IV

IV

Деятельность Ибашшиили и Илиэриша, архив U.16826[336] и 16827.

12) UET V, 90 «Синбелапли именем[337] от ИмгурСина и Даккатум, его отца и матери, усыновили Ибашшиили и его жена Нингальремет; (должность жреца) gud? для дома бога, дом, имущество и службы (?-ki-gal₆), сколько бы их ни было, Ибашшиили и Нингальремет отдали Синбелапли. В будущем, (если) Синбелапли скажет Ибашшиили и Нингальремет „ты не мой отец, ты не моя мать“, он потеряет дом, имущество, (должность) 174 gud? для дома бога. В будущем, (если) Ибашшиили или жена его (скажут) Синбелапли „ты не мой сын“, он (= они!) потеряют дом, имущество, (должность) gud?. Именем их царя они поклялись».

«Перед Синиддинамом, сыном ЦиллиЭйи, (звание),[338] Эйаиддинамом, сыном ВарадСина, (звание),[339] Шамашгамилаем, Шумумлибши, Нурахи, Табциллишу, сыном Ли…Сина, УрНинмаром».

Усыновления в Месопотамии могли быть подлинными или скрывать под собой те или иные отношения эксплуатации. Усыновление Синбелапли было подлинным — мы позже встретим его в роли полноправного родича семьи.[340]

Подлинные усыновления тоже могли быть двух родов: либо усыновляли состоятельные, но бездетные люди, чтобы обеспечить себе посмертный культ, либо неработоспособные; последние усыновляли детей бедняков или молодых рабов, стем чтобы они их содержали своими заработками (ср. № 6, выше). В данном случае имеет место, по-видимому, первый случай.

Свидетели договора об усыновлении UET V, 90 не принадлежат к постоянным зависимым лицам дома, причем большинство из них либо имеет профессиональное звание, либо не указывает отчества; то и другое может означать (во втором случае — не всегда), что эти люди принадлежат к храму или дворцу. Исключение составляет лишь Табциллишу. Имя это весьма редкое, поэтому не исключено, что именно он упоминается в документах U. 17246, UET V, 502 и UET V, 538 (экспедиционный номер утерян). Оба документа — списки выдач казенным работникам в первом случае — ячменя и хлеба, во втором — серебра. А может быть, наш Табциллишу потому и назвал себя по отчеству, чтобы его отличали от Табциллишу — царского работника?

Одиннадцать лет спустя Ибашшиили и его жена удочерили девочку, но на других, более жестких условиях, чем Синбелапли, который, видимо, и в самом деле заменил им сына.

13) L ET V, 92: «Идиглатумми именем, дочь Эрраимитти и Ахассуну, от Эрраимитти и Ахассуну, матери ее, удочерили Ибашшиили и Нингальремет; 2 сикля серебра за вскормление ее (nam-bul?g-(g)?-ni-?e) для Эрраимитти и Ахассуну они дали. В будущие времена, если Идиглатумми увидит своего (родного) отца или мать и скажет Ибашшиили и Нингальремет: „Ты не мой отец, ты не моя мать“, [за] серебро [ее продадут]. А ес[ли] Ибашшии[ли] или Нингальре[мет] скажет Идиглатумми, (что) она не их[341] дочь, дом свой они [должны] прочь [покинуть]. Именем царя их [они] по[клялись]».

«Перед Синмушаллимом, сыном Син[…], Сингамилем, человеком [богини Инанны?], ЦиллиЭмахом, сыном А[…], Эйагамилем, сыном […], МеУлле (?), сыном Наннамансума, Бузайей, сыном Эррагашера, ЭрибСином, писцом» (1824 г. до н. э.).

Может быть, жестокость условий удочерения (за отказ от приемных родителей — продажа в рабство) объясняется просто тем, что с женщинами считалось необходимым обращаться строже. Родные отец и мать девочки, которым надлежит совершенно скрыться с ее глаз, получают весьма скромное вознаграждение (цена двух овец), но и девочка, видимо, еще маленькая. Родители Синбелапли довольствовались еще меньшим — простым заверением, что их ребенку обеспечено порядочное существование (причем приемные родители свое обещание выполнили). Кто эти настоящие родители? Кроме их крайней нищеты, из документов ничего не видно.

Больше Ибашшиили в документах нам не встретится, кроме одного случая, где он выступил свидетелем. Как мы уже говорили, жрецы чаще всего не занимались коммерческой деятельностью. Перейдем теперь к его современнику и, вероятно, брату или двоюродному брату, судя по тому, что они, не имея общих дел, имели общий архив. Это Илиэриш.

14) UET V, 267 — откуп чужих долгов: «Перед богом Нингиззидой, богом Уту (= Шамашем), Нгириниизой, Элайей, братом ее, Сангекиангом, братом ее, НурШамашем, ИддинШамашем, НгемеНанной, (жрицей) nin-dingir, Аттайей, (жрецом) gud?, Эйамубаллитом, ИмгурСином, Синмагиром, Ипкушей, Шамашгамилем, Эйамубаллитом (вторым. — И. Д.), Илушураби, Эйаиддинамом и Элайей, сыном Синнацира, свидетелями храма Нингиззиды[342] — перед ними ⁵/₆ мины (50 сиклей. — И. Д.) серебра, b?btum, которое уступил[343] Аллайа, (а) Илиэриш арендовал (u?es?ma) (в?/у?) храм(е/а) Нингиззиды; сердце Ликуну, (жрицы) nin-dingir, и Аллайи, ее брата, Илиэриш удовлетворил».

«Месяц ^gi?apin-du₈-a, год „G?-nun-mah[344] бога Нанны был построен“» (= 1831 г. до н. э.).

Нужно прежде всего объяснить, что такое b?btum. Буквальное значение этого слова — «то, что за воротами, вовне», отсюда «соседство», «квартал». Так, по Законам Хаммурапи,[345] когда речь идет о выяснении поведения замужней женщины, опрашивают «соседство», b?btum. Нередко «соседство» имело и свою сходку и даже собственного воина (как бы сторожа и полицейского).[346] Как показывает изучение ашшурской и анатолийской международной торговли в Малой Азии начала II тысячелетия до н. э., торговые дома строились по семейнообщинному и отчасти, видимо, и по соседскому принципу; отсюда в денежных делах b?btum могло означать «то, что вне моего дома и в руках у моих соседей (родичей, компаньонов, параллельных торговых домов и т. п.)». B?btum начало, таким образом, означать нечто вроде «дебета», т. е. «того, что мне должны». Однако, насколько можно судить, в понятие b?btum входили только расчеты с равными лицами, связанные с деловыми операциями, — нет ясных сведений о том, чтобы в понятие b?btum включались, например, долги бедняков ростовщику.[347]

В данном случае Илиэриш «арендует» — т. е. берет на откуп — долги, причитающиеся Ликуну, жрице nin-dingir храма бога Нингиззиды, — вероятно, его родственнице, — очевидно, уплачивая ей определенную сумму и рассчитывая получить с должников больше. Но речь, надо думать, не идет о ростовщических сделках самой Ликуну, так как нам неизвестно, чтобы в Уре высокопоставленные жрицы (или кто-то от их имени) этим занимался. Иное дело на севере Нижней Месопотамии, где это было обычным делом.[348]

Как известно, женщина в древней Месопотамии сама лично не должна была вести активную деловую жизнь. Правда, жрицы обычно стояли за пределами патриархальной власти главы семьи и нередко могли выступать в качестве судей и свидетелей на суде. Все же денежные дела (как мы хорошо знаем по примеру сиппарских жриц nad?tum в Северной Вавилонии) они сами не вели, а их средствами, часто довольно значительными, управляли их братья — в данном случае средствами жрицы Ликуну управлял ее брат Аллайа.

Лица, перечисленные в начале документа, названы «свидетелями», но это свидетели особого рода. Список лиц, просто подтверждающих совершающийся в их присутствии юридический акт, всегда дается в конце документа, перед датой. Но этот документ, напротив, начинается с перечня определенных лиц. Так принято было делать в том случае, если перечисляемые лица активно занимались разбором дела и принимали по нему решение. Нас не должно смущать то обстоятельство, что и они едва ли не большей частью назывались в тексте не «судьями» (di-kud-me-e?), а «свидетелями» (l?-ki-inim-(m)a-bi-me-e?). Дело в том, что одной из основных функций древнемесопотамского суда — или совета старейшин, что часто было одно и то же,[349]— как раз и было свидетельствование сделок. «Свидетель» и «старейшина» даже обозначались одним и тем же аккадским словом ??bu[m], букв, «седой», «старик»; правда, слово «старейшина» обыкновенно считалось прилагательным и получало соответствующее множественное число (??b?tu[m]), а «свидетель» — существительным (мн. число ??b?).

В данном случае в качестве первых свидетелей-судей выступает хозяин храма, о котором идет речь, — бог Нингиззида, а также бог Уту-Шамаш, считавшийся не только божеством Солнца, но также справедливости и права. Остальные свидетели-судьи, по всей вероятности, составляют совет храма; в его составе мы находим по меньшей мере одного жреца gud? и одну жрицу — НгемеНанну, жрицу nin-dingir, так сказать, коллегу наиболее заинтересованного лица, стороны в деле — жрицы nin-dingir Ликуну (таким образом, в храме Нингиззиды могло быть более одной nin-dingir). Поскольку сан nin-dingir — высокий, постольку можно предположить, что перечисленные до нее свидетели-судьи имели по крайней мере не низший сан. Во главе списка естественно ожидать верховного жреца — sanga (ср. аналогичный суд в (JET V, 191). Но поскольку после первой персоны в списке сразу названы два ее брата, постольку вероятно, что перед нами не мужчина, а женщина, т. е. опять-таки жрица, с братьями, играющими при ней такую же роль, что Аллайа при Ликуну. Утверждать это, однако, трудно. Само имя Нгиринииза, что значит «стопы ее (его) порхают», по смыслу скорее похоже на женское.[350]

Итак, уже в этом, самом раннем из упоминающих его документов Илиэриш выступает как делец.

15) UET V, 224, наем ладьи: «1 ладью, 1 руль (?),[351] 1 багор, наемная плата их в месяц ¹/₃ сикля 10 уттату серебра, у Ал-лагамиля нанял Илиэриш; в том числе ¹/₃ сикля 5 (?) уттату он (уже) имеет.[352] В месяц ab-ba-?d… (в) месяце… в 3-й день он войдет (в гавань?). Именем царя их он поклялся».

«Перед УрНиназу, писцом, […]ту, сыном Аттайи, ШуНаннайей, сыном Акайи, Лакипом, сыном ИддинЭрры. Печать свидетелей, месяц sig₄-a, 14-й день» (1831 или 1830 г. до н. э.).[353]

Деловые операции Илиэриша требовали от него, видимо, поездок по стране (ладья, о которой идет речь, — не мореходная). Почти вся сумма за наем уплачена вперед (возможно, что сделка вообще совершается в погашение долга Аллагамиля Илиэришу).

16) U.16827, UET V, 187, покупка раба:

«[1] голову [раба…], Ни(?)[…]ита (?) именем, раба Наннамансума, у Наннамансума (и) [Нин]гальламасси, жены его, купил [И]лиэриш.[354] ¹/₃ мины 1²/₃ сикля серебра (т. е. 21²/₃ сикля. — И. Д.) в качестве его полной цены он отвесил. В будущем, если (будет) спор (inim-g?l-(l)a) о рабе, Наннамансум будет отвечать. Именем царя их они поклялись».

«Перед Мудадумом, сыном Хабабума, Аттайей, сыном UR.UR.^dUTU,[355] АпильКуби, сыном Синбани, Убарумом, сыном НурКабты, МаннумкиСином, сыном Синэннама, ПузурНумушдой, сыном Лалики, Зикирилишу, сыном Синэриша, Хелумом (?), сыном ИшмеЭллиля, Арбитурамом, сыном БурСина, ЦиллиАмуррумом, сыном Уммиремет, […]уннини, сыном […]ишмеани, [………..]» (1826 г. до н. э.).

Все свидетели — не из числа обычных зависимых людей «фирмы», возможно, они соседи Наннамансума. Пожалуй, это тот же Наннамансум, который написал письмо U.16826, UET V, 76 (о нем уже было сказано), —это означало бы, что он не жил постоянно в Уре, чем может объясняться и необычный состав свидетелей.[356]

Участие в деле жены Наннамансума объясняется, надо думать, тем, что раб, собственно, принадлежал ей (как часть приданого; или он мальчик-слуга? Маловероятно, чтобы взрослый раб мог оставаться во владении женщины). Отметим, что среди свидетелей есть по крайней мере один человек, официально не имевший отца (ЦиллиАмуррум, сын женщины Уммиремет: если бы та была, например, вдовой, это не помешало бы ЦиллиАмурруму назвать свое отчество, ср. ниже, № 17, UET V, 204); может быть, таких свидетелей даже два (еще ПузурНумушда, сын Лалики).[357] Это может означать, что они были дети жриц, а в данном случае привлекались в свидетели не потому ли, что жена Наннамансума сама была жрицей? Или — и это, пожалуй, вероятнее — они привлечены как профессиональные свидетели, так как в Уре из людей, не имевших общественного положения, нередко вербовались свидетели, готовые подтвердить что угодно. В таком случае, более вероятно, что это сыновья гетер — ведь в качестве сыновей жриц они скорее всего назвали бы сан своей матери или назвались «людьми богини»?

О хозяйственном положении Илиэриша этот документ нам, конечно, сказать ничего не может: то, что он был человеком состоятельным, из тех, кто мог позволить себе иметь даже несколько рабов, было ясно и так.

Илиэриш совместно с неким Ахитабумом (в тексте описка: A-hi-bu-um) выступает как арендатор еще в одном, недатированном документе, содержание которого не до конца ясно из-за повреждения текста:

17) UET V, 204, наем склада (?):

«Помещение (?) для склада…[358] на 300 гур (свыше 10 тыс. л. — И. Д.) у Ведумбуллита нанял (!) Ахи<та)бум и Илиэриш. В начале месяца ab-?d[359] помещение в целости им отдаст (так! Нередкая ошибка вместо „ему отдадут“!); 1 мину (= 60 сиклей) серебра он (!) отвесит…[360] Именем их царя он поклялся. Наннамансум, сын Нурилишу, Синикишам, сын Лу[…], Цилли-Амуррум, Аттайа, сын УрШульпаэ, Ибашшиили, сын Вакар-(?)или. Месяц ab-?d».

Похоже, что нанимателя только формально два: либо один из них партнер недействующий (по болезни или по старости), либо зачем-то понадобившееся подставное лицо.[361]

Хотелось бы считать, что свидетель ЦиллиАмуррум — тот же, что в № 16, и что Наннамансум и Аттайа[362] — те самые, которые известны нам и по другим документам архива U.16826. Но доказать это невозможно, поскольку данный текст — один из немногих, где указаны отчества.