14-я танковая дивизия в ходе пятого сражения в Курляндии
14-я танковая дивизия в ходе пятого сражения в Курляндии
Танковая бригада «Курляндия»
Еще до начала пятого сражения в Курляндии в 14-й танковой дивизии прошла целая череда переформирований и доукомплектований, из которых самым большим кровопусканием стало выделение в самостоятельную боевую единицу танковой бригады «Курляндия». Командование дивизией генерал-лейтенант Унрайн передал полковнику Юргенсу, а сам принял командование корпусом.
Полковник фон Узедом, ранее командовавший 108-м мотопехотным полком, стал теперь командиром танковой бригады «Курляндия». Майор граф фон Риттберг, бывший со времени переформирования 14-й танковой дивизии в начале 1943 года адъютантом дивизии, был назначен вместо погибшего капитана Шаммлера командиром 14-го истребительно-противотанкового батальона, но уже в марте 1945 года сменил полковника фон Узедома на посту командира танковой бригады «Курляндия». Офицер для особых поручений при штабе 14-й танковой дивизии капитан Капицки с марта 1945 года стал начальником штаба дивизии.
Так как во всей группе армий «Курляндия» ощущался постоянный дефицит мобильного и боеспособного резервного формирования, а также потому, что этому формированию предстояло закрывать прорывы фронта, образующиеся в ходе отступления 4-й танковой дивизии, было принято решение об организации танковой бригады «Курляндия».
Основу этой новой бригады составили оба разведывательных отделения 12-й и 14-й танковых дивизий. Ей были переданы также личный состав из прибывшего пополнения, части из состава преобразованного мотопехотного штурмового батальона «Курляндия» и два саперных пехотных батальона. Для организации противотанковой обороны и в качестве вспомогательных сил были выделен также новый истребительно-противотанковый батальон (противотанковые пушки на самоходных шасси) под командованием капитана Гутцайта, смешанная батарея противотанковых орудий, рота трофейных танков из 10 машин Т-34, батарея зенитных орудий и батарея легких полевых гаубиц, а также санитарные и тыловые формирования.
Предполагалось, что это соединение не будет участвовать в тех или иных отдельных сражениях, а станет вспомогательной силой для 12-й или 14-й танковых дивизий. Для штаба бригады «Курляндия» это означало, что тактическое руководство сражающимися подразделениями, соответственно, будет осуществляться объединенным командованием группировки. Командование бригады включалось в состав объединенного командования, когда бригада участвовала в совместных боевых действиях.
Как на то указывали усилившиеся с 17 февраля 1945 года перемещения ударных и разведывательных подразделений противника и участившиеся налеты его авиации, готовилось и вскоре должно было начаться новое крупное наступление Красной армии.
Русские штурмовики крупными соединениями, пикируя, обстреливали и бомбили шоссе и железнодорожные линии на фронте в районе реки Вартавы. Высотные бомбардировщики пытались топить суда, стоявшие в порту Лиепая и на рейде порта. Им удалось потопить одно судно снабжения, ожидавшее разрешение на вход в акваторию порта. Когда авиация врага атаковала было шедший в Лиепаю караван судов снабжения, то попала в зону плотного заградительного огня зениток, сосредоточенных между Гробиней и Лиепаей, и потеряла не менее 40 машин.
При приближении прорвавшихся сквозь заградительный огонь самолетов противника они были обстреляны зенитками, прикрывавшими порт, и зенитной артиллерией стоявших в порту судов, которые сбили еще 60 вражеских самолетов (цифры фантастические — 100 машин за один налет. — Ред.).
Другой налет авиации противника — на Вентспилс — также был отбит. Бомбардировщики врага, шедшие двумя крупными группами, потеряли одна 19, а другая 26 машин.
Наступление Красной армии в треугольнике между Курули — Книвери, Зингиниеки и против прилегающих позиций в лесном массиве западнее линии Малини — Берзини заглохло перед позициями 108-го мотопехотного полка еще до того, как штурмующие части русских достигли открытого и лишенного каких бы то ни было укрытий пространства перед передовой.
Лишь когда утром 20 февраля 1945 года русские начали артподготовку невиданной до этого плотности огня, а обороняющиеся на передовой были вынуждены укрыться на дне траншей, то противнику удалось прорвать фронт на этом участке.
Советская артиллерия, ведя огонь широким фронтом, все же оставила в нем несколько коридоров, идущих наискосок к передовой. По этим коридорам их танки смогли беспрепятственно продвинуться вперед и, не подвергаясь огню противотанковых средств, проникли в глубь германских оборонительных позиций.
По счастью для обороняющихся, русская пехота отстала от танков, поскольку их собственная артиллерия получила неверные данные для ведения огня и перекрыла эти свободные проходы в огневом вале.
В то время как впереди фронт был прорван в нескольких местах, в глубине германской обороны располагались еще части второго и третьего эшелонов. Лишь после того, как огненный вал артподготовки иссяк, солдаты этих эшелонов снова выдвинулись на передовую.
Русские танки совершенно явно получили не совсем точные приказы, поскольку снова можно было наблюдать, как они небольшими группами замирают на пространстве перед передним краем, подставляя себя огню германской противотанковой артиллерии.
Настроившись на волну русских раций, можно было слышать, как командир что есть силы кричит: «Наступать! Наступать! Ни одна машина не смеет отходить, пока еще есть снаряды!»
В течение первого дня сражения германским частям все же удалось удерживать собственные позиции. Советские стрелковые части были выбиты из лесного массива. Но на второй день к русским подошли уже две новые армии, и эти совсем свежие силы были введены в бой, причем их основной удар был направлен по центру и на левый фланг ослабленного немецкого фронта между населенными пунктами Паплака и Крусатдрога.
Теперь вражеская артиллерия вела огонь широким валом. За ливнем снарядных разрывов следовали «Шерманы» и Т-34 с сидящими на их броне автоматчиками. А вслед им шли вытянувшиеся в длину пехотные колонны. Их прикрывали многочисленные самоходные артустановки со 122-мм орудиями и танки ИС-2. Германским артиллеристам удалось отсечь огнем вражескую пехоту от танков. Но последних было все же слишком много. Порой до десяти танков противника атаковывали одиночный германский узел сопротивления, буквально размазывая его по земле своими гусеницами.
Оставшимися средствами ближнего боя — ручными гранатами, пистолетами-пулеметами и автоматами — остановить русскую пехоту было уже невозможно, так что некоторое время спустя оборонительные схватки кипели уже в глубине за передовой, вокруг расположенных там узлов сопротивления.
Схватки перемещались от одной рощицы к другой, от траншеи к траншее, и к вечеру советские части уже смогли широкой волной выйти на дорогу Цингениеки — Кроте и двинуться вдоль шоссе на Любаскрогс.
Фланговым ударом дивизия смогла уничтожить несколько русских танков, которые в наступлении далеко оторвались от своей пехоты. Команды охотников за танками 14-го истребительно-противотанкового батальона уничтожили не менее девяти вражеских машин.
В последующие дни врагу удавалось понемногу продвигаться вперед. Командный пункт дивизии пришлось перенести в глубь территории, чтобы сделать его недоступным для всех попыток ударных групп врага овладеть им. На севере у поселка Кроте враг смог подойти почти вплотную к мосту через реку Вартаву, но был все же остановлен.
28 февраля 1945 года наступление русских внезапно прекратилось. Значительно ослаб огонь артиллерии, и лишь вылазки немногочисленных групп русских танков время от времени прощупывали германские позиции. Подразделения пехоты перешли к обороне.
Значительные потери в личном составе и технике дали понять русским, что и пятое сражение в Курляндии не принесло ей успеха. Лиепая не была взята, хотя после тяжелых оборонительных боев в начале марта 1945 года противник и смог создать плацдарм на западном берегу реки Вартавы, но все же был здесь остановлен.
С 28 февраля подразделения 14-й танковой дивизии были отведены через реку Вартаву в район Тадаики — Ански.
К концу месяца стало также ясно, что 14-я танковая дивизия потеряла значительную часть своей боеспособности. Но даже в условиях шестикратного превосходства Красной армии удалось преодолеть пространство лишь в 6 километров.
Итоги пятого сражения в Курляндии
Красная армия в первые дни марта предприняла несколько атак под Салдусом на позиции VI корпуса СС под командованием обергруппенфюрера СС Крюгера. В ходе продолжавшегося целый день сражения солдаты ваффен СС, стоявшие плечом к плечу с 122-й пехотной дивизией, 24-й пехотной дивизией и танковой бригадой «Курляндия», остановили врага в густом лесном массиве на рубеже Лиеблидиене и Упесмыза. Защищала этот рубеж также 21-я авиаполевая дивизия под командованием генерал-майора Барта, ведя тяжелые оборонительные бои. Враг был остановлен, а в середине марта 1945 года в результате совершенно неожиданной оттепели все окрестности уже тонули в непроходимой грязи, прервавшей всякое передвижение войск. Общее наступление советских войск было прекращено. На этот раз очередная попытка разделаться с группой армий «Курляндия» стоила 70 000 убитых и раненых солдат, 608 танков, 436 орудий и 178 самолетов. В результате единственной достигнутой целью стало лишь овладение городом Джуксте. (Основной целью было сковывание здесь немецких сил. — Ред.)
18 марта 1945 года гросс-адмирал Дёниц изложил на совещании в ставке фюрера свои планы, которые предусматривали эвакуацию всей группы армий и сдачу Курляндии. У военно-морского флота еще имелось в распоряжении 28 судов общим водоизмещением 110 729 брутто-регистровых тонн. За девять дней эти суда могли перевезти 23 250 человек, 4520 лошадей и 3610 транспортных единиц.
Гитлер в последний раз отклонил этот план. Судьба группы армий «Курляндия» была тем самым решена — все ее военнослужащие обрекались на смерть или плен.
Генерал-полковник фон Витингоф был переведен из Курляндии в Италию. Ha. его место «на плацдарме» снова заступил генерал-полковник Лотар Рендулич. Однако руководить войсками здесь ему довелось только в течение 24 часов, поскольку Гитлер сразу же перебросил его в Норвегию для спасения 20-й горной армии, сражавшейся там, а на его место назначил генерала от инфантерии Хильперта, бывшего до этого командующим 16-й армией. Командование 16-й армией принял генерал от инфантерии фон Крозиг. В первый же день своего пребывания на этой должности он погиб во время воздушного налета, а на его место заступил командир горных частей Фольккамер фон Киршензиттенбах.
Капитан Герберт Циммерман — офицер 14-й танковой дивизии в Курляндии
36-й танковый полк 14-й танковой дивизии уже в ходе первой битвы в Курляндии стал известен под почетным титулом «пожарной команды». О том, как это произошло, повествуется в рассказе Герберта Циммермана.
В начале октября 1944 года майор Саувант получил телеграмму из штаба 14-й танковой дивизии, в которой сообщалось, что он, в бытность свою командиром 1-го батальона 36-го танкового полка, был 30 ноября 1942 года награжден Рыцарским крестом. На этом основании ему предлагалось вступить в командование 36-м танковым полком. В этот момент он был слушателем курсов школы танковых войск в Бергене. При нем служил адъютантом обер-лейтенант Герберт Циммерман.
Своего друга Циммермана Саувант взял с собой в 14-ю танковую дивизию, где он получил под свое командование танковую роту в 1-м батальоне 36-го танкового полка.
Когда они влились в состав опытных танковых командиров и экипажей 14-й танковой дивизии, последняя находилась на марше от Риги в район Мажейкяя. Там 1-й и 2-й Прибалтийский фронты советской армии 5 октября 1944 года готовились к наступлению. Из района Шяуляй — Мажейкяй танковый корпус, 8 танковых бригад и 29 стрелковых дивизий сделали попытку прорвать фронт и развить наступление в северо-западном направлении. Во главе 36-го танкового полка батальон T-V «Пантера» под командованием Циммермана из района Риги двинулся на юго-запад, достиг поселка Джуксте и в ночь на 6 октября — поселка Эзере. Здесь «Пантерам» пришлось сделать остановку, чтобы подождать подхода отставшей мотопехоты. К полудню 6 октября танки вместе с мотопехотой подошли к Ауце.
Здесь полковник Оскар Мюнцель отдал приказ: «Всем двигаться на Приекуле и южнее его создать оборонительный рубеж».
Утром 8 октября 36-й танковый полк собрался западнее шоссе Приекуле — Скуодас. Танки 1-го батальона под командованием майора Молинари были приведены в боевую готовность. «Танки — вперед!» — отдал приказ Циммерман подчиненным ему экипажам десяти «Пантер», которые должны были двигаться во главе всего полка; за ними следовали танк командира полка и два танка сопровождения. Сначала колонна миновала поселок Берцукрогс, потом 10 «Пантер» подошли к Грамзде. На подходе к этому поселку майор Молинари приказал повернуть и следовать на Лейини. Там должен был находиться 108-й мотопехотный полк, соединившись с которым 1-му батальону 36-го танкового полка предстояло пробиваться на юго-восток. Еще не дойдя до Лейини, они наткнулись на бронетранспортер командира 108-го мотопехотного полка и обговорили с ним свои действия. Майор Молинари узнал, что 2-й батальон 36-го полка по приказу командира полка уже продвигается к востоку от поселка Индрики.
Спустя час началось русское наступление. На поле перед передним краем появились первые вражеские танки. Начался бой, и в ходе его экипажи «Пантер» продемонстрировали свое мастерство — они подбили общим счетом 11 танков противника и уничтожили 7 противотанковых орудий. Два танка и одно орудие пришлись на личный счет Циммермана.
С наступлением темноты неприятель обошел центральную группу из 10 танков Циммермана. Полковник Грессель приказал отступить. Танки, ведя огонь, отошли, обеспечив при этом отход также и мотопехоты, которые почти не понесли при этом потерь. Танки и мотопехотинцы закрепились на рубеже Копениеки — Пильскални. Здесь они провели несколько дней и ночей, полных опасностей.
Бои в этом районе продолжались до 15 октября. С первого дня боев 14-я танковая дивизия уничтожила в общей сложности более 100 танков и бронетранспортеров противника. Полковник Оскар Мюнцель был награжден Рыцарским крестом.
25 октября началось первое сражение в Курляндии. Через несколько дней пехота была вынуждена отступить. В отражении наступления русских 29 ноября танки Циммермана действовали совместно с 510-м батальоном тяжелых танков и отбросили врага назад.
В этом бою «Пантера» вступила в поединок с русским танком ИС-2. Этот бронированный колосс (такого же веса, как и «Пантера», — 46 тонн. — Ред.) получил 75-мм снаряд из длинноствольного орудия «Пантеры», попавший ему между башней и корпусом. Следующий ударил в корму, из которой тут же вырвалось пламя. Вскоре оно объяло уже весь танк. Удалось поразить несколько вражеских машин и командиру взвода.
К месту сражения подошли «Тигры» и открыли огонь с дистанции 1800 метров. Вскоре уже и все оставшиеся ИС-2 неподвижно замерли на поле боя, испуская клубы черного дыма.
Наступление русских гвардейских частей при поддержке тяжелой артиллерии и реактивных минометов подавило пехотные подразделения. Однако прорвать фронт русским не удалось. 15 ноября майор Молинари был также отмечен Рыцарским крестом. До 28 ноября 1944 года полк уничтожил 68 вражеских танков, в том числе 20 машин ИС-2.
После создания танковой группы Саувант произвел еще некоторые перемены в личном составе. Майор Молинари был зачислен в резерв фюрера, чтобы подготовиться к службе в качестве командира полка. На его место заступил капитан Нойендорф, который несколько раз исполнял обязанности отсутствовавшего командира 36-го танкового полка в декабре 1944 года.
Вплоть до 20 января 1945 года на этом участке фронта царило затишье. 23 января 1945 года началось четвертое сражение в Курляндии. Замерзшая болотистая местность в районе реки Вартавы давала Красной армии шансы на прорыв на этом участке фронта.
Утром 25 января 1945 года 14-я танковая дивизия перешла в контрнаступление. Танки, ведомые капитаном Нойендорфом, двигались по двум просекам в лесу. Когда навстречу им из лесу хлестнула пулеметная очередь, в наушниках радиостанций раздалась команда: «Изготовиться к бою!» Машины послушно увеличили скорость, по бокам все быстрее и быстрее мелькали высокие сосны. Вдруг по броне ударили снаряды, выпущенные из орудий, стоявших на замаскированных позициях. По лобовому бронелисту и по корме ударили малокалиберные и более крупные снаряды.
В ответ глухо ухнули орудия передних машин, подавивших батареи осколочными снарядами. Танки вышли на господствующие позиции, их экипажи увидели впереди первые приближающиеся танки неприятеля.
Это были поставленные русским по ленд-лизу «Шерманы», впервые увиденные здесь солдатами Циммермана. Из нескольких дюжин стволов навстречу им ударили выстрелы. Через 30 минут атака «Шерманов» была отбита. На поле осталось 11 горящих машин врага. К вечеру прежняя линия передовой снова была восстановлена. 14-я танковая дивизия уничтожила 63 вражеских танка.
Последовавшая вскоре новая атака русских была отбита совместным ударом мотопехоты и танков. Радисты перехватили отчаянный призыв одного русского полковника, командовавшего стрелковой частью и радировавшего в свой штаб: «Пришлите нам танки и противотанковые орудия! Мы застряли! На нас идет 14-я дивизия!»
28 января в информационном сообщении вермахта было отмечено окончание четвертого сражения в Курляндии, за участие в котором Циммерман был награжден Железным крестом 1-го класса.
Поздним вечером 3 февраля 1945 года дивизия заняла позиции по всей ширине участка фронта 108-го мотопехотного полка, которым в то время командовал полковник фон Узедом. На рассвете 4 февраля 1945 года на левом фланге дивизии пошла в атаку советская ударная дивизия. Впереди атакующей пехоты двигались танки, чтобы пробить в германской обороне бреши для пехотинцев.
Капитан Циммерман приказал своим экипажам скрыть танки за плотными зарослями кустарника. С того места, где находился его собственный танк, он мог видеть долину небольшой речушки, расположенную впереди. Режущий холод пробивался сквозь опущенные наушники шапки и подбитую ватой куртку. Когда Циммерман заметил справа несколько осветительных ракет, он запросил по радио командира батальона: «Что там такое?»
— Русские подходят! Будьте начеку!
Когда первые ряды стрелков появились в поле его зрения, капитан отдал приказ: «Зарядить осколочными!»
Русские стали спускаться по склону долины и оказались в пределах досягаемости танковых орудий. Выстрелы слились в единый залп. Осколочные снаряды разорвались в рядах неприятеля, разметав его ряды. Затем все танки поднялись, по склону, перевалили через гребень, прочесали все открывшееся им пространство своими пулеметами, а наводчики тем временем снова зарядили орудия. Наводчик орудия «Пантеры», которой командовал Циммерман, первым заметил справа пятерку приближающихся танков противника. Он и доложил об этом командиру. С лихорадочной быстротой орудие было заряжено бронебойным снарядом, а сами машины развернулись вполоборота вправо. Короткая остановка для прицеливания половины «Пантер» Циммермана, и выстрелы их орудий заставили замереть на месте четыре вражеские машины. Пока они трогались с места, рявкнули орудия второй половины роты «Пантер», и для еще трех танков противника эта атака оказалась последней.
«Пантеры» прошли еще метров на сто вперед, смяв оказавшийся на их пути кустарник, как неожиданно перед ними на расстоянии всего лишь 80 метров показался одиночный Т-34. Наводчик циммермановской «Пантеры» успел выстрелить первым, и это решило судьбу его противника.
— Дистанция четыреста, направление на тринадцать часов! — крикнул Циммерман своему наводчику, завидев новый Т-34.
— Цель вижу! — ответил наводчик, разворачивая башню и поймав танк в прицел.
Оба танка выстрелили почти одновременно. Снаряд «Пантеры» сорвал башню Т-34 с погона. Экипаж выбрался из корпуса и тут же исчез.
Оставшиеся танки противника попятились. Однако через несколько минут появилась новая волна машин противника. Русские распылили свои силы, проводя каждую новую атаку с поддержкой только лишь горстки танков, которые сразу же становились целями германских танкистов.
Заряжающие и наводчики в германских машинах действовали как роботы. Все их движения были заучены, каждый приказ точно и быстро выполнялся. Это и обеспечивало и их собственное выживание в аду сражения.
Затем роту Циммермана отозвали назад, в речную долину, где русские танки попытались было намотать немецкую мотопехоту на свои гусеницы. Когда стала приближаться вторая волна русских машин, чтобы завершить дело отраженной первой волны, танкисты Циммермана уже были на месте.
Двадцать Т-34 быстро приближались. На подходе их встретил залп четырех танковых орудий, и ни один снаряд не миновал цель. Четыре Т-34 замерли на месте. Оставшиеся увеличили скорость, чтобы побыстрее миновать зону обстрела, но залп следующих четырех «Пантер» заставил их отвернуть в сторону. Остальные увеличили дистанцию между машинами и открыли огонь еще на подходе.
Но и эта атака также была отбита. Двадцать шесть часов ударная танковая группа Циммермана вела непрерывный бой. Двадцать шесть подбитых вражеских танков осталось стоять на участке, который оборонял 108-й мотопехотный полк. Важный речной рубеж у Приекуле не был захвачен неприятелем.
За этот бой, решивший исход сражения, капитан Герберт Циммерман был 27 февраля 1945 года награжден Рыцарским крестом. За мужество перед лицом врага командир дивизии представил его к производству в звание майора. Спустя несколько дней он принял под свое командование 2-й батальон 36-го танкового полка и пережил последнее безнадежное окружение 14-й танковой дивизии в Курляндии.