Глава 7

Глава 7

Январь 2004 г.

Прокладки «Леді Ді» у ваші критичні дні — це упевненість і комфорт[14].

— Лидер оппозиции Ю. Ищенко не исключил возможность выдвижения своей кандидатуры на президентских выборах, которые пройдут осенью 2004 года, — сообщает радио «Мрия».

— Представляешь, это уже как система. Эти демократы выставляют кандидатами цветных, или если выставляют белого, то вице-президентом у него обязательно цветной или цветная, — жуя резинку, тараторил Джим Кэмпбелл, советник Госдепартамента, отвечающий за Украину, но сидя в Вашингтоне. — Но ведь и нашим, в штабе республиканцев, теперь тоже понравилась эта мода. Мало того, что в Госдепе нынче черным-черно, как в Гарлеме или в блюзовом клубе где-нибудь в Теннеси, так эта Лиза Райс взяла себе в помощницы представь кого?

— Кого? — машинально переспросил Хербст, хотя его это не интересовало.

— Индианку она себе взяла, вот кого! — воскликнул Джим Кэмбелл, ожидая от собеседника если уж не взрыва возмущения, то хотя бы изумленного восклицания.

Джон Хербст не хотел ни возмущаться, ни изумляться. Он дьявольски устал и всю дорогу на перекладных из Киева до авиабазы Эндрюс проклинал судьбу, что забросила его в такую свинячью и варварскую дыру, как эта Украина. Вот из нормальных стран, таких как Франция или даже воевавшие со Штатами Германия или Япония, самолеты летят в Вашингтон ежедневно по десять рейсов на дню, с интервалом в час или в два. А из этого fuckin’ Kyiv черта с два улетишь когда надо!

И когда Джим Кэмпбелл встретил насмерть уставшего, всю ночь не спавшего Джона Хербста, тот не был способен ни удивляться, ни возмущаться политическим модам и хэбитам предвыборных штабов своих счастливых соотечественников, которым не надо было таскаться на работу в эту забытую богом страну Украину. Джим подал машину прямо к рампе «Геркулеса» и потом не преминул проехать по широкой рулежке мимо двух самолетов президента: «Боингов»-747, «Айрфорс» номер один и номер два, что стояли тут до поры.

— Ну так и что индианка? — зевая во весь рот, переспросил Хербст.

— А то, что я тебе хохму сейчас расскажу.

«Ладно, — подумал Хербст, — до Вашингтона полчаса по фривею, можно и сальный анекдотец от Джима Кэмпбелла послушать».

— Так вот, поспорили Маккейн с Бушем, кто круче: парни из Аризоны или из Техаса, — начал Джим, подхохатывая и подхихикивая. — В общем, надо было первым испытанием выпить пинту бурбона, потом переспать с индианкой, а в качестве третьего испытания войти в клетку к медведю гризли и пожать ему лапу, как если бы медведь гризли избиратель от штата Колорадо.

— Ну, — из вежливости, засыпая, пробормотал Хербст.

— Вот я и говорю. Буш первым выпил пинту бурбона и, когда лег с индианкой в постель, заснул и обблевался.

— Не смешно, — буркнул Хербст.

— А вот Маккейн выпил пинту бурбона и спьяну полез в клетку с гризли. А потом вылезает из нее через час и спрашивает: «Покажите мне ту индианку, которой я должен пожать лапу».

Джим Кэмпбелл заржал и, оглянувшись из-за руля на заднее сиденье, разочарованно увидел, что его друг Джон Хербст похрапывает и посапывает во сне.

— Так ты и не слушал, мерзавец, а я перед тобой тут, как клоун в шоу Эдди Сэливана. Вот и встречай в аэропорту старых друзей, — разочарованно пробурчал Джим Кэмпбелл.

— Я все слышал, старина. Эти анекдоты придумывают люди Маккейна, чтобы показать, какой он крутой. Впрочем, насколько я его знаю, он действительно способен трахнуть гризли. Но сегодня мы с ним познакомимся получше. Когда мы должны быть в его офисе?

Их машина встала в длинной пробке. Они въезжали в Вашингтон.

— Так вы та самая индианка, которой я должен пожать лапу? — улыбаясь, Хербст радушно протянул руку строго насупленной молодой женщине. — Рад познакомиться с помощницей госпожи Лизы Райс.

Аланта Тахой передернула плечиками, но руку, вернее три вытянутых пальчика, Хербсту протянула.

— Вот ваша agenda, — на французский манер делая ударение на последней гласной и протягивая Хербсту отпечатанную на мелованной бумаге программу совещания, сказала помощница Лизы Райс. — Сперва я представлю вас сенатору Маккейну, он познакомит вас с остальными, а госпожа госсекретарь прибудет несколько позднее, у нее совещание в Белом доме.

Знал бы Хербст, что встреча с Райс стоит не первой позицией в его «goals for today»[15], не стал бы так торопиться, а вылетел бы из Киева нормальным рейсом «Бритиш Эйр» до Лондона и выспался бы нормально.

Но помощница снова прервала бесплодные мечты Хербста о сладком сне.

— По просьбе госпожи госсекретаря сенатор Маккейн организовал мероприятия в один день и таким образом, чтобы вы с госпожой госсекретарем имели возможность познакомиться с участниками семинара руководителей наших общественных демократических фондов, а потом пообщались между собой в тесном кругу.

Встреча проходила в офисе «Института развивающихся демократий», которым руководил знаменитый сенатор от Аризоны, известный всему миру еще тем, что, сидя во вьетнамском плену, вырастил громадный зуб на все коммунистические и посткоммунистические государства.

Маккейн встретил их в холле сам. Выглядел он подтянутым и загорелым. Хербсту Маккейн показался излишне резким, как генерал морской пехоты где-нибудь в жарком Ираке в момент высадки там боевых сил. Основные силы Маккейна находились неподалеку. Позади сенатора стояли пятеро мужчин, и двоих или троих из них Хербст точно видел прежде по телевизору.

— Рад приветствовать вас, посол, — двумя руками пожимая ладонь Хербста и глядя ему прямо в глаза, сказал Маккейн, блеснув безукоризненной улыбкой, какой позавидовала бы любая звезда Голливуда. — Прежде чем показать мой штаб экспорта демократий, хочу познакомить вас с отличными парнями. — Маккейн сделал пол-оборота. — Это Джордж Соснос, финансовый гений Америки, спонсор наших основных проектов.

— Я предпочел бы называться инвестором, — улыбнулся миллиардер.

— Старый проказник, — погрозил пальцем Маккейн. — Только он знает, как потом втройне получить с тех аборигенов в развивающихся странах, в которых он вложил деньги. Ха, так… Это Майк Боун, он идеолог проекта, это Брюс Джэйсон, он руководит проектом в Грузии, это Боб Хэлвисон, он недавно с блеском завершил дела в Сербии и, наконец, Найджел Шорт, автор знаменитой книги «Диктатура и демократия». Господина Ищенко вам представлять не надо, вы познакомились с ним в Киеве. Он будущий президент Украины, но, чтобы им стать, должен немного послушать моих парней, для чего мы его сюда и пригласили. А эта красавица — будущая первая леди Украины, Екатерина Чумиченко, жена господина Ищенко.

— Екатерина — американская гражданка, — шепнул на ухо Хербсту Кембелл. — Она работала в Госдепартаменте. Абсолютно доверенный человек. Правда, работала по другой линии и не совсем привыкла заниматься организацией государственных переворотов. Но мы сегодня ее научим.

Обменявшись рукопожатиями и улыбками, увлекаемые хозяином саммита, все прошли в соседнее помещение, где им предложили сэндвичи и напитки.

— Можно слегка размяться гамбургерами и кофе, леди и джентльмены, — дружелюбно оповестил Маккейн. — А то сейчас набегут голодные революционеры, ученики нашего Майка Боуна, и в один миг от сэндвичей ничего не останется. — Маккейн захохотал, показывая пример, взял из коробки печенюшку. — Особенно этот твой вечно голодный Гига Бикерия, — подмигнул Брюсу Джэйсону сенатор, — он всегда голоден и зол.

— Голоден до денег, — усмехнулся Брюс.

Прошло еще несколько минут в оживленной беседе и шутках по поводу волонтеров свободы.

— О’кей, все это хорошо, леди и джентльмены, — Маккейн хлопнул себя по ляжкам, как бы подводя черту шуткам. — Но мы собрались наметить и обсудить наши ближайшие планы и заодно выслушать, что скажет госпожа Райс. А теперь, прежде чем пойдем знакомиться с нашей бандой исполнителей, я бы хотел, чтобы Майк Боун вкратце обрисовал господину Ищенко самые принципиальные моменты, которых надо придерживаться в ходе будущей кампании. Как у нас вообще организованы дела? Давай, Майки, расскажи.

Бородатый, похожий на университетского профессора, одетый с допустимой для преподавателя вуза и недопустимой для дипломата небрежностью, пятидесятилетний мужчина сделал приветственный знак рукой и, не поднимаясь с кресла, принялся говорить хорошо заученный и тысячу раз произнесенный текст.

— Наш позитивный опыт установления демократий в странах с диктаторскими режимами в Сербии и затем в Грузии позволил нам с уверенностью говорить, что мы можем повторить успех и в Украине.

При слове «Украина» Хербст вздрогнул и дважды кивнул, показывая всем и прежде всего сенатору, что не спит и что ему очень интересно.

— Безусловно, мы не забываем, — продолжал Боун, — что наша главная цель не Белоруссия и не Украина, а установление демократии в России.

— В нынешней диктаторской России, — перебил Боуна сенатор. — Мы считаем недопустимыми реваншистские амбиции нового российского руководства. Поэтому цель деятельности моего института, а также организации «Фридом Хаус», представители которой тоже здесь есть, сделать необратимыми процессы разделения стран бывшего СССР, потому как без Украины Россия качественно не представляет из себя мировой державы, и мы, теперь вместе с вами, посол, должны подготовить ряд мероприятий, обеспечивающих установление в Украине истинной демократии. Нами успешно разработана технология смены неугодных режимов путем массовой подготовки агентов влияния через наши некоммерческие и неправительственные организации.

— А, знаю, — ревниво доказывая, что он все же не спит, вскинулся Хербст. — Агенты влияния — это не напрямую купленные шпионы, а люди, чье мировоззрение сформировано по нашему заказу. Они своей деятельностью способны формировать общественное мнение в своей стране… Я слышал об этом, еще студентом.

— Совершенно верно, уважаемый коллега, — кивнул Майк Боун. — Именно так мы провели смену диктаторских режимов в Сербии и Грузии, — он кивнул на сидящих рядом Джейсона и Хэлвисона. — Потому что проведенные нашим институтом семинары стоят втрое дешевле и вдесятеро эффективнее тех старых методов, когда мы втупую подкупали депутатов или кандидатов, которые потом либо проваливались на выборах, либо оказывались недееспособными. Мы должны прекратить делать ставку на вербовку и покупку отдельных людей, как делали ЦРУ в пятидесятые и шестидесятые годы. Теперь активная компонента по подрывной деятельности переходит от ЦРУ к Госдепу. Мы не будем тратить деньги на покупку предателей, настала пора практически легальной подрывной деятельности по свержению неугодных нам режимов. Сейчас фонды финансируют вбрасывание в интересующие нас страны достаточного количества агентов влияния, некой критической массы агитаторов, которые формируют настроения, что при правильном управлении процессами создает эффект, сходный с эффектом заводки микрофона.

Слушатели изобразили непонимание.

— Позвольте объясню, господа. Когда микрофон подносят близко к динамику, раздается свист. Это происходит потому, что звук из динамика попадает в микрофон, усиливается, выходит из динамика, опять идет в микрофон, опять усиливается и так далее. Так до ультразвука. В обществе происходит то же самое. Мы вбрасываем идеи, социологи фиксируют смену настроения, политики узнают от социологов об этой смене и, стремясь заработать очки, начинают пропаганду идей. Таким образом они заражают еще большее количество людей. Это опять фиксируется социологами, их, в свою очередь, опять читают политики, и пошло-поехало. Простой пример: за последние пять лет мы вложили в пропаганду украинского языка около двадцати пяти миллионов долларов. За это время число людей, желающих говорить по-украински, возросло с тридцати до пятидесяти пяти процентов. Социологи фиксируют этот рост, и даже самые промосковские политики, опасаясь идти против ветра, переходят на украинский язык. Такой политик, купленный Кремлем, приезжает в Москву и говорит: «Я вынужден говорить по-украински, иначе потеряю избирателя». Вопрос: зачем Москва его купила? Он бесполезен для них. Зато мы своей методикой даже своего врага превращаем в своего агитатора. Наши методы дешевы и эффективны.

— Можете сказать в конкретных цифрах? — поинтересовался Ищенко.

— Запросто, — кивнул Майк. — Например, семинары по организации мониторинга выборов и информации населения, проведенные нами за два месяца до выборов в Грузии, стоили нам всего сто пятьдесят тысяч долларов. На подготовку молодежного движения «Хмара» мы потратили всего пять миллионов долларов. И семинары, и молодые волки позволили нам провести бархатную революцию роз по отстранению диктатуры Шеварднадзе. Для сравнения: на подкуп кандидатов в грузинский парламент, которые еще неизвестно, прошли бы или нет, мы потратили втрое больше, причем затраты эти стали невозвратными. А вкладываясь в подготовку агентов влияния среди молодежи, готовя наших агитаторов, мы даже в случае неудачи имеем потом сохраняемый задел влияния. Вот вы, господин Ищенко, потратили пятьдесят тысяч долларов на подкуп главы законодательной палаты в Полтаве, чтобы провести там местный закон о поддержке украинского языка, а купленный вами человек проводку этого закона провалил, его заблокировали депутаты от «Партии регионов». И деньги, потраченные на бесполезного депутата, уже не вернуть. А вот господин Джейсон за те же пятьдесят тысяч долларов провел семинар по организации мониторинга выборов, и этого вкупе с другими мероприятиями в Сербии оказалось достаточно, чтобы свалить диктатуру Милошевича. Так что, господин Ищенко, вам надо менять методику работы. Хватит закулисных переговоров и взяток! Истинная демократия проявляется в методике борьбы. Мы перестаем действовать тайно, не делаем ставку на подкуп неверных людей из элиты, с чем успешно боролась российская контрразведка. Теперь мы легализуем методы подрывной деятельности, нынче функции свержения диктатур переходят от ЦРУ, от секретных служб к легальным, к прозрачным фондам. Сегодня мы перестаем делать ставку на элиты, сегодня мы делаем ставку на народы.

— Это очень хорошо, — кивнула Екатерина Чумиченко, — очень. На покупку украинских элит не хватит никаких денег. Пусть эти деньги тратят русские. Мы купим народ, и гораздо дешевле. При этом народ даже ничего не заподозрит.

У Хербста процесс торможения в головном мозге, как и положено, сменился на процесс возбуждения. Он уже больше не хотел спать. Наоборот, все больше закипал, глядя на самоуверенных юнцов, очаровывающих гарную украинскую дивчину. Самодовольство этих петухов, которые повторяли бабенке прописные истины, было беспредельным.

«Подумаешь, сделали революцию в Сербии и Грузии, — размышлял Хербст. — Я пусть офицером, но участвовал в развале целого СССР. Знали бы они, сколько операций я именно по этой методике уже провел в восьмидесятые и девяностые годы!»

— Мы будем тесно сотрудничать, госпожа Чумиченко, — поспешил уверить Майк Боун. — Отныне Украина — наша первостепенная задача, и мы перемещаем все наши главные силы из Грузии и Сербии к вам в Киев.

— А я, в свою очередь, буду рад помочь и оказать помощь вашим фондам, — вставил Хербст.

Тем временем к сенатору тихо приблизился один из помощников и, нагнувшись, что-то прошептал ему на ухо.

— Господа, — подняв руку, сказал Маккейн. — Госсекретарь Лиза Райс уже приехала, только что звонила ее помощница. Госсекретарь Райс желает сперва познакомиться с руководителями фондов, потом она выступит перед ними с коротким спичем, ну а затем мадам Райс хотела бы побеседовать с сенатором, послом и господином Ищенко в уже узком кругу.

Все оживленно поднялись из кресел и, следуя приглашающим жестам сенатора, направились к дверям.

Войдя в соседний холл, Хербст увидел два или три десятка молодых людей. Они стояли кучками, группками и оживленно беседовали. Здесь звучали русская, грузинская и даже знакомая уху Хербста украинская речь.

Хербсту часто доводилось видеть счастливо-возбужденные лица молодых рекрутов идеологической войны, ожидающих от своей активности больших и, главное, скорых дивидендов. Это были лица молодых мужчин и женщин, сделавших свой выбор в пользу американской демократии. Многие из них там, у себя, рисковали свободой.

Умом Хербст был готов ценить это, но природная брезгливость мешала ему. Он никогда не доверял коллаборационистам. Хербст был уверен, что большинством из этих революционеров и революционерок движет не любовь к демократии, а элементарная неудовлетворенная амбициозность, помноженная на алчное желание приобщиться к некой политической ренте. Они, по убеждению Хербста, просто рассчитывали, что Америка поможет им устроить их личную жизнь. Особенно девицы. Уж эти-то были готовы пуститься во все тяжкие, только бы выпрыгнуть на иной уровень материального потребления!

— После победы в Сербии и Грузии мы теперь поедем на Кубу свергать Кастро, — по-английски и явно рассчитывая на то, что ее услышат Майк Боун с сенатором, крикнула девушка в футболке с надписью «Пора». — Мы пошлем на Кубу пятьсот тысяч наших добровольцев из «Фридом Хауса», и все будут в желтых футболках с надписью «От диктатуры — к демократии»!

— Познакомьтесь, посол, это Слободан Ивонарич из нашего сербского отделения «Фридом Хауса», — представлял Боун молодых людей. — Слободан много сделал для организации семинаров по мониторингу выборов. А это Гиви Бикерия, он сделал то же самое, что Слободан, но в Грузии…

— Да, посол, я хотел вас поздравить, — панибратски заговорил Гига Бикерия. — Отличную операцию вы провели с Тузлой! Мне сказали, десяти тысяч долларов хватило для начальника какого-то строительно-монтажного управления в Краснодарском крае, чтобы он дал команду своим экскаваторщикам засыпать пролив между российским берегом и островом Тузлой. Вы сделали на этом огромный скандал и укрепили антироссийские настроения в Украине. Миллионы статей по всему миру, тысячи новостных сюжетов и радиопередач. Если бы за все это платить как за заказуху, не хватило бы бюджета Украины! При этом все знали бы, что за данную новость заплачено. А тут — настоящий международный скандал: Россия хочет отнять у нас Тузлу! И все-все написали бесплатно. Отличная работа, посол. Но скажите, правда ли это стоило десять тысяч, или дороже, а, старина?

— Я не уполномочен обсуждать с вами этот вопрос, — осадил амикошонствующего южанина Хербст. — Такие операции, как Тузла, не могут строиться на одном начальнике строительного треста. Все гораздо сложнее, чем вам кажется.

Хербст знал, что его люди потратили на провокацию с Тузлой более полумиллиона долларов.

— Леди и джентльмены, друзья, государственный секретарь США госпожа Лиза Райс, — громко, по-командирски провозгласил сенатор.

Все мгновенно повернулись в сторону раскрывшейся двустворчатой двери. Смех и разговоры почти сразу стихли.

— Добрый день, господа, рада приветствовать вас, — с еле заметной улыбкой произнесла темнокожая дама. Она была одета в темно-фиолетовый деловой костюм с довольно-таки короткой юбкой, открывающей ее стройные ноги.

Сопровождаемая Маккейном и Майком Боуном, госсекретарь по периметру обошла весь зал, лично поприветствовала каждого молодого представителя, каждому пожала руку и с каждым перекинулась парой-тройкой слов.

— Это обязательно запомнится, — шепнул Хербсту на ухо кто-то из советников Маккейна. — Госпожа госсекретарь правильно делает, что лично беседует с каждым из молодых представителей. Они запомнят этот счастливый момент на всю жизнь и потом будут верно служить делу нашей демократии.

«Руку не будут месяц мыть», — про себя хмыкнул Хербст.

На обход зала у Райс ушло с четверть часа. Потом она встала на небольшом возвышении с микрофоном и, приняв из рук помощницы текст, принялась читать.

Общие слова о решимости молодых людей делать демократию убаюкивали и без того сонного Хербста. На пятнадцатом слове «демократия» он едва не всхрапнул, но, вздрогнув и испугавшись конфуза, встрепенулся, как делают собаки, выйдя из водоема, и, тараща слипающиеся глаза, принялся добросовестно изображать внимательного слушателя.

Но потом стало интереснее. Когда за госсекретарем и за пятью приглашенными Маккейном самыми доверенными лицами, среди которых, разумеется, оказался и Хербст, плотно затворились двери, от общей ничего не значащей риторики госпожи Райс не осталось и следа.

— Мы будем называть вещи своими именами, как принято у разведчиков и врачей, — заявила Лиза, обращаясь к послу. — Трюки с фигурами речи оставим журналистам и пиарщикам из Белого дома. А мы, господа, сейчас простыми словами обозначим наши задачи, нет возражений?

Лиза поверх очков оглядела присутствующих. Убедившись, что возражающих нет, она стала излагать позицию Белого дома. Эта позиция заключалась в том, что стратегическая цель внешней политики США не Украина или Грузия, а Россия. Надо лишить эту страну иллюзий, что она снова может играть какую-то роль на мировой политической арене и быть противовесом и оппонентом США. По данным Министерства юстиции Украины, на 1 января 2004 года в стране зарегистрировано 399 международных организаций, 421 благотворительная организация с международным статусом, 179 структурных ячеек неправительственных общественных организаций зарубежных государств.

Сеть негосударственных организаций на Украине развивается в первую очередь благодаря иностранной денежной помощи. За годы независимости Украины сложился активно действующий институт зарубежных доноров НГО. Бюджеты 90 процентов НГО составляют от 50 до 300 тысяч долларов, тем не менее каждый десятый имеет 500 тысяч долларов и больше. Самые крупные получатели — Международный фонд «Возрождение» и Институт «Открытое общество», подчиненные Джорджу Сосносу.

Таким образом, США уже 15 лет вкладывают более 50 миллионов долларов в год в эту страну. Это хорошие инвестиции. На эти деньги открываются курсы украинского языка, издаются книги по украинский истории в нужном Америке ключе, издаются газеты, листовки, проводятся митинги, семинары, круглые столы, конференции. Сотни украинских политиков съездили на учебу на Запад. США обучает журналистов, ученых, юристов.

— Очень много посеяно в этой стране, — завершила речь Лиза. — Пора пожинать урожай. На выборах президента должен пройти наш кандидат. Раньше считалось, что побеждает на выборах тот, кто лучше проведет выборную кампанию. Некоторые особо умные знают: важно не как проголосовали, а как посчитали. Мы же придумали нечто большее: нам не важно, как проголосовали, как посчитали, главное, воспользоваться выборами как поводом заявить о нарушениях, вывести на улицы людей и взять власть. Это общая схема. Детали вы обсудите без меня. А сейчас сенатор Маккейн скажет вам нечто очень важное.

— Господа, — начал Маккейн взволнованно, — я хочу проинформировать вас, что имел разговор с президентом Бушем. Мы достигли с ним взаимопонимания по вопросу о том, что через четыре года, в две тысячи восьмом году, на выборах президента США я стану единственным кандидатом от Республиканской партии.

— Поздравляем вас, сенатор, — подал голос Хербст.

Среди присутствующих возникло заметное шевеление.

— Мы пока не знаем, кто будет нашими соперниками от демократов, но понимаем, что основным нашим козырем будет внешняя политика. Чем более кризисной ситуация станет в мире, тем легче нам будет сказать американскому народу: не надо менять коней на переправе. Не надо менять республиканцев. Чтобы кризисная ситуация в мире возникла именно в период выборов, мы должны ее обострить. Конечно, не мы сами, а наши союзники. Мы думаем, если бы пара-тройка лидеров постсоветских республик совершили бы в отношении России ряд провокаций, а Россия в ответ напала бы на них, это был бы прекрасный повод закричать на весь мир об имперской России. А сенатор Маккейн явно бы набрал очки в выборной гонке. Для этого нам нужны послушные ребята в этих странах типа Саакашвили. Украина также очень важна. Мы видим, что до выборов еще четыре года, но готовимся к ним сейчас. Президент Украины Кушма не способен совершить провокацию. Поэтому мы принимаем решение о его замене. Пусть так называемый народ его свергнет. Мы же гарантируем ему безопасность. Таким образом, посол, от вашей работы в Украине зависит и судьба Республиканской партии, и судьба преемственности власти в Америке.

— Я осознал все в полной мере. Долгосрочные планы — по мне, — Хербст не без удовольствия вспомнил, что его жизнь распланирована даже не на четыре, а на сорок лет вперед.

— Вам и нам предстоит большая работа, — улыбнулся Маккейн.

— Совместная работа, — подтвердила Райс.

— Майк Боун поедет в Киев вместе с вами, посол, — сообщил Маккейн. — Ваша задача теперь — всемерно оказывать поддержку работе его «Фридом Хауса».

— О’кей, — кивнул Хербст.

Ему сильно захотелось есть, и очень кстати, что им снова предложили переместиться в холл, где тусовались амбициозные революционеры, возглавляемые будущим президентом Украины и его супругой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.