ПОЯСНЕНИЯ К БОЮ У БОЖЕ

ПОЯСНЕНИЯ К БОЮ У БОЖЕ

Бой у Боже занимает отдельную страницу в истории Столетней войны. Ошибка называть его – как это делают некоторые английские историки – стычкой. Это нечто противоположное стычке, скорее это была рубка. Основной бой едва ли мог длиться максимум 20 минут, и в нем участвовали несколько сот англичан. Это было бесформенное, почти хаотичное столкновение, едва ли сравнимое с битвой, и наше или будущие поколения вряд ли извлекут из него полезные уроки. Но последствия боя превосходят его природу и масштаб. По двум причинам. При самой беглой оценке потому, что во время боя погиб вероятный наследник английского и французского престола. Прежде такого несчастья не случалось в известной истории Англии. Томас, герцог Кларенс, хотя и не участвовал в битве при Азенкуре, пользовался высокой военной репутацией. (Он заслужил ее в Гаскони.) Энергичный, пылкий и бесстрашный, он весьма располагал к себе, он был рыцарем без страха и упрека. Между тем его пылкость и отвага сослужили ему плохую службу.

Вторая причина, по которой бой следует считать важным, состоит в том, что впервые за всю Столетнюю войну английская армия потерпела поражение, – и тот факт, что победителями были шотландцы, не умаляет его сенсационного характера, хотя французы небезуспешно пытались принизить роль в этом бою своих союзников.

Что касается англичан, то для них нет более верного и точного вердикта, чем выражение «побеждены, но не обесчещены». Когда король Генрих узнал трагические вести о неудаче в бою при Боже и гибели своего любимого брата, на его лице не дрогнул ни один мускул. Король занялся мобилизацией новой армии. В то же время у дофина появился стимул к активным действиям. Послание Бьюкена нашло дофина в Пуатье, и он объявил о своем намерении вторгнуться в Нормандию. Но его действия были медлительны, если не сказать нерешительны. Прибыв в Тур, он оставался в городе несколько дней. Во время пребывания там он дал обед шотландским лордам, пригласив на него плененных графов Хантингтона и Сомерсета. Со стороны дофина, о котором мало что известно, кроме льстивых характеристик, это был весьма благородный рыцарский жест. Затем назначил Бьюкена коннетаблем Франции – что явилось тактичным шагом по отношению к иностранцу, но, тем не менее, удивительным. В сопровождении шотландцев он направился к Ле-Ману, который вернул себе без труда. По неизвестным причинам дофин в Ле-Мане задержался и устроил там свою штаб-квартиру.

Между тем граф Солсбери «рыскал по сусекам» (в гарнизонах Нормандии), стремясь укрепить свою потрепанную армию. Он добавил к ней определенное число нормандских рыцарей и их оруженосцев. В начале мая, когда французы осадили Алансон, граф поспешил на выручку. Две армии встретились у города лицом к лицу, но ни одна из них не отважилась на атаку первой. Англичане уступали противнику в численности, но дофин не решился сразиться с ними в открытом бою. Вскоре он снял осаду и ушел в восточном направлении на осаду Шартра, гарнизон которого составляли в основном бургундцы.

В ответ Солсбери пошел на смелое предприятие, организовав рейд в Анжу. В этом рейде имеется налет расчетливого вызова, поскольку он был призван решать ту же задачу, что и злополучный рейд Кларенса, совершавшийся двумя месяцами раньше. Однако рейду Солсбери сопутствовал успех: стены Анже были преодолены без особых потерь, а в обратный путь англичане двинулись с большими трофеями. Граф отправил королю восторженный отчет о рейде и заверил монарха, что никогда боевой дух англичан не был более высоким. Доктор Уог оценивает весеннюю кампанию в следующих выражениях: «За весь период Столетней войны не встречалось подхода к делу более решительного, благоразумного и искусного, чем тот, который применялся под руководством Солсбери».

Возможно, это было и так. Но мне кажется, историк не располагал убедительными фактами для подтверждения своего вывода, тем более что буквально на следующей странице он пишет, что, если бы дофин отважился на вторжение в Нормандию, Солсбери, вероятно, был бы разбит и война закончена. При такой оценке по крайней мере некоторыми успехами Солсбери был обязан ошибкам противника.

Но, где бы ни находилась истина, можно согласиться с тем, что, действуя смело и решительно, Солсбери смог до прибытия в Нормандию короля собрать новую армию и замечательным образом исправить ситуацию, которая наутро после боя у Боже казалась почти безнадежной.