Второе сражение в Курляндии
Второе сражение в Курляндии
Спустя всего неделю, 27 октября 1944 года, началась вторая битва в Курляндии. Советская армия открыла ее ошеломляюще сильным воздушным ударом. Последовавший непосредственно за ним артобстрел, нацеленный на Лиепаю, превращал в груды камней целые жилые кварталы. В числе уничтоженных оказалось и здание, в котором находилось местное военное командование. То, что целью этого обстрела был прежде всего порт, стало понятно по плотности огня именно в этом районе.
Миноносец Т-23 получил несколько пробоин, причем пара снарядов пробила оба его борта, пароход «Диденхоф», портовый буксир и два морских лихтера были потоплены или сильно повреждены.
Но все это было только началом — к вечеру город испытал налет крупных авиационных соединений штурмовиков под прикрытием истребителей.
К счастью для военных моряков, ни в порту, ни на рейде в тот момент не было кораблей эскорта, сопровождавших караваны судов снабжения.
Основная ярость этого воздушного удара обрушилась на город.
В 6.00 27 октября мощной артподготовкой, продолжавшейся 90 минут, русские буквально перепахали все позиции 18-й армии и оперативной группы «Грассер».
Между побережьем и Вентспилсом атакующие советские части нанесли удар по всему фронту расположенных между Ауце и Добеле центральных сил группы армий «Север». На острие удара находились испытанные в боях танковые части 5-й гвардейской танковой армии под командованием маршала Ротмистрова (Ротмистров командовал этой армией до августа. С августа 1944 по март 1945 года 5-й гвардейской танковой армией командовал генерал-полковник Вольский. — Ред.), 400 советских танков, главным образом Т-34, а также серии ИС-2 с их мощными 122-мм башенными орудиями. В первых рядах этой армады двигались три группы самоходных артиллерийских орудий, готовых пробивать по фронту первые «окна» для следующей за ними пехоты. (Советская танковая армия по количеству танков была примерно равна (как в данном случае) немецкому танковому корпусу, особенно корпусу СС — штатная численность эсэсовских формирований поддерживалась, даже в ущерб обычным армейским формированиям. — Ред.)
Лишившись почти всех танков и штурмовых орудий, III танковый корпус СС, так же как и X армейский корпус, вынужден был отступить. Между Приекуле и Скуодасом германская полоса обороны была разрушена русскими артиллерией и авиацией. Укрывавшиеся во время артобстрела в траншеях и воронках германские пехотинцы и мотопехота были погребены под слоями земли и грязи.
Фронт был прорван во многих местах. Сохранившие самообладание офицеры и унтер-офицеры снова и снова бросали в контратаки оставшихся в живых своих подчиненных, усилив их добровольцами, связистами, саперами и штабными писарями. Отважно бросаясь в образовавшиеся бреши, тем порой удавалось, оттеснив врага, закрывать прорывы.
Телефонная связь, линии которой были во многих местах нарушены артобстрелом, практически отсутствовала. Никто не знал, где находится собственная часть, а где уже хозяйничает прорвавшийся враг. Никто не представлял и того, какие еще резервы может бросить в бой советское командование, чтобы углубить и расширить прорывы фронта.
Лишь два или три танковых прорыва удалось остановить противодействием пехотинцев со средствами ближнего боя и противотанковыми минами. Для всех остальных прорвавшихся русских танков путь был открыт.
Затем стали поступать первые донесения из X армейского корпуса, первое из них пришло из 2-й роты 215-го пехотного батальона: «Русские захватили высоту 94,1 силами трех танков. Рота понесла большие потери. Лейтенант Шмидт пал в бою».
Вслед за этими скупыми словами час спустя поступило еще одно обрывочное донесение: «Противник наступает силами до 20 танков…» На этом связь прервалась. Батальон перестал существовать.
В эти дни сражений за простое выживание хлынул сильный дождь, сделавший дороги непроходимыми и превративший траншеи в грязевые ванны.
Не только 215-я пехотная дивизия (о боевых действиях которой будет подробно рассказано в дальнейшем), но и 30-я пехотная дивизия под командованием полковника Отто Барта сражалась из последних сил. Ее командир в решающий момент приказал своим подчиненным с боем отойти на поросшую лесом высоту у поселка Микеле, чем и спас дивизию от полного уничтожения.
Полковник, еще будучи командиром 117-го артполка, был награжден Рыцарским крестом 8 мая 1943 года. С 9 октября 1942 года он стал также кавалером Золотого немецкого креста. За успехи в деле командования подчиненными ему частями в Курляндии полковник был отмечен почетной грамотой главнокомандующего сухопутными войсками вермахта. Будучи взят в плен вместе с 21-й авиаполевой дивизией, которой он командовал до конца войны, Отто Барт провел около десяти лет в русском плену. К чести немецких защитников, державших оборону, на поле боя перед ними осталось стоять несколько танков Т-34 и даже один танк ИС-2.
Под Ауце на позиции 21-й авиаполевой дивизии генерал-майора Альберта Хенце наступали части советской 10-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта Короткова при поддержке самоходных артиллерийских орудий. Дивизия не смогла отразить мощного удара бронетехники, проломившей ее оборону прямо на центральном участке.
Части 21-й авиаполевой дивизии сражались с мужеством обреченных, но их, несомненно, ждала гибель, если бы на выручку не подоспела направленная сюда по приказу командования группы армий 12-я танковая дивизия. Вслед за ней подошла и боевая группа из состава 389-й пехотной дивизии, которая и прорвала окончательно вражеское кольцо окружения.
Эта вторая битва в Курляндии превратилась буквально в дикую бойню, поскольку русские в ночь на 28 октября ввели в бой новые танковые части, чтобы наконец заставить рухнуть германский фронт.
Сражение на этом участке стало самым тяжелым с момента окружения группы армий «Север». Пехотинцы с фаустпатронами в руках противостояли накатывающейся на них лавине вражеских танков. В оказавшихся на линии фронта крестьянских домах залегли пулеметчики и, сжимая рукояти своих МГ-42, ждали наступления противника, чтобы огнем отсечь пехоту, двигавшуюся вслед за танками.
Командир 6-го пехотного полка полковник Хофмайстер бросил своих людей навстречу броневой лавине и лично подбил фаустпатроном танк Т-34. Солдаты ударной группы 6-го пехотного полка выдвинулись вперед короткими перебежками под прикрытием пулеметного огня. Укрывшись в складках местности, они выбрали себе каждый свою цель и открыли огонь.
Первым же залпом были подбиты пять танков Т-34. В течение часа, двигаясь короткими перебежками и укрываясь от огня русской пехоты в грязи воронок и приподнимаясь из них только за тем, чтобы выпустить очередной фаустпатрон, солдаты ударной группы в ходе этой драматической борьбы подбили еще 21 танк, заставив оставшиеся четыре или пять машин повернуть назад.
Полковник Хофмайстер спас ситуацию и не допустил прорыва фронта. Тем временем на левом фланге занимаемого его полком участка фронта новые бронированные орды русских нанесли удар. Здесь у них на пути встали четыре «Тигра» 510-го батальона тяжелых танков, которые отбросили вражескую лавину за шоссе Аудери — Асите — Брувелини.
«Тигры» идут!
510-й батальон тяжелых танков под командованием майора Курта Гильберта был последним уцелевшим в боях подразделением, оснащенным танками T-VI «Тигр».
22 августа он со своими оставшимися на ходу 20 «Тиграми» был подчинен 14-й танковой дивизии. Эти «Тигры» участвовали вместе с 14-й танковой дивизией в наступлении на местечко Кемери.
Следующее сражение этого батальона произошло во время его марш-броска к позициям 30-й пехотной дивизии. Когда противник на этом участке фронта 27 октября изготовился к наступлению, 30-я пехотная дивизия была отведена назад, о чем уже говорилось.
В ночь противник перебросил через реку Клавор свои тяжелые танки ИС-2. Часть «Тигров» под командованием обер-лейтенанта Герлаха ушла в засаду в районе высоты 190,1. Четыре оставшиеся машины выдвинулись вперед и изготовились для перехвата противника.
Когда после завершения русской артподготовки из-под прикрытия деревьев небольшого перелеска появились первые танки ИС-2, Т-34 и КВ-1, эти четыре «Тигра» открыли по ним огонь с расстояния всего лишь 1200 метров. Не менее шести часов продолжался бой между постоянно маневрирующим противником, прежде чем «Тигры», подбив 14 тяжелых вражеских танков (танк T-VI «Тигр» весил более 56 тонн против 46 тонн ИС-2 и КВ-1, «Тигр» II («Королевский тигр») весил около 70 тонн. — Ред.) и полностью расстреляв боезапас, вынуждены были отойти для заправки и пополнения боеприпасов.
В это время враг ввел в бой свежие силы, и уже почти занятая высота 190,1 была снова утеряна. Обер-лейтенант Герлах снова повел свои машины в бой и смог уничтожить еще семь тяжелых танков врага. Этим боем 510-й батальон тяжелых танков вписал свое имя в историю обороны во второй битве в Курляндии. После этого сражения в состав 510-го батальона в качестве пополнения влилась 3-я рота 502-го батальона тяжелых танков. Гауптман Леонард прекрасно сработался с обер-лейтенантом Хеллпапом из 510-го батальона, и они добились значительных боевых успехов. Отличился 510-й батальон и в ходе третьей битвы в Курляндии. Вместе с частями 12-й и 14-й танковых дивизий он все время находился на самых горячих участках сражений, ликвидируя прорывы врага и уничтожая его боевые машины.
Ниже мы завершим описание боевого пути батальона тяжелых танков «Тигр» в ходе новых сражений в Курляндии.
Путь 510-го батальона тяжелых танков в сражениях за Курляндский плацдарм
Когда 24 января 1945 года по обе стороны от Приекуле разгорелась четвертая битва в Курляндии, командование группы армий «Север» бросило в бой свой последний резерв — 14-ю танковую дивизию и 510-й батальон тяжелых танков. Обе эти танковые части нанесли удары при Лалерие и Пурмсати по наступающим лавинам танков врага. Завязались ожесточенные бои, в которых в результате одиночных танковых дуэлей и групповых боев было уничтожено 63 вражеских танка. Это был лучший результат в бою, показанный этим недавно созданным подразделением. Лейтенант Гельмут Хёне в качестве командира взвода 2-й роты 510-го батальона тяжелых танков за этот бой был награжден Рыцарским крестом. Командуя взводом, он уничтожил не менее девяти вражеских машин и, будучи ранен, не покинул танк.
Искусно маневрируя, укрываясь от вражеского огня в складках местности, внезапно появляясь на флангах вражеских танков, он поражал машину за машиной.
«Хёне появлялся как леший из чащи леса. Снаряд за снарядом всаживал он во вражеские машины, сам оставаясь невредимым благодаря искусству его механика-водителя, обер-ефрейтора Кульчуна» (из письма одного из солдат батальона автору книги).
510-й батальон тяжелых танков сражался на Курляндском плацдарме до самого конца. Он оставался самым грозным оружием группы армий. Когда танки этого батальона появлялись на поле боя, вражеские машины поворачивали назад и исчезали вдали. Командиры советских танковых частей получили приказ не вступать в бой с этими «Тиграми».
Сражение продолжалось, один бой сменялся другим. 17 февраля 1945 года один из «Тигров» батальона уничтожил одно за другим семь противотанковых орудий врага, смяв их своими гусеницами, прежде чем они успели сделать хотя бы один выстрел, но был обстрелян другой батареей противотанковых орудий и получил снаряд в бортовую броню. Радист был поражен насмерть, механик-водитель получил сильные ожоги лица и рук, но командир танка успел вытащить его из машины, несмотря на обстрел.
В марте 1945 года две роты этого батальона были сняты с фронта в Курляндии и под командованием обер-лейтенанта Хеллпапа переброшены под Кассель, где сражались против наступающих американцев.
Оставшиеся в составе батальона 13 «Тигров» продолжали находиться в подчинении 14-й танковой дивизии. Вместе с ней они участвовали в шести завершающих сражениях в Курляндии и уничтожили еще 19 вражеских танков. 8 мая 1945 года последний оставшийся «Тигр» был взорван, чтобы он не попал в руки врага. Битва в Курляндии для этого батальона завершилась. За выдающиеся боевые заслуги майор Курт Гильберт 7 апреля 1945 года был награжден Рыцарским крестом.
Но вернемся все же к событиям второй битвы в Курляндии.
Долгие трудные дни
Бои 29 октября 1944 года на этом же участке Курляндского фронта носили исключительно ожесточенный характер. Более 1800 русских самолетов — от истребителей и штурмовиков до тяжелых бомбардировщиков — закрыли небо на пространстве между Лиепаей и Ауце. Их бомбы и снаряды обрушились на вокзалы, перекрестки дорог и войсковые колонны, сметая их с лица земли и перемалывая в пыль.
Против них сражались немногие оставшиеся летчики 54-й истребительной эскадры, которые 29 октября (спустя два дня после исключительного успеха — 57 побед в воздушных боях) сбили еще по крайней мере 23 самолета противника. Майор Эрих Рудорфер, командир 2-й авиаэскадрильи 54-й истребительной эскадры, провел четыре атаки на различные соединения русских бомбардировщиков и в ходе своей «чертовой ездки» сбил 11 вражеских самолетов, доведя при этом личный счет до 209 воздушных побед.
А на земле разгорелась битва на пространстве между Приекуле и Скуодасом — там, в самом центре удара русских войск, отчаянно сражались дивизия СС «Нордланд» и 14-я танковая дивизия. В ходе сражения им даже удалось выручить из окружения 30-ю и 31-ю пехотные дивизии и, пусть худо-бедно, все-таки восстановить линию фронта. В ходе двухдневных боев обороняющиеся потеряли 1390 человек убитыми и ранеными. Полковник Мюнцель был вынужден бросить в бой свои последние боеспособные танки, чтобы выполнить задачи, поставленные перед 14-й танковой дивизией.
Между населенными пунктами Ягмани и Брувелини боевые машины 36-го танкового полка под командованием майора Молинари смогли остановить лавину наступающих танков ИС-2 и нанесли им ощутимый урон.
Под Динздурбе буквально до последнего человека вела бой батарея зенитных орудий, которая до того момента, когда пал ее последний артиллерист, смогла подбить 9 вражеских танков. Благодаря этому подвигу враг не прорвался к позициям, на которых был развернут полк, стоявший позади данного участка фронта.
Второй раз в этот же день 4-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Бетцеля нанесла удар по значительно превосходившим ее танковым силам противника. На Летилайских высотах она остановила танковую атаку, уничтожив 73 вражеские машины.
29 октября командующим группировкой Грассера был назначен генерал от кавалерии Клеффель. Ему пришлось сражаться на своем участке фронта по обе стороны от Ауце против четырехкратно превосходящих сил врага, что вынудило его сдать Ауце. Дивизии потеряли связь друг с другом и поодиночке противостояли врагу, который из глубины своего оперативного пространства подтягивал и бросал в бой все новые и новые моторизованные и танковые части.
Ночью оторванные друг от друга части сделали попытку восстановить взаимодействие.
Ситуация в эти дни настолько осложнилась, что даже не испытывавшие недостатка в снабжении советские войска оказались перед лицом больших потерь. В период с 1 по 30 октября они потеряли от действий германских войск следующее количество танков: от действий 18-й армии — 681 машину, от действий 16-й армии — 246 машин, от действий армейской группы Клеффеля — 216 машин.
Тем самым общие потери составили 1143 танка, из них около 100 относились к тяжелым, так что части последних были значительно ослаблены.
1 ноября сражения стали несколько стихать, что, казалось, позволяло думать об окончании второй битвы в Курляндии. Но то, что такой вывод оказался ложным, стало ясно уже около полудня того же 1 ноября, когда советские войска возобновили свое наступление. Первый удар был направлен против XXXVIII армейского корпуса — основной силы армейской группы Клеффеля.
На участке фронта между Лиелауце и озером Церес сражались 83-я, 329-я пехотные дивизии, а также 21-я авиаполевая дивизия. Все они — как и было приказано — отошли назад, на линию «Брунгильда», оборудованную между озерами, так что враг не мог обойти ее, но должен был штурмовать в лоб. Несмотря на все его усилия, прорвать немецкую оборону не удалось.
Второй ударный клин советских войск был направлен на позиции X армейского корпуса под командованием генерала от инфантерии Фёрча. 5-й гвардейской армии русских здесь противостояли не только 30, 31, 263 и 563-я пехотные дивизии вместе с 60-м зенитно-артиллерийским полком, но также и 14-я танковая дивизия, которая стояла в сражении подобно скале в бушующем море и остановила врага и стянула разрыв фронта. В ходе боев враг потерял 62 танка.
X армейский корпус потерял 4012 человек убитыми и ранеными — половину своего личного состава (очень большой некомплект личного состава. Видимо, посчитали только тех, кто на передовой. 8 тысяч — это половина немецкой дивизии. — Ред.). На главный перевязочный пункт группы армий «Север» в период с 31 октября по 3 ноября было доставлено 3128 раненых.
С учетом этого числа общие потери группы армий «Север» с 1 по 7 ноября составили 44 000 военнослужащих всех званий. (Обычно четверть потерь — убитые. — Ред.)
В ходе оборонительного сражения в Курляндии особенно чувствительной потерей стала гибель парохода «Шифбек», который перед входом в гавань Лиепаи подорвался на мине и затонул. На борту этого парохода водоизмещением 2158 брутто-регистровых тонн находилось оружие, столь необходимое сражающимся войскам: 12 легких полевых гаубиц, 3 тяжелые полевые гаубицы, 1 150-мм пушка, 6 тяжелых пехотных орудий, 17 20-мм зениток и 1800 пистолетов-пулеметов.
Потери Красной армии составили 4400 убитыми, 1000 пленными, 23 орудия, 82 противотанковых орудия, 303 пулемета и уже названное количество танков (явно преувеличенное, если сравнить с количеством убитых. — Ред.).
В период наступившего затишья командование группы армий «Север» занималось прежде всего перегруппировкой войск. Армейская группа Клеффеля была передислоцирована из Вентспилса в Данциг[24] и Готенхафен[25], чтобы быть в дальнейшем задействованной в боях в Восточной Пруссии.
Собранные под командованием генерал-лейтенанта фон Меллентина части и соединения получили название XVI армейский корпус, тогда как сильно потрепанные в боях 207-я и 285-я дивизии сил безопасности были расформированы.
Прибывшие с полуострова Сырве остатки 23-й пехотной дивизии были переданы под командование 218-й пехотной дивизии и образовали вместе с последней береговую охрану в Северной Курляндии. Однако прежде всего было необходимо отвести с фронта три курляндские танковые дивизии, дать им передышку, пополнить их личный состав и снабдить техникой. Поэтому 4-я танковая дивизия одновременно с 12-й и 14-й танковыми дивизиями была отведена на кратковременный отдых, во время которого они одновременно представляли собой и подвижный резерв группы армий «Север».
То, что в это же время советское командование срочно пополняло личный состав своих войск и направляло на фронт новые танковые части, не вызывало никакого сомнения.
Все было готово к началу третьей битвы в Курляндии.