорится во всех текстах евангелий. И это само по себе имеет большое значение.

В Евангелии от Марка сказано, что третьей женщиной, пришедшей к гробнице, была Саломия. Это же имя называется в Скрытом евангелии, которое после многочисленных споров ученые признали более ранним, чем канонический текст. О Марии Саломии говорится и в более поздних легендах Прованса, где она предстает спутницей Марии Магдалины и Марии Иаковой. Одна из таких историй с южного побережья Франции повествует о том, как три библейские женщины спустя десятилетие после распятия отправились в странствие по берегам Галлии. Родственницы, путешествующие вместе, представляли собой три типа женщин в жизни каждого мужчины: сестру, жену и мать. Эти типы отражают классические фазы лунной богини: девушка, мать (жена) и старуха. Наше внимание привлекает и то, что все три женщины носили особое имя Мария, которое из-за суммы числовых значений входящих в него букв (гематрии) ассоциируется со священной женственностью.

Как мне кажется, в гностическом евангелии от Филиппа (II — III вв.) говорится о тех же трех Мариях, что и во французской легенде: «Трое шли с Господом все время. Мария, его мать, и ее сестра, и Магдалина, та, которую называли его спутницей. Ибо Мария — его сестра, и его мать, и его спутница». Этот текст говорит о следовавших за Иисусом и оставшихся верными ему до его смерти женщинах, названных у Марка мироносицами: Марии Магдалине, Марии, матери Иакова, и Саломии, которая была либо тетей, либо, что более вероятно, сестрой Иисуса. Путаницу среди Марий можно довольно легко объяснить. Авторы текстов могли сами растеряться в том, какую роль выполняла каждая Мария, или же кто-то позднее намеренно смешал образы этих женщин, чтобы защитить доктрину церкви о Богоматери.

После второго Ватиканского собора римско-католическая церковь в 1969 году официально опровергла, что Мария Магдалина была раскаявшейся блудницей, признав наконец, что в евангелиях нет подтверждения такой традиции именования. Как и православная, римско-католическая церковь теперь утверждает — Мария Магдалина не была сестрой Лазаря из Вифании, а местом ее рождения следует считать деревню Магдала, благодаря которой и появилось имя Магдалина.

Но как же мы объясним тот факт, что предыдущие пятнадцать столетий католическая традиция считала Марию из Вифании и Марию Магдалину одной женщиной, помазавшей Мессию? Далее мы рассмотрим эту традицию и увидим, что слово «Магдалина» не означало название места в Галилее, а являлось скорее почетным титулом, данным Марии Иисусом и указывавшим на ее особый статус среди ранних христиан, сопровождавших Иисуса и пророчествовавших о наступлении Царства Божьего.

Сравнивая различные тексты евангелий, мы собрали всех упоминавшихся в них Марий и выделили троих: Марию из Вифании, названную христианами Магдалиной, Марию, мать Иисуса и его братьев, и Марию Клеопову. Поскольку родители обычно не называют своих детей одинаковыми именами, то вряд ли сестру Богоматери тоже звали Марией. Скорее всего, как мне кажется, Мария Саломия, или просто Саломия, была сестрой Иисуса. Однако сейчас нас больше интересуют преданные Иисусу и странствовавшие вместе с ним Мария-ученица и Мария-мать. Как и две другие библейские женщины, Наоми и Руфь, они представляют собой образец верности. Не случайно в средневековое христианском искусстве в сценах распятия, снятия с креста и погребения изображали их двоих.

Но важные вопросы остаются. Каковы были отношения этой женщины с Иисусом? Была ли она просто преданной ученицей еврейского рабби или же значила для него нечто большее? И почему, если она была родом из Вифании» а не из деревни Магдала, ее назвали Магдалиной?