Управление Вавилонией
Управление Вавилонией
Ни для одного периода трехтысячелетней истории общественной и экономической жизни Вавилона у нас нет столь обширного документального подтверждения, как для двух с четвертью веков после 625 г. до н. э. Более десяти тысяч административных и торговых документов, почти в равной степени поделенных между Халдейским и ранним Ахеменидским периодами, уже были опубликованы и проанализированы. Если добавить шестьсот писем, присланных высшими чиновниками и полученных ими в те самые годы, когда политическая власть переходила от семитов к иранцам, то окажется, что мы обладаем материалами для рассказа о происходивших административных, общественных и экономических переменах, которым не было аналогов в такую древнюю историческую эпоху.
Среди этих документов мы можем увидеть записи о заемах семян, продовольствия и серебра, обычные контракты торговца, документы о продаже земельной собственности — домов или полей, сдаче их внаем и квитанции об уплате ренты, записи о продаже рабов в огромных количествах, списки крепостных, приписанных к крупным поместьям, и сделки с ними, списки чиновников или свободных крестьян на тех или иных работах, договоры о взятии человека в подмастерья, отчеты чиновников высокого и низкого ранга, а также судебные записи и решения. Новая глава в истории цен может быть написана и даже проиллюстрирована подробно составленными графиками. Вся жизнь вавилонян как знатного происхождения, так и простолюдинов проходит перед нашими глазами во всем ее разнообразии.
В коммерческих сделках со своими вавилонскими подданными Кир был «царем Вавилона, царем земель». Утверждая тем самым, что древний род монархов не прервался, он льстил их тщеславию, завоевывал их верность и маскировал факт их порабощения. Он снискал себе их благодарность, возвратив увезенных идолов богов. Но после отъезда царя именно сатрап Гобрий стал представлять собой царскую власть. Обычно он упоминается в дошедших до нас документах лишь как заместитель царя, именем которого стороны, заключающие договор, клянутся и нарушение договора с которым является грехом. Письма показывают, что он время от времени прямо вмешивался в управление на местах. Апелляции на решения местных судей можно было подавать непосредственно в суд сатрапа. Но вообще непосредственный контроль за делами на местах был возложен на «царского посланца», приближающийся инспекционный визит которого обеспечивал многим чиновникам часы волнения. Надзор за храмовыми финансами также был передан в руки царских чиновников. Иными словами, Кир утихомирил вавилонян, приняв знакомую им систему управления и даже сохранив на первых порах их старых чиновников на своих постах.
Однако письма все же показывают явное закручивание гаек при новом режиме. Это было необходимо, так как последние месяцы правления Набонида свидетельствовали о растущей дезорганизации. Процветало взяточничество. Вот типичное письмо — жалоба Набумукинсера некоему Надину: «Разве твои действия продиктованы братской добротой? Ты сказал: «Если ты прикажешь сделать что-то, серьезное или незначительное, я повинуюсь». И хотя ты знаешь, что мне нужны четыре овцы для «подарка» и я хочу обложить налогом народ расибту, ты тем не менее препятствуешь этому. Разве так должен вести себя надсмотрщик? Не медли ни единой ночи, пришли их немедленно!» Еще одно типичное письмо, написанное Белсерибни все тому же Набумукинсеру: «Каждый месяц приезжает царский посланец и проводит инспекцию должностей. Никого никогда нет на своем месте. Приходили храмовые чиновники, чтобы проследить за этим. Так как царский посланец еще не сообщил об этом царю, пусть человека, отвечающего за скотину, который покинул свой пост, закуют в кандалы и отправят сюда».
Как новый режим работал на практике, может проиллюстрировать дело вора Гимиллу. Воспользовавшись развалом системы управления, он присвоил себе множество животных, принадлежавших богине Урука, хотя ее клеймо в виде звезды доказывало, что они собственность Иштар. Без согласия представителей и писцов храма Эанны он увел овец с храмовых пастбищ. Он заставил своего пастуха украсть у пастуха стада Иштар пять уже заклейменных овец. Другой храмовый служитель продал ему трех овец за шекель каждую. Его брат украл заклейменную козу по пути из Ларсы у самых ворот города. Управляющие и писцы храма приказали Гимиллу схватить храмового пастуха, который ни разу за десять лет не приводил овец в Эанну. Получив путем вымогательства 10 kur ячменя, 2 серебряных шекеля и овцу за «защиту», Гимиллу заковал сына пастуха в кандалы и бросил его одного.
Угроза реформ действовала чиновникам не нервы, и Ардигула советует Шамашубаллиту больше не относиться беспечно к злодеяниям Гимиллу — его неисполнению назначенной ему работы, невыплате взносов на новогодний подарок и податей на фрукты. Скоро прибудет пастух с отчетом. Дебет велик, так что надо внести в дебет сумму долга и дать Гимиллу только сальдо. Шамашсерикиша предупреждает Гимиллу, что посланец управляющего уже приехал и торопит обвиняемого, не привлекая всеобщего внимания, ехать с ним.
В сентябре 538 г. до н. э. Гимиллу предстал перед судом, состоявшим из чиновников Урука; список присутствовавших — это «Кто есть кто» этого города. Потребовалось не менее четырех писцов, чтобы записывать показания. Один за другим люди выступали свидетелями краж. Когда Нидиндум признался, что получил 3 шекеля за украденную овцу, был опубликован документ, который гласил: «Гимиллу получил серебро». Второй свидетель дал показания о краже его овцы и козы, которую совершил брат Гимиллу, а третий поклялся, что «Надина на моих глазах украл козу». Сам Гимиллу признал: «Я послал своего брата Надину». Одну кражу Гимиллу не отрицал: «Того ягненка украл я», но смягчающим обстоятельством счел то, что он «оставил двух других овец для святого дня!». В другом случае, признав кражу, он возразил, что отказался от возможности украсть 2 шекеля и козленка. Но приговором было возмещение убытков — по 60 животных за каждую украденную овцу или козу; штраф составил 92 коровы, 302 овцы, а также полкило и 10 шекелей серебра.
Не опечаленный таким приговором Гимиллу подал апелляцию в суд сатрапии в Вавилоне и для финансирования апелляции продолжил кражи. Жрецам Эанны и высокопоставленным чиновникам Урука было приказано явиться в суд со свидетелем, который под угрозой сурового наказания должен был дать показания об этих новых кражах. Апелляция Гимиллу была отклонена. Жрецу Урука он пишет, что до апреля 534 г. до н. э. ему не было разрешено покидать Вавилон; «Мой господин, ты видишь, как сильно я хромаю». Однако Набутарис, мясник бога Бел-Мардука и его храма Эсагилы, собрал 2 килограмма серебра и отдал их троим влиятельным людям. Гимиллу настаивает, что он не утаивал налог на ячмень, за исключением 1100 kur ячменя, собранного в качестве налога для храма Эанны. Более десяти лет он просил семенной ячмень, но чиновники отвечали, что ничего не могут для него сделать, потому что они задерживаются в Уре. «Почему вы поступаете так с храмами Эанна и Эгишунуги? — требует он ответа. — Вы ведь оба управляющие? Что правильно для моего бога, то пусть мой бог и делает! Пусть мой бог и господин освободит вашего раба и отправит его домой. Бог и Набу знают, что раньше перед богом на меня возложили вину за пятьсот kur ячменя; смотрите, я послал Набутариса к моему богу рассказать об этом деле».
То ли благодаря вопиющей лести Гимиллу, который сравнил своего начальника с самим богом Мардуком, то ли сыграли свою роль 2 килограмма серебра, но к декабрю осужденный вор был уже дома, а оставшиеся быки в счет податей за пятый год были впряжены в ярмо и переданы ему! Учитывая, что ему трудно было не протянуть руки к тому, что ему доверено, мы с удивлением узнаем, что Набумукинапал отдал распоряжение погрузить на корабль Гимиллу золотые слитки, хотя сын Гимиллу должен был оставаться в заложниках в амбаре до возвращения отца.
Затем Гимиллу и Ададшумусур, главный управляющий сатрапа, приводят храмовых рабов к богине Урука и передают их под ответственность Набумукинапала и Набуахиддина. Они просят Гимиллу сказать им, что приказал сатрап, так как если только они об этом узнают, то исполнят приказание. Гимиллу отвечает: «Гобрий никак не распорядился насчет них. Пусть люди, которых я привел, делают всю работу в Эанне до тех пор, пока вы не получите от Гобрия соответствующих приказаний. Что касается тех из них, которых я освободил от цепей, то клянусь богиней Иштар города Урука — я отвечаю за то, что они не сбегут».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.