4. София, невеста Господа

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

4. София, невеста Господа

Я — как виноградная лоза, произращающая благодать, и цветы мои — плод славы и богатства.

Приступите ко мне, желающие меня, и насыщайтесь плодами моими; ибо воспоминание обо мне слаще меда и обладание мною приятнее медового сота.

Сир. 24:20-22

Солнечным декабрьским днем 1945 года три брата-египтянина добывали птичий помет для удобрения, и тут внезапно один из них, арабский крестьянин по имени Мухаммад Али аль-Самман, наткнулся на что-то твердое. Он изумился, когда откопал предмет, оказавшийся кувшином из красной глины около метра в высоту. Разбив кувшин, крестьянин сначала разочаровался, ведь внутри лежали древние пергаментные свитки, завернутые в кожу. Однако, осознав возможную цену своей находки, он вместе с братьями отнес тринадцать древних книг в деревню.

Так начинается современная сага о поиске, открытии и спасении гностической библиотеки, собрания текстов, которые неизвестный монах, пытавшийся сохранить учение своей секты, зарыл недалеко от египетского города Наг-Хаммади. Исследователи предполагают, что тексты могли закопать в землю вследствие запрета, наложенного на них в 367 году архиепископом Александрии Афанасием. Согласно другой гипотезе, документы спрятали несколькими десятилетиями ранее, пытаясь защитить их от монофизитов, признававших лишь божественную природу Иисуса. Следуя указаниям, данным еврейскому пророку Иеремии, — хранить документы в глиняном кувшине, монахи спрятали тринадцать наиболее ценных книг в таких сосудах, а пустыня сохранила их почти на шесть столетий.

С того времени как это литературное сокровище было найдено в 1945 году, исследователи тщательно изучают документы, переводя и интерпретируя зачастую поврежденные тексты; они пытаются проникнуть в мудрость гностиков, изгнанных из христианских общин из-за суровых указов ортодоксальных священников, назвавших гностическое течение еретическим. Открытие текстов бесценно, ведь они проливают свет на различные течения ранних христиан и их борьбу между собой за установление догматов, которые будут приняты всеми верующими. Ортодоксальные священники настаивали на том, что вера в Иисуса, крещение его именем и подчинение священникам были достаточным условием для спасения; гностики же считали, что спасение — это вдохновляемый и управляемый Иисусом через действия Святого Духа путь души к духовному просвещению. Для этих сектантов задачей христианина было достичь Иисуса на определенном духовном уровне, нежели поверить в заученный догмат. Борьба за определение доктрины христианства и интерпретацию Писания продолжалась в Египте и на Ближнем Востоке более трех столетий, вплоть до того времени, когда секты гностиков были окончательно вытеснены основным течением христианства.

Мудрость одной из монашеских общин облачили в кожаные чехлы и спрятали в кувшины из красной глины у подножия Джабаль аль-Тариф. Голоса людей заглушили, а их учения, в конце концов, погрузились в пески пустыни и влились в подземный поток, чьи воды впоследствии питали ростки Ренессанса, вернувшего древнюю мудрость после долгих лет изгнания. Но в те годы нам приходилось полагаться на утверждения их противников о догматах веры.

Одним из обвинений, выдвинутых против гностиков, стало утверждение, что они основываются на числовой теологии при интерпретации Писания, свидетельствующее об их хорошем знакомстве с пифагорейской школой философии. Посвященные постигали секретные доктрины, включая священную геометрию, изучающую космические законы и числа. Важным свидетельством влияния пифагорейской школы можно считать использование гематрии в классической литературе и в иудеохристианских священных текстах. Несколько библеистов занимаются сейчас исследованием проблемы символических чисел, найденных в Писании, и делают поразительные выводы. К сожалению, некоторые христиане даже в наш просвещенный век критикуют это популярное направление в науке, давая ему негативную оценку и называя эту область нумерологией. Но гематрия — не нумерология, и она не используется для предсказаний. Скорее ее можно назвать проверенным историей литературным приемом, применяемым для увеличения воздействия имени или фразы при помощи связи с символическим числом или с космическим законом, на который оно указывает. Как в греческом, так и в древнееврейском алфавите каждая буква имеет свое числовое значение; и как в еврейской Библии, так и в греческом Новом Завете — евангелиях, посланиях и в книге Откровения — есть множество выражений, усиленных гематрией. Наши предки наложили на свои священные тексты не музыку, а числа.

Магдалина, любимая ученица

Для ученых, изучающих гностические тексты библиотеки Наг-Хаммади, наиболее удивительным являлось то, что Мария, названная Магдалиной, пользовалась особым почетом среди приверженцев нескольких запрещенных сект, являвшихся авторами не вошедших в канон евангелий и трактатов. Указания на почитание Марии Магдалины в ранних христианских общинах впервые обнаружены в конце XIX века с опубликованием таких гностических текстов, как Евангелие от Марии и «Pistis Sophia». Униженная и оклеветанная в западноевропейской традиции, назвавшей ее блудницей, эта выдающаяся женщина в гностических текстах предстает как самая любимая ученица Иисуса, самая близкая и дорогая его последовательница и даже как его советница и супруга. И хотя Мария Магдалина упоминается лишь в немногих гностических текстах, ни один из них не называет ее развратницей или блудницей. Напротив, о ней говорится как о любимой ученице Господа, а в одном из евангелий — как о его интимном партнере. В некоторых запрещенных текстах ученики и апостолы ревнуют Иисуса к Марии Магдалине; они не могут понять, почему он открывает тайные учения ей, а не им.

Такое отношение апостолов к Марии Магдалине отражает мировоззрение людей, живших во II–III веках: мужчина — основа всего, а женщина создана лишь прислуживать ему. В известном отрывке из гностического евангелия от Фомы Иисус говорит, что сделает Марию антропосом. К сожалению, греческое слово «anthropos» в этом тексте было неправильно понято как «мужчина», хотя более точным переводом является «совершенный человек» в значении «завершенный» или «окончательно сформированный» человек. Иисус не обещает превратить Марию в мужчину, он хочет сделать из нее совершенное в духовном плане существо, чей пол не имеет значения. В то время когда мужчины и женщины молились в разных помещениях, а мужчины каждое утро благодарили Бога за то, что он «не создал их женщинами», сама идея о духовном равенстве мужчины и женщины была радикальным отклонением от традиционного иудаизма, будучи в то же время отличительной чертой раннего христианства.

Мы не можем с уверенностью утверждать, будто в гностических текстах нашла отражение традиция об интимной близости между Иисусом и Марией, а также о ее преимуществе перед другими апостолами, но, основываясь на канонических евангелиях, описывавших Иисуса и Марию как возлюбленных, мы можем говорить — такая традиция существовала. Мы лишь должны рассмотреть повторяющиеся свидетельства о Марии Магдалине как о более преданной ученице Иисуса, чем Петр и другие апостолы. Она остается с Иисусом вплоть до его смерти на кресте. Она участвует в его погребении и вновь приходит в сад в пасхальное утро вместе с матерью и тетей (сестрой) Иисуса, дабы, как его близкая родственница, исполнить обряд помазания (Мк. 46:1). Возможно, в гностических текстах, возвеличивающих Марию Магдалину, просто отразилось представление о ее страстной преданности Иисусу, благодаря которой она удостоилась чести стать первой свидетельницей Воскресения. И лишь на этом основании провозглашение Марии лучшей и любимейшей ученицей Иисуса будет оправдано.

Спутница Спасителя

В гностическом евангелии от Фомы есть свидетельство об особых отношениях между Иисусом и Магдалиной, к которым ревновали ученики Христа: «Спутница Спасителя — Мария Магдалина». Греческое/коптское слово «koinonos» можно перевести как «супруга», «жена» или «партнерша».

В нескольких местах запрещенного текста Петр возмущен тем, что Иисус посвятил Марию в особое тайное учение. В евангелии от Марии Леви, защищая Марию, упрекает Петра: «Но если Спаситель счел ее достойной, кто же ты, чтобы отвергнуть ее?» Он утверждает: Иисус «знал ее очень хорошо, и потому любил ее больше нас». Изучая данные тексты, мы находим двух главных соперников, Петра и Марию, представляющих два разных подхода к учению христианства. В то время как Петр постигает основные положения о жизни, смерти и Воскресении Иисуса, представляя их как исторические события, которые он должен сохранить, Мария общается с Христом, и он напрямую передает ей откровение: «Потому что в тишине с ней говорил Учитель».

Текст III века евангелия от Филиппа называет Марию «koinonos» — интимным партнером или супругой — Спасителя, и в нем говорится, что апостолы осуждали Марию и ревновали к ней, так как Иисус часто целовал ее. Хотя текст поврежден и мы не можем с точностью определить, в какое место целовал ее Иисус — в щеку, лоб, губы или плечо, — подразумевается, что он целовал ее в губы, ведь апостолов оскорбляла их близость. Они спрашивают Иисуса, почему он любит Марию больше, чем их, и получают ответ, что они духовно слепы, а Мария видит свет. Из этого евангелия и из трактата «Pistis Sophia» очевидно следует, что Мария достигла более высокого духовного уровня, чем остальные ученики, окружавшие Спасителя. Удивительно, но лишь один гностический текст называет Марию Магдалиной — евангелие от Филиппа, в остальных текстах упоминается либо просто имя Мария (Мирьям), либо «благословенная»; женщина же, названная «другой Марией», отождествляется с матерью Иисуса.

В известном отрывке из евангелия от Филиппа об интимной близости Иисуса и Марии Магдалины мы видим косвенную цитату из еврейской Песни Песней: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих!» (Песн. 1:1). Невеста из Песни Песней просит царя увести ее в свои палаты. Этот стих мог повлиять на взгляды гностиков на святость супружеских палат. Песнь Песней интерпретировалась как метафора любви Господа к своей невесте, народу Израиля, позднее христиане истолковали ее как любовь Христа к Церкви. Я убеждена — священный союз в Песни Песней очень важен для понимания общества ранних христиан, созданного по образцу союза Иисуса и Марии Магдалины, а также их эгалитарного мировоззрения, согласно которому женщина имела такой же статус, как и мужчина. Священный союз — не только духовные и мистические отношения. Союз духовного и материального заключается в «храме Святого Духа» — в каждой человеческой душе.

Поцелуй объединяет двух людей в физической и духовной близости. Мистик и ученый Жан-Ив Лелуп, сделавший переводы нескольких гностических евангелий, включая евангелия от Филиппа и от Марии, полагает: гностическую литературу зарыли у Наг-Хаммади, стремясь защитить ее от уничтожения, ведь в ней рассказывалась история о физической близости между Иисусом и Марией Магдалиной, чьей кульминацией стал сексуальный союз в брачных палатах. Человеческую природу Иисуса отрицали секты монофизитов и докетов, ортодоксы же настаивали на том, что Иисус пришел во плоти, цитируя, что «всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1 Ин. 4:2). Большинство христиан верили в реального Иисуса-человека, «похожего на нас во всем, кроме греха».

Проблема о человеческой природе Иисуса ставится в евангелии от Филиппа, где говорится, что Иисус — семя плотника Иосифа. Этот отрывок, игнорирующий любые намеки о непорочном зачатии, подтверждает стихи из евангелий от Луки и от Матфея о том, что Иисус был сыном Иосифа. Согласно анализу Жана-Ива Лелупа, евангелие от Филиппа говорит не просто о святости духовной связи; более вероятно, что этот текст о священной природе физического союза мужчины и женщины, о тайне брачных палат, где проявляется Божественное присутствие. Автор этого апокрифического евангелия называет Марию Магдалину «koinonos» Иисуса, долее в тексте появляется слово, образованное от того же корня «koinonia», что означает «спутница/подруга». С точки зрения автора евангелия от Филиппа, в этом слове есть сексуальные коннотации. Лелуп, очевидно, считает, что основной темой текста является человеческая природа Иисуса, а его интимные отношения с Марией Магдалиной должны служить доказательством человеческой природы Иисуса. Лелуп называет темой евангелия от Филиппа «Союз мужчины и женщины как проявление Любви создателя и спасителя». Далее он утверждает: сексуальный акт принадлежит к божественной сфере — теофании, или откровению Господа. Лелуп считает, что в евангелии от Филиппа отразилась многолетняя еврейская традиция о святости секса и деторождения и о взаимодополнении мужского и женского начал. Среди апокрифов, отрицавших плоть и считавших физический мир творением бога Демиурга, евангелие от Филиппа, утверждавшее святость супружеского акта, выглядело необычным.

Евангелие от Марии

Евангелие от Марии — гностический текст, также найденный в Египте, но не являющийся одной из тринадцати книг, спрятанных в кувшинах у Наг-Хаммади. В этом документе II века, сильно поврежденном (даже несколько страниц его потеряны), Магдалина продолжает получать откровение от Христа через видения и его речь уже после его Воскресения. Ее опыт подобен тому, как мистики вступают в контакт с Божеством через сны, видения, измененное сознание и другие духовные соприкосновения. Ее вера основана не на запоминании догматов, а на отношениях со Спасителем. Получая вдохновение и утешение от воскресшего Христа, Мария пытается успокоить и подбодрить апостолов, но те не хотят ей верить. В конце концов, она начинает плакать. Как мы уже заметили, плач Магдалины, указывающий на ее особую эмоциональность, играет важную роль в канонических евангелиях. Она оскорблена тем, что Петр высмеивает ее способ общения с Иисусом через видения. Со слезами она спрашивает, не думает ли он, что она все это выдумала. В мире, где почитался рациональный Логос и конкретные знания, доказанные наукой и историей, Мария — воплощение искусства, мистики и духовности — презираема жестким и несимпатичным апостолом, не дававшим ей высказаться, имя которого, Петр, ассоциировалось со скалой.

Очевидные противоречия между способами познания действительности Петром и Марии кроются в мужской и женской психологии, а также в том, как относится к миру правша, чья более активная правая доля мозга отвечает за Логос, и левша, больше склонный к интуиции. Петр (Камень), представляет ортодоксальную версию христианства: христианам, изучившим догматы и катехизисы, обещан рай, куда они попадут благодаря посредничеству имеющих абсолютную власть над их жизнями и душами священников, которых они должны почитать и полностью им повиноваться. Путь Марии — путь сердца — отношения милосердия со Спасителем и с его творением. Согласно ортодоксальным доктринам, Петр держит ключи от царства. То, что он закрывает на земле, закрывается на небесах. Это представление появилось благодаря евангелиям, признанным в III–IV веках епископом Иеронимом и другими отцами церкви каноническими. Патриархи заключили — эти тексты содержат настоящее учение Иисуса, основываясь на том, что Матфей и Иоанн являлись свидетелями тех событий, а два других автора, Марк и Лука, считались прямыми учениками Петра и Павла. Современные ученые определили, что в действительности ни один из этих текстов не написан свидетелем тех событий, однако четыре евангелия были приняты ранними христианами как подлинное описание жизни и деяний Иисуса. Позднее группы священников создали христианские догматы и выработали доктрины, принятые на различных церковных соборах, постепенно сформировав и наделив законным статусом то, что начиналось как обычное движение в память о харизматическом раввине Иешуа, его учении и о пути к примирению.

Выбрав из множества текстов, появившихся в различных христианских общинах, лишь те, которые они сочли подходящими для их доктрин, отцы-основатели церкви — городские стражники — постепенно заглушили голос Марии Магдалины и горячих последователей ее пути сердца. Преданные ей гностики, утверждавшие, что получили учение Марии непосредственно от нее, верили в духовный путь каждой души к просвещению и мистическому союзу с Божественным. В некоторых группах ранних христиан основные положения христианства воспринимались как аллегория, а не как историческое событие.

Мария и София

Важно, что гностики видели в Марии Магдалине воплощение Софии, или Женского Сознания. Жители могущественной Римской империи, еврейские и языческие философы, понимали — почитание богини Мудрости/Софии вытеснено культами богов солнца и войны Аполлона и Митры, а также различными формами поклонения императору. В тексте I века «Премудрости Соломона», написанном в Александрии, Мудрость (София) отождествляется с «супругой Господа», женской ипостасью Божества и эманацией Его славы, что напоминает еврейскую концепцию о Шхине, женском проявлении Божественного присутствия и славы Господней. Философы, буквально «любители Софии», сокрушались, что достоинства Мудрости (зачастую синонимичной Святому Духу) повсеместно отвергнуты. В книге Притч еврейской Библии мудрость продавалась как товар, но почти никто ею не интересовался. У нее была плохая репутация, ее наставления презирались, ее земных дочерей унизили, так же как и в истории о Еве, чей грех в райском саду обесчестил ее дочерей. Как и в истории из книги Бытия, судьба Мудрости/Софии стала судьбой не одной, а всех женщин, с самого рождения обладавших более низким статусом, чем мужчины. В Магдалине они видели спасение и возвращение Софии в качестве партнера и возлюбленной Господа.

Простой геометрический график прекрасно иллюстрирует миф о Софии и связывает ее со священным числом Магдалины 153. Круг — это человек, а центр этого круга — свадебные палаты человека. Отрезок, соединяющий центр с точкой окружности, создает радиус длиной в семь единиц. Семь обозначает Святой Дух или Софию, выпавшую из центра или из «брачных палат» на периферию, представляющую собой плоть и ассоциирующуюся с физическими чувствами.

Зная, что гностикам была известна геометрия Пифагора и ее священные законы, мы можем понять, каким образом эта геометрическая фигура связывает историю о павшей Софии — душе — с Марией Магдалиной. Используя стандартное греческое обозначение для числа ? 22/7, мы можем вычислить, что длина окружности с радиусом 7 равна 44. Получившееся число ассоциируется с числом 444, гематрией фразы «???? ??? ????» (плоть и кровь) из Первого послания апостола Павла к коринфянам (15:50), а также с материей или с сотворенной землей из греческого канона священных чисел. Площадь того же круга, представляющего собой Софию, вычисляется при помощи умножения значения радиуса в квадрате на число ?: 49 х 22/7. Получается число 154, отличающееся от гематрии слова «h Magdallah» (153) лишь на единицу. Те же числа мы находим в римско-католическом календаре святых в день Марии Магдалины, приходящийся на двадцать второй день седьмого месяца.

В евангелиях содержатся свидетельства о том, как Иисус старался изменить пренебрежительное отношение к женщинам. В стихах, не имеющих себе равных в современной литературе, евангелия описывают Иисуса как посланника Софии, защитника униженных и оскорбленных женщин. Самаритянка у источника, женщина, обвиняемая в прелюбодеянии, нечистая женщина с непрекращающимся кровотечением и теща Петра — все это примеры маргинального положения женщин в еврейском обществе. Иисус представлен как Спаситель попранной и утратившей свою цену женственности, что отразилось в его отношениях с Марией Магдалиной, которую он освободил от семи демонов, метафорически очистив ее и придав принадлежащий ей по праву статус возлюбленной.

Освобождение невесты от грехов — одна из основных тем еврейской Библии. В книге пророка Иезекииля Яхве избрал Израиль своей невестой, когда она стала брошенным ребенком. Когда позже она стала неверна брачному союзу, он позвал ее обратно, простив измену. Та же тема появляется и в книге Осии, когда пророку было сказано взять в жены блудницу Гомерь и простить ей постоянные измены в знак любви Яхве к своему народу. Я считаю, возможно, именно эта связь между отпущением грехов у народа и отпущением грехов у невесты и возлюбленной Господа позднее заставила отцов церкви назвать Марию Магдалину раскаявшейся блудницей. Здесь не просто история о некой реальной женщине, а скорее миф об искуплении грехов каждого человека в отдельности и целого общества, находящегося на пути к союзу с любимым Создателем. На метафорическом уровне история Марии Магдалины, как и миф о падшей Софии, — история души.

Гностическая София

Миф о падшей Софии пользовался популярностью у гностиков, считавших его тесно связанным с историей о Марии Магдалине из евангелий. Гностики воспринимали миф о Софии как метафору о душе каждого человека, которая вместо того, чтобы осознать свою божественную природу и духовное предназначение в «брачных палатах», каким-то образом выпала из них, ошибочно отождествив себя с телом и чувствами. Забыв о божественной искре, помещенной в него как в сосуд или храм, человек устремился на поиски удовлетворения своих плотских желаний; будучи излишне снисходительным к себе, он часто поддавался искушениям, захотел отведать «мяса из египетских горшков»; и таким образом, он все дальше и дальше отдалялся от духовного центра. Грешник и невежда становился развращенным и духовно потерянным человеком, как блудный сын из евангельской притчи.

История продолжается. Душа скитается в изгнании, поддаваясь искушениям плоти, и в конечном счете осознает, какой отвратительный и пагубный образ жизни она ведет. Она начинает чувствовать себя отторгнутой от своего источника — настоящей духовной природы — и наконец раскаивается в низменных умыслах. Отчаявшись, она просит Бога о спасении, и он тут же посылает ее жениха/брата Христа выручить ее и вернуть ей истинную сущность. Они объединяются в брачных палатах, воссоздавая hieros gamos, или священный союз Софии и Логоса. Это история каждой души и ее пути к преобразованию и воссоединению — тема, звучащая в нескольких гностических текстах, включая «Pistis Sophia» и «Гимн жемчужине». Метафора распространяется и на Марию Магдалину.

Теперь мы можем увидеть, каким образом, согласно гностикам, падшая София воплотилась в Магдалине и что ее превращение из грешницы из Евангелия от Луки в любимую ученицу стало моделью для духовного пути от отчуждения к союзу с Христом. Утверждение Луки о том, что Мария Магдалина была освобождена от семи демонов — не что иное, как указание на ее духовное очищение, а также влияние мифа о ее освобождении от греха прелюбодеяния. Спустя столетия история о Марии Магдалине стала самой распространенной даже среди ортодоксальных христиан. Магдалина ассоциировалась с раскаявшейся Софией, вступившей в интимный духовный союз с Христом, когда ей отпустили грехи.

Духовное превосходство Магдалины

В «Pistis Sophia», написанной, по всей видимости, в III веке, Мария Магдалина принимает участие в большинстве бесед с Иисусом, и глубина ее вопросов свидетельствует — она самая просвещенная из всех учеников. Она заслуживает похвалу Иисуса за понимание духовного учения. Ответил Иисус Милостивый, он сказал Марии: «Мария, блаженна ты, та, кого я посвящу во все Тайны Вышины, скажи открыто… ты, чье сердце более, чем (сердца) всех твоих братьев, устремлено в Царствие Небесное»[1]. Мать Иисуса, о которой тоже говорится в тексте, названа другой Марией, и она заметно ниже по статусу, чем Магдалина. Для современных христиан, привыкших оказывать ей особое почтение, как Богоматери и Царице Небес, такое понижение статуса выглядит сильнейшим оскорблением этой женщины. Удивительно, почему же она стала «другой Марией». Откуда у гностического автора появилась идея, столь противоречащая нашему представлению о высоком статусе Благословенной Девы Марии?

Гностическая традиция о преимуществе Марии Магдалины в пасхальное утро у гробницы берет свое начало из Евангелия от Матфея, где говорится о присутствии двух женщин у гробницы Иисуса в вечер погребения и в пасхальное утро: «Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба» (Мф. 27:61). Иногда католические теологи, стремясь подтвердить догмат о девственности матери Иисуса, называли эту другую Марию, мать Иакова и Иосифа, тетей Иисуса, сестрой его матери. Но как мы отмечали ранее, основываясь на стихах Евангелий от Марка (6:3) и от Матфея (13:55), она является матерью Иисуса, а также матерью Иакова, Иосифа, Симона и Иуды, которые, как мы установили, не двоюродные, а родные братья Иисуса. В греческом языке есть специальное слово для обозначения родственника, и ею и следовало бы употребить в стихе. Если бы Марк и Матфей хотели бы назвать четырех мужчин двоюродными братьями Иисуса, они использовали бы слово «кузин» ??????, а не «брат» ??????.

Возможно, гностики были убеждены в превосходстве Марии Магдалины в канонических текстах, и это представление, основанное на Писании, отразилось в их собственных произведениях. Гностический автор «Pistis Sophia» не сомневается в том, кто именно назван Царицей. В этом тексте Мария Магдалина названа «благословенной», той, что «унаследует Царство Света». Петр оскорбляет Марию Магдалину, жалуясь Иисусу, что она слишком активна в дискуссии о падении Софии и не дает возможности высказаться другим ученикам, но Иисус упрекает Петра и подтверждает право Марии и других женщин, вдохновленных Святым Духом, говорить.

Этот удивительный текст становится политическим заявлением гностического автора о праве боговдохновенных женщин проповедовать, учить и пророчествовать. Они обладали таким правом во время написания посланий Павла (50–65 гг.), и оно было отнято у них Иеронимом и другими отцами церкви в конце II века. Некоторые гностики настаивали на сохранении главенствующих позиций женщины в обществе, основанном по модели отношений Иисуса и Марии Магдалины, о чьем особом статусе говорится в каноническом Новом Завете.

Лишь однажды в четвертом Евангелии, в сцене у подножия креста, мать Иисуса упоминается раньше, чем Мария Магдалина. Поздние христианские теологи дали Деве Марии преимущество, назвав ее Theotokos (Богоматерью) и Mediatrix (Заступницей). Однако в текстах преследуемых общин Мария Магдалина неизменно считается духовным и интимным партнером Иисуса (koinonos), и ее он любил более всех других женщин и учеников. Существует два неопровержимых доказательства такой точки зрения: мифология о священном короле в центре христианской истории и гематрия слова «h Magdallah». Священное число Марии Магдалины, полученное при помощи сложения всех букв ее титула, символически приравнивает ее к 153 рыбам из непорвавшейся сети в Евангелии от Иоанна, метафоре Церкви, о чем уже говорилось в этой главе. Возникает ассоциация также с рыбацкой лодкой (vesica piscis) — символом Великой Богини, известным греческим математикам как «чрево» или «путь к жизни». Vesica piscis ассоциируется также с женственностью, с брачными палатами и со Святой Святых.

Настаивая на том, что Магдалина была ближе всех к Иисусу и его учению, гностики придерживались тем самым учения о мистическом пути личности к Божественному. В «Апокалипсисе Петра», другом тексте из библиотеки Наг-Хаммади, некоторые христиане, называющие себя епископами или диаконами, сравниваются с высохшими каналами. По всей видимости, их противники-гностики чувствовали: буквальное понимание законов ортодоксами вытекает из пустого источника.

В нескольких гностических текстах, в особенности в евангелии от Марии Магдалины, содержатся свидетельства о том, что среди представителей гонимых сект «Мария Магдалина» и «Путь личного просвещения», на котором она была их заступницей, пользовались особым почетом. Она была не только первой вестницей, рассказавшей о Воскресении Христа, как об этом написано в канонических евангелиях, но, согласно гностическим текстам, она также пыталась поддержать и успокоить остальных апостолов, передавая им тайное учение, полученное ей от Иисуса через видения. В сна и гели и от Марии (120–150 гг.) ее эмоциональные откровения воспринимаются апостолами, особенно Петром, сдержанно и без какого-либо энтузиазма, отражая тем самым отношения между отцами церкви и гностиками, которые получают gnosis (знание) о Божестве эмпирическим путем через вдохновение.

Уточнение слова Господа

Напряжение остается. Сегодня, как и раньше, христианское духовенство отказывается поверить экстатическим мечтам и видениям членов их общин, считая такие послания в лучшем случае необоснованными, а в худшем — еретическими. Они предпочитают ограничить общение с божеством словом Господа, выраженным в Библии. Для них пророк не поднимается на гору, чтобы услышать слово Господа, а поднялся на нее, а полученное откровение — скрепленная печатью книга. Разве таким образом они не заставляют замолчать Всевышнего?

За прошедшие столетия провидцы получили подтверждения безразличия церкви к их свидетельствам. Многим мистикам (самые известные из них Хильдегард фон Бинген и Тереза Авильская) пришлось изменять полученные откровения, стремясь подогнать их под принятую концепцию, а также сдерживать желание открыться духовным наставникам, чтобы не прослыть еретиками.

Гностики оказались в столь же неудобной ситуации. Чем более просвещенными они становились благодаря духовному опыту, тем менее приемлемыми они оказывались для ортодоксальных христианских священников. Путь откровения и мистического опыта осуждался последователями Иеронима (202) и Тертуллиана (220), писавших трактаты, полемизирующие с учением гностиков. В конце концов духовные воды, орошающие зарождающееся христианское движение, потекли по специальным каналам, а доктрина Церкви стала такой же твердой, как скала Петра — единая Церковь, основанная по иерархической модели Римской империи, чьи патриархи были стражниками, а кардиналы клялись предотвратить скандалы и сохранить в тайне все способное повредить священной римско-католической церкви. Как и духовенство древнего Израиля, «пастыри пасли себя самих, а не стадо» (Иезекииль 34).

То, что начиналось как движение, возникнувшее из жизни, деяний и учения еврейского рабби Иешуа из Назарета, последователи которого собирались на евхаристическую трапезу с рыбой и хлебом, стало главенствующей религией, распространявшейся исключительно священниками мужчинами, зачастую давшими обет безбрачия. В конце II века у возлюбленной Иешуа украли голос, и ситуация еще больше ухудшилась, когда Первое послание к Тимофею признали подлинным учением святого Павла: «…учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем». Основываясь на лингвистическом исследовании, где Первое послание к Тимофею сравнили с письмами Павла, современные ученые пришли к выводу — послание не может принадлежать Павлу. Однако утверждение, сделанное лишь спустя шестнадцать столетий, слишком опоздало и не могло вернуть западной цивилизации голоса женщин, которые, как и сама невеста, подверглись изгнанию. К IV веку роль женщин, возглавлявших церковь и исполнявших ту же миссию, что Мария Магдалина и сестры-жены апостолов, братьев Иисуса, свели почти на нет, и лишь сейчас о ней вновь вспоминают.

Что имеется в виду? В гностических евангелиях содержатся ясные свидетельства о статусе Марии Магдалины как апостола. Книга Деяний, Послания Павла и ранние произведения отцов церкви недвусмысленно указывают — женщины занимали высокие позиции в христианском обществе, становясь дьяконицами и пресвитерами. В полемике против гностиков Тертуллиан выражает опасение, что в их общинах женщинам позволяется совершать обряд крещения и произносить заклинания. Требование женщин, образцом для подражания которых служит Мария Магдалина, об их равенстве с партнерами-мужчинами в обществе, безусловно, оправдана Согласно такой точке зрения, вряд ли партнером Марии Магдалины являлся Петр, который, как мы помним, трижды отрекся от Иисуса в ночь, когда того взяли под стражу, а также «отличился», так и не показавшись ни у креста, ни у гробницы.

Многие современные христиане считают — возвращение женщин на руководящие посты в их общинах восстановит равенство полов и разделение полномочий, свойственные истинному христианству. И тому существует неопровержимое историческое доказательство. За последние десятилетия уже несколько церквей пригласили на служение женщин, теперь принимающих решения наравне со священниками-мужчинами, хотя более консервативные автономные церкви отказываются пойти на такой шаг, считая его беспрецедентным и антибиблейским, оставаясь верными модели двенадцати апостолов, избранных Христом для управления Церковью. Но, как мы уже видели, существуют текстуальные свидетельства о том, что как мужчины, так и женщины были учениками Иисуса, и ранние евангелисты несли благую весть вместе со своими женами. И всегда говорится о Марии Магдалине, а не об апостоле мужчине, как о первой свидетельнице Воскресения.

Важно и нужно восстановить женщин в христианских церквях на руководящих постах, позволяющих им проповедовать, учить и пророчествовать. Этого требует справедливость. Но восстановление изначальной модели христианской церкви с разделением властей, полномочий и должностей недостаточно. Политический шаг к равенству полов изменит исторически сложившуюся ситуацию с дискриминацией женщин в церковной иерархии, но он не оживит степь и не заставит пустыню цвести. Признание Марии Магдалины апостолом, равным по статусу Петру, не вернет потерянную невесту из древней мифологии о священном короле.

Мы бы хотели услышать голос Господа, говорящего: «Вот, Я делаю новое!.. Я в пустынях дам воду, реки в сухой степи, чтобы поить избранный народ Мой» (Ис. 43:19,20).

Пришло время отпраздновать бракосочетание Господа и заключить в объятия его невесту — женщину, с самого рассвета христианства отождествляемую с землей, с собранием верующих, с Церковью. Когда мы наконец поверим в то, что священный союз позволяет нам представлять Божество в виде влюбленной пары, живая вода начнет стекать с трона Господа, дабы «излечивать народы» (Откр. 21).