История римской армии. Война и политика

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

История римской армии. Война и политика

До сих пор нам представлялось предпочтительнее исследовать римскую армию с помощью последовательного рассмотрения каждого из ее аспектов, не подчеркивая, что тот или иной пункт подвергнулся изменению в определенное время. Однако весьма печально было бы жертвовать темой эволюции в исторической книге. Конечно, не составляет труда вкратце изложить здесь основные события, произошедшие в Средиземноморье за первые три века нашей эры. Тем не менее, исследователи отмечают — и, возможно, с сожалением, — то, что не существует ни одной военной истории Империи. Сейчас следует, не вдаваясь в подробности, наметить основные проблемные линии1.

Изменения проявились, в сущности, в двух областях и прежде всего в чисто военных делах. Каждый или почти каждый император старался проводить оборонительную или наступательную политику. Одни предпринимали обширные военные действия и подчас удостаивались триумфа на Капитолии. Другим приходилось скрывать свои поражения или вести бесславные войны, напоминающие простые полицейские акции, в целях поддержания порядка. Кроме того, предвосхищая будущие события или извлекая уроки из поражений, некоторые правители пытались в духе времени преобразовать структуру армии, порой выглядевшую устаревшей.

Во втором отношении очевидно, что армия вмешивалась в политическую жизнь. Во главе с принцепсом она постоянно представляла собой большую силу, с которой нельзя было не считаться. В разгар гражданских войн ее роль усиливалась еще более. Войска одной отдельно взятой провинции, опираясь на местных жителей, могли возводить на престол или свергать правителей. Это и есть «секрет Империи», упомянутый Тацитом2 и недавно подвергнутый изучению3.

Обозревая общую картину изучаемого периода4, приходишь к мысли, что отдельные правители и целые династии, которые служат нам удобными вешками, соответствуют зачастую крупным подвижкам в истории. Этот феномен можно объяснить по-разному: конечно, некоторые правители отметили свое правление яркими событиями благодаря своим личным качествам или же природной способности подбирать для своего окружения людей. А подчас посредственность принцепса и его советников перед лицом обстоятельств могла стать причиной дворцового переворота — и в этом случае вмешивалась армия.

Организация армии и восстания народов

Говоря о I в. в целом, нельзя не упомянуть величайшее свершение эпохи Августа. Его наследники в течение долгого времени занимались лишь приспособлением к ситуации того, что уже было создано. В частности, они преобразовали «временную армию» в «армию постоянную»5.

Август и рождение имперской армии

Современные историки нередко единодушны в отрицании военных способностей Августа6, исходя из того факта, что он редко лично выезжал на поля сражений. Однако Аврелий Виктор7, следуя отголоску древней традиции, рисует более лестный портрет этого правителя.

Мы также полагаем, что следует реабилитировать Августа как полководца.

В первую очередь, именно в его правление появилась та организация армии, которую можно наблюдать на всем протяжении Ранней империи8. Безусловно, он не создал все на ровном месте. Республика уже располагала силами, достаточно хорошо организованными для завоевания большей части Средиземноморья. Но установление различия между «римским гарнизоном» и провинциальными войсками, дистанции между вспомогательными частями (ауксилиариями) и легионами, командным составом тех и других, способов набора и стратегии, применяемой на границах, — все это восходит к началу новой эпохи. Без сомнения, не следует приписывать все заслуги в этих нововведениях одному человеку; однако при монархическом режиме роль правителя весьма велика, ведь именно он принимает окончательное решение и именно на него ложится ответственность за выбор советников. В этом отношении Август преуспел и сумел окружить себя достойными людьми. Гражданские войны помогли проявить себя целому ряду талантливых полководцев, которые, в свою очередь, подготовили последователей (так же, к примеру, вихри Французской революции дали Наполеону большинство его маршалов). Достаточно назвать Гая Сентия Сатурнина, Луция Домиция Агенобарба и злосчастного Публия Квинктилия Вара. Но наиболее отрадным явилось для Августа то обстоятельство, что он нашел лучших своих сподвижников в собственном окружении. Как известно, он был женат дважды, и его зять Агриппа, его пасынки, прежде всего Тиберий, но также Друз и Германик, не говоря уже о внуке Гае Цезаре, входили в число наиболее значительных его полководцев.

Родственники императора Августа.

К тому же, требовалось большое число хорошо обученных офицеров, ведь римские воины сражались повсюду. Можно выделить четыре основных театра активных боевых действий. В первую очередь, Август лично, с помощью Агрйппы, попытался добиться, раз и навсегда, подчинения Испании. Ее завоевание, начатое в самом конце III в. до н.э., все еще не было завершено — северо-западная часть полуострова все это время оставалась непокоренной. Семь легионов и приданные им вспомогательные части сражались на протяжении десяти лет (29—19 гг. до н.э.), что не помешало разразиться новым волнениям в 16 г. до н.э. В то же время, в 29 г., Аквитания была пройдена войсками Марка Валерия Мессаллы Корвина, которые восстановили порядок, поколебленный восстаниями местного населения.

Во-вторых, внимание Августа было приковано к северной границе. Чтобы обеспечить безопасность сношений между Галлией и Италией, с одной стороны, и между Римом и этой северной границей — с другой, следовало завершить покорение Альп. В 25 г. до н.э. были подчинены салассы, а в 7 г. до н.э. настала очередь больших долин. Этот успех был ознаменован возведением знаменитого трофея в Турбин. Но северная граница включала в себя два плацдарма — Рейнский и Дунайский. Вполне возможно, что Август планировал продвинуть границы Империи до Эльбы. Однако с 16 г. до н.э. сикамбры становятся причиной неудач Лоллия. В том же году Друз предпринял меры по укреплению этой границы. В 12—9 гг. до н.э. ему удалось достичь Эльбы в итоге ряда блестящих военных кампаний, однако по дороге обратно он скончался. В 8—7 гг. до н.э. и в 4 г. н.э Тиберий усилил действия по обороне вслед за своим предшественником. Но Арминий, разгромив Вара в 9 г. н.э., внес тем самым изменения в стратегию римлян, заставив окончательно отказаться от всякого значительного расширения своего влияния в Германии. Ряд предприятий Тиберия и Германика позволили лишь стабилизировать ситуацию в этом регионе.

Северное направление включало в себя также дунайские области. В 15 г. до н.э. Друз и Тиберий овладели Рецией и областью винделиков, к которым добавился и Норик. В период 12—10 гг. до н.э. произошли наиболее значительные события — Тиберий завершил покорение территорий на правобережье Дуная. Эти действия предварялись: в 19 г. была достигнута Паннония и в 13 г. Луций Кальпурний Пизон ввел римские войска в Мёзию; согласованные действия позволили от Дуная достичь и Эльбы. Безопасность в этом регионе обеспечивалась протекторатом, навязанным Фракийскому, Боспорскому и Понтийскому царствам. Но населенная кельтами Богемия была захвачена маркоманнами, правитель которых Маробод вел борьбу против Тиберия в 6—9 гг. до н.э. Эта война была тем более несвоевременной из-за восстания 6 г. в Далмации и Паннонии.

Третьим направлением, требующим внимания Августа, был Восток. В первую очередь, там были усилены римские позиции. В 25 г. до н.э. император превратил в провинцию Галатию, между 1 г. до н.э. и 4 г. н.э. он отправил в Армению своего внука, Гая Цезаря, который умер по окончании своей миссии; наконец, Иудея, оставленная в управлении царей, наиболее известен из которых Ирод, была разделена и позже передана прокураторам с 6 г. н.э. (этот статус она сохранила до 42 г. н.э.). Сравнительно спокойные отношения с Парфией базировались более на дипломатии, чем на военных действиях. В 20 г. Тиберию удалось вернуть римские знамена, захваченные у Красса и Марка Антония (эта сцена изображена на панцире знаменитой статуи Августа, найденной в Прима Порта). Также следует вспомнить (хотя этот факт и не относится к военной истории) появление при императорском дворе послов из индийских царств.

Наконец, южная граница также не была спокойной на ее восточном и западном участках. Завоеванный вскоре после битвы при Акции (31 г. до н.э.) Египет быстро стал плацдармом для подготовки дальних экспедиций. Первому префекту (наместнику) Корнелию Галлу пришлось подавлять восстание на юге; затем Элий Галл прощупывал Аравию, но попытка расширения территории на восток провалилась так же, как и начинания Гая Петрония в направлении Эфиопии (эти события имели место в 24—21 гг.). Провинция Африка испытала две волны военных действий. С 35 по 20 г. до н.э. Рим сражался против гарамантов из современного Феццана. Второй этап кампании сложно точно датировать — его относят то к 1—6 гг. н.э., то к 6 г. до н.э. — 9 г. н.э. На этот раз восстали назамоны в Триполитании, мусуламии в регионе Тебессы и гетулы, кочевавшие между пустыней и «обжитой» Африкой.

Подводя итог нашему краткому очерку, можно сказать, что сложности стали накапливаться к концу правления Августа, включая восстания в Паннонии и Далмации в 6 г. н.э., войну против Маробода в 6—9 гг. н.э. и поражение Вара в 9 г. Однако итог остается весьма значительным, о чем забывают многие историки. С одной стороны, завоевания охватили обширные территории (северо-запад Испании, Альпы, правобережье Дуная, Египет, провинциализация Галатии и Иудеи), с другой — нельзя более игнорировать охарактеризованные выше мероприятия по учреждению новых институтов и разработке новой стратегии. В силу этих двух причин мы считаем необходимым изменить точку зрения если не на полководческие качества Августа, то, по крайней мере, на то, что было сделано в военной области.

Наследники Августа в I в. н.э.

Юлии—Клавдии

Среди наследников Августа многие были людьми неуравновешенными, даже извергами: это относится к Тиберию, Калигуле и Нерону. Что касается Клавдия, то он прослыл пьяницей, проводящим время в компании своих вольноотпущенников и вереницы жен, о вольном поведении которых было известно всем. Однако это время было отмечено многочисленными внешнеполитическими успехами, что позволяет говорить о заслугах правителей и их советников.

Первый из принцепсов, Тиберий, проявил себя как неплохой полководец9 еще до своего восшествия на престол. Но начало его правления оказалось неудачным — восстали легионы в Паннонии и Германии10. Германик восстановил там дисциплину и для закрепления порядка возглавил поход этих легионов на другой берег Рейна (14—17 гг.). На этом направлении отметим также установление протектората над Моравией. Сразу же после этих событий Германик был послан на Восток. Там сфера влияния Рима была значительно расширена: Каппадокия с 17 г. стала провинцией, Армения — вассальным царством, государства Филиппа в Иудее были присоединены к Империи в 34 г. Эти достижения, однако, не воспрепятствовали новому обострению ситуации к концу правления Тиберия. Но прекраснее всего эпоху Тиберия характеризуют восстания народов. Друз был послан в Иллирик, в 20—22 гг. волнения имели место и во Фракии11. Наиболее критической ситуация оставалась по-прежнему в Африке и Галлии. В первой из вышеназванных провинций, где армия, как известно, была подчинена сенату, дезертир Такфаринат подтолкнул свое племя, мусуламиев, к восстанию, которое постепенно охватывало все новые регионы12. Складывается впечатление, что Тиберий был даже не прочь показать неспособность «высокого собрания», позволившего конфликту разгораться с 17 по 24 г. В Галлии треверы и эдуи также подняли мятеж (21 г.) — его по имени лидеров называют восстанием Флора и Сакровира13.

Калигула еще в меньшей степени, чем Тиберий, задумывался о проведении какой бы то ни было важной военной реформы, сделанного Августом было вполне достаточно на текущий момент. Но проблемы на границах продолжали возникать. В пассив этому безумному принцепсу можно занести неудачную кампанию против хаттов в 39 г. и временное оставление Иудеи и Армении; в актив — создание обширного Фракийского государства и прежде всего внедрение новой политики по отношению к Африке. Убийство в 40 г. царя Мавретании Птолемея, причину которого можно, вероятно, искать и в умственном расстройстве императора, на самом деле вписывалось в рамки новой цельной концепции и подготавливало аннексию новых земель.

Когда Клавдий пришел к власти, он должен был неминуемо обратиться к обстановке, сложившейся на западе Магриба вследствие смерти правителя. Вольноотпущенник Птолемея, Эдемон, стал вождем обширного восстания. На этот новый театр военных действий в 42 г. были направлены блестящий полководец Светоний Паулин и значительный воинский контингент. В списке провинций появились Цезарейская (район Шершеля) и Тингитанская (район Танжера) Мавретании. Но более масштабным деянием правления Клавдия (ибо он преуспел там, где потерпел поражение Цезарь) стало завоевание Британии14 (современной Великобритании). Но и этого мало. В 44 г. Иудея была вновь покорена и передана в ведение прокураторов (она сохранила это положение до 66 г.); в 45 или 46 г. пришла очередь Фракии быть включенной в состав Империи. Такие успехи сделали правление Клавдия важным этапом в военной истории Рима. Солдаты, к тому же, с уважением относились к этому правителю15, который, кроме прочего, стал первым преобразователем наследия Августа. В самом деле, он провел некоторые законы и реорганизовал прохождение служебной лестницы командирами из всаднического сословия. «Для всадников, — говорит Светоний16, — он установил такой порядок прохождения воинской службы, чтобы они получали под начало сперва когорту, потом конный отряд, и, наконец, легион». Однако у Клавдия возникли определенные проблемы, поэтому ему пришлось отправить в 41—42 гг. Веспасиана17 в Германию в Страсбург, дабы контролировать хаттов, затем в 48—49 гг. Корбулона18 для усмирения хавков и фризов. Конец его правления ознаменовался самым неприятным сюрпризом — в 53 г. в Армению вторгся Вологез.

Нерон сразу же столкнулся с весьма сложной ситуацией. Он не мог, да и не знал, как возобновить ни реформы, ни завоевания. Ведомые им войны, всегда носили оборонительный характер — в этом и заключалась особенность его военной политики. Первым делом следовало победить парфян (58—63 гг.)19. Корбулон покорил Армению, но затем столкнулся с некоторыми трудностями. Все же в 61 г. была оккупирована даже Адиабена. В это же время на другом конце Империи, в Британии, была поколеблена римская власть20, и во главе сопротивления стала женщина, царица Боудикка. Светоний Паулин, еще стоявший во главе армии, не смог, однако, прибыть на берега Британии. Здесь следует отметить тот факт, что войны, имевшие место во время правления Нерона, корнями своими уходили в политику Клавдия. Но вдобавок в 66 г. разразилось восстание в Иудее21. Веспасиану и его сыну Титу выпала доля восстанавливать порядок в этом регионе; боевые действия еще не были завершены, когда в 68 г. Нерон погиб.

Кризис 68—69 гг.

Провал Нерона стало причиной кризиса, который в военном отношении проявился в трех важных аспектах. Во-первых, продолжалась война в Иудее; во-вторых, армии различных провинций, поддерживаемые местным населением, искали возможность помочь своим военачальникам занять более высокое положение и облачиться в пурпур; наконец, в разных частях Империи вспыхивали национально-освободительные восстания.

Легат Лугдунской Галлии Виндекс и командующий III Августовым легионом Макр перешли в оппозицию, но так и не сумели воплотить в жизнь свои цели, ибо первым, кому удалось занять императорский трон, был Гальба, поддерживаемый испанскими войсками. Монетная эмиссия прославила его легионы (илл. XXXVI. 35). Но слишком самовластный Гальба22 не нашел достаточной опоры в собственных войсках, и поддерживаемый преторианцами Отон попытался сменить его у кормила власти. Затем настал черед германских легионов выдвинуть своего кандидата — им стал Виттелий23. Тем временем многие народы, пользуясь усобицами в стане римлян, сделали попытку избавиться от их господства. В 69 г. восстание подняли батавы, руководимые Цивилисом. В 70 г. Классик, Тутор и Сабин провозгласили создание Галльской империи. По словам Тацита24, цели восставших были весьма различны: «Галлы сражались за свою свободу, батавы — за славу, германцы — ради грабежа». Но порядок был вновь восстановлен, когда Веспасиан принял решение совершить поход на Рим, так как получил поддержку легионов Востока и Дунайского региона25.

Если вспомнить, что именно там сосредотачивался самый значительный контингент римских войск, станут ясны и причины его успеха.

Флавии

Веспасиан по праву мог считаться доблестным военачальником26. Для умиротворения иудеев был послан его сын Тит. В 71 г. он справил триумф (изображения на арке на Форуме демонстрируют семисвечники, захваченные в Иерусалимском храме), но лишь в 73 г. пала последняя опора восставших, цитадель Мазада. В Британии действовали несколько известных полководцев — Цериалис (71—74), Фронтин (74—77) и Агрикола (77—84). Тем временем была продолжена захватническая политика: в Германии была завоевана долина Неккар и надлежало подавить сопротивление, возглавляемое прорицательницей Веледой. В 72 г. Коммагена окончательно была присоединена к провинции Сирия.

Старший сын Веспасиана Тит провел во главе Империи слишком мало времени для воплощения в жизнь какого бы то ни было проекта. Иным было положение его младшего брата Домициана27, который перенял по наследству британскую кампанию, удачно завершенную Агриколой. Неприятности доставляли прежде всего германцы. В 83 (или 81?) г. император отправил Фронтина на борьбу против хаттов. Затем попытался поднять восстание (88—89 гг.) легат Луций Антоний Сатурнин. Среди сопровождавших эту попытку перипетий следует, без сомнения, отметить потерю в 89—90 гг. XXI Стремительного легиона (Rapax). Домициан решился на захват Деку матских полей (территории, образуемой между верхними течениями Рейна и Дуная), он же разделил на две части провинцию Германия (Германия Верхняя и Нижняя). На Дунае с 85 г. начались волнения квадов, маркоманнов, язигов и сарматов, о которых речь пойдет ниже. Но больше всего досаждали Домициану даки. Жертвенник и мавзолей, сооруженные в Адамклисси в то время (трофей же датируется эпохой Траяна), служили постоянным напоминанием римским полководцам о том, что варвары были подкуплены, но так и не побеждены. В Африке Домициан приказал истребить племя назамонов в Триполитании. Под конец, Вологез попросил у императора союза для противостояния аланам28. Поражение от даков не имело никакого значения при устранении этого императора. Более того, он находил одобрение в военных кругах и пользовался их поддержкой, по крайней мере, в первые годы своего правления (см. примеч. 2 на с. 282).

Время великих войн

Если войска, находившиеся в Испании во II в. н.э., можно с полным правом назвать «армией мира»29, то другие легионы, надо сказать, имели лишь весьма недолгие перерывы между военными действиями.

Траян и наступательные войны

Дела Нервы мы, по-видимому, можем обойти стороной: во время своего короткого правления наибольшим его достижением, по мнению многих историков, был выбор достойного наследника. Тем временем в 97 г. начались волнения в Германии и назначенный преемник появился таким на подмостки истории30.

Личность Траяна вызывает оживленные споры. По мнению Ж.Каркопино31, Траян стал правителем, при котором Империя достигла высшей точки расцвета. П.Пети32, напротив, видит в нем лишь «узколобого солдафона», увлекавшегося «вином и молодыми мальчиками». В интересующей нас области он практически не проявил себя как реформатор, если не учитывать попытку улучшения демографической ситуации в Италии для облегчения набора в легионы (с. 117). Известно, кроме того, что он четко обозначил военный аспект своей политики, что находило поддержку в армии33. На самом деле, он прежде всего был практиком и руководствовался воинственной политикой. С его правлением связан возврат ко временам больших завоеваний.

Историки часто пренебрегали его деяниями. Однако именно в его правление был достигнут и начал покоряться Орес. Это событие иногда забывается, ибо император не посчитал нужным включить в свою титулатуру напоминающую об этом формулировку, что объясняет невнимание к этому факту эпиграфистов34. А кроме того, в это время разворачивались гораздо более сложные предприятия, а именно захват Дакии. Император переправился через Дунай и лично принял участие в многочисленных военных кампаниях, длившихся в 101—105 гг. (мир был достигнут лишь в 107 г.). Победа позволила ему присвоить себе прозвище Дакийский; в память о завоевании остались два памятника — трофей с посвящением Марсу Мстителю в местечке Адамклисси35 и знаменитая Колонна Траяна в Риме. Как следствие именно этих военных действий, румыны и по сей день разговаривают на языке романской группы.

Сразу же по завершении кампании в Дакии некоторые военные части были переправлены на Восток36. В 105—106 гг. была образована провинция Аравия (современная Иордания). Сама по себе не представляющая большого интереса, она должна была преимущественно обеспечивать стратегическое расположение войск, нацеленных на завоевание Месопотамии, возможно, предвестника разрушения Парфянского государства. Это был второй (если придерживаться хронологии) большой военный замысел, ибо по своему значению он был, несомненно, первым.

Это предприятие37 объяснялось различными причинами. В экономическом смысле оно отражало стремление лучше контролировать отношения с Индией; с политической точки зрения, император желал еще более прославить свое имя; наконец, в стратегическом плане оно было вызвано появлением проекта новой оборонительной линии, которая бы защищала Армению и весь север Месопотамии в случае провала разгрома врага. С 113—114 гг. и до смерти Траяна в этот регион прибыло по меньшей мере десять легионов вместе с приданными вспомогательными частями. В 115 г. территории в верховьях Тигра и Евфрата перешли под контроль римлян, которые в следующем году достигли Низибина, Эдессы и Ктесифона; Адиабена (древняя Ассирия) также была завоевана. Но в 117 г. римляне столкнулись с сопротивлением со стороны парфян, кроме того, проживавшие в многочисленных провинциях иудеи подняли восстание, когда Траян умер.

Pax romana

Личность его наследника Адриана порождает непростой исторический вопрос: действительно ли он был миротворцем? И кроме того, могла ли вообще существовать подобная позиция в античное время? Как бы там ни было, мягкость в действиях этого правителя снискала ему репутацию весьма заурядного стратега38. Едва взойдя на престол, он вывел войска из покоренной Траяном Месопотамии, полагая, что возможная оборона ее обойдется слишком дорого. Более того, в 123 г. состоялась встреча Адриана с парфянским царем и заключен мир между ними. Некоторые историки склонны видеть в этих шагах — и, возможно, напрасно — кардинальные изменения в имперской стратегии. Требовалось срочное решение иудейской проблемы, и один из полководцев Траяна, Лузий Квиет, взял это дело в свои руки в 117 г. Новая война, на этот раз в Иудее, длившаяся со 132 по 135 г., позволила урегулировать конфликт на определенное время ценой нескольких кровавых расправ. Некоторые выпуски сестерциев чеканились для прославления многих провинциальных армий (Испании, Британии, Германии, Реции, Норика, Мёзии, Дакии, Каппадокии, Сирии и Мавретании).

Даже не выступая в качестве завоевателя, Адриан не меньше других заботился о соблюдении традиций. Им было издано несколько уставов, которые и веком позже имели силу закона39. Прежде всего он заботился о готовности Империи к обороне своих территорий. Системы укреплений40 были воздвигнуты в Германии, Реции и Британии (знаменитый «вал Адриана») и, возможно, в Африке, где Сегия-бент-эль-Красс датируется этим временем. Император инспектировал военные лагеря и укрепления (примеч. 1 на этой странице) и нередко лично приезжал проверять, регулярно ли проводятся тренировки солдат (с. 170). Ему часто приписывали создание этнических numeri, хотя в наши дни ученые задаются вопросом, не появились ли они во времена Траяна и даже Домициана. Наконец, именно к этому времени, без сомнения, прекратили свое существование два легиона — XXII Deiotarrorum и IX Испанский. Последний мог быть распущен из-за случаев нарушения дисциплины, если только его не уничтожило племя бригантов из Британии.

Если бы не проблемы с иудеями и, возможно, с бриттами, правление Адриана можно было бы считать временем большого спокойствия с военной точки зрения. Антонин Пий, пользовавшийся хорошей репутацией полководца41, также не принимал участия в крупных конфликтах; однако его правление было отмечено небольшими потрясениями. Новый вал в Британии продвинул границы Империи далее на север; часто высказывается предположение, что строительство вала было ответом на агрессию. На севере следовало урегулировать конфликты с германцами и даками. Что касается восточного направления, то в 155 г. был подписан договор с Вологезом, хотя он не препятствовал возобновлению войны с Арменией в 161—163 гг., кроме того, происходили волнения среди иудеев. На южном направлении можно выделить восстания в Египте и прежде всего в Мавретании42. В целом — ничего серьезного, но череда маленьких конфликтов охватила все пространство Империи.

Тревога

Ситуация усложнилась при Марке Аврелии, императоре-философе, который также проявил себя способным полководцем43 и смог подобрать себе достойное окружение44. Некоторые провинции всколыхнули относительно небольшие волнения — вновь в Мавретании, кроме того, в Египте (движение буколов в 172—173 гг.) и в Греции, куда прорвались варвары — кбстобоки45. Но военная история Империи испытала потрясение двух крупных войн46.

Хотя парфяне на Востоке вторглись в Сирию, ничто не свидетельствовало о том, что римляне были этим сильно обеспокоены. Война длилась четыре года, 162—166 гг., и Луций Вер помогал Марку Аврелию47. Возможно, именно во время этих военных действий перестал существовать XXII легион Deiotarorum (если только это не произошло раньше); тогда же были созданы II и III Италийские легионы. Противостояние закончилось успехом, а новая провинция Месопотамия доверена Авидию Кассию.

Но впереди ждали более серьезные проблемы. Колонна Аврелия48 разворачивает перед нами череду сражений, которые разгорелись по обе стороны Дуная. В 166—167 гг. произошел первый натиск германцев, которые пересекли Паннонию и были остановлены лишь на Адриатике. Готы теснили квадов, маркоманнов, язигов и роксоланов. Марк Аврелий вел сражения до 169 г. Со 171 г. начался второй этап нашествия. Ежегодно новые волны варваров подступали к границам: в 172 г. это были квады, в 173 г. — сарматы, в 174 г. — оба племени, сарматы в одиночку — в 175 г. Со 172 по 175 г. Марк Аврелий находился на Дунае; война становилась весьма тяжелой. Третий этап противостояния начался в 177 г. и длился до 179 г.; император оставался рядом со своими воинами, где его и настигла смерть в 180 г.

Конец эпохи Антонинов был отмечен некоторой стабилизацией обстановки. Несмотря на приписываемые ему недостатки, Коммод сумел вести весьма эффективную военную политику49, чем частично был обязан тем деятелям, которые его окружали. Дабы пресечь распространение разбоя50, были сооружены наблюдательные башни (burgi) и размещены дозоры (praesidia) от Дуная до Ореса, а солдаты не могли сетовать на недостаточное внимание к себе51. Новая вспышка волнений имела место в Британии, но наибольшую угрозу представляло Дунайское направление, где легионы вынуждены были отбивать набеги в 184—186 гг. сарматов и язигов (или роксоланов), затем — квадов и маркоманнов в 188—189 гг.

Династия Антонинов пресеклась убийством Коммода. Часто рассматриваемый как золотой период Империи II в. практически не принес изменений в военной области. Не было больших мероприятий, кроме возведения многочисленных оборонительных сооружений и создания этнических numeri (если допустить, что они не относятся ко времени Домициана). Что же касается военных действий, то эта эпоха прежде всего была отмечена наступательными войнами Траяна и Марка Аврелия, которые носили уже оборонительный характер.

III век: Северы и военный кризис

Эпоха Северов: реформы и войны

Со смертью Коммода власть покинула династию Антонинов и перешла в руки некоего Пертинакса, сохранявшего ее весьма короткое время. Однако досталась она доблестному воину52, возможно, слишком властолюбивому. «История Августов»53 содержит весьма интересное описание происходящего в то время (хотя можно ли полностью доверять этому источнику?): знатные люди уже ищут способы уклонения от выполнения своих военных обязанностей, что выглядит еще скандальным исключением и объясняется, без сомнения, теми тяжелыми войнами, которые имели место при Марке Аврелии.

И вот начинается одно из самых важных в военной истории Ранней империи правлений. Септимий Север54 проявил себя не только великим стратегом, но и выдающимся реформатором. Военные действия разорачивались как внутри страны (гражданская война), так и против иноземных завоевателей. После убийства Пертинакса создалась та же ситуация, что и после смерти Нерона — четыре претендента стремились заполучить законную власть. В Риме преторианцы устроили настоящую торговлю императорской мантией, и некий Дидий Юлиан предложил им наибольшую сумму за поддержку55. Но легионы Паннонии провозгласили императором своего военачальника, Септимия Севера, а рейнские войска поддержали выбор дунайской армии. Монеты 193—194 гг. (илл. XXXVI. 36) предоставляют нам целый перечень уже подкупленных или близких к этому легионов: I Италийский, I Вспомогательный (Adiutrix), I Минервы, II Вспомогательный (Adiutrix), II Италийский, III Италийский, IV Флавиев, V Македонский, VII Клавдиев, VIII Августов, XI Клавдиев, XIII и XIV Сдвоенные, XXII Первородный (Primigenia), XXX Ульпиев. В то же время сирийские солдаты поддерживали своего легата, Песценния Нигра56, достойного и слишком властного полководца, брожение легионов Британии было искусно нейтрализовано Септимием Севером, предложившим титул цезаря их полководцу Клодию Альбину57, тоже доблестному воину и притом такому же требовательному, как и другие. Подобная ситуация не могла длиться долго, требовалось, чтобы один из четырех устранил трех остальных. Септимий Север мог весь успех приписать своему таланту полководца: он был вынужден сражаться на нескольких фронтах против соперников и парфян одновременно. На Востоке первая кампания разворачивалась в Осроене и Адиабене, в процессе второй римские войска достигли Ктесифона. Верхнюю Месопотамию можно было включать в состав Империи. И, конечно же, были устранены «императоры»-конкуренты.

Войны Септимия Севера с 194 по 198 гг.58

* - На самом деле с 193 г.

Но не следует полагать, что Септимий Север был неотесанным рубакой: он также проявил себя как выдающийся реформатор армии, безусловно, второй по значению после Августа, и этот факт часто ускользает от внимания историков. В этой области он сыграл весьма значительную роль. Принимаемые им меры обуславливали проведение сознательной политики против сената, с опорой на армию59. Умирая, он дал совет своим сыновьям: «Обогащайте солдат и не обращайте внимания на всех остальных». Слишком красивая фраза, чтобы быть достоверной, — но она весьма точно передает суть правления.

В самом деле, многие шаги Септимия Севера были направлены на улучшение быта военных. В первую очередь, повышение солдатского жалованья60 — второе после установления размеров денежного довольствия при Августе — уравновесило цены и доход. Затем рацион военнослужащих был улучшен61 путем создания военной анноны — этим термином обозначалась часть натуральных отчислений, которая направлялась непосредственно в армию для снабжения (по-видимому, вопреки мнению многих исследователей, не был учрежден новый налог). Кроме того, воинам было дозволено проживание с женщинами за пределами лагеря (см. примеч. 3 на с. 290); однако неверно полагать, что Септимий Север предоставил им право «вступать в брак».

Император также покровительствовал созданию военных коллегий62. Первые из них появились еще в эпоху Августа, но были открыты лишь для ветеранов и для целей погребения. Дело в том, что каждый военнослужащий, уходя в отставку, делал определенный денежный взнос казначею сообщества; за что ему гарантировалось достойное погребение. Коллегии существовали в гражданском обществе, имели погребальные или — в более общем смысле — религиозные функции. Они складывались еще до правления Августа. Но организация по роду занятий давала им возможность выдвигать различные требования (некоторые историки склонны видеть в этом институте прообраз профсоюзного движения). Поэтому римское государство относилось к ним с недоверием — коллегии подлежали утверждению с его стороны и находились под строгим контролем.

Септимий Север же распространил право организации коллегий и на воинов на действительной службе. И все же эта привилегия была предоставлена лишь отдельным категориям воинов. Так, были известны объединения дупликариев, бенефициариев, тессерариев, корникуляриев, опционов (помощников центуриона), музыкантов, всадников, работников госпиталя, счетоводов (librarii), сторожей оружейных складов (custodes armorum) — этим список, безусловно, не исчерпывается. Известно, что солдаты, вступившие в объединение, делали определенные выплаты в кассу (area), за которой следил казначей (quaestor). Они собирались в помещении principia лагеря, называемом «схолой» — чаще всего это была небольшая комнатка с каменными скамьями и апсидой, т.е. стеной, выстроенной полукругом. Были обнаружены многочисленные записи, лежащие в основе деятельности коллегий, так называемые «правила» (leges). Тексты эти всегда подразделяются на три раздела: сначала идет вступление с восхвалениями императора; затем следует список имен «отцов-учредителей»; завершением служат статьи, определяющие правила вступления в организацию, а также размеры выплачиваемых военнослужащим сумм в случае повышения его в чине, выхода на пенсию, отбытия в поход, а также при его понижении или выплаты наследникам в случае кончины воина.

По вопросу о функции этих объединений мнения историков разделились. С точки зрения одних, они имели задачи религиозного характера и в основном погребальные, как это было с коллегиями ветеранов. Другие же считают факт собраний солдат в схоле доказательством того, что объединения преследовали цель прославления культа императора. По правде говоря, ни одна из данных позиций не является достаточно убедительной, нет им подтверждения и в найденных «правилах». Некоторые специалисты полагают, что эти объединения обеспечивали защиту профессиональных интересов своих членов, но и в этом случае источники, которыми мы располагаем, не позволяют принять эту версию. Напротив, они ясно показывают, что входящие в объединения солдаты стремились одновременно располагать и накоплениями, и определенной суммой для подстраховки, игравшей в некотором роде роль пенсионной кассы. Учрежденные в 197—198 гг., военные коллегии продолжали существование при Александре Севере.

Но и это еще не все. Наряду с улучшением материального положения, Септимий Север старался поднять самосознание солдат. Центурионам он предоставил право устраивать шествия в белых одеждах (albata decursio), воинам, естественно, только принципалам, позволил носить золотые кольца (см. примеч. 3 на с. 290). Вдобавок он приказал чеканить монеты, дабы увековечить память о некоторых легионах. Все это было не случайным. Как уже говорилось выше, император стремился опереться на армию в борьбе с сенатом. Но следует подчеркнуть тот факт, что он одаривал привилегиями прежде всего командиров и в меньшей степени — простых воинов.

Может возникнуть также вопрос, не было ли у императора иных намерений — возможно, он желал улучшить набор военнослужащих, привлечь в военные лагеря элиту молодежи, и главным образом вызвать в рядовых воинах стремление приложить усилия для продвижения по службе.

Однако он не ограничивался поисками путей для привлечения войск на свою сторону; в сферу его деятельности входила также выработка стратегии. В первую очередь, он увеличил численность войск63 путем создания трех новых легионов, названных Парфянскими (I, II, III); два из них были расположены в Месопотамии, третий — неподалеку от Рима. Командование ими было доверено не легатам сенаторского сословия, а префектам-всадникам, и это решение демонстрирует общую политическую ориентацию, ибо всадники реально были в большей степени подчинены императорской власти. Впрочем, с таким же успехом причиной данного решения могло послужить то, что все труднее становилось найти добровольцев из аристократической среды. Если к этому прибавить все возрастающее использование подразделений (vexillationes)64, находящихся под командованием duces или praepositi, которые призывались центральной властью в тех случаях, если крупные военные части вступали в бой, то будет ясно, что подобная практика, все более развиваясь, дожна была привести к разделению военной и гражданской власти в провинциях.

А. фон Домашевский упрекнул Септимия Севера в «варваризации» армии. Дж.Р.Уотсон и Р.Э.Смит65, напротив, встали на защиту этого правителя, так как он не закрывал доступ в армию римским гражданам и не ревностнее Веспасиана исключал из нее италийцев. На деле чистота замыслов императора не имеет большого значения. Что можно констатировать? В начале III в. не заметно значительного понижения качества набора воинов, но медленная деградация, возможно, немного ускорившаяся в то время, являлась продолжением того процесса, который начался в конце II в.: солдаты все более говорили на вульгарной латыни, и origo castris несколько усиливался в ущерб воспитанным по римским обычаям гражданам. Кроме того, легионеры часто использовались в не совсем благородной роли, к примеру, в качестве дорожных надзирателей. Никто не обращает внимания на то, желал или нет Септимий Север продолжения этого процесса упадка. Предпринятые им шаги, по крайней мере, приостановили его, и потому получилось так, что его военная политика была более реформаторской, чем деятельность в этой сфере всех его предшественников за первые два века Ранней империи; особняком стоит реорганизация армии, проведенная Августом.

В 206 г. император отбыл для ведения военных действий в Британию. Там он и умер в 211 г. Его сын и наследник, Каракалла, вынужден был бороться на трех направлениях. В первую очередь, он должен был достигнуть замирения острова и завершить то, что начал его отец. Кроме того, нужно было дать отпор германцам и аламаннам, угрожавшим Декуматским полям, а также готам, представлявшим опасность для гарнизонов, оборонявших Дунай (212—214 гг.). Наконец, он отправился на Восток на войну с парфянским царем Артабаном IV (215—217 гг.). В ходе этого конфликта он скончался, и его смерть, как кажется, опечалила многих солдат66.

После небольшой паузы — захвата престола Макрином — власть вновь вернулась в семью Северов. Для того чтобы стать императором, Элагабал был вынужден подкупить III Киренаикский легион, дислоцированный недалеко от его резиденции. Его правление было отмечено нашествием маркоманнов67; кроме того, можно сказать о том, что на командные посты в армии он всегда подыскивал именитых людей68.

История этой династии завершилась весьма важным правлением Александра Севера. Прежде всего, с 223 г. армия столкнулась с новым наступлением на восточном направлении, на этот раз персов Сасанидов, возглавляемых Ардаширом, и в 232 г. император лично отправился на театр военных действий69. Кроме того, войска должны были дать отпор аламаннам, атаковавшим Галлию70. В это же время восстания вспыхнули в обеих Мавретаниях71, Иллирике, в Армении и, возможно, в Исаврии72. Без сомнения, эти перипетии, а также личные качества правителя обусловили изменения в структуре армии. Обстоятельства располагали к этому, ибо Александр Север познал успех в своей военной политике, что объясняется частично его личной доблестью73, а частично — качествами его полководцев74. Да и мнение рядовых солдат играло не последнюю роль75, хотя, по-видимому, командный состав не всегда с энтузиазмом следовал за ним76. Между тем временем его правления датируется важное изменение тактики — более частое введение в бой лучников и всадников, особенно облаченных в броню катафрактариев (см. с. 38). Для соответствия новым потребностям на Востоке и в Мавретании были набраны многочисленные вспомогательные войска. Так постепенно менялся облик римской армии.

Характерные черты кризиса

Середина III в. отмечена глубоким и серьезным кризисом, корни которого, по существу, крылись в военной области. Причиной его стало одновременное наступление германцев и Иранского государства. На севере варвары, обитавшие рядом с границей, были потревожены новоприбывшими племенами, а начало этим переселениям, напоминавшим удары бильярдных шаров, было дано на Дальнем Востоке. На Востоке парфянская династия Аршакидов была свергнута в ходе восстания, приведшего к власти новых правителей, — персы Сасаниды отличались религиозной нетерпимостью и особенно агрессивным национализмом. Рим с трудом противостоял противникам одновременно на этих двух фронтах.

Но мало того, вторжения стали причиной всеобщей дезорганизации. В области политики, прежде всего, потребности войны изменили сам характер власти. Правители, часто являвшиеся полководцами, возводились на престол и свергались солдатами77, правления были короткими по причине прерывающих их убийств. Наблюдался кризис и в экономике, где он характеризовался снижением уровня торговли, упадком городов и деревень. Последствия этой дезорганизации оставили свой след в жизни общества: шайки разбойников орудовали в провинциях, знать более не имела возможности кичиться своей щедростью на службе обществу, своим эвергетизмом. Более того, беспорядок проявился в самом сознании людей: если боги допускают существование всего этого хаоса, значит, они демонстрируют свое раздражение. Но чем же они недовольны? Это наводило на мысль об известном «нечестии» христиан, не почитавших ни Марса, ни Юпитера, ни других небожителей, и это стало причиной их гонений.

Кризис Римской империи III в.

Однако не следует преувеличивать размеры упадка, и в современной историографии делаются попытки определить границы кризиса. Ведь не все регионы были равным образом поражены, не все социальные классы испытывали на себе одинаковое его воздействие, не все время положение было в равной степени тяжелым. Более того, некоторые правители находили способы противостоять ему путем усиления роли армии. В целом, можно сказать, что военная стратегия стала более ориентированной на оборону78; в тактических приемах больше применялась облаченная в броню конница и лучники. Чтобы показать эти изменения, следует вновь вернуться к хронологической последовательности.

Кризис и его пределы

Существует мнение, что кризис III в. обострился при Максимине Фракийце. Конечно, этот император проявил себя прежде всего способным полководцем79, он изменил состав высшего командования80, во время его правления встречались еще сенаторы, способные осуществлять руководство войсками81. Более того, на восточном направлении наблюдалось некоторое затишье. Безопасности Империи угрожали главным образом германцы, затем сарматы и даки. Однако правомерно выделить все же два факта, ибо они символизируют начало нового периода. Начнем с того, что император впервые происходил из низших слоев; он выслужился из рядовых (см. с. 97). Во-вторых, военное положение представлялось весьма тяжелым, и в ход были пущены действенные способы. Требовались деньги, и налоги стали непосильными, это послужило причиной восстания в Проконсульской провинции. Африканцы, изнуренные бременем податей, провозгласили императорами своего наместника и его сына, известных нам как Гордиан I и Гордиан II. После некоторых колебаний Нумидийский легион весьма жестоко пресек это поползновение. Но италийцы продолжили начатое дело, и, несмотря на смерть двух новых правителей, Максимин Фракиец все же был свергнут.

Его сменил юный Гордиан III, внук Гордиана I, правление которого ассоциировалось (по крайней мере, у его современников) с возвращением к традициям. Сложившаяся обстановка, казалось бы, имела много положительных сторон. Тимесифей, его первый префект претория, считался хорошим стратегом82; большую часть командных кадров в армии пока еще составляли люди знатного происхождения83, и солдаты не выражали недовольства своим новым верховным начальником84. Однако в военном плане время его правления характеризовалось тем же сложным положением, которое породило кризис III в. в этой области, а именно одновременным наступлением противников на востоке и на севере. В 238 г. карпы и готы переправились через Дунай; правда, они были отброшены. Но к активным действиям перешли и персы85. Непрерывные и изнуряющие войны в конце концов утомили солдат, те отказали в поддержке Гордиану III и выдвинули в преемники его последнего префекта претория, Филиппа86.