Значение и оценки работы отряда Нечаева

Значение и оценки работы отряда Нечаева

По мнению зарубежных экспертов, горсть русских наемников отсрочила победу коммунистов в Китае на двадцать пять лет, что непосредственно отразилось на ходе мировой истории. Часто они воевали устаревшим оружием, но нередко побеждали более многочисленного и лучше вооруженного врага. И хотя отдельные победы достигались подкупом противника, сбрасывать с весов значение русских в китайской гражданской войне нельзя. Создание русского отряда на чужбине, с оружием в руках воевавшего против сильного противника четыре года, показало, что эмиграцию еще рано списывать с боевого счета. Многие бросали русским, воевавшим за китайцев, упрек, что они это делали за деньги. Но как сказал об этом один из белогвардейцев, «героем был Костя Нечаев, не маскировавшийся никакими идеями, а говоривший, что он – наемник, а храбрости у него было больше, чем полагалось, и как-то я писал ему стихи про него по какому-то случаю:

В полушубке, с палкой, впереди солдат,

Будь то рота или весь отряд…

И правда, в своем полушубке, с палкой в руках, которой он мимоходом сбивал кустики или травку, Нечаев вел за собой солдат старой еще школы, у которых не остыл задор и была молодость… А позже стали появляться военачальники другого склада, и уже не было единовластия, а генералы росли, как грибы, и сколько было ненужного величия и кичливости… А сколько было блестящих офицеров старой школы: Бартеньев, Размазин[600], Гайкберг и еще, и еще многие другие ушли из жизни, на поле брани положили живот свой… Была ненужная лихость, погубившая массу офицеров и солдат, а в общем грустно и больно вспоминать эту эпопею, отодвинувшую большевизм в Китае на 25 лет…»[601] Другой современник писал так о нечаевцах: «Многие поехали туда, в китайскую армию, но очень мало кто из них вернулся обратно. Слишком многие разбросали свои кости в песках Монголии и рисовых полях Китая»[602].

Не будет преувеличением сказать, что горстка русских действительно оказала огромное влияние на историю Китая. Так, в начале 1920-х гг. ни у кого почти не было сомнения, что Китаю суждено быть объединенным по сценарию У Пэйфу, который до появления русских без проблем бил всех своих противников. Появление маленького русского отряда заставило по-другому крутиться колесо китайской истории. Благодаря горсти почти безоружных русских «без пяти минут китайский властелин» У Пэйфу был разбит и сошел с политической сцены. Не вступи русские наемники в армию Чжан Цзучана – он, равно как и Чжан Цзолин, был бы добит У Пэйфу. В то же время в конце 1925 – начале 1926 г. именно русские наемники сорвали планы коммунистов по уничтожению всей Северной коалиции во время мятежа Го Сунлина и не допустили краха Чжан Цзолина.

За время борьбы У Пэйфу с «северными маршалами» вызрела новая политическая сила, которой было суждено стать объединяющим началом в Китае, – партия Гоминьдан во главе с Чан Кайши, в недрах которой зародилась и выросла Китайская компартия. Таким образом, несмотря на кажущуюся неправдоподобность такого вывода, русские решительно изменили историю Китая и… разгромом У Пэйфу и других китайских маршалов-националистов содействовали успеху гоминьдановцев и вместе с ними коммунистов, открыв им дорогу на север Китая. Фын Юйсян не был настолько крупной величиной, чтобы он мог бросить вызов У Пэйфу. Гоминьдан смог собрать силы лишь за два с половиной года войны. В 1924–1925 гг. эта партия еще не представляла серьезной угрозы для У Пэйфу, и если бы не русские, то она легко была бы раздавлена. В этом случае само появление Компартии Китая стало бы проблематичным. Таким образом, выводы в отношении значения отряда Нечаева двойственны: с одной стороны, его работа отсрочила коммунизм, с другой стороны, отчасти, она была им на руку, так как отрывала силы и средства от белых партизанских отрядов, действовавших в СССР, и способствовала разгрому националистических сил в Китае в лице У Пэйфу.

И хотя эпизоды боевой работы нечаевцев изобилуют «грязными» эпизодами (да и какая война без этого!), они много сделали и для мирного населения Китая, неоднократно ликвидируя терроризировавших его хунхузов.

Сколько же реально погибло русских наемников в Китае? Точную цифру, очевидно, узнать никогда не удастся. Белогвардейское командование, подводя в 1926 г. итоги двухлетнего пребывания своих частей на китайской службе, абстрактно говорило «о громадных потерях в прошлых боях»[603]. Русские могилы разбросаны на огромной территории от Мукдена до Шанхая и от Циндао до Кайфына. Точную цифру потерь русских можно установить лишь из книги учета личного состава, хранившейся на тыловой базе Русского отряда. Эта книга велась с момента основания Русского отряда в 1924 г. до его расформирования в 1928 г.[604] Судьба этой книги неизвестна, скорее всего, она попала в руки мукденцев или южан при сдаче русских в плен в сентябре 1928 г. и, возможно, хранится в недрах китайских архивов. Интересно обратить внимание на цифры потерь офицеров-выпускников Читинского военного училища. Так, из 29 офицеров, в свое время закончивших его и служивших наемниками, на китайской службе в 1924–1928 гг. погибли четыре. Если взять «среднее арифметическое», то получается, что на китайской службе погиб каждый седьмой русский офицер. Были убитые и среди выпускников Хабаровского кадетского корпуса – 12 человек[605].

Лукомский, в частности, показывает, что лишь за два с половиной года нечаевцы потеряли более тысячи человек[606]. Другие источники свидетельствуют, что их потери были свыше 1500 человек, и это только данные по русскому кладбищу в Цинанфу, не считая могил на местах боев. Есть данные, что на кладбище в Цинанфу было 2 тысячи могил. Скорее всего, в эту цифру входят и умершие по болезни, старости и от несчастных случаев. Всего же общая цифра потерь русских наемников превосходила 2 тысячи человек[607]. По данным немецкого агента в Китае Кунста, «на кладбище в Цинанфу, состоявшем из 150 похороненных осенью 1926 г., число это к началу 1928 г. выросло до 1500 человек»[608].

Эта удивительная и печальная страница жизни русских эмигрантов закрылась. Многие из них, начиная с 1914 и кончая 1928 г., непрерывно воевали, и, по словам бывшего колчаковского министра Серебренникова, «едва ли кто-нибудь еще в мире, кроме русских, мог дать такой рекорд продолжительности боевой страды»[609].