2. Суды

2. Суды

Надо признать, что наши сведения о хеттских судах первой инстанции и судах царских чиновников очень скудны. Это связано в первую очередь с отсутствием документов, касающихся частных лиц.

Споры в первой инстанции улаживались старейшинами, которые, как мы уже говорили, составляли правящий совет почти во всех городах страны. Они упомянуты в кодексе всего один раз, как те, кто решает вопрос о принадлежности заблудшего скота. Они были народным трибуналом — органом народа — и в этом качестве связаны с государством лишь косвенным образом.

Представителем государства в судебных делах был обычно один из царских офицеров, например начальник гарнизона; его обязанности подробно изложены в сравнительно хорошо сохранившемся документе. Приведем некоторые извлечения из этих инструкций:

Вернувшись в город, какой бы это ни был, созови всех жителей города. У кого бы ни был иск, вынеси решение и удовлетвори его. Если раб человека, или служанка человека, или женщина, потерпевшая утрату, имеет иск, вынеси решение и удовлетвори их.

Не делай правое дело неправым, а неправое дело правым. Поступай справедливо.

Офицеру вменялось при исполнении своих обязанностей сотрудничать с местными властями, что видно из следующего отрывка:

Начальник гарнизона, градоначальник и старейшины должны вершить суд по справедливости, и народ будет обращаться к ним.

Другой отрывок из того же текста показывает, какое положение занимал царь в качестве высшего арбитра:

Если кто-нибудь обращается с таким делом, решение которого уже предусмотрено в табличке, то начальник должен вынести честное решение и удовлетворить истца. Но если дело слишком сложное, то начальник должен направить его царю.

Царское решение требовалось, по-видимому, по делам о колдовстве и во всех случаях, в которых речь могла идти о смертной казни. Кража древесины более чем на два таланта также подпадала под юрисдикцию царя.

Авторитет судов поддерживался угрозой ужаснейших наказаний тому, кто нарушит законное решение суда:

Если кто-нибудь воспротивится приговору царя, то дом его должен быть уничтожен (возможно, что слово «дом» должно быть переведено как «дом, семья и все хозяйство» и вся фраза может иметь в виду такое наказание, которое постигло Ахана в кн. Иисуса Навина (VII. 16–26)).

Если кто-нибудь воспротивится приговору сановника ему должно отрубить голову.

«Сановником», по-видимому, титуловался всякий, кто был представителем царя.

Примечательной чертой хеттской судебной процедуры была необыкновенная тщательность в установлении точных фактов. У нас имеются чрезвычайно подробные протоколы следственных судов по делам о казнокрадстве и халатности; они уникальны в литературе восточных народов и звучат очень современно. Наиболее сохранившийся текст этого типа начинается так:

Касательно хранилищ, которые [царица] доверила человеку по имени «Велик — бог — Грозы», сыну Уккуры, главного над десятью, — а именно [колесницы], бронзовые и медные орудия, одежды и ткани, луки, стрелы, щиты, [палицы], штатские пленники (!), быки, овцы, лошади и мулы — запасы, которые он выдавал кому угодно без скрепления печати и не имел ни дусдуми, ни лалами (два слова неизвестного значения). И царица сказала: «Пусть «золотые пажи», и постельничие, и «Велик — бог — Грозы», и (?) Уккура, главный над десятью, идут в храм Лельвани и принесут торжественные клятвы».

Слушание дела открывается данными под присягой показаниями отца обвиняемого и других свидетелей; показания занимают в целом девяносто пять строк. Затем допрашивают обвиняемого по имени «Велик — бог — Грозы».

Так сказал Мапува: «Ты дал пару мулов Хиларицци» Велик — бог — Грозы ответил: «Мулы принадлежат Хиларицци; я брал их и вернул целыми и здоровыми» (?).

Так сказал Марува: «Ты дал мулов Пиха…» Велик — бог — Грозы ответил: «Эти мулы были не из стойла».

Так сказал Яррацалма, «золотой паж»: «Цуваппи подал коня и получил один талант бронзы». Велик — бог — Грозы ответил: «Он сказал мне, что конь пал».

После показаний, данных другими свидетелями, текст обрывается; вероятно, продолжение его было на второй табличке. Без сомнения, приведенное дело относилось к числу исключительных, как связанное с делами царского двора. Но текст иллюстрирует дух тщательности и беспристрастия, который, наверное, может считаться типичным для хеттской администрации в целом.